[Шелтопорог]

Сообщение от promity

А вы сами то что думаете? Материалы доступны всем, изучите и скажите - согласны вы с ними или нет.

Доступные материалы говорят том, что идеология пока что немножко не полная. В ней есть всё, кроме идеи. Но очень даже не исключаю, что Идея (цель/тема/задачка/НАПОЛНЕНИЕ) есть, но я ее просто проглядел. Или не заметил. Был бы Вам очень благодарен, если бы Вы ее процитировали. Не про роль и значение идеологии, не про функции, признаки, управление. А центр темы. Суть. Основное зерно, вокруг которого вообще суета и разговоры.

Сообщение от promity

ознакомьтесь с другим определением того, что такое идеология. .

Я не про определение спрашивал. Определение я знаю. Я про метод постановки задачки. ПОД КОГО ИДЕОЛОГИЯ? КТО НОСИТЕЛИ, ПОЧЕМУ И ЗАЧЕМ?

[promity]

Я не про определение спрашивал. Определение я знаю.

- свежо предание, да верится с трудом. В своих экзерцисах на тему идеологии вы присвоили ей множество определений, к ней не относящихся. Кроме того если вы решите узнать, что такое идеология из академических учебников и справочников, а так же из такого неисчерпаемого источника всяческой мудГости, как Википедия - с позиции КОБ они глубоко ошибочны, так как в этих определениях отсутствует понимания такого объективного явления, как концептуальная власть. А без него любая попытка дать определение идеологии - порождает кастрированные смыслы.
Почему так важно понимать определение? Потому, что это некая исходная точка, если она будет не верна - поиски заведомо будут ошибочны, до тех пор, пока индивид не обратится к началу и не исправит ошибку.
Исходя из этого - если вы подойдёте к предложенному вам определению идеологии и попытаетесь его понять, отпадут за ненадобностью или будут видоизменены и ваши вопросы, такие как:
"ПОД КОГО ИДЕОЛОГИЯ?"
Судя по всему вы вообще относитесь к идеологии как таковой, как к своего рода заразной нехорошей болезни. Так некоторые реагируют, подобным же образом, на понятие "религия" - "Да что вы там говорите, все религии созданы для одурачивания людей!" И т.п. Не понимая и не желая понимать то, что между религией и вероучениями - огромная разница.

[Шелтопорог]

Спорить не буду. Пусть будет так, как Вам видится. Всего Вам самого лучшего.

[Шелтопорог]

Зайчонок

Русский север - это миллионы квадратных километров совершенно безлюдных мест.

Там нет людей, и это радикально меняет многое. Интересно, что со временем таких мест становится больше и больше... (Похоже, что Природа сгоняет нас в резервации).

В этих местах, неиспорченных или основательно отдохнувших от людей, у меня появилось странное ощущение... Там все не так. Другое настроение. Другой воздух. Другая энергия. Все это само делает нас умиротворенными, открытыми, способными воспринимать, сильными и здоровыми...
Долго мучился вопросом, почему там все другое? Ведь за городом, то же лес, но абсолютно не такой... Густоты воздуха не хватает. Нет упругости и полноты жизни...

Мы работали на севере республики Коми. Практически лесотундра. Табор стоял на ручье с девственно чистой, живой и хрустящей водой. И на сотни верст ни кого.
Ежевечерний костер, шум пламени, треск углей и тишина. Тишина - тишина - тишина...

Кто-то из ребят поймал и принес на табор зайчонка. С небольшую кошку размером, серый, мягкий, с удивительными глазами. Убивать его и варить рука не поднялась, а отпускать тоже, как то не хотелось. Хотелось быть с ним.

И мы поселили его в палатку.
Первая ночь прошла без приключений, хотя он все время где- то топал, шебуршал, бегал по спящим, но спать было можно. Утром его застегнули в палатке. Оставили на день травы, воды, немножко баранок. Ушли на работу.

Было в нем что-то притягательное, дикое, чистое, первобытное...

А на вторую ночь начались проблемы. То один вскрикнет во сне, заматерится, то другой... проснулись... В чем дело? Оказывается, зайчонок наш, начал знакомиться со спящими. Обнюхивал лицо, тыкался холодным носиком, щекотал усами, а некоторых даже трогал языком.
Конечно же, смешно, но спать как то надо! Завтра на работу!
Подумали. Наручный компас сняли с ремешка, получился полноценный ошейник. Одели зайцу на шею, к ошейнику капроновую нитку метра три длиной и привязали зайца за палаткой. Пусть бегает на веревочке как собачка, двор охраняет от медведей!
Но получилось по другому. Утром мы увидели только перегрызенную нитку. Заяц сбежал.
Ну, сбежал и сбежал! Ни чо страшного!
А дня через три, вечером у костра кто-то воскликнул:
- Смотри! Заяц пришел!
- Давай ловить!
Окружили. А он сидит и не шевелится. Как приклеенный. В какой-то странной, неестественной позе... Когда его брали, он, будто этого и ждал.
Смотрим, а у него нижняя челюсть прижата к груди, рот открыт. Нижние резцы попали под ремешок от компаса (ошейник наш) и он не может закрыть рот. Видимо, когда сбежал, ощутил на себе чужеродный ошейник и решил от него избавиться... засунул нижние резцы под ремешок, да там они и остались...
Быстро разрезали ошейник, и уже свободного пустили зайца на траву.
Он немножко, для приличия посидел возле нас и только потом, не спеша, удалился в ночной лес.
Какое-то странное чувство осталось после этой истории с ошейником...
А через два дня, опять, вечером у костра кто-то радостно орет:
- Оо!!! Опять пришел!
Да. Метрах в пяти от костра сидел наш зайчонок. Но на этот раз у него было все в порядке. Он был легкий и свободный. Но. Зачем-то пришел. Зачем?
Был недолго. Минут десять. Сидел. Смотрел, что мы делаем. Насмотревшись, тихо, осознано, невесомый ускользнул в ночь. В лес.
Потом он приходил еще много раз.
Приходит. Садится неподалеку. Сидит. Живет. Смотрит. Как будто мы его подопечные, а он, смотрит на нас бестолковых, и не знает, что с нами делать и как нам помочь.

К его приходам нельзя было привыкнуть. Они всегда приносили какое-то новое, непонятное настроение... Он как будто контролировал и настраивал нас. Он приносил какую-то неизвестную волну... Открытое серое сердце леса...

Мы стали аккуратнее ходить. Тише говорить. Меньше материться. Он нас воспитывал...

А когда прилетел вертолет и мы позакидывали в него последние таборные лохмотья, все прилипли взглядом к опустевшему месту стоянки. Похоже, что у всех было одинаковое чувство... что мы ОТРЫВАЕМСЯ... от чего то очень важного, и куда более значительного, чем являются НАШИ ЦЕННОСТИ... Да. Мы возвращались. В свою и чужую глупость...

[Шелтопорог]

Драма на поляне

Путешествие по этой удивительной реке мы закончили, вернувшись из мест недоступных для автомобиля, к месту, куда можно было подъехать на джипе.
Это была редкой красоты поляна на берегу. Мы выгрузились, осмотрелись... Опаньки!!!!
Такого я не встречал за все время своих бродяжеств! Это надо было видеть! Фотать не стал. Противно очень было...
Но по порядку. Похоже, было на то, что компания в несколько машин, решила устроить тут циклопический табор! В глаза бросались 8 столбов вкопанных в землю (ножки стола) из еще неделю назад живых березовых стволов... а стволы эти были сантиметров по 30-35 в диаметре... Рядом лавки с такими же вкопанными в землю "ножками"... Доска на лавке вырезана пластиной из цельного осинового ствола (неделю назад еще живого) а ствол этот был сантиметров 40 в диаметре... Лавки с четырех сторон вокруг стола. Рядом - "шкаф для всякой хрени" - в землю вкопаны березовые стволы, к ним гвоздями присандалены ровно отрезанные бензопилой жерди, в бутылку толщиной... шкаф имел четыре уровня таких полок, набраных из жердей. Как нос на лице, на поляне возвышалась аккуратно уложенная поленница из сырых березовых дров... Кубометра полтора - два. (Это на месяц хватит!!!) Стол для чистки рыбы. Туалет с каркасом из жердей. Помойная яма... И странное, пустое кострище...

Зрелище было какое-то неправильное... так не должно быть. Что-то тут было не так. И в первую очередь - костище. Костра у них не было. Или - почти не было. Золы было от очень малого количества дров, и то, недолгое время. Вокруг разбросан пепел... разжигали при помощи бензина выходит... На столе для чистки рыбы и вокруг - чешуи от трех-пяти рыбешек чуть больше пальца размером. Туалетом почти не пользовались. Помойная яма практически пуста. Несколько пустых упаковок, примерно от разового легкого перекуса... трава вокруг стола практически не потерта ногами сидевших. Значит, за столом, практически не сидели. Трава на местах где стояли палатки - выровнялась, не пожелтевшая. Палатки стояли очень недолго. Полно стреляных гильз 12 калибра. Но перьев нету. Значит, ни чего не успели добыть (а при том количестве уток, рябчиков, глухарей - не добыть - очень трудно!!). Значит, стреляли на таборе, а чего?
Но самое главное - вокруг не было мусора. Не успели...
Добили меня два колышка от палаток. Выходит, собирались толи по темноте, толи в очень большой спешке. Что тут произошло? ЧТО ИХ ОТСЮДА ТАК ЖЕСТКО ВЫПЕРЛО???

Мы стояли там несколько дней, и все это время не переставал удивляться поведению этих "туристов"... Попилили все ивовые кусты на берегу что бы расширить подход к воде. А сколько леса вокруг табора попилили!!! Просто так. Спилили и бросили. Зачем? Как можно было такое творить?

Несколько дней, наблюдая это "побоище" пришел к очень странному выводу... а ведь нельзя им было тут оставаться. И тот, кто их изгнал, просто спас их... а может и не так. Может уехали, по тому, что кого-то было уже и не спасти было?

В любом случае, на этом месте остались очень осязаемые следы жесткого и весьма непростого конфликта...

[Шелтопорог]

Мой друг Коршик

Начало июня. Шестое число. Жара несусветная. В гаражах испарения гудрона, асфальта и все раскаленное. Мужики ходят в трусах, обливаются потом.

Кто в наших гаражах – все соседи. Все земляки, мужики, дружбаны.
Ко мне подошел один из тех, кто меня знал, но я его не знал.:
- Земляк, зайди пожалста, птичку посмотри, ты в них разбираешся…
- Пошли.
Прошли на соседний ряд, зашли в гараж.

Я сразу его увидел. Он сидел на каких-то тряпках, едва живой, в белесо-голубоватом пуху, недельный птенец хищной птицы…
- Дети с рыбалки принесли. На берегу нашли. – пояснил мужик. Потом, добавил:
- Може заберете? А там… или добить, или выходить… вы лучше в этом понимаете…
- А давно он у вас?
- Второй день. Не ест ни чего… чем его кормить?

Конечно заберу. Конечно. Значит, с рыбалки. На берегу нашли… там пара красных коршунов живет. Знаю. Возможно это их дитенок… но, кто его знает… не уверен, что есть смысл нести его обратно. Я не знаю, где у них гнездо в этом году… да и их ли?

Посадил птенца в шляпу, головка качается, и он даже не шипит. Измотан. В машину и домой.
Дома первым делом покормил его кусочками говядины. Это было не сложно.
Нашел картонную коробку, настелил туда сухих веток, что бы пальчики тренировал… и стал он у меня жить.
Я был не уверен, выживет ли. Птенец явно, после стресса и слишком ослаблен. Но к вечеру, начал есть сам.
Следующий день ел и спал.
Через пару дней окреп, начал пищать и немножко бегать по своему «гнезду».

Значит с реки. Возможно, коршун. Ну, тогда и быть ему Коршиком.

Так у меня появился Коршик. Моя любовь, радость, и моя боль.

