[promity]

«ЭЙ, ВЫ, ТАМ НАВЕРХУ!»

(Голосом Аллы Пугачевой пытаемся докричаться до Министерства образования) Педагогам для изучения. Все извращения в образовании начались в 90-е годы.
И причина их лежит в введении в 1982-1987 годах в систему образования букваря на фонетической основе. Без знаний русского языка путь к овладению ко всем наукам закрыт. Не умея читать и писать, мы не сможем овладевать понятиями, законами и закономерностями, описанными в физике, химии, экономике, истории, философии и остальных науках. Русский язык – инструмент к познанию всех наук. И вот этот инструмент в 90-е годы сломали.
Чтобы это понять, надо хорошо представить себе весь ход исторических событий. Возьмем хотя бы отрезок, некую цепочку последовательностей последнего столетия. После гражданской войны безграмотная Россия после проведения «ликбеза» не только встала на ноги, но и заняла ведущее место среди развитых стран мира в науке, промышленности, сельском хозяйстве. И это тогда, когда вместо тетрадей и букварей были клочки газеты и замусоленный карандаш – вот и весь набор инструментов. И если бы не вторая мировая война… Но после окончания ее и даже во время войны дети снова сели за буквари и уже в 1957 году в космос полетел спутник. Сравнив данный отрезок истории и отрезок, начиная с 90-х годов по 2015 год, зададим себе всего один вопрос: почему в те трудные годы это было возможным, а теперь так недоступно. В чем корень зла?
А все просто. В те годы, вплоть до начала 80-х, детей обучали, сначала сами того не зная - это потом уже эту методику описали ученые наши – обучали зрительно-логическим методом. Т.е. информация (буквы) воспринималась глазами и подкреплялась правилами. Ребенок писал и запоминал, как правильно пишутся слова, и образы этих слов, как в кладовке, откладывались в полушарии, которыми он впоследствии пользовался всю свою сознательную жизнь. Эти образы работали и при чтении. Ребенок хорошо представлял смысловое значение каждого прочитанного слова – этому его учили простые, обыкновенные учителя, задача которых была одна – получить на выпуске грамотного, умеющего думать человека. И хозяином положения в то время был не чиновник, как сейчас, а учитель, не привязанный ни к Федеральным государственным образовательным стандартам (ФГОС), со своими «универсальными учебными действиями», ни концепцией «формирования компетенций», ни «адаптивной педагогикой» с командным набором психологов, логопедов, соцработников, воспитателей, психиатров, тьюторов.
Маленькая тихая учительница – 42-45 человек класс, доска, мел, обыкновенный простой букварь и обучение, основанное на зрительно-логическом методе и программах, подводящих к научным знаниям. И эти выпускники покоряли космос, плавили сталь, делали мировые открытия.
Но троцкисты были всегда в нашей стране. Не обошло этого и образование. Одной из ласточек стало появление работы Эльконина в 1962 году «Система образования русскому языку и чтению», который предлагает перейти от «устаревшего» зрительно-логического метода к фонетическому методу обучения.
Далее предлагаю ознакомиться с отрывком из публичного выступления Ясюковой Л.А. кандидата психологических наук. (Все выступление можно послушать, нажав ссылку: http://www.youtube.com/watch?v=DAbMlLrkupU
«Если учитывать специфику русского языка, то мы говорим и слышим одно, а писать надо, как видим и по правилам. То есть, нам надо фиксироваться не на слуховом, а на зрительном восприятии, т. е. видеть и знать правила.
В 60-х годах попробовали ввести фонетический букварь и поняли, что не он не обучает ни чтению, ни грамоте.
Почему удалось продавить и перейти на фонетический букварь Эльконина?
Потому что к концу 70 –х годов дети пошли в школы читающими.
Т.е. авторам фонетического языка непонятно, что когда фонетический разбор делает читающий ребенок, он, в самом деле, работает не со звуковым составом слова, т е. не звуки анализирует, а он знает, как написано, и быстренько видит слово, членит, и фонетический разбор легко делает.
Если бы сказать, чтобы фонетический разбор сделал не читающий человек, то он работает со звуковым составом слова. Естественно он не может легко его проанализировать. И когда начинали внедрять этот букварь, и дети шли не читающие, они естественно не могли быстро научиться делать фонетический разбор слова. Года не хватало, поэтому букварь все время откладывали.
