О проблематике борьбы Талибана с террористами ИГИЛ после падения правительста Гани и бегства США и НАТО из Афганистана.
К чему приведет кампания «Талибана» по борьбе с ИГ в Афганистане
Одним из главных обязательств «Талибана» на консультативных переговорах с Россией и Китаем, а также на переговорах с США в Дохе (включая межафганские переговоры с правительством Ашрафа Гани, которые не увенчались успехом) была активная контртеррористическая борьба с международными террористическими группировками. В первую очередь речь идет об ИГ, представленным на территории Афганистана автономным «Вилаят Хорасан», а также об «Аль-Каиде»1 (запрещена в РФ).
Талибы еще с 2019 года заявляли, что, находясь в состоянии войны с ИГ, они будут стремиться к уничтожению «Вилаят Хорасан». Поэтому обещания бороться с «Исламским государством» после окончания войны в Афганистане политическое бюро «Талибана» раздавало очень легко — фактически оно лишь формализовало уже сложившееся положение дел.
Сам ход войны в Афганистане в 2019-20 годах регулярно сопровождался обвинениями радикалов в адрес правительства Гани и США в том, что они потворствуют ИГ, пытаясь использовать террористов против «Талибана». Эта позиция отчасти подкреплялась мнением бывшего президента Хамида Карзая, который также прямо заявлял, что «Исламское государство» в Афганистане — это инструмент американской политики. Соответственно, с точки зрения талибов и их пропаганды, в республике на одной стороне конфликта находился «Талибан», а на другой — Штаты, ИГ и правительство Гани.
Разумеется, картина была несколько сложнее, так как ИГ помимо атак в отношении талибов осуществляло и теракты против гражданских лиц и правительственных чиновников, а также имело ограниченные успехи в боях с правительственными силами в провинции Нангархар. Само собой, тот же «Талибан» умалчивал о роли Пакистана в деятельности организации.
Но все эти расклады поменялись в августе 2021 года, когда талибы добились полной военной победы, правительство Гани полностью развалилось и бежало из страны, США и НАТО позорно сбежали из аэропорта Кабула, а Панджшерское сопротивление схлопнулось, так и не начавшись по-настоящему.
Уже с сентября на территории республики началось создание «Исламского эмирата Афганистан», где у «Талибана» был фактически полный карт-бланш в вопросах государственного строительства. Уже здесь было понятно, что никакого сближения ИГ и талибов быть не может — если последние декларировали окончание войны и формирование государства на основах шариата, то «Вилаят Хорасан» своей официальной целью ставил распространение собственной власти на всю территорию страны и борьбу с «Талибаном». Группировка, по мнению лидеров региональной ячейки ИГ, предала дело джихада, вступила в сговор с «неверными», а раз так, то война должна продолжаться до победы над талибами любыми средствами. Именно так «Вилаят Хорасан» и начал действовать.
Используя существовавшие до падения правительства Гани ячейки в крупных городах, террористы развернули системную кампанию, атакуя талибов, гражданских лиц, этнорелигиозные группы (шиитов, пуштунов) с целью культивирования атмосферы страха и разочарования в «Талибане», который не может обеспечить безопасность населения. Кроме того, «Вилаят Хорасан» делает ставку на разжигание межрелигиозной и межэтнической розни, чтобы повысить уровень радикализма среди мусульман в стране и обеспечить себе приток рекрутов-неофитов.
Развал старого аппарата безопасности, который хотя бы частично ограничивал деятельность ИГ в крупных городах, обеспечил террористам своеобразное «временное окно», когда есть возможность относительно легко готовить и осуществлять атаки. Важно понимать, что вместе со старым правительством этот аппарат, включая контртеррористический отдел, ушел в небытие, как и большая часть полицейских и сотрудников других силовых структур, работавших на ниве борьбы с терроризмом. Вместе с ними была утеряна значительная часть информаторов и агентурной сети.
Разумеется, некоторые силовики пошли на службу к «Талибану» (в основном это касается специалистов нижнего и изредка среднего звена, которые не участвовали в операциях против группировки), но до создания полноценной контртеррористической структуры еще далеко. Разумеется, у талибов еще до августа и имелась своя контрразведка, и велись свои разработки по оппонентам из ИГ, но это вряд ли можно было назвать контртеррористической работой. У радикального движения тогда не стояло системной задачи обеспечения безопасности в крупных городах и предотвращения кампании терактов. При этом теперь «Талибану» надо беспокоиться не только о безопасности своих боевиков и сторонников, но и обычных гражданских лиц, которые стали зоной их ответственности. Наивно было бы ожидать, что такая задача могла быть решена талибами за 2 месяца.
Кроме того, стоит учитывать, что, как и талибы, «Вилаят Хорасан» имел возможность взаимодействовать с боевиками «Исламского государства» в Пакистане, получая оружие и подкрепления от местных ячеек. Разумеется, без устранения внешней подпитки «Вилаята» через Пакистан ликвидировать сеть формирований ИГ в Афганистане будет тяжело.
