Логика социального поведения

Кирилл56 · 31.03.2016, 21:10

Я тут наткнулся на интересный отрывок из миниатюры “Диктатор” (1907 г.) С.Ф. Шарапова, где он от имени некоего Иванова думает о переустройстве жизни в Российской Империи, дабы достичь процветания и не допустить дальнейшую революцию. У нас сейчас его именем названо Русское экономическое общество, чьим председателем является “патриот” В.Ю. Катасонов (т.е. Шарапов – серьёзный мыслитель того времени, раз его именем названо экономическое общество). В этом отрывке он касается феномена концептуальной власти и её наличия/отсутствия в обществе. Итак, глава XLVI, “Вопль одинокого” (подчёркивание моё):

Скрытый текст:

“…В Петербурге один бог — "двадцатое число", и все то, что укрепляет бюрократию, есть добро, что ее подкапывает, — зло. Здесь есть люди независимые, правда, но, Боже мой, что это за убожество! Ни там, ни здесь истинно государственной творческой мысли и не заводилось. Большинство думает по шаблону, по книжке или по газете, а если попадется человек оригинальный, то так и говори вперед, что это маньяк или помешанный; одним словом, я могу ждать всякого успеха, если что удастся сделать хорошее, могу встретить и уже встречаю ненависть, но все это совершенно пассивное. Я не вижу и признаков того, что в культурных странах называется общественным мнением. Восторгается и приветствует глупая толпа. Неистовствует и злобствует она же. Дайте мне умных и толковых сотрудников - их нет. Дайте умных идейных врагов - тоже нет. В результате я оказываюсь совершенно изолированным, среди огромной толпы и как будто на необитаемом острове. Свобода действий полная, никакая мера препятствий не встретит, все или равнодушны, или бессильны и безвольны, но именно от этого-то и опускаются руки. Меня зовут диктатором, передо мной все расступается, - делай что хочешь, но делай один, когда я именно хочу общественной, соборной работы, где бы я лично был только регулятором, или, точнее, исполнителем общего решения, того решения, которое дали бы общественный ум, общественная совесть, а я только бы оформил и осуществил. Только такое творчество я могу понять, только такой работе могу себя отдать. А мне приходится думать за Россию, то есть сочинять, фантазировать, самого себя убеждать, самого себя опровергать. <…> Ты скажешь: как так нет людей? Да разве может великий народ, великая страна обходиться без людей? Я скажу: люди, конечно, есть. Но или я их не могу найти, или их Господь так всех оглушил, что вывел из строя и сделал негодными. Посмотри, Бога ради: что такое наши современные партии, на которые разбилась Россия. Начинай слева. Пропускай всю честную компанию эсеров, эсдеков и всяких иных "товарищей". Стадо буйных помешанных, и притом круглых невежд. <…> Затем бери кадетов. Между ними много очень умных, сведущих и, пожалуй, даже почтенных людей, но разговаривать ни с одним нельзя. Это рабы своей ненависти, своей жажды власти и своих дурацких программ. Дай им четверохвостку, дай им еврейское равноправие и позволь разорить частное, особенно дворянское землевладение. Зачем? Да чтобы вычеркнуть всю Русскую историю, уничтожить все традиции, весь дух старого строя и быть... совершенно голенькими европейцами. <…> Мирнообновленцы? Славные, симпатичные евнухи! Дайте им чистенькую конституцию, чистенькие министерские портфели(кто даст? – моё замечание), и они в перчаточках будут чистенько править Россией. <…> Октябристы? <…> Другие — из купцов — вот они где, настоящие сознательные умные конституционалисты! О, они давно уже мечтают о конституции, давно разведали(т.е. не сами это придумали – моё замечание), где раки зимуют. <…> О Господи, как я одинок! Но ты, может быть, укажешь на правых, — вот где люди. Увы, моя дорогая, здесь убожество еще ярче, партийность еще возмутительнее. Сами ни одной живой творческой идеи не выдвинули и только повторяют зады, а своих противников ненавидят насмерть и считают русскими только одних себя. А между собой перегрызлись и готовы друг другу перервать горло. <…> На кого же я должен опереться, где искать общественного мнения, общественной совести, государственной мысли? Я о моих сотрудниках не говорю. Кое-как днем с огнем я их подобрал. Со всей России дюжина министров наберется. Но так и кажется, что мы составляем каких-то заговорщиков, какую-то шайку, у которой я атаман. Ответственность страшная и разделить ее не с кем, потому что мои товарищи, в сущности, прячутся за моей спиной. Каждый добросовестно работает над своей частью, но на целое смотрю один я и, верь мне, дух замирает от страха за каждый свой шаг. А я не робкого десятка…”

Касаемо творческих идей: золотой стандарт (принятый в XIX– начале XXв России, США, Англии, Германии и пр., www.cbr.ru/publ/moneyandcredit/bugrov_59_67.pdf ), который и Шарапов в “Диктаторе”, и Нечловодов в своей книге “От разорения к достатку” критикуют, – тоже творческая идея, но только в интересах развития не народов, а международной ростовщической мафии. И эту идею подсунули государствам, вынудив их отказаться от серебра (Неловодов, “От разорения…”). Если бы Шарапов ошибался, и среди нашего дворянства и пр. образованных людей, не заинтересованных в революции, были бы люди с истинно творческими мыслями (т.е. хотя бы отчасти концептуально властные), то Витте не позволили бы внедрить золотой стандарт в России. Но вместо них были бы бумажные деньги (что и рекомендует Шарапов) для внутренних расчётов. Сам золотой стандарт – вещь странная, т.к. золото до эпохи компьютеров особой ценности не представляло: его не употребляли в пищу, из него не строили жилищ/орудий труда, не изготавливали оружия/брони и пр. Оно использовалось лишь, как украшение. Но те же алмазы/бриллианты (которые, действительно, красивы) деньгами не стали. На одном семинаре (2012 г.) В.В. Пякин сказал, что миром правят идеи и привёл пример, как в Африке (или на каком-то острове) у племени роль денег выполняли каменные глыбы, на которые ставилась печать его владельца. При заключении купли-продажи печать одного владельца снималась, а другого – ставилась. Когда туда во время 2-ой мировой войны туда прибыли немцы, и им понадобилось что-то построить (дороги вроде), и они решили нанять этих “папуасов”, то выяснилось, что тем деньги и золото не нужны – ничего не нужно, и их не заставить работать. Тогда немцы проставили свои штампы на тех камнях, и народ мгновенно остался без денег, товарооборот прекратился, и народ стал голодать. В итоге племени пришлось работать на немцев, чтобы получить свои деньги назад. Вот она – сила идеи. Были бы эти “папуасы” поумней, то они бы нашли себе другие деньги (выбрали бы какие-то деревья, соответствующие кол-во тех каменных глыб, пометили бы, что эти деревья – деревья-деньги, и ставили бы там свои знаки), и не нужно было бы работать на немцев. То же самое и с золотым стандартом - искусственно ограничивается объём денег, после чего для обеспечения нужного объёма денежной массы пришлось брать золотые кредиты у международных ростовщиков. А других идей, как обеспечить товаро-денежное обращение, не нашлось.

