[promity]

Да и я не со всеми жалобами согласен - если ориентироваться на многие из них, тогда и моё детство прошло в подобных и даже более худших условиях - и вечно пахнущие спальники, и ржавые кровати и т.п. Не говоря уже о том, что наши тренера вообще не просыхали с утра до вечера и мы партизанили как могли и делали вообще что хотели вне тренировочного времени. Одним из любимых развлечений у нас было носиться по болотной поверхности, поросшей каким то мхом - он выдерживал второклассников какое то время, но заканчивалось это неизменно бултыханием в воду, после чего ты уже снизу должен был пробивать головой дорогу к воздуху сквозь этот плотный мох. Потом наиболее дурные из нас придумали нарочно заталкивать друг друга под этот мох и хохотали, когда очередной испытуемый поднимал головой его поверхность, а потом пробивал её толщу своей рукой.
Наверное в отношении нас действовало правило озвученное тёткой Марка Твена - "Кому на роду написано быть повешенным не утонет".
Но одним наши лагерные обычаи отличались от того, что было, по все видимости, обычной практикой в этом лагере в Карелии - на воде (на болото мы бегали несмотря на все запреты - в том числе курить украденные у тренеров папиросы, через несколько лет добрались и до водки..) дисциплина была железной. Всегда под присмотром старших. Всегда в спасательных жилетах и т.п. (болото, разумеется, не в счёт).

Как мне видится случившаяся трагедия - ради бабла лагерь принимал намного больше детей, чем мог обеспечить нормальным питанием, благоустройством и надзором. Воспитатели - годились в лучшем случае для детского сада, но не для сложных спортивных мероприятий на воде. Тут, кроме вопросов об их личной подготовке и критериях отбора на роль вожатых, есть много вопросов нравственно-этического порядка к ним персонально - по части их поведения в ходе спасательных мероприятий.
Как и к всевозможным уровням власти имеющих отношение к детскому отдыху. Сейчас все они бегают, свирепо вращая гневными очами. И МЧС, и Астахов и т.п. И по требованию общественности кого нибудь накажут "по всей строгости".
Но вопрос о диктате либеральных смыслов жизни в виде "бабло наш царь и бог!" - останется в стороне. Идеологию трогать нельзя!

[садовник]

Вообще с точки зрения превалирующей достаточно чётко декларирующейся концепции разными весомыми фигурами (Греф, Кудрин и т.д.) люди у нас лишние.
И происходящее вполне нормально укладывается в рамки этой концепции избавления от "лишних людей". Нормально это всё с точки зрения осознающих что-то управленцев.
Ведь ни один из пройдох не высказался о случившемся, зато о каком-нибудь Немцове или Савченко - непрерывный поток слёзослов лился.

[Sirin]

Сообщение от садовник

Если главная цель - "воспитание бойцовских собак, способных постоять за себя" - вообще всё нормально.

Ничего не нормально.
Дети - это не собаки, и какие бы недостатки не были при воспитании в семье, детский лагерь первое, что обязан им обеспечить - это личную безопасность.

Произошла страшная трагедия, которая стала результатом преступной халатности.

У этой халатности есть конкретные авторы.

Выяснением степени их вины и мерой ответственности должны заниматься и занимаются следственные органы и суд, а не заламывающие руки истерящие микроблоггеры, делающие себе пЭар на любой трагедии.

Тупорылые обвинения микроблоггеров, основанные на отзывах обиженных детей и родителей (ах, моему там вообще синяк поставили) - это способ накачивания эмоций в массах, не имеющий ничего общего сустановлением справедливости и мерами по предотвращению подобных трагедий в дальнейшем.

Каков процент немерзавцев среди нынешних управленцев?

Я этого не знаю, а вы?

Однако ответственность должно нести руководство, а не инспектор, проверявший состояние (инспектор тоже естественно, в зависимости от ситуации).

Ответственность должен нести тот, кто виновен, а не тот, чья должность и "раскормленная жопа" не нравится тупорылым микроблоггерам.
Степень вины устанавливает следствие и суд, основываясь на фактах и законе, а не вопиющие бараны, основывающиеся на слухах, сплетнях и желании пропЕарить свой бложек.

[promity]

Модный самопиарщик нашёл слова утешения.

