[lexik]

Песня сильная, как и "Казачья", я сначала думал эти две песни Василия Мохова (его дяди?), но на сайте указано его авторство.
Еще очень нравится в его исполнении песня Василия Мохова про Раковку.
Вообще песни у него отличные и исполнение от души. Судя по комментариям народ уже достала заунывная попса и люди изголодались по подобным песням. Вот только жаль что парень курит, и похоже культурно алкоголь потребляет. Это кстати отразилось в его песне "Комбайнёры" - она меня тоже немного отталкивает, хотя что-то в ней есть. Наверное то, что она хорошо отражает нынешнюю действительность. Кстати она в чём-то схожа с "Плуги-Вуги" Сектора Газа.
Я ему написал по поводу его вредных привычек, чтобы он не губил свой талант, как другие (Цой, Клинских и т.п.), только мой комментарий потонул в хвалебных возгласах стада поклонников.
Если кто хочет, можно ему в контакте комментарий написать, он иногда отвечает, думаю парень с головой дружит и возможно найдёт в себе силы избавиться от вредных привычек.

Вот кстати неплохая статья на тему его творчества
Комбайнер с ромашками. О творчестве Игоря Растеряева
Георгий Судовцев. Газета «Завтра» № 41 (882) от 13 октября 2010 г.

Скрытый текст:

Мне очень жаль, что в газетной полосе невозможно разместить ни «Песню о комбайнерах», ни «Ромашки», чтобы все читатели «Завтра» смогли их послушать и оценить самостоятельно — потому что здесь тот самый случай, когда ничего объяснять и рассказывать, в общем-то, не надо. Есть произведения искусства, которые говорят сами за себя.

Некогда Вадим Валерианович Кожинов справедливо заметил: «Песня — это что-то бесспорное. Слово всегда может быть оспорено, каждое слово вызывает «противослово», а вот песня, если, конечно, настоящая, может вызвать в человеке из небытия народную историческую память».

Наверное, именно поэтому так долго, страшно и беспощадно давили и давят и, наверное, будут давить русскую песню на всех радио- и телевизионных каналах сначала перестроечного Советского Союза, а затем и рыночной Российской Федерации, предлагая зрителю и слушателю мириады альтернативных и синтетических заменителей, в диапазоне от всеобщей эстрадной «попсы» до «крутейшего» рока, от западной, восточной и прочей «этники» до псевдонародных ансамблей, исполняющих шлягеры наподобие «Ты скажи, ты скажи, чё те надо, чё те надо — может, дам, может дам, чё ты хошь», или «Коротаем мы ночи длинные, нелюбимые — с нелюбимыми…»

Вся эта «тяготеющая масса», словно опухоль, не только «забивает» сознание людей, но и массово отталкивает их от русской песенной традиции, превращает в пассивных слушателей-потребителей «музыкального продукта».

Конечно, такие песни, как «То не вечер…», «Отговорила роща золотая…», или даже «Ой, мороз, мороз, не морозь меня…», — вечно живая классика, но они всё-таки были созданы в прошлом.

А «Песня о комбайнёрах» и «Ромашки» — это наше настоящее. Будучи хотя бы единожды услышанными, они не просто «цепляют за живое», а продолжают звучать в душе.

Две — да, пока всего две — лучшие песни Игоря Растеряева (он же — «Че Гевара»), питерского актёра с волгоградскими корнями, — как раз из этого, пробуждающего народную историческую память, ряда. Наверное, совсем не случайно они появились именно сегодня, когда властные либералы почти открыто провозгласили лозунг «За Россию без русских!», а самих русских буквально пытаются лишить имени, повсеместно заменяя «россиянами» и выпуская даже школьные учебники «российского языка».

Причём не просто появились, а сразу получили всеобщее признание и распространение. Потому что после долгих лет молчания в них просто и бесспорно высказалась та самая «народная душа», существование которой отрицалось и отрицается всеми идеологами «рыночных реформ». Но что они смогут возразить против этого?

РОМАШКИ

Весь день по небу летают
Какие-то самолёты.
Они на отдых в Паттайю,
Наверно, возят кого-то.

А я один в чистом поле
Иду-бреду по бурьяну
К погибшим от алкоголя
Друзьям Ваську и Роману.

У меня лежит
Не один товарищ
На одном из тех
Деревенских кладбищ,
Где тёплый ветерок
На овальной фотке
Песенку поёт
О палёной водке.

Себе такую дорогу
Ребята выбрали сами.
Но всё же кто-то, ей-богу,
Их подтолкнул и подставил,
Чтоб ни работы, ни дома,
Чтоб пузырьки да рюмашки,
Чтоб вместо Васи и Ромы —
Лишь васильки да ромашки.

У меня лежит
Не один товарищ
На одном из тех
Деревенских кладбищ,
Где тёплый ветерок
Скачет изумлённо,
Синие кресты
Помня поимённо.

Но все слова бесполезны,
И ничего не исправить.
Придётся в кружке железной
Букет ромашек поставить.
Пускай стоит себе просто,
Пусть будет самым красивым
На деревенском погосте
Страны с названьем Россия.

Ничего тут уже не возразишь. Всё так, как спето. Без надрыва, без каких-то пустых угроз «врагам России». У нынешней России, как известно, нет врагов. «Сучка Кондолиза Райс» и «отребье натовское», упоминаемые в «Песне о комбайнёрах», — не враги, по большому счёту. У нас, русских, главный сегодня враг — всё-таки мы сами, когда одни довольны тем, что летают на отдых в Паттайю, а другие неприметно и одиноко гибнут — не только от палёных водок, а от утраты смысла своей жизни…

Конечно, таких песен их автору, что называется, не простят. Конечно, то «чисто поле», в которое он, русский комбайнёр с ромашками, вышел, является сегодня полем жестокой, беспощадной и неравной битвы. Но и полем русской Победы. Таким же, как Куликово, Бородинское или Сталинград, откуда родом Игорь Растеряев.