Кирилл56 · 31.03.2016, 21:15

Ещё один отрывочек из книги “Ленин, Сталин. Технология невозможного” Елены Прудниковой, глава 6 “социология декаданса”:

Скрытый текст:

“... Начиная с петровских времен церковь стала выходить из моды – в первую очередь, конечно, в «верхах». Зато в моду стремительно вошло просвещение. Велено было считать, что свет идет к нам с Запада, и общество послушно считало. Правда, суть этого просвещения как-то не улавливается – почему-то не приходит на ум ничего, кроме припудренной и причесанной языческой мифологии, голых баб на картинах, кофию, париков и декольте. Право, стоило за таким добром мотаться в Европу! Но – царь велел!
Хуже пришлось, когда с Запада в те же радостно отверстые рты русского общества полетели идеи. Россия импортировала не только платье и галантерею, но еще «общественную мысль» и философию. «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь», и каждый уважающий себя образованный русский человек непременно должен был отметиться в обществе с философской книжкой в руке и уметь поддержать соответствующую беседу. Причем книжки были сперва немецкие – это еще полбеды! А потом пришла и кругом беда – у нас появились свои доморощенные философы и обществоведы. <…> Совершенно замечательно о причинах сего странного казуса поведал русский публицист Иван Солоневич в своей книге «Народная монархия», где поизгалялся над российским «просвещансом» зло и метко, полностью определив ту силу, которая – черт, ведь три раза за сто лет! – ставила страну на грань уничтожения.
«Наша гуманитарная наука с упорством истинного маниака пихала нас на западноевропейские пути... Та методика общественных наук, которая родилась на Западе, была и там «богословской схоластикой и больше ничем». Она выработала ряд понятий и терминов, в сущности мало отвечавших даже и европейской действительности. Наши историки и прочие кое-как, с грехом пополам, перевели все это на русский язык, и получились совершеннейшие сапоги всмятку. Русскую кое-как читающую публику столетия подряд натаскивали на ненависть к явлениям, которых у нас вовсе не было и к борьбе за идеалы, с которыми нам вовсе нечего было делать. Был издан ряд «путеводителей в невыразимо прекрасное будущее», в котором всякий реальный ухаб был прикрыт идеалом и всякий призрачный идеал был объявлен путеводной звездой. Одними и теми же словами были названы совершенно различные явления. Было названо «прогрессом» то, что на практике было совершеннейшей реакцией, – например, реформы Петра, и было названо «реакцией» то, что гарантировало нам реальный прогресс – например, монархия... Была «научно» установлена полная несовместимость «монархии» с «самоуправлением» «абсолютизма» с «политической активностью масс», «самодержавия» со «свободой» религии, с демократией и прочее и прочее – до бесконечности полных собраний сочинений. Говоря несколько схематично, русскую научно почитывавшую публику науськивали на «врагов народа» – которые на практике были его единственными друзьями и волокли на приветственные манифестации по адресу друзей, которые оказались...» <....> В самом деле, как поступала наша великая русская философская мысль? В Европе зрели какие-то совершенно умозрительные теории, у нас их переводили на русский язык и искали соответствия в нашей действительности. Это было примерно столь же обоснованно, как искать симптомы родильной горячки у перепившего лесоруба – но ведь находили же, и даже пытались лечить!
«Русская гуманитарная наука оказачась аптекой, где все наклейки были перепутаны. И наши ученые аптекари снабжали нас микстурами, в которых вместо аспирина оказался стрихнин... Русская «наука» брала очень неясные европейские этикетки, безграмотно переводила их на смесь французского с нижегородским – и получался «круг понятий, не соответствовавших ни иностранной, ни русской действительности» – не соответствовавших, следовательно, никакой действительности в мире, круг болотных огоньков, зовущих нас в трясину.
Истинно потрясающие пророчества русских ученых отчасти объясняются полной путаницей их «научных понятий». Отчасти объясняются и другим: хроническим расстройством умственной деятельности, возникшим в результате векового питания плохо пережеванными цитатами... Эти люди никогда ничего не понимали, не понимают сейчас и никогда ничего понимать не будут. Но именно они учили нас. И призывали, и науськивали, и разъясняли, и пророчествовали» ... и было это в XIX веке, и в десятые годы ХХ-го, и в шестидесятые, и в восьмидесятые, и в девяностые… <…>
Все это богословие зазубривалось, хуже того – изучалось, а поскольку было очень неудобно для понимания, то изучалось оно методом поисков черной кошки в темной комнате. Вместо кошки наловили кучу глюков. В результате к началу XX века в умах образованного общества сформировалась идеология, с которой было вообще непонятно, что делать, ибо равно бесполезно строить к воздушным замкам лестницы и стрелять в них из пушек. Одной из роковых бед России являлось то, что в стране существовал целый многочисленный слой фанатиков воздушных замков, рвавшихся претворить свои идеи в реальное дело. Я не про большевиков говорю, нет! Они-то как раз оказались абсолютными прагматиками, к великому счастью державы...
Причем не только конституционные теории, но даже и революция была по преимуществу дворянской забавой. И опять слово Солоневичу:
«Наш правящий и образованный слой, при Петре Первом оторвавшись от народа, через сто лет такого отрыва окончательно потерял способность понимать что бы то ни было в России. И не приобрел особенно много способностей понимать что бы то ни было в Европе. И как только монархия кое-как восстановилась и первый законный русский царь – Павел Первый – попытался поставить задачу борьбы с крепостным правом, русский правящий слой раскололся на две части: революцию и бюрократию. На дворянина с бомбой и дворянина с розгой... Дворянство розги опиралось на немецких управляющих, дворянство бомбы – на немецких Гегелей».
Много ли мы найдем в среде революционных радикалов подлинных людей из народа? Да по пальцам пересчитать! Абсолютное большинство – дворяне, буржуазия и разночинцы. Те же сословия делали погоду и в правительстве, и в буржуазных партиях – да везде! Верхушка Российской империи раскололась, и ее обломки вступили между собой в смертельную схватку”.

Всё это, сказанное выше в книге Прудниковой, можно сказать и про принятие христианства Русью. Абсолютно аналогичный процесс с таким же результатом – сначала княжеские междоусобицы, потом нашествие кучки “татаромонголов” на Русь. Ничего не поменялось: как в конце X века наша элита увлеклась византийским христианством и притащила его на Русь с всеми его изощрёнными и непонимаемыми церковными догматами (“троица”; вино и хлеб, как кровь и тело Христовы) и богословием в целом, так и в XVIII веке наша элита обратила внимание, что там, на Западе снова созрели какие-то новенькие философско-социологические теории – и давай их опять сюда, в Россию тащить и “изучать”. Естественно, что к моменту увлечения элитой новомодными философско-социологическими теориями народу уже “забили” головы греческим христианством, в т.ч. и отсюда Солоневич и жалуется, что “наш правящий и образованный слой, при Петре Первом оторвавшись от народа, через сто лет такого отрыва окончательно потерял способность понимать что бы то ни было в России…”. Уверен, что абсолютно та же оторванность и потеря способности понимать были и при принятии христианства нашим правящим слоем, что вылилось в междоусобицы князей и нашествии кучки “татаро-монголов”. Одним словом, наша образованная общественность своих мыслей не имела, только брала “мудрость” с Запада - была в массе концептуально безвластна.

*ШЕРВУД* · 23.11.2016, 16:47

Телевизор, как "ящик с дыркой в чужую жызнь" дома всё же есть, иногда заглядываю.
Вот сегодня на ОТР в программе "ПРАВ!ДА?" наткнулся на диспут типа "надо ли создавать РОССИЙСКУЮ нацию".
(Сегодняшнюю запись на ютуб пока не выложили, но желающие смогут посмотреть и завтра.)
А так скажу,
что спор был жаркий. Тут и формулировки понятий-определений, и упоминание о различиях национальных культур, и общественно-политический климат в социуме, и разница в уровне благосостояния в стратах общества, историю и все революции вспомнили...
Но - пока так и не договорились, что нужно сделать, чтобы сплотить общество в едином порыве нежных чувств...

Сам подумал - какой смысл изобретать какую-то новую нацию, если есть наднациональное понятие "русский", которое в конце-то концов (если не развалится государство) всё и так переплавит в едином котле?
Немного позже, уже в инете, наткнулся и на реально-фактическое потверждение такого умозаключения.

Вот здесь, сами почитайте.

Ганс, 11 лет, немец. Не хочу быть "немцем"!

Цитата:

Сама игра в войну меня покоробила и даже испугала. То, что русские дети в неё увлечённо играют, я видела даже из окна нашего нового дома в большом саду на окраине. Мне казалось диким, что мальчики 10-12 лет могут с таким азартом играть в убийство. Я даже поговорила об этом с классной руководительницей Ганса, но она совершенно неожиданно, внимательно меня выслушав, спросила, играете ли Ганс в компьютерные игры со стрельбой и знаю ли я, что там показывают на экране? Я смутилась и не нашлась с ответом. Дома, я имею в виду, в Германии, я была не очень довольна тем, что он много сидит за такими игрушками, но так его по крайней мере не тянуло на улицу, и я могла быть за него спокойна. Кроме того, компьютерная игра — это ведь не реальность, а тут всё происходит с живыми детьми, разве нет? Я даже хотела это сказать, но вдруг остро ощутила свою неправоту, для которой у меня тоже не нашлось слов. Классная руководительница смотрела на меня очень внимательно, но по-доброму, и потом сказал мягко и доверительно: "Послушайте, вам тут будет непривычно, поймите. Но ваш сын — не вы, он мальчик, и, если вы не станете ему мешать расти, как здешние дети, то с ним не произойдёт ничего плохого — разве что тоже только непривычное. А на самом деле плохие вещи, я думаю, одинаковы и у нас, и в Германии." Мне показалось, что это мудрые слова, и я немного успокоилась.

Раньше сын никогда не играл в войну и даже не держал в руках игрушечного оружия. Надо сказать, он не часто просил у меня какие-то подарки, довольствуясь тем, что покупала ему я или что он сам покупал на карманные деньги. Но тут он очень настойчиво стал просить у меня игрушечный автомат, потому что ему не нравится играть чужими, хотя ему даёт оружие один мальчик, который ему очень нравится — он назвал мальчика, и я заранее этого нового друга невзлюбила. Но отказывать не хотелось, тем более, что, посидев с самого начала над расчётами, я поняла поразительную вещь: жизнь в России — дешевле, чем у нас, просто очень непривычен её внешний антураж и какая-то беспечность и непричёсанность. В майские выходные (их тут несколько) мы пошли за покупками; новый друг Ганса присоединился к нам, и я вынуждена была изменить своё мнение о нём, хотя и не сразу, потому что он явился босиком, и на улице, идя рядом с мальчиками, я была натянута, как струна — мне казалось каждую секунду, что сейчас нас просто задержат, и мне придётся объяснять, что я не мать этого мальчика. Но несмотря на его внешний вид, он оказался очень воспитанным и культурным. Кроме того, в Австралии я видела, что многие дети тоже ходят примерно в таком виде.

Покупка производилась со знанием дела, с обсуждением оружия и даже его примеркой. Я чувствовала себя главарём банды. В конце концов мы купили какой-то пистолет (мальчики его называли, но я забыла) и автомат, в точности такой, какими пользовались наши, немецкие солдаты в последнюю Мировую войну. Теперь мой сын был вооружён и мог принимать участие в боевых действиях.

Уже позже я узнала, что сами боевые действия ему доставили сперва немало огорчений. Дело в том, что у русских детей есть традиция делиться в такой игре на команды с названиями настоящих народов — как правило, тех, с которыми русские воевали. И, конечно, почётным считается быть "русским", из-за раздела на команды даже возникают драки. После того, как Ганс принёс в игру своё новое оружие такого характерного вида — его тут же записали в "немцы". В смысле, в гитлеровские нацисты, чего он, разумеется, не хотел.

Ему возражали, причём с точки зрения логики вполне резонно: "Почему не хочешь, ты же немец!" "Но я не такой немец!" — вопил мой несчастный сын. Он уже успел посмотреть по телевидению несколько очень неприятных фильмов и, хотя я понимаю, что показанное там — правда, и мы на самом деле виноваты, но мальчику одиннадцати лет объяснить это трудно: "таким" немцем он быть наотрез отказывался.

Выручил Ганса, да и всю игру, тот самый мальчик, новый друг моего сына. Я передаю его слова так, как мне их передал Ганс — видимо, дословно: "Тогда знаете что?! Будем все вместе воевать против американцев!"
Это совершенно безумная страна. Но мне тут нравится, и моему мальчику тоже.

Макс, 13 лет, немец. Кража со взломом из соседского погреба (не первая кража со взломом на его счету, но первая — в России)

Пришедший к нам участковый был очень вежлив. Это вообще общее место у русских — к иностранцам из Европы они относятся робко-вежливо-настороженно, очень много нужно времени, чтобы тебя признали "своим". Но вещи, которые он говорил, нас напугали. Оказывается, Макс совершил УГОЛОВНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ — КРАЖУ СО ВЗЛОМОМ! И нам повезло, что ему ещё нет 14 лет, иначе мог бы рассматриваться вопрос о сроке реального заключения до пяти лет! То есть, от преступления по полной ответственности его отделяли те три дня, которые оставались до его дня рождения! Мы не верили своим ушам. Оказывается, в России с 14 лет можно по-настоящему сесть в тюрьму! Мы пожалели, что приехали. На наши робкие расспросы — мол, как же так, почему ребёнок должен отвечать с такого возраста — участковый удивился, мы просто не поняли друг друга. Мы привыкли, что в Германии ребёнок находится в сверхприоритетном положении, максимум, что грозило бы Максу за такое на старой родине — профилактическая беседа. Впрочем, участковый сказал, что всё-таки едва ли суд назначил бы нашему сыну даже после 14 лет настоящий тюремный срок; это очень редко делают с первого раза за преступления, не связанные с покушением на безопасность личности. Ещё нам повезло, что соседи не написали заявления (в России это играет большую роль — без заявления пострадавшей стороны не рассматривают и более серьёзные преступления), и нам не придётся даже платить штраф. Нас это тоже удивило — сочетание такого жестокого закона и такой странной позиции людей, не желающих им пользоваться. Помявшись перед самым уходом, участковый спросил, склонен ли Макс вообще к асоциальному поведению. Пришлось признать, что склонен, более того — ему не нравится в России, но связано это, конечно с периодом взросления и должно пройти с возрастом. На что участковый заметил, что мальчишку надо было выдрать после первой же его выходки, и дело с концом, а не ждать, пока он вырастет в вора. И ушёл.