Мне приходилось заниматься с птенцами пернатых хищников. И с Коршиком у меня все шло неплохо.
На следующий день после его появления, я расставил мышеловки в полях, недалеко за городом, и мыши у нас были каждый день, в достаточном количестве. Первую неделю я ему давал их в разорванном виде, а потом, он сам начал их потихоньку свежевать и разбирать на кусочки.
Дней через десять, он начал выпрыгивать из гнезда и бегать по балкону. Смешно бегал. Как-то голенасто и по куриному… и было ощущение, что он стесняется, когда смотришь на его перебежки. И при свидетелях бегать не любил. Но кто он? Как называется – я определить не мог. Подорлик? Коршун? Канюк? Для двух последних он был крупноват…
К этому времени, у него уже неплохо пробилось перо. Но, птенцовый окрас многих хищных птиц почти одинаков! А, не важно. Это просто Коршик. Мой Коршик. Придет время – узнаем.

Он бегал по балкону, смешной, неуклюжий, трогательный. Пищал своим ребенковым птичьим криком. Нет. Не от тоски или еще чего. Он так с миром разговаривал. А я с ним разговаривал. Ласково дразнил, и обзывал Пискулькой и Свистюлькой…

Когда маховые перья проросли уже наполовину, он начал тренировать крылья. Встанет посреди балкона, чтоб стены не мешали и быстро-быстро машет крыльями… ножками подпрыгивает, пытается оторваться от пола.
Потом у него начало получаться. И он уже знал, как махать чтобы просто размять крылья, а как для того, что бы взлететь.

У нас было не так много времени.

И нам нужно было успеть научиться охотиться.
Сначала, я приносил ему с лугов кузнечиков. Он их очень любил. Высыпал из пакета полсотни кузнечиков на балконный пол и Коршик, забыв про то, как смешно он бегает, носился за ними по балкону как ребенок.
Потом, начал приносить ему живых мышей и ящериц. Тут уже в игру вступала Судьба.
Дело в том, что жили мы на первом этаже, и в балконном полу были дырки. Если Коршику не удавалось быстро поймать мышь, она в дыру убегала, и начинала новую жизнь где-то под нашим балконом или неподалеку. Так же и ящерицы. Они тоже могли быть пойманы, а могли и сбежать.

Собственно, речь не об этом.

Очень скоро, я начал улавливать от Коршика какую-то странную, пугающую, не птичью доверчивость. Я был для него папой и мамой. Он заглядывал мне в лицо, смотрел своим детскими птичьими глазами, как бы спрашивая:
- Пап, нормально я умею кузнечиков ловить? Ты же видел?
- Конечно видел!!! Умничка! Замечательно ты их ловишь!

Ящериц мы уже ловили неплохо, с мышами тоже получалось нормально.

Когда перья еще полностью не сменили пух, стало ясно. Мой Коршик – Канюк. Сарыч. Ну и великолепно! Тут у нас в полях, лесах, лугах его родственников много есть, и когда ему придет время начинать самостоятельную жизнь, у него будет много друзей.

Где-то так оно и получилось.

Июнь сменился июлем. Коршик жил на балконе. Балкон всегда был распахнут, и можно было прямо с балкона, лететь в старый, тенистый парк. На большие, густые клены. Но Коршик не спешил. Тянул, продлял, растягивал свое детство.
Я сам посадил его на раму открытого балкона. Ему нравилось смотреть на то, что за окном. Там было лето, трава, деревья, небо… А потом, я оторвал его от рамы и бросил вперед. Коршик встал на крыло и взяв вверх, уселся на старый клен. Немного посидел, заволновался, и вернулся к себе. На балкон, в любимый угол. Маленький еще. А тут его папа…
На следующий день он сам вылетел. Долго обживал ветки на клене, мостился, устраивался. А вечером вернулся ночевать домой. К себе, в своё балкон-гнездышко.
Потом, он начал вылетать с самого утра и на весь день. В кроны деревьев. Нравилось ему там. Но ночевать и кушать прилетал домой.