Детский омбудсмен Павел Астахов во время посещения детей, выживших при крушении лодок на Сямозере в Карелии, задал одной из девочек вопрос «как поплавали?». Видеозапись разговора опубликовал телеканал РЕН-ТВ.

Сначала Астахов уточнил у девочки, как их вывозили с места трагедии. «Вас самолет МЧС вез, да?», – спросил он.

«Ну что, как поплавали?», – спросил затем детский омбудсмен. Вместо девочки на его вопрос ответила находившаяся на тот момент в палате женщина, ответив: «Слава богу, выжили».

47 школьников и четыре взрослых инструктора отправились в поход на лодках по Сямозеру днем 18 июня. Во время похода на озере начался шторм, в ходе чего две лодки перевернулись. В результате 13 детей погибли, еще один пропал без вести, его поиски продолжаются до сих пор.

Он уверяет что его слова выдернули из контекста - а в каком контексте это не дебилизм помноженный на цинизм?
Тут есть уже модные микроблоггеры с микромозгом, которые набивают себе популярность вставляя в названия своих заметок известную фразу "Она утонула", переиначив её на "Они утонули (с)". Но между той фразой и её действительным контекстом - нацеленным на бездумных дурналистов и фразой Астахова - пропасть.

[садовник]

Не их они топят. Дети уже утонули. Нас они всех топят.

Помимо всего прочего ещё и картинка создаётся безысходности общества.
Ещё раз с высоты моей глупости. Люди у нас в преобладающем большинстве хорошие. Задавленные, загнанные, уставшие, ничего не понимающие, что происходит, но не оскотинившиеся.

А вот властный фильтр на поверхность власти вывел явных мерзавцев. С чем я собственно с Сириным и не соглашаюсь. Подавляющий властный слой - мерзавчики-маленькие человечки. Им, что скажут, они то вполне себе профессионально будут исполнять (им главное присосаться к чему-либо и они вполне манипулируемы). Но есть большие мерзавцы - этих весьма немного и вычисляются они также достаточно легко (которые не глубоко законспирированы). Имеется и незначительное количество хороших людей в управлении.

Предлагаю - мерзавцев мерзавцами называть. Нас же здесь не уволят и не посадят за правду? А хоть бы и посадили. Кто-то должен говорить правду. Как известно правду говорить легко и приятно.

А теперь о том, что не надо делать. Не надо всех мерзавцев скопом выгонять с работы - это глупо. Они помимо всего какие никакие, а всё таки профессионалы в своей отрасли.

Хотя, работая в среде этих упырей, у меня наверняка произошла профессиональная деформация. Я понимаю, что следующая схема не поголовная, но я с другими вообще не сталкивался. Допускаю, что мне не повезло.

Как "управленцы" решают вопросы: Собрались два главнюка разных контор (без разницы частных или государственных), попили водочки, могут и без водки - главное, что человек хороший. Придумали какую-то хрень - вызвали каждый своего зама и велели им эту хрень осуществлять. К примеру: Один обязуется дать кредит в триллион под 0%, а другой на эти деньги построить марсолёт. Насрать им на то, что это невозможно. Если вы в этот бред не верите - я лично в нём плавал несколько лет. Когда директор требует реализации "коммерческого проекта" - запустить пароход по ручью, русло углубив, чтоб туристов возить в сезон, длящийся пару месяцев, частный платный мост построить рядом с нормальным федеральным и т.д.

[vitich]

Сообщение от Sirin

Произошла страшная трагедия, которая стала результатом преступной халатности.

У этой халатности есть конкретные авторы.

Выяснением степени их вины и мерой ответственности должны заниматься и занимаются следственные органы и суд

Евгений!

1. Вы рассуждаете в стиле "Кто виноват и что с ним делать?". Попробуйте рассуждать в духе "Что делать сейчас, чтобы потом не искать виноватых?"

Вам откроются интересные грани(образы).

2. Следственные органы и суд "занимаются профилактикой"(то есть управляют по схеме предиктор-корректор) только после уже случившейся трагедии и только в целях недопущения(весьма ограниченно) аналогичных трагедий. Для этого по результатам расследования выносят представление об устранении причин и условий, способствующих совершению преступления.