Нас это пожелание из уст стража порядка тоже поразило. Мы, честно говоря, и не думали в тот момент, как близки к исполнению пожеланий офицера.

Сразу после его ухода муж поговорил с Максом и потребовал от него пойти к соседям, извиниться и предложить отработать ущерб. Начался грандиозный скандал — Макс наотрез отказывался так поступать. Дальнейшее описывать я не буду — после очередного очень грубого выпада в наш адрес сына муж сделал именно так, как советовал участковый. Сейчас я осознаю, что это выглядело и было более смешно, чем на самом деле сурово, но тогда это поразило меня и потрясло Макса. Когда муж его отпустил — сам потрясённый тем, что сделал — наш сын убежал в комнату. Видимо, это был катарсис — до него вдруг дошло, что отец намного сильнее физически, что ему некуда и некому пожаловаться на "родительское насилие", что от него ТРЕБУЕТСЯ возместить ущерб самому, что он находился в шаге от настоящих суда и тюрьмы. В комнате он плакал, не напоказ, а по-настоящему. Мы сидели в гостиной, как две статуи, ощущая себя настоящими преступниками, более того — нарушителями табу. Мы ждали требовательного стука в дверь. В наших головах роились ужасные мысли — о том, что сын перестанет нам доверять, что он совершит самоубийство, что мы нанесли ему тяжкую психическую травму — в общем, множество тех слов и формул, которые мы заучили на психотренингах ещё до рождения Макса.

К ужину Макс не вышел и крикнул всё ещё со слезами, что будет есть в своей комнате. К моему удивлению и ужасу муж ответил, что в этом случае ужина Макс не получит, а если он не будет сидеть за столом через минуту, то не получит и завтрака.

Макс вышел через полминуты. Я таким его ещё никогда не видела. Впрочем, мужа я тоже не видела таким — он отправил Макса умываться и приказал, когда тот вернулся, попросить сперва прощенья, а потом разрешения сесть за стол. Я была поражена — Макс делал всё это, угрюмо, не поднимая на нас глаз. Перед тем, как начать есть, муж сказал: "Послушай, сынок. Русские воспитывают своих детей именно так, и я буду тебя воспитывать так. Глупости кончились. Я не хочу, чтобы ты попал за решётку, думаю — ты тоже этого не хочешь, и ты слышал, что сказал офицер. Но я не хочу ещё и того, чтобы ты вырос бесчувственным бездельником. И вот тут мне плевать на твоё мнение. Завтра ты пойдёшь к соседям с извинениями и будешь работать там и так, где и как они скажут. Пока не отработаешь сумму, которой ты их лишил. Ты понял меня?"

Макс несколько секунд молчал. Потом поднял глаза и ответил негромко, но отчётливо: "Да, пап."…

…Вы не поверите, но у нас не просто более не было нужды в таких диких сценах, как разыгравшаяся в гостиной после ухода участкового — нашего сына словно бы подменили. Первое время я даже боялась этой перемены. Мне казалось, что Макс затаил обиду. И только через месяц с лишним я поняла, что ничего подобного нет. И ещё я поняла гораздо более важную вещь. В нашем доме и за наш счёт много лет жил маленький (и уже не очень маленький) деспот и бездельник, который вовсе нам не доверял и не смотрел на нас, как на друзей, в чём нас убеждали те, по чьим методикам мы его "воспитывали" — он нас втайне презирал и нами умело пользовался. И виноваты в этом были именно мы — виноваты в том, что вели себя с ним так, как нам внушили "авторитетные специалисты". С другой стороны — был ли в Германии у нас выбор? Нет, не было, честно говорю я себе. Там на страже нашего страха и детского эгоизма Макса стоял нелепый закон. Здесь выбор — есть. Мы его сделали, и он оказался верным. Мы счастливы, а главное — на самом деле счастлив Макс. У него появились родители. А у меня и мужа — сын. А у нас — СЕМЬЯ.

Микко, 10 лет, финн. Настучал на одноклассников

Его вчетвером избили одноклассники. Как мы поняли — избили не очень сильно, сбили с ног и настукали рюкзаками. Причиной было то, что Микко наткнулся на двоих из них, курящих за школой в саду. Ему тоже предложили курить, он отказался и тут же сообщил об этом учительнице. Она наказала маленьких курильщиков, отобрав у них сигареты и заставив мыть полы в классе (что нас само по себе поразило в этой истории). Микко она не назвала, но догадаться о том, кто рассказал про них, было легко.

Он был в полном расстройстве и не столько даже переживал побои, сколько недоумевал — разве о таких вещах не надо докладывать учительнице?! Пришлось объяснить ему, что у русских детей не принято так делать, напротив — принято молчать о таких вещах, даже если напрямую спросят взрослые. Мы были злы и на себя — мы не объяснили этого сыну. Я предложила мужу рассказать учительнице или поговорить с родителями тех, кто участвовал в нападении на Микко, однако, обсудив этот вопрос, мы отказались от таких действий. Между тем наш сын не находил себе места. "Но тогда получается, что теперь меня будут презирать?!" — спросил он. Он был в ужасе. Он был похож на человека, попавшего к инопланетянам и обнаружившего, что ничего не знает об их законах. А мы ничего не могли ему посоветовать, потому что ничто из предыдущего опыта нам не подсказывало, как тут быть. Меня лично злила здесь какая-то русская двойная мораль — разве можно учить детей говорить правду и тут же приучать, что говорить правду нельзя?! Но в то же время мучили меня и какие-то сомнения — что-то мне подсказывало: не всё так просто, хотя сформулировать это я не могла. Муж между тем думал — лицо у него было угрюмое. Вдруг он взял Микко за локти, поставил перед собой и сказал ему, сделав мне жест, чтобы я не вмешивалась: "Завтра просто скажи тем ребятам, что ты не хотел доносить, ты не знал, что нельзя и ты просишь прощенья. Они станут над тобой смеяться. И тогда ты ударишь того, кто засмеётся первым." "Но папа, они меня по-настоящему изобьют!" — захныкал Микко. "Я знаю. Ты будешь отбиваться и тебя изобьют, потому что их много. Но ты сильный, и ты тоже успеешь ударить не раз. А потом, на следующий день, ты снова повторишь то же самое и, если кто-то засмеётся, ты снова его ударишь." "Но папаааа!" — Микко почти взвыл, однако отец его оборвал: "Ты сделаешь так, как я сказал, понял?!" И сын кивнул, хотя на глазах у него были слёзы. Отец ещё добавил: "Я узнаю специально, был разговор или нет."

На следующий день Микко побили. Довольно сильно. Я не находила себе места. Муж тоже мучился, я это видела. Но к нашему изумлению и радости Микко, через день драки не было. Он прибежал домой очень весёлый и взахлёб рассказал, что он сделал так, как велел отец, и никто не стал смеяться, только кто-то буркнул: "Да хватит, слышали уже все…" Самое странное на мой взгляд, что с этого момента класс принял нашего сына совершенно за своего, и никто не напоминал ему о том конфликте.

Зорко, 13 лет, серб. О беспечности русских

Сама страна Зорко очень понравилась. Дело в том, что он не помнит, как бывает, когда нет войны, взрывов, террористов и прочего. Он родился как раз во время Отечественной Войны 99-го и фактически всю жизнь прожил за колючей проволокой в анклаве, а у меня над кроватью висел автомат. Два ружья с картечью лежали на шкафу у внешнего окна. Пока мы не оформили тут два ружья, Зорко был в постоянном беспокойстве. Ещё его настораживало, что окна комнаты выходят на лес. В общем, попасть в мире, где никто не стреляет иначе как в лесу на охоте, для него было настоящим откровением. Старшая наша девочка и младший брат Зорко всё приняли намного быстрей и спокойней в силу своего возраста.

Но больше всего моего сына поразило и ужаснуло то, что русские дети невероятно беспечны. Они готовы дружить с кем угодно, как говорят русские взрослые "лишь бы человек был хороший". Зорко быстро с ними сошёлся, и то, что он перестал жить в постоянном ожидании войны — в основном их заслуга. Но нож с собой он носить так и не перестал, и ещё с его лёгкой руки почти все мальчики из его класса стали носить с собой какие-то ножи. Просто потому, что мальчишки хуже обезьян, подражание у них в крови.

Так вот о беспечности. В школе учатся несколько мусульман из разных народов. Русские дети с ними дружат. Зорко с первого же дня поставил границу между собой и "муслиманцы" — он их не замечает, если те достаточно далеко, если оказываются рядом — третирует, отталкивает, чтобы куда-то пройти, резко и ясно угрожает побоями даже в ответ на обычный взгляд, говоря, что на серба и "правосълавца" в России они не имеют права поднимать глаза. У русских детей подобное поведение вызвало изумление, у нас даже были некоторые, небольшие, правда, проблемы со школьным начальством. Сами эти мусульмане вполне мирные, я бы даже сказал — вежливые люди. Я говорил с сыном, но он ответил мне, что я хочу обмануть сам себя и что я сам ему рассказывал, что на Косове они тоже были сначала вежливые и мирные, пока их было мало. Русским мальчикам он тоже про это рассказывал много раз и всё время повторяет, что они слишком добрые и слишком беспечные. Ему тут очень нравится, он буквально оттаял, но при этом мой сын убеждён, что нас и здесь ждёт война. И, похоже, готовится воевать всерьёз.

Энн, 16 лет и Билл, 12 лет, американцы. Что такое работа?

Предложения поработать бэбиситтером вызывали у людей либо недоумение, либо смех. Энн была крайне расстроена и очень удивилась, когда я пояснил ей, заинтересовавшись проблемой, что у русских не принято нанимать людей для наблюдения за детьми старше 7-10 лет — они сами играют, сами гуляют и вообще вне школы или каких-то кружков и секций предоставлены самим себе. А за детьми младшего возраста чаще всего наблюдают бабушки, иногда — матери, и только для совсем малышей состоятельные семьи нанимают иногда нянь, но это бывают не девочки-старшеклассницы, а женщины с солидным опытом, зарабатывающие этим на жизнь.

Так моя дочь осталась без заработка. Ужасная потеря. Страшные русские обычаи.

Через короткое время удар был нанесён и Биллу. Русские очень странный народ, они не стригут свои газоны и не нанимают детей на развозку почты… Работа, которую нашёл Билл, оказалась "работой на плантации" — за пятьсот рублей он полдня вскапывал ручной лопатой здоровенный огород у какой-то милой старушки. То, во что он превратил свои руки, напоминало отбивные с кровью. Впрочем, в отличие от Энн, сынок отнёсся к этому скорей с юмором и уже вполне серьёзно заметил, что это может стать неплохим бизнесом, когда руки попривыкнут, надо только развесить объявления, желательно цветные. Энн он предложил войти в долю с прополкой — опять же ручным выдёргиваньем сорняков — и они тут же поругались.

Чарли и Чарлин, 9 лет, американцы. Особенности русского мироощущения в сельской местности.

У русских есть две неприятные особенности. Первая — что в разговоре они норовят схватить тебя за локоть или плечо. Вторая — они невероятно много пьют. Нет, я знаю, что на самом деле многие народы на Земле пьют больше русских. Но русские пьют очень открыто и даже с каким-то удовольствием.

Тем не менее, эти недостатки вроде бы искупались замечательной местностью, в которой мы поселились. Это была просто-напросто сказка. Правда, сам населённый пункт напоминал населённый пункт из фильма-катастрофы. Муж сказал, что здесь так почти везде и что на это не стоит обращать внимания — люди тут хорошие.

Я не очень поверила. А наши близнецы были, как мне казалось, немного напуганы происходящим.

Окончательно повергло меня в ужас то, что в первый же учебный день, когда я как раз собиралась подъехать за близнецами на нашей машине (до школы было около мили), их уже привёз прямо к дому какой-то не совсем трезвый мужик на жутком полуржавом джипе, похожем на старые форды. Передо мной он долго и многословно извинялся за что-то, ссылался на какие-то праздники, рассыпался в похвалах моим детям, передал от кого-то привет и уехал. Я обрушилась на моих невинных ангелочков, бурно и весело обсуждавших первый день учёбы, со строгими вопросами: разве мало я им говорила, чтобы они НИКОГДА НЕ СМЕЛИ ДАЖЕ БЛИЗКО ПОДХОДИТЬ К ЧУЖИМ ЛЮДЯМ?! Как они могли сесть в машину к этому человеку?!

В ответ я услышала, что это не чужой человек, а заведующий школьным хозяйством, у которого золотые руки и которого все очень любят, и у которого жена работает поваром в школьной столовой. Я обмерла от ужаса. Я отдала своих детей в притон!!! А так всё мило казалось с первого взгляда… У меня в голове крутились многочисленные истории из прессы о царящих в русской глубинке диких нравах…

…Не стану далее вас интриговать. Жизнь здесь оказалась на самом деле замечательной, и особенно замечательной для наших детей. Хотя боюсь, что я получила немало седых волос из-за их поведения. Мне невероятно трудно было привыкнуть к самой мысли, что девятилетние (и десяти-, и так далее позже) мои дети по здешним обычаям считаются во-первых более чем самостоятельными. Они уходят гулять со здешними ребятишками на пять, восемь, десять часов — за две, три, пять миль, в лес или на жуткий совершенно дикий пруд. Что в школу и из школы тут все ходят пешком, и они тоже вскоре начали поступать так же — я уже просто не упоминаю. А во-вторых, тут дети во многом считаются общими. Они могут, например, зайти всей компанией к кому-нибудь в гости и тут же пообедать — не выпить чего-нибудь и съесть пару печений, а именно плотно пообедать, чисто по-русски. Кроме того, фактически каждая женщина, в поле зрения которой они попадают, тут же берёт на себя ответственность за чужих детей как-то совершенно автоматически; я, например, научилась так поступать только на третий год нашего тут пребывания.

С ДЕТЬМИ ЗДЕСЬ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ СЛУЧАЕТСЯ. Я имею в виду — им не грозит никакая опасность от людей. Ни от каких. В больших городах, насколько мне известно, ситуация больше похожа на американскую, но здесь это так и именно так. Конечно, дети сами могут нанести себе немалый вред, и я первое время пыталась это как-то контролировать, но это оказалось просто невозможно. Меня сперва поражало, насколько бездушны наши соседи, которые на вопрос о том, где их ребёнок, отвечали совершенно спокойно "бегает где-то, к обеду прискачет!" Господи, в Америке это — подсудное дело, такое отношение! Прошло немало времени, прежде чем я поняла, что эти женщины намного мудрее меня, а их дети куда приспособленней к жизни, чем мои — по крайней мере, какими они были в начале.

Мы, американцы, гордимся своими навыками, умениями и практичностью. Но, пожив здесь, я поняла с печалью, что это — сладкий самообман. Может быть — когда-то было так. Сейчас мы — и особенно наши дети — рабы комфортабельной клетки, в прутья которой пропущен ток, совершенно не допускающий нормального, свободного развития человека в нашем обществе. Если русских каким-то образом отучить пить — они легко и без единого выстрела покорят весь современный мир. Это я заявляю ответственно.

Адольф Брейвик, 35 лет, швед. Отец троих детей.

То, что русские, взрослые, могут ссориться и скандалить, что под горячую руку может вздуть жену, а жена отхлестать полотенцем ребёнка — НО ПРИ ЭТОМ ОНИ ВСЕ НА САМОМ ДЕЛЕ ЛЮБЯТ ДРУГ ДРУГА И ДРУГ БЕЗ ДРУГА ИМ ПЛОХО — в голову человека, переделанного под принятые в наших родных краях стандарты, просто не укладывается. Я не скажу, что я это одобряю, такое поведение многих русских. Я не считаю, что бить жену и физически наказывать детей — это верный путь, и сам я так никогда не делал и не стану делать. Но я просто призываю понять: семья здесь — это не просто слово. Из русских детских домов дети убегают к родителям. Из наших лукаво названных "замещающих семей" — практически никогда. Наши дети до такой степени привыкли, что у них в сущности нет родителей, что они спокойно подчиняются всему, что делает с ними любой взрослый человек. Они не способны ни на бунт, ни на побег, ни на сопротивление, даже когда дело идёт об их жизни или здоровье — они приучены к тому, что являются собственностью не семьи, а ВСЕХ СРАЗУ.

Русские дети — бегут. Бегут нередко в ужасающие бытовые условия. При этом в детских домах России вовсе не так страшно, как мы привыкли представлять. Регулярная и обильная еда, компьютеры, развлечения, уход и присмотр. Тем не менее побеги "домой" очень и очень часты и встречают полное понимание даже среди тех, кто по долгу службы возвращает детей обратно в детский дом. "А чего вы хотите? — говорят они совершено непредставимые для нашего полицейского или работника опеки слова. — Там же ДОМ." А ведь надо учесть, что в России нет и близко того антисемейного произвола, который царит у нас. Чтобы русского ребёнка отобрали в детский дом — в его родной семье на самом деле должно быть УЖАСНО, поверьте мне.

Нам трудно понять, что, в общем-то, ребёнок, которого нередко бьёт отец, но при этом берёт его с собой на рыбалку и учит владеть инструментами и возиться с машиной или мотоциклом — может быть гораздо счастливей и на самом деле гораздо счастливей, чем ребёнок, которого отец и пальцем не тронул, но с которым он видится пятнадцать минут в день за завтраком и ужином. Это прозвучит крамольно для современного западного человека, но это правда, поверьте моему опыту жителя двух парадоксально разных стран. Мы так постарались по чьей-то недоброй указке создать "безопасный мир" для своих детей, что уничтожили в себе и в них всё человеческое. Только в России я действительно понял, с ужасом понял, что все те слова, которыми оперируют на моей старой родине, разрушая семьи — на самом деле являются смесью несусветной глупости, порождённой больным рассудком и самого отвратительного цинизма, порождённого жаждой поощрений и страхом потерять своё место в органах опеки. Говоря о "защите детей", чиновники в Швеции — и не только в Швеции — разрушают их души. Разрушают бесстыдно и безумно. Там я не мог сказать этого открыто. Здесь — говорю: моя несчастная родина тяжко больна отвлечёнными, умозрительными "правами детей", ради соблюдения которых убиваются счастливые семьи и калечатся живые дети.

Дом, отец, мать — для русского это вовсе не просто слова-понятия. Это слова-символы, почти сакральные заклинания.

Поразительно, что у нас такого — нет. Мы не ощущаем связи с местом, в котором живём, даже очень комфортабельным местом. Мы не ощущаем связи с нашими детьми, им не нужна связь с нами. И, по-моему, всё это было отобрано у нас специально. Вот — одна из причин, по которой я сюда приехал. В России я могу ощущать себя отцом и мужем, моя жена — матерью и женой, наши дети — любимыми детьми. Мы люди, свободные люди, а не наёмные служащие госкорпорации с ограниченной ответственностью "Семья". И это очень приятно. Это комфортно чисто психологически. До такой степени, что искупает целую кучу недостатков и нелепостей жизни здесь.

Честное слово, я верю, что у нас в доме живёт домовой, оставшийся от прежних хозяев. Русский домовой, добрый. И наши дети верят в это.

Отсюда http://www.sdelanounih.ru/oni-vybral...strancev-v-rf/

*МАРСЕЛЬ* · 12.10.2018, 21:53

Не помню, когда и откуда скачал, по моему- у СВ.Ковалёва..

Но вот прочёл и сделал вывод, что всё соответствует реальности в её голом и неприкрытом виде..
Нет никаких стереотипов, голимая практика жизни, чеми привлекательно изложение.
О смыслах всего происходящего…

Цитата:

Я понимаю, что это весьма нетипичная для меня статья. Потому что касается она психологии власти, в обсуждении которой я, так сказать, ранее замечен не был. Но дело в том, что для того, чтобы нормально жить в этом мире, человеку нужен не один, а три смысла:
— происходящего
— жизнедеятельности и
— посмертия (Космического Бытия).
А я вот, свой недавний материал «В поисках жизненных смыслов» посвятил только одному из них, а именно жизнедеятельности. Но буде мы живем (пока) не где-то Там и Тогда, а непосредственно Здесь и Теперь (причем не столько в физическом мире, сколько в не очень-то и уютной реальности всяких там отношений: политических, экономических и т.п. ), переход к анализу Космических Смыслов без понимания того, что происходит вокруг тебя в этой – земной – жизни, представляется, как минимум, преждевременным… Именно потому в этой статье я попробую разобрать и разъяснить особенности существующих общественно-политических отношений, в которых мы, как раки в кастрюле, варимся все как один. Да еще и с незаметным, но непрестанным повышением температуры воды…
В силу того, что теорий происходящего нынче хоть пруд пруди, но большинство из них служат только оправданию очередного «негодяйства», в качестве этакой теоретической основы я воспользуюсь теорией элиты В. Парето, блистательно изложенной в этакой конспективной форме в одной из статей весьма уважаемого мною Е. Реутова. Так что, если у кого-то возникнут претензии по поводу далее изложенного, прошу сразу учесть: это не ко мне. Ибо здесь я выступаю всего лишь транслятором и интерпретатором чужих идей, скорее журналистом, чем ученым и идеологом.
Итак, первое, от чего нам здесь надо танцевать как от пресловутой печки, так это не вызывающее особых сомнений положение, по которому политика преимущественно суть борьба за власть (ресурсы, за которые тоже борются как бы же следуют за оной…). В каковой (борьбе) участвуют «три плюс одна» группы лиц, каковые следует подразделить на следующие категории (в сути своей и составляющей так называемое «общество»).
Элита (Э) – некая весьма активная часть общества, имеющая желание и способности управлять и по некоторым (весьма разнообразным…) обстоятельствам УЖЕ находящаяся у власти.
Контрэлита (КЭ) – такая же активная и способная (на все…) часть социума, ЕЩЕ не допущенная во власть (к дележке пирога…).
Антиэлита (АЭ) – не всегда активная (или же активная совсем не там, где надо…) «прослойка», ВСЕГДА выступающая против элиты, но притом, как бы не способная и даже не желающая «вступать во власть» (сиречь, управлять). Хотите верьте, хотите нет, но в данной теории власти, созданной в начале ХХ века (В. Парето умер аж в 1923 году…), в качестве таковых принимаются криминал и… творческая интеллигенция (!).
Массы (М) – индифферентные (и равнодушные…) к управлению и власти субъекты, заинтересованные только лишь в собственном жизнеобеспечении.
«В данном разрезе» (уже знамо, чего…) те же международные отношения представляют собой ничего более, как взаимоотношения национальных элит. В коих мирное сосуществование является кратким и переходящим явлением, ибо древнеримское утверждение «человек человеку волк» вполне приложимо к отношениям между государствами: слабого загрызают, да еще и, так сказать, хором. И как бы ни пытались глубокоуважаемые либералы навести порядок и ввести этакие (хоть какие-то…) сдерживающие структуры, в этой «стае товарищей» (она же «террариум единомышленников»), миром, увы, правят прагматики-реалисты. Живущие, к нашему всеобщему сожалению, по принципу «кто сильнее, тот и прав». Так что чего-чего, а пощады не ждите: в этой реальности слабых и сдавшихся не только убивают, но еще и доедают, так сказать, всем миром…
От международных отношений вернемся к внутренним. Где теперь уже совсем даже понятно, что так называемая политическая жизнь суть борьба элит с контрэлитами «за место под солнцем». В коей масса практически не участвует, а антиэлита привлекается почти исключительно в качестве этакого деструктивного (разрушающего порядок) элемента…
При этом неким генератором развития общества выступает ротация элит. Каковая бывает двух типов (тут, простите, я ввел немного другую терминологию: исключительно истины для). Эволюционная (и вполне даже демократическая) – это когда элита понимает необходимость «освежить собственную кровь» и не препятствует кооптации (включения в свои ряды) представителей контрэлит (оставляя за собой, однако, право на отбор и селекцию кадров…). И революционная – когда эту самую элиту нетерпеливая контрэлита свергает неким насильственным образом. Причем, что любопытно, в этом мире, вовсе не всегда свергают элиту засидевшуюся, зажравшуюся и неспособную управлять. Ровно наоборот: куда как чаще расправляются с вполне еще «годными к употреблению», но по каким-то причинам вдруг ставшими неугодными…
Что еще осталось вам узнать, чтобы смыслы происходящего стали, простите, нестерпимо-понятными? Да то, что принятое нынче деление власти на демократическую и/или тоталитарную, мягко говоря, не совсем адекватно и верно. Ибо еще небезызвестный Аристотель утверждал, что демократии следует противопоставлять не тоталитаризм, а олигархию. При этом демократию он рассматривал как правление бедных (пролетарий в дословном переводе это не рабочий, а просто неимущий…), а олигархию – как правление богатых.
Что же касается конкретной организации власти, то «отец всех наук» предполагал, что таковых наличествует только три.
Монархия, сиречь управление одним человеком, причем неважно, как этот монарх называется: царь, президент, председатель или генеральный секретарь. Важно, однако, то, что любой из этих «единоначальников», может сотворить «окоянство» в виде тирании.
Аристократия – управление (система власти) некоторых привилегированных групп, каковые, однако, ежели их не контролировать, могут запросто превратиться в олигархию.
Полития – подлинная власть народа, имеющая, однако, ну очень сильную тенденцию деградировать в демократию.
Добавлю, что монархия, как форма власти, может опираться либо на пресловутый демос, сиречь народ, либо на аристократию (ну надо же монарху на кого-то опираться!). Так вот, любопытно, что «демократическая монархия» суть то, что у нас уже было. И, например, тот же Иван Грозный, как утверждают авторитетные источники, был весьма любим народом, но ненавидим тогдашними аристократами. Однако после насильственной «вестернизации» России, осуществленной Петром I (которая, кстати, и породила такой любопытный феномен, до сих пор мешающий развитию страны, как западно-ориентированная аристократия), наша многострадальная отчизна перешла на принятую в Европе модель монархии аристократической. После чего судьба еще недавнего Третьего Рима была в общем-то решена: Россия как бы утратила собственную свою душу и навеки осталась с «перебитым хребтом» (кстати, вторая «вестернизация» России, осуществленная М.С. Горбачевым и Ко , привела к точно таким же последствиям…).
Теперь применим все вышеописанное к недавней нашей истории. В коей, как бы ее не кляли нынче, революция 1917 года была и неизбежной, и необходимой. Ибо царский режим Николая II был типичной аристократической монархией, к первой мировой войне превратившейся в монархию олигархическую. И «хруст французской булки» подавляющему большинству россиян был просто незнаком. А большевики предложили им некую политию (напомню: власть народа…), что с учетом, простите, денно и нощно «обсирающей» (не могу подобрать другого слова) царя и царизм антиэлиты было весьма даже благосклонно принято всеми без исключения слоями тогдашнего общества…
Правда, идеализированная полития довольно быстро выродилась в демократию с явными признаками наличия в ней управляющейся аристократии (привилегированных групп тогдашней номенклатуры…). И как выход из нарастающего хаоса вкупе с бардаком произошло… возрождении монархии. В лице Красного Царя, известного миру как Иосиф Виссарионович Сталин. У коего, к сожалению, или к счастью, хватило ума опираться именно на народ, укрощая при том Красную Олигархию и даже заметно сокращая ее численность путем, ну, конечно же, ужасных репрессий…
Однако И.В. Сталин не оставил толкового преемника. И восторжествовавшая при Н.С. Хрущеве номенклатура немедленно отыграла упущенное, после чего благополучно, но во все тяжкие занялась интригами, кумовством и приписками вместо реальных дел и свершений. А дабы ни у кого не было шансов усомниться в правильности нового пути, данная элита уделила особое внимание грандиозному очернению предшествующего периода. Каковую с удовольствием осуществила воспрянувшая духом антиэлита…
Далее до 80-х годов все шло как по маслу. Несколько завравшегося Никиту Сергеевича сменил «бровеносный» Леонид Ильич Брежнев. И казалось даже, что так будет и дальше, а СССР крепок, могуч и как бы даже вечен. Однако прямо внутри брежневской элиты возникла (а как иначе?) соответствующая контрэлита. И с учетом того, что наша номенклатура была уже изрядно недовольна уровнем своей жизни («ЗИЛы» и «Чайки» доставались единицам, а знаменитые черные «Волги» были куда менее комфортабельны, чем рядовые «Мерседесы»…), к власти (едва ли не впервые за всю нашу историю!) пришла антиэлита в лице М.С. Горбачева, А.Н. Яковлева и иже с ними. Каковая, возможно, даже толком не успела понять, что является разменными фигурами в очень большой игре, направленной на уничтожение весьма даже конкурентоспособного Советского Союза (кому именно догадайтесь с трех раз…). И нашлась еще более сильная, но уже контрэлита в лице небезызвестных «прихватизаторов» откровенно западного толка. И власть в России в очередной раз отдали олигархам, но увы — ориентированным не на родную страну, а на желанный заокеанский рай. А буде так, элита эта без всякой застенчивости, хотя и прикрываясь (на всякий случай…) высокими лозунгами, банально разграбила и разрушила страну. Попутно без сопротивления «сдав» ее Западу и оплатив из нашего с вами кармана долги западных стран (по сути, мы их просто спасли от неизбежного кризиса ценой собственного обнищания…).
Вообще-то они (эта самая новая элита…), наверное, где-то действительно верили, что за такое вот примерное поведение их примут, одобрят и обласкают. Но принцип «государство государству волк» никто не отменял. И наиболее дальновидные из власть имущих, почувствовавшие, что дело, так сказать, «пахнет керосином», инициировали смену власти. И на рубеже веков, а заодно и тысячелетий (это ж надо было так подгадать…), у нас в России появился В.В. Путин. Вполне даже национально-ориентированный лидер, который, присмотревшись к происходящему и выполнив некоторые обязательства перед теми, кто его выдвинул и продвинул, начал свою игру. Правила которой в корне отличались от тех, которые были буквально навязаны «побежденной» стране…
Естественно, что это совершенно не устраивало уже вроде как победившую западно-ориентированную элиту (равно как и тех из-за рубежа, кто эту самую элиту ставил и на нее поставил). В результате чего мы получили, вместо чистых лет созидания, годы грязной борьбы за власть с активным привлечением антиэлиты и в полном соответствии с принципом «паровозы надо давить, пока они еще чайники» (нового президента начали шельмовать и демонизировать еще до того, как он что-то сделал или сказал: то есть буквально сразу).
«Задавить» В.В. Путина, однако, не удалось. И, как этапы некого общего замысла, он попытался воссоздать объединение бывших стран распавшегося Союза. В меру сил разобрался с наиболее одиозными из западно-ориентированных олигархов, после чего (буде попытка не очень-то и удалась…) стал создавать уже своих, национально-ориентированных. Начал активно и настойчиво инвестировать в оборону, параллельно пытаясь восстановить суверенитет нашей страны. И даже предпринял некие активные действия (в Крыму и Сирии), дабы заявить о России как о достойном партнере в Большой Игре ведущих стран (терминология Р. Киплинга) …
Разумеется, все эти «вольности» со стороны уже списанного со счетов государства не могли остаться «безнаказанными». И в ответ мы получили проблемную Украину и попытки международной изоляции России. Санкции и санкционные списки, куда внесли (и еще будут вносить) всех тех, кто реально поддерживает возрождение страны. Жесткий и вполне конкретный саботаж тех же майских указов 2012 года и даже просто антигосударственные деяния западно-ориентированной элиты. И, естественно, всемерное и целенаправленное ухудшение экономического положения с целью вызвать недовольство режимом.
Причем противостояние это ныне превысило даже уровень давнишней «холодной войны» (где все-таки было какое-то «танго вдвоем», а не только одна установка на одностороннее удушение…). Но не потому, что мы что-то там неверно сделали или сказали, а оттого, что экономика мира находится сейчас в, мягко говоря, в тупике. Ибо «цвести и пахнуть» капитализм может только тогда, когда ему есть куда развиваться. А в масштабах земного шара развиваться ему уже просто некуда. Если, конечно, не считать чисто случайно набитой полезными ископаемыми 1/6 суши по имени Россия. Каковая почему-то никак не хочет все это просто отдать. А еще и не дает просто забрать: в устроенном по заказу извне политическом хаосе…
Таковы вкратце объясняющие смысл происходящего в общественно-политических и межгосударственных отношениях положения вышеназванных авторов. Каковые я, в силу своей декларируемой аполитичности, просто изложил, старательно избегая всяких там оценок. Выводы же из вышеизложенного делайте сами. Потому что, воистину, правду говорили древние римляне: «умному – достаточно»…

*МАРСЕЛЬ* · 14.10.2018, 19:41

Двойная мораль

Цитата:

На основании различных репродуктивных стратегий двух полов в человеческом обществе сформировалась и двойная мораль: одни и те же формы поведения могут быть допустимыми и желательными для мужчин и осуждаемыми – для женщин и наоборот. Например, склонность к накоплению ресурсов у женщин считается, безусловно, положительным свойством характера и называется рачительностью. А у мужчин эта же особенность поведения называется скопидомством и скаредностью. Мужчина, накрывающий клавиатуру дорогого музыкального центра платком, чтобы надписи на клавишах не стирались и прибор не терял товарный вид при последующей перепродаже, вызывает как минимум изумление. Самый омерзительный персонаж Гоголя Плюшкин и внешне походил на женщину – Чичиков принял его за старуху.

Наиболее ярко двойственность моральных установлений проявляется в сексуальном поведении. Стратегия мужского поведения определяется феноменом Кулиджа[317]: незнакомая самка всегда лучше знакомой. Таким образом, мужские особи стараются максимально распространить свои гены, передав их максимально возможному количеству потомков. В то же время, поскольку их производство очень затратно, женские особи не могут себе позволить спариваться с первым попавшимся партнером. Поэтому их репродуктивная стратегия – подражание и выжидание. Женские особи предпочитают выбирать апробированных половых партнеров, которые уже пользуются успехом у других. В результате возникает положительная обратная связь – чем больше половых партнерш у мужчины, тем больше у него шансов на связь с новой женщиной. Поэтому отношение общества к мужской и женской гиперсексуальности противоположно.

Скрытый текст:

Итак, двойная мораль существует во многих человеческих обществах. Она означает различное, подчас противоположное отношение к одним и тем же формам поведения в зависимости от того, кто действует – мужчина или женщина. Мы видим двойственное отношение к их поступкам и в античной мифологии, и в современном европейском обществе. Основа такой двойственности – в огромной диспропорции энергетических затрат двух полов на воспроизводство.

P.S. Двойная мораль современной цивилизации ещё и в том, что среди современных политиков половина -голимые п...дрсы, и никогда не знаешь, к какому типу поведения они привержены...