Как-то поздно вечером, зашел сосед.
- А твой орел дома?
- Нету. А что?
- В цирк твоего орла отдали! В цирке он!
- Как?
И сосед рассказал. Мой Коршик, случайно, перепутал балконы. И влетел в другую квартиру. Переполошил и напугал хозяев. Его поймали, замотали в одеяло и стали звонить в милицию, в пожарную, скорую помощь, в МЧС… все эти замечательные службы ни чем помочь не смогли. И кто-то в частном порядке посоветовал отвезти птицу в проезжий, бродячий цирк, который остановился у нас в городе. Мужчина и отвез моего Коршика в этот цирк.
- А где этот мужик???
- Во дворе. С нашими мужиками пиво пьет.

Я на улицу. За мужика. В машину и в цирк. Коршика отдали сразу, без разговоров.

Привез домой. Посадил на балкон. Коршик то ли устал, то ли перенервничал… но забрался в угол и уснул.
А утром, я не знал, что мне делать и закрыл балкон. Увозить в луга-поля-леса, еще рано. А здесь… здесь больше нельзя. Здесь город.
Но когда начался день и Коршик стал пробовать, как обычно, полететь на деревья, а тут стекло… балкон закрыт. Он не понимает, и просится. Хочет на деревья. Я не смог на это смотреть и открыл окна. Коршик вылетел.

День он провел на деревьях. Ночевать на балкон не вернулся. Ночевал в кроне большого, старого клена. Рядом с балконом. Утром я забрал его, что бы покормить и опять выпустил.
Еще два дня он жил в деревьях и на крыше дома.

И пришло время Коршику, начинать свою самостоятельную, взрослую жизнь.

Мы отвезли его за 12 километров за город. В хорошее место. Там встречаются-сходятся луга, поля, лес и овраги… И там поляна со Старой Сосной.

В машине он переволновался, и долго не мог успокоиться. Сидел в траве и пищал. Как ребенок. Да собственно, он и был ребенок. Неделя как летать научился….

Я с ним прощался час или два. Не помню. Посадил его на нижний сук Старой Сосны и уехал. Уезжать было трудно., Как-то слишком все смешалось, сложно и больно. Вроде как все сделал правильно, а внутри что-то скулило и выло. Что-то разрывалось и не соглашалось.
На следующий день я приехал и стал звать. Звал долго. Коршик не прилетел.
Не прилетел он и на следующий день. Мне жутко хотелось его увидеть. Погладить его по спине. Хотя бы один раз, и всё. Больше не надо. Раз погладить, потрогать и все. И я попросил Лес помочь.

На третий день Коршик прилетел. Но на руки не пошел. Недолго посидел на березе и скрылся в лесу.
На четвертый – он отозвался издалека, но сразу. И прилетел быстро. Сел не высоко надо мной, смотрит вниз, плачет как ребенок. Я достал гостинцы, показываю… он спланировал на руку, взял гостинец, и тут же, рядом, на земле, принялся есть. Ел очень жадно, торопливо, голодно.
У него был поврежден левый глаз. И это не позволяло успешно охотиться. Вот он и изголодался…. А глаз ему повредили вОроны. Это их была территория. И теперь они выгоняют Коршика отсюда. А Коршик не уступает. Раз батяня его тут поселил, значит тут его место. И он ни куда отсюда не уйдет.
Коршик ел, а я его охранял. Потом, мы разговаривали, баловались, играли, и нам было хорошо.
Я стал приезжать каждый день. И каждый день, Коршик прилетал на зов. Мы кушали, болтали. Это было наше время. Лучшее время. Я вкопал под Старой Сосной тазик, и привозил туда воду. Коршик купался в тазике с большим удовольствием. Это стало частью ритуала наших встреч.

Но, мне нельзя было приезжать каждый день. Надо было начинать отлучать, отучать Коршика от себя.
И я начал приезжать через день. Приезжаю. Зову. Откуда-то из-за очень дальнего леса, или из-за облаков, которых не видно, отзывается. Кричит, спешит… «Я тут!!!! Тут я!!! Лечу, подожди , я уже, подлетаю!» И из-за туч, или из-за дальнего леса, с лугов, полей или еще откуда-то, появляется темная точка. Быстро растет, приближается, мгновение, и Коршик с криком, писком, свистом уже ловит равновесие, усаживаясь на плече.