Но есть Прокуратура, которая обязана заниматься профилактикой независимо от того была ли трагедия или нет. Именно прокуратура обязана контролировать ВСЮ цепочку исполнительных органов начиная от глав администраций регионов и муниципалитетов, до руководства лагерей.

Читайте Закон "О Прокуратуре", Глава 2: Надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина. http://www.consultant.ru/document/co...d10da6ebe5ef9/

То есть, в данном конкретном случае именно сотрудники Прокуратуры обязаны были проконтролировать ВСЕ звенья цепи подготовки и организации отдыха детей в этом и других лагерях и своевременно отреагировать. Поэтому вместе с директором лагеря на скамье подсудимых должен сидеть и Прокурор.

Но Вы хоть краем уха где-нибудь слышали именно такую постановку вопроса? Нет. Стереотипно Прокуратура вроде как и не причём, хотя по действующему законодательству именно Прокуратура независимо от других органов обязана осуществлять именно ПРОФИЛАКТИКУ!!! задолго до наступления трагедий.

Может подумаем как им - прокурорским - помочь правильно организовать эту профилактику?

[Андрей. С.]

Есть ещё одна грань вопроса, каждый пострадавший, понёсший утрату в этом событии должен задуматься над тем кто он?,кем он желает стать(относится к детям)?, кого? и как? он воспитывал(относится к "взрослым").

Вопреки сложившемуся стереотипу, жизнь справедлива,а Всевышний милостив.
Кто из пострадавших и причастных к этому событию начал "разбор полётов" с СЕБЯ?, с анализа и ревизии своих мыслей, свершённых поступков, устремлений на будущее?

По поводу профилактики верно ,но чтобы профилактировать нужно чувствовать прежде всего, кроме того в настоящее время дела обстоят так что работникам(большинству) всех сфер деятельности главное их доход(зарплата): и учителю; и врачу;и "гаишнику"; и этому же прокурорскому;занятым в производстве и сфере оказания услуг, так сказать: нет дела до ДЕЛА-вот основная проблема. Решить её можно только изменением самих людей, их отношения к своей работе.

[promity]

Александр Браун, выживший на Сямозере: Хочу, чтобы знали всю правду
АЛЕКСАНДР БРАУН , АННА ДАНИЛОВА | 11 ИЮЛЯ 2016 Г.



[ame]https://www.youtube.com/watch?v=jssdUw7DGxE[/ame]

Александру Брауну 13 лет, он был на рафте в тот трагический день на Сямозере. Саша решил рассказать всю историю от начала до конца, видя, как мало, фрагментарно пишут о трагедии на Сямозере СМИ и как много появляется искаженной информации в материалах. Неправильная фотография Юли Король, ложная информация о вожатых – все это стало заставило Сашу предложить рассказать полную историю и записать это на видео – без монтажа и сокращений.
Александр Браун, выживший на Сямозере: Хочу, чтобы знали всю правду

Лагерь

В этот лагерь я ездил уже два раза, поэтому, когда нам предложили путевку еще раз, я обрадовался, мне там очень нравилось. Бывали, конечно, не самые лучшие моменты, но мне нравилась программа «Рейнджер» – там надо было выполнять задания, быть активным на занятиях, получить звание рейнджера – активного участника. А звание «золотой рейнджер» означало, что лагерь дарит что-то ребенку. Осенью было военное дело: разбирали и собирали оружие, химзащита, медпомощь первая. Оружие разобрать – это, конечно же мальчика заинтересует. Летом занятия с утра и вечером, квесты или сбегать к вожатым, выполнить их задания и собирать от них значки. Вообще весело! Не все дети, конечно, любили в этом участвовать, кто-то ленился, но мне понравилось.

Поход

Перед походом вечером прислали смс-ку от МЧС о штормовом предупреждении. Мы подошли к вожатым, спросили, почему так, почему нас отправляют в поход при штормовом предупреждении. Нам сказали: «Ребята, успокойтесь, мы разберемся на планерке». От Вадима Виноградова (замдиректора лагеря – прим.ред.) я знал, что бывали такие моменты и раньше, когда лодки заносило на острова, все ждали, пока озеро стихнет, а после этого возвращались в лагерь спокойно. Примерно раз в год такое происходило.

Нашим вожатым поставили ультиматум: либо вы плывете, либо мы вам не ставим зачёт о том, что вы прошли практику: «Мы не подпишем документы – вас отчисляют». Вожатыми у нас были практиканты из Петрозаводского института. Они молодые, быстро находят общий язык с детьми. Вожатые за себя испугались. Но и погода была хорошая, ничто не говорило о беде. На следующее утро мы поплыли…



Понимаете, в лагере было больше детей, чем мест, поэтому надо было какой-то отряд забирать в поход и освободить корпус. В прошлом году, как я помню, было не 250 человек, как рассчитан лагерь, а 450. Некоторые отряды сразу отправились в поход – через 2-3 дня после того, как приехали. А вообще по плану должны все отправляться в последнюю неделю – всю смену учиться грести, учить команды, слушать лекции, узлы учиться вязать.

18-го утром мы отправились в поход. Две канойки, один рафт. На рафте были все основные вещи. Погода была вполне хорошая. Никто уже не помнил о штормовом предупреждении. Те, кто хорошо гребёт, были на рафте – там были еда, вода, вещи.

Маршрут был такой: от лагеря до 5-го пляжа, а от 5-го пляжа – на Змеиный остров, от Змеиного острова – на Коровий остров. И после этого – на лагерь. Четыре дня и три ночи и каждый день менять местоположение. Таня Колесова – дочка друзей – в первый день не пошла в поход, осталась в лагере, у нее гидрофобия. Её потом Вадим (замдиректора лагеря) отдельно привез, и он же с нами поплыл. Первую ночь мы пережили вполне отлично. Приплыли, разбили лагерь, поставили палатки, поели, попили, улеглись спать.

Наутро несколько человек проснулись, развели костер, приготовили кашу на почти остывших углях. Спички были у вожатых, вожатые спали, мы сами развели костер. Вадим сказал: «Ребята, на рафт нужны крепкие парни, которые будут грести». Я очень хотел на канойке, потому что канойка – это очень быстро, но в последний момент я решил всё-таки сесть на рафт, чтобы помогать грести. Привезли из лагеря Таню Колесову, мою подругу, дочь друзей. Я Вадиму сказал: «Таня боится воды, она гидрофобка. Посади её, пожалуйста, на рафт». Она сидела на вещах на рафте, а мы в это время гребли. На канойках, в основном, плыли дети маленькие, то есть с маленьким весом, чтобы побыстрей добрались. А на рафте –парни, которые гребли.

Мне реально повезло. Момент, когда нас сажали на рафт и на канойки, у меня сейчас в голове звучит как: «На рафт садятся те, кто будет жить «. А ведь я реально очень хотел на канойке поплыть.

Глупо было сделано, что на одной канойке были только дети, на второй – двое вожатых – и Люда, и Валера. Я не знаю, это они так решили, или Вадим Виноградов. Но в основном погибли дети, которые были в той канойке, где были только дети.

Канойки за два часа уже почти добрались до Змеиного острова, в последний момент – когда шторм начался – Вадим позвонил и велел им развернуться. А мы за два часа прошли примерно две третьих пути. Еще как минимум километр, если не два, надо было плыть. Но шторм начался, мы уже не справились с управлением, нас начало относить.

Шторм

Когда подул сильный ветер, мы сразу все поняли. Мне лично было наплевать, я просто грёб. Нужно грести, я грёб. Я не пугливый, плыл без эмоций. Больше волновался за Таню Колесову, которой в этот момент было страшно, и даже от маленьких волн она жутко пугалась. Я испугался в самый последний момент, когда нас чуть не разбило о скалы, еще чуть-чуть – мы бы об тот остров, на который высадились, разбились бы. Поднялись сильные волны буквально за минут пятнадцать. Сильный ветер подул, тучи – страшно. Кто-то боялся жутко, кто-то, не понимая всего ужаса, смеялся, радовался волнам, двое просто гребли без эмоций.

Вода была градусов 10-15, наверно, не больше. Сильный ветер и высокие волны. Такой силы был ветер, что когда мы перебирались по острову по скалам, чтобы найти более тихое место, кого-то даже с камней сдувало. Слава Богу, все держали равновесие, никто не упал.

Вадим… Если бы не он, то мы бы разбились о скалы. Он взял командование, потому что дети-то все в панике, да и просто непонятно было, что делать. А Вадим чётко знает, он уже профессионал в этом деле. Кричал: «Ребята, гребите, если хотите жить». Как-то успокаивал кого-то, если надо было. Но ведь он знал, что будет шторм. Он мог бы перенести поход хотя бы на один день. Как инструктору я ему говорю «спасибо», но как администратору – я на него очень зол.

Мы высадились, пошли искать тихое место. Остались я, вожатая Регина, Вадим, который с нами плыл как инструктор и еще один парнишка. Они держали рафт, и я вытаскивал все вещи, чтобы рафт освободить. Потом мы начали перетаскивать вещи. Мы с Вадимом рафт немножко оттащили к более тихому месту – там, где волны так не захлестывают. Привязали к дереву. На тот момент, когда уже все немножко отогрелись, костер развели, кто-то снял мокрые вещи с себя, всё наладилось у нас. И вот тогда перевернулись канойки. У нас всё спокойно стало, а у них всё только началось.


Мы переночевали на острове. Промокшие палатки уже высохли. Было очень много мокрых спальников. Мы как-то расположились, нормально пережили первую ночь. Был сильный ветер, из еды у нас на острове было буквально, чтобы не сойти с ума от голода – бутерброд с огурцом.

На следующий день на острове мы увидели МЧС, они объяснили план нашей эвакуации. Мы уплыли. В этот момент я позвонил сестре Алене на последних десяти процентах зарядки телефона, и первое, что я услышал: «Саша, ты живой?!» – в этот момент я уже сильно перепугался. Она мне рассказала, что произошло с канойками, но была слабая надежда, что это не наши.

Канойки

Я дал трубку Вадиму Виноградову, он сказал сестре Алене, что «у нас другие данные и все дети в лагере и все они доплыли спокойно». Пока нас эвакуировали, я думал, что лучше детям пока ничего не говорить, чтобы ни панику не разводили, плакать не начали, волноваться. Только вожатой Регине все рассказал.

На турбазе мы уже всё узнали. В кадетском корпусе мы увидели детей с каноек. Когда я увидел ребят, первое, что говорили: «Саша, я живой. Саша, я живая».

Юлю Король я увидел первой, потом Стаса, Алину Яблочкову. Они все были с мертвыми лицами. Я впервые видел такое лицо… Нет, второй раз. Когда у нас умерла бабушка, а моя сестра увидела это, она тоже была с таким вот мертвым лицом.

Все тут же пошли по комнатам, плакать начали. Товарищи погибли… В каждой комнате сидели психологи, нас выслушивали. Они честно нам сказали, что были найдены трупы – все 14 трупов. 26 числа нашли последний труп.

Мальчик Женя с одной из каноек действительно позвонил и сказал, что так и так, попали в шторм. Ему было сказано: «Мальчик, не балуйся». Это видел Дима Король, который тоже там был на канойке. После этого ребята друг с другом попрощались. Уже пошли огромные волны пошли. Дима Король сказал Артёму Некрасову: «Прости меня за всё. Прощай. Ты был хорошим человеком». Дети уже реально были готовы к смерти. Даже те, кто выжил – это как всё равно, что тебя повесят, а верёвка порвется. У тебя уже шок, ты уже готов к смерти… Не дай Бог кому-нибудь еще такое пережить.

Когда я был в кадетском корпусе, мне позвонил папа Димы Воробьёва и спросил: «Можно поговорить с Димой? Что с Димой?» – а мальчик погиб, и меня начало трясти. Говорю отцу Димы: «А Дима погиб». Я слышу истерику на заднем фоне. У папы голос уже такой… Не описать словами… Первую ночь я не мог спать.

Юля Король

Юле Король 13 лет, у нее брат-двойняшка Дима Король, который тоже был в лагере. Во всех СМИ, кстати, показали не Юлю Король, а девочку Наташу из нашего отряда. Как только перевернулись канойки, она упала под воду и пошла вниз. Потом начала молиться и её вытянуло наверх. Она попыталась кого-то спасти, но их уже относило течением.