Среди задач, которые стоят перед талибами в вопросах построения контртеррористической работы является переориентация с предшествующей практики осуществления терактов на практику противодействия им. Яркой иллюстрацией этой проблемы является и.о. министра внутренних дел «Исламского эмирата Афганистан» Сираджуддин Хаккани, который в годы войны практиковал использование смертников в тактических целях. Нынче же они «Талибану» в решении задач в борьбе с смертниками ИГ никак не помогут, и тут надо заниматься тем, с чем с горем пополам занималось правительство Гани.
Для этого необходимо создание полноценной контртеррористической структуры, которая должна включать не только талибов, но и специалистов старого правительства (из числа тех, кто готов сотрудничать с боевиками), чей опыт поможет восстановить старые агентурные сети и создавать новые в интересах разгрома террористических ячеек в крупных городах.
Также у «Талибана» на текущий момент крайне посредственный уровень технического оснащения тех сил, которым поручено бороться с ИГ в городах. Захваченные у США и правительства Гани трофеи лишь отчасти решают проблему низкой оснащенности новых «сил безопасности», которые в больших городах пока что по большей части представляют все те же отряды боевиков со стрелковым оружием, частично переодетых в американскую форму для пафосных фотографий.
Еще один немаловажный аспект. Текущая экономическая ситуация в Афганистане имеет устойчивые тенденции к деградации, а это чревато массовым разочарованием в «Талибане», который обещал, что будет управлять более эффективно, чем павшее руководство. Многие действительно верили и верят, что группировка покончит с коррупцией и сможет что-то сделать с экономикой, которая еще при старом правительстве сидела на внешней подпитке. Разочарование в этих ожиданиях может повысить социально-экономическую напряженность в «Исламском эмирате Афганистан» и опять облегчить для «Вилаят Хорасан» вербовку новых рекрутов.
Для талибов действительно важен вопрос внешней легитимизации, так как от нее зависит возможность получения финансовой помощи и инвестиций в инфраструктуру. Это позволит стабилизировать социально-экономическую ситуацию в стране и показать местному населению, что «Талибан» способен не только воевать, но и управлять.
Кроме того, вопрос легитимизации группировки открывает возможности для открытого взаимодействия спецслужб других государств (Китая, РФ, Ирана, Пакистана) со «спецслужбами» талибов по контртеррористической линии, начиная с банального обмена информацией о деятельности ИГ в Афганистане и соседних с ним странах. Тут у всех предполагаемых участников есть обоюдный интерес, связанный с уничтожением «Исламского государства», хотя вряд ли можно говорить о том, что в обозримой перспективе к талибам будет полное доверие (разве что у Пакистана, который и так сильно влияет на часть фракций движения по линии военной разведки).
Но все это — дело будущего, тем более талибы сами говорят, что им потребуется на переходный период 20 месяцев, а страны, признания которых радикалы желают, ставят перед ними определенные условия, для выполнения которых потребуются месяцы активной работы. Но теракты системно происходят уже сейчас, и с этим надо что-то делать.
Поэтому, с одной стороны, можно ожидать, что нападения в Афганистане, которые осуществляет «Вилаят Хорасан» были, есть и будут, и ограниченные успехи «Талибана» по разгрому ячеек ИГ в Кабуле, Кандагаре или Кундузе на текущем этапе вряд ли позволят прекратить их. По мере развития аппарата госбезопасности и укрепления «Исламского эмирата Афганистан» организация терактов будет постепенно затрудняться, а их число в долгосрочной перспективе может снизиться.
Несмотря на текущие тактические успехи, ИГ существенно проигрывает талибам по ресурсным факторам и числу сторонников среди радикальных исламистов. Кроме того, «Талибан» в отличие от правительства Гани может еще активнее использовать различные внесудебные методы борьбы, тем более что полноценная система шариатских судов еще только создается и зачастую вся полнота правосудия отходит либо недавно назначенным губернаторам провинций, либо и вовсе полевым командирам. Последние вопрос борьбы с «Исламским государством» воспринимают просто как процесс убийства всех обнаруженных представителей конкурирующей группировки.
Специально для РИА ФАН
https://riafan.ru/1543469-k-chemu-pr...-v-afganistane - цинк
В целом, это конечно ироничная ситуация, когда боевики Талибана вынуждены переучиваться из террористов в контртеррористы. Полагаю, получится это не у всех.
Подробнее о том, что из себя представляет так называемый "Вилаят Хорасан" можно прочитать вот здесь
https://riafan.ru/1303034-vilayat-kh...scvet-i-upadok
Несмотря на то, что прошел уже год с хвостиком с момента его выхода, он в основном актуален и сейчас.
Чат КОБ
26.10.2021, 06:52
Ужасы оккупации свободного Тибета
Линейный вид