Я помню этот ветер по лицу от его крыльев.

Мы садились под Старой Сосной и сидели там. Коршик очень хотел, что бы я с ним полетал. Он по-всякому уговаривал, тащил меня в небо. Ему очень хотелось полетать именно со мной. Он не понимал, что я летать не умею.

Потом, я начал приезжать через два дня на третий. Мне нужно было отучать его от себя. Корш всегда был разный. Иногда, растрепанный, одинокий малыш-ребенок, иногда, совершенная стальная птица, волею судеб, встретившаяся с человеком. Это был стремительный, точный и самодостаточный хищник… и мой ребенок. Птенчик Коршик.
Я ни как не мог привыкнуть к его разнообразию. Всякий раз, приезжая, я не знал, кого встречу сегодня. Но всегда, это был мой Корш.

Середина августа прошла. Мне нужно было уезжать на два месяца в Карелию, в лес. И я должен был оставить здесь Коршика одного.
Наша последняя встреча.

Мы купались. Немножко кушали. Было ощущение, что Корш уже знает, что летать я не умею. И уже не тащил меня в небо. Он чуял мое настроение и все было как-то медленно и больно. Мы провели около двух часов вместе. Когда пришло время уезжать, Корш сидел невысоко, на уровне моего лица на суку Старой Сосны.

- Мне пора, Коршик. Я поехал.

Корш повернулся и я понял. Он знает, что я уезжаю надолго. И что что-то заканчивается. Я сел в машину и поехал. Впервые, за все время наших встреч, Корш полетел за машиной. Низко. Тихо. Рядом. Стекло было опущено и я всё видел.

Корш проводил меня и ушел в небо.
Я уехал в Карелию.

В Карелии, я вспоминал о нем каждый день. Местные Канюки похоже знали нашу историю и относились ко мне как-то по особому. Они рассматривали меня как никогда раньше.

Через два месяца я вернулся. Вечером приехал, а утром уже был на поляне. Звал Коршика. Он прилетел. Уселся на высокой осине, сидит.
Я метался под деревом, уговаривал, просил, упрашивал…. Корш не спустился на землю.
А снялся, и тихо поплыл над поляной.
-Коршик!!! Коршик!!! Иди сюда, хороший!!
От моего вскрика, его качнуло как от выстрела, он развернулся, сделал еще круг и ушел за лес.

В течение двух месяцев я приезжал к нему каждый день. Звал. Просил. Уговаривал.

Корш не простил.

Однажды, мне показалось, что простил. Он прилетел, сел неподалеку, невысоко на березу. Я стал тихонько подходить. Вижу – волнуется. Но не улетает. Чую, если подойду ближе – улетит. Остановился. Корш немного понервничал, спланировал на землю. Сначала сделал вид, что кого-то там ловит. Потом перестал. Сел и смотрит на меня. А у меня внутри всё в клочья и давно.
- Коршик… Коршик… - зову, а подходить боюсь. Улетит.

И показалось, что он мне говорит:
- Ты же хотел, что бы я стал самодостаточной, сильной, дикой птицей? Ты же хотел? Вот я и стал ею.

А что я ему скажу? Что да, но я очень хочу его погладить. По спине. Один раз. И всё.

Я не мог его слушать. Не важно, чего я хотел когда-то. Сейчас я хотел, что бы мы дружили. Что бы он прилетал на зов и был рядом. И что бы я мог погладить его по спине. Потаскать за клюв, почесать ему пузо или схватить за лапу. Ему когда-то очень нравились наши игры. Но больше всего он хотел, что бы я с ним летал.

Эта встреча была тяжелее, чем последняя, перед поездкой в Карелию. Я понял, что это все. Наши Миры разошлись. Встретившись на время… так странно, глубоко и почему-то очень больно…

[promity]

В Казани лебедь убирает за людьми мусор

[ame]https://www.youtube.com/watch?v=5qvSicW9ZKA[/ame]