Она видела смерть некоторых детей, когда их разбило об скалы. Она взяла одного мальчика на воде – живого, а на сушу положила мертвого. Еще одного она взяла, он ей сказал «спасибо» и тоже умер. Она спасла одного или двух мальчиков, если бы их не увидели, то они могли бы тоже умереть от переохлаждения.

Когда Юля была в другом лагере, она увидела, как старшие семилетнего мальчика топят. Мне говорили, что вожатый всё это видел, но просто отвернулся и ушел. Она спасла этого мальчика, откачала. Если б не она, этот мальчик тоже бы погиб.

Юля пыталась помочь вожатому Валере, а он тянул детей на себе. Если бы не он, то было бы больше смертей.

Насколько это жутко. А когда мы были в аэропорту, она сидела и себя винила в их смерти, что она не смогла их спасти. Мы с психологами пытались её успокоить, но она эмоций вообще не проявляла, мертвое лицо просто.

Когда нас отправляли в Москву, я пытался находиться рядом с Юлей. Ребята к ней подходили, её успокаивали, потом уходили. Но Юля была без эмоций, она до сих пор в шоке. Сейчас она в больнице, рисует жуткие рисунки, а рисует она хорошо…

Меня очень обрадовало, когда она улыбнулась. Когда мы ехали уже в Москве, она в последний момент улыбнулась. А так она долгое время находилась вообще без эмоций. Это страшно увидеть ребенка, вообще человека без эмоций на лице. Все говорят: «Поплачь», – а она не хочет. Она говорит: «Я уже поплакала». «Посмейся», – пытаюсь её развеселить. А она: «Я уже посмеялась». Говорят: «Съешь печеньку». А она: «Да я уже не хочу».

Вожатая Люда тоже спасла скольких смогла. Мне очень стало обидно, что вожатых после этого поливали грязью и говорили, что это они виноваты в смерти детей. Люда лежала в больнице после этого, сейчас она уже дома, с ней уже всё хорошо.


Журналисты

Самое жуткое, что всё это время были журналисты. Где бы мы ни были, всё время они. Едем в автобусе в кадетский корпус, проезжает мимо машина, фоткает нас. Входим в кадетский корпус – толпа журналистов. Вылезаю из лодки МЧС, тут ко мне подъодит журналист и спрашивает: «Ты знаешь, что произошло на канойке? Ты знаешь, что дети погибли, твои друзья погибли?» Я-то знаю. У меня и так шок, и мне такое говорят. В любом случае, ты надеешься на лучшее, надеешься, что это не твои друзья, что все это ошибка, что данные еще не подтвердятся.

В лагере я примерно раз в три дня звонил домой. Перед походом у нас буквально за 2-3 дня ограбили корпус, и некоторые остались без связи – без телефонов. Родителям разослали памятку: «Ваши дети будут в походе «. Некоторые дети звонили родителям, просили медсестру оставить их в лагере. Если ребенок хотел, мог остаться или с другим отрядом или в лазарете

Родители обо всем узнали только из новостей. Большинство детей были без телефонов, кто-то оставил в лагере, кто-то засунул в сумку и не мог туда залезть, а у кого-то они разрядились. У меня был переносной аккумулятор, я его отдал вожатому – инструктору Вадиму, – чтобы он держал связь с лагерем, для него это было важнее. А свой телефон просто включал в момент связи и выключал. Я позвонил домой, попросил папе ничего не говорить, чтобы не пугать. А потом из новостей родители уже узнали о гибели детей. И сестра моя тоже услышала эту новость – а у меня телефон выключен. Мы с ней говорили, но непонятно же, когда произошла катастрофа. Папа четыре часа не мог со мной связаться. У меня телефон выключен, чтобы батарейка не разрядилась, и связи со мной нет. Сестра едет на дачу, тоже у нее истерика – восемь остановок проплакала. Потом их вызвали встречать «детей» из лагеря ночью – но это были не мы, а груз-200, как я понимаю. Очень было страшно.

***

Я хочу, чтобы люди знали правду. Потому что мне очень стало обидно, когда вожатых обливали грязью, что они думали о собственной жизни, что они виноваты в том, что дети погибли. Когда вместо Юли Король показали другую девочку. Поэтому я и даю интервью журналистам. Сейчас мы все общаемся, у нас есть общий чат, с вожатой Людой я поддерживаю связь.