Но в конце 70-х годов дети в школу пошли все читающими. И уровень культуры у нас был очень высоким. Поэтому сначала сократили школу с 4-х лет до 3-х, потому что сидеть год на букваре стало нецелесообразно. Сначала букварь сократили до полугода, потом до четверти, потом до месяца. Быстро было принято административное решение. Эльконин, Бугрименко, Цуккерман сделали новый букварь, который стал базовым вообще для всех и до сих пор.
Было сопротивление, многие переходить не хотели. ( Горецкий: у него был букварь свой – нормальный, сейчас он выпустил тоже фонетический. Все последние буквари, которые создавались, они все были изданы на основе учения Эльконина. Т. е. сначала изучают звуки-звуки, со звуками работают, потом рассказывают про буквы. И с 82 по 85-87 годы переход по всей стране завершился. Все школы перешли на метод фонетического обучения.
Школы сопротивлялись сначала. Но сломить сопротивление помогла перестройка. Дальше грянул дефолт. Кризис экономический. Родителям некогда стало заниматься с детьми. В школу пошли дети не читающие. Пособия, книжки покупать дорого. Уровень развития резко упал. В детсады ходить не стали, потому что дорого очень и в школу пошли дети не читающие.
Дефект букваря сразу стал очевиден, то есть, обучение по фонетическому методу стало невозможным.
Но, вывод какой сделали? Не букварь плохой, не программа плохая, а «дети плохие – у детей не развит фонематический слух».
Т.е. что с 90-х годов сделали? Опустили фонетический разбор в детсад. Стали заниматься фонетическим разбором в подготовительной группе, как подготовкой к школе.
Занимаются, но все равно дети не успевают и не понимают.
В среднюю группу опустили. Со средней группы за 2 года они более-менее осваивают. Сейчас в детсаде дети 2 года занимаются фонетическим разбором.
К чему это приводит? Они занимаются звуковым анализом наших слов. Букв они не видят. 2 года они только анализируют все на слух. У них формируется звуковая доминанта, т.е. звучание слова первично, написание вторично. Главное звучание. Т.е. они 2 года в саду все это долбят при подготовке к школе, первую четверть в школе тоже со звуками все работают.
Потом начинают показывать буквы. «Ребята, какое слово на «а» вы знаете? Полкласса кричит: «Агурец!» Т.е. наши дети пишут, как слышат именно потому, что у них фонетическая доминанта. Потому что фонетический метод обучения чтению и письму. Мы их учим слышать, хорошо учим слышать и они потом пишут как слышат.
Даже потом, когда они изучают всякие правила, у них все равно автоматизируется тот вариант, который они привыкли воспроизводить – слуховой.
Кроме того у них с 1-го по 6-ой класс есть упражнения на звуковую запись слова. Т.е. они пишут «малако», «сабака», «йожык» ( через «ы»), «байан» и т.д.
Если взять любой букварь, то там говорится: «Звуки – это то, что мы говорим и слышим, а буквы – это то, что мы видим и пишем». Т.е. физически невозможно сделать звуковую запись слова. Запись слова – она может быть на магнитной ленте, но не буквенная. Буквенная – она и будет буквенная запись. Это буквы. Т.е. это будет просто уже неграмотная запись.
До этого дети делают еще много упражнений. Например, «Мышка» и «Мишка» начинаются с разных звуков. «Нос» и «Нес» тоже с разных звуков, следующие – одинаковые. А как начинают писать, то и «Мышка», и «Мишка» пишутся с одной буквы. «Нос» и «Нес» тоже начинаются с одной буквы, но дальше идут – в одном случае «о», в другом – «е». «Теленок» и «козленок» - ударная – «о». «Тельонок». Так они и пишут – «тельонок». Т.е. столько они делают всяких упражнений. Они учат, например звуки: «лось», «конь», «быть», «день» - это 3 звука, последний который мягкий. У них обозначения есть: твердый согласный – синий кружочек, мягкий – зеленый, гласные – красный. Вот они выставляют, что там 3 звука: красный, синий, зеленый кружочек. При этом они мягкий знак не пишут никогда. ( слово «день») Учительница показывает на мягкий знак: «Какая там должна быть буква?» Ученик: «Зеленая!».
Т, е. как слышат, так дети и пишут. Естественно, после такого обучения дети пишут безграмотно. Главное потом это из правописания не убрать, что в слове «день» 3 звука, а не три буквы, что теленок надо через «о» писать, что вторник начинается с «ф» - они слышат и пишут «Фторник», эскимо начинается с «и» и т. д. Пишут «вокно», а не «в окно», «фкино», а не «в кино». Они пишут, как слышат. Это считаются, как логопедические ошибки. Мы их так учим. Это поколение неграмотных и безграмотных, это система обучения детей в начальной школе якобы грамоте. Спасибо Эльконину и его ученикам. И что с этим делать?
Родители занимаются дома, фонетикой вообще не занимаются. Тогда можно сохранить грамотность, если родители с ребенком занимались зрительно-логическим методом, либо по буквам учились, либо по кубикам Зайцева. В школе начинается фонетика, и дети начинают писать неграмотно, т.е. от этого трудно избавиться. Когда каждый день вот этот вот фонетический разбор, запись слова.
С другой стороны, если у нас наши теоретики уже решили, что наши дети плохие, у них не развит фонематический слух, зачем их обучать методом фонематического анализа? Ну, вернитесь вы к зрительно-логическому методу! Зачем так упорно в детском саду долбить этой фонетикой? Но наши профессора говорят: «Как же? Если у ребенка нет фонематического слуха, он никогда не научится читать и никогда не будет грамотно писать». Что фонетический слух обязателен, сколько диссертаций защищено!
Хорошо! А как же тогда в школе глухонемых? У них вообще никакого слуха нет, не то, что фонематического! Они пишут грамотнее, чем наши дети со слухом. Т.е. фонематический слух вообще не нужен. Для грамотного письма вообще никакой слух не нужен – глухонемые дети это доказывают – они учатся по тем же учебникам, по тем же программам. Они читают ту же биологию. Ту же историю. Прекрасно читают, грамотно, пишут контрольные, сочинения, задачки решают. Т.е. фонематический слух никому не нужен!
И раньше, когда мы учились зрительно-логическим методом, фонетику мы изучали в 5-ом классе. У нас было 2 недели или 3 для фонетического разбора – нам рассказывали, и ни у кого не возникало вопросов: есть ли у детей фонематический слух или нет? Потому что все уже читать умели, все эту премудрость фонематическую уже понимали, изучали и спокойно забывали до выпускных экзаменов. Потому что в процессе учебы она никому не нужна. Потом перед экзаменами повторяли, сдавали. Тот, кто шел на филологию, тот занимался дополнительно.
Реорганизация образования встала в 90-е годы, когда все поняли, что выучивать детей мы не можем, существуют какие-то проблемы. Началось это все с того, что вот так вот реорганизовали обучение русского языка. Ну и даже не меняли программу, по русскому языку.
Чтения в школе, вообщем-то, не было, программы обучения тоже. Эльконин считал: «Чтение – это озвучивание графических символов». Озвучивание графических символов – это музыка. А чтение – это понимание, осмысление.Т.е. чтение вслух и быстрое чтение вслух – оно никому не нужно. Если ребенок читает громко вслух, он не понимает, что читает. Осмысливание и озвучивание – две параллельные операции. Это нужно распределять внимание между выразительным говорением и между пониманием. А это не так просто!
Когда детей учат через быстрое озвучивание, то они потом озвучивать могут, с логопедом еще поработавши, но уже совершенно не вникают в то, что читают. И получается, что дети идут не только не грамотные, но и не читающие.
И это все вылезло в проблемы в 90-е годы. Соответственно, когда навык чтения неполноценен , они не могут писать сочинения, они не могут составить фразы грамотно, они не читают литературу, они «повисают» как только начинается описание природы, душевные метания героев. Философские рассуждения. И все – поплыли! Как только там сложноподчиненные предложения. Вот, поэтому они и не читают.
Т.е. виноваты не компьютеры, не планшеты, не телевизор – виноваты то, что их читать не научили. Потому что те, кто читать умеет, они читают, и техника им не мешает. Они ею пользуются, как инструментарием. Абсолютное большинство, к сожалению, читать не умеют. Хотя технику чтения сдают, потому что они озвучивают.
В 90-е годы как раз проблема встала – чтение, грамотность. И если ребенок плохо читает, он дальше не может нормально учиться. Он не может читать параграфы, дополнительную литературу. В начальной школе он задачки не может решать, потому что не понимает, что там написано. Вся учеба снижается. Программу реорганизовывать в лучшую сторону никто не стал. Наоборот упростили программы.
И решили, что нам не обязательно детей образовывать, а главное, чтобы адаптация была у детей. И тогда в школу и психологи пришли, и логопеды, и дефектологи. Но, если вспомнить наше время, когда еще мы учились. У нас было по 45 человек в классе. Не было ни логопедов. ни психологов, ни дефектологов – родители не занимались вообще никак, не знали, что такое уроки делать с детьми, и все у нас учились.
Проблема в программах. Тогда были программы, которые позволяли обучать всех детей, какие бы не приходили, потому что приходили не умеющие читать, не выговаривающие звуки, плохо соображающие, с мышлением неразвитым. Когда говорят, что если ребенок не будет звуки произносить, то читать не научится. (Вспомните картавого Ленина – он читал и грамотно писал на 4-х языках). Грамотность – это функция мышления, а не произношения. Как бы не произносил человек – это само собой.
Глухонемые учатся зрительно-логическим методом, как написано, и по правилам. Они вообще никак не произносят и ничего не слышат, но пишут грамотно. Т е. грамотность – это функция мышления. У нас как-то до сих пор дойти не могут. Так что проблемы не решались и адаптационные, хотя пришли и логопеды, и психологи, и соц.работники, чтобы адаптировать детей. Все равно дети чувствовали себя плохо – кому хочется получать двойки, переписывать диктанты, считать себя отстающим, слабоуспевающим и т.д. Человек чувствует себя хорошо, когда он эффективен в ведущей деятельности (Леонтьев) – об этом забыли или не знали.
У школьника ведущая деятельность учебная. Если у него с учебой плохо, то, в сравнении с другими, он чувствует себя не очень хорошо. Счастливым и адаптированным он не будет никогда. Т.е. сколько бы там не играли и не занимались тренингами и психологи не работали в 90-е годы, адаптировать и успокоить детей не получилось.
Следующей концепцией было воспитание. Вот ладно, пусть они будут неграмотные, пусть будут неадаптированные, но мы их воспитаем. Эта концепция провалилась быстро. Потому что, как воспитывать – никто не знал. Читать лекции по воспитанию, мол, ведите, ребята себя хорошо, будьте дружными? Программы какие-то там пытались вводить, но провалилась она быстро.
Следующая концепция – это формирование компетенций. От нее еще не совсем отказались. Т.е. пусть они будут неграмотные, не адаптированные и невоспитанные, но они будут обладать определенными навыками, которые позволят им по выходе из школы успешно действовать практически в той жизни, в которой они окажутся.
Но они опять же не читали ни Выгодского, ни Давыдова, потому что тот же Давыдов прямым текстом писал тогда, что педагогика обречена транслировать устаревшие знания. Пока выяснят, какие концепции нужны сегодня, пока составят учебники или программы, чтобы эти компетенции формировать, пока дети будут учиться по этим учебникам и программам, формируя эти концепции практически – пройдет 5-7-10 лет. Ситуация на рынке труда и в стране изменится кардинально, и то, чему их учили, оно окажется ненужным. Т.е. это очевидно, что сформировать компетенцию - сформировать то же умение. Но ведь компетенция – это использование умений, знаний и навыков в практической ситуации в жизни, что практически одно и то же. Зачем нужно было выдумывать слова и теоретизировать? Ну, у нас как? Ведь надо же что-то делать!
Ну и следующая концепция, когда уже с компетентностью ничего не получается – это формирование универсальных учебных действий. Т. е. вот новая программа федерального государственного образовательного стандарта (ФГОС) и формирование универсальных учебных действий. Что это такое? Это то, чтобы ребенок мог учиться самостоятельно, если захочет, чтобы ему сформировать Универсальные Учебные Действия. И тогда они, так сказать, смогут учиться сами.
Т.е., к сожалению, все, что там в этих ФГОС рекомендуется для формирования универсальных учебных действий, все это лишь то, что наши теоретики не прочли те работы 30-х – 40-х годов, работы 60-х – 70-х годов. Они все это повторяют. Т.е. все, что делается, не ведет к формированию универсальной учебной деятельности. Они не читают классиков, не читают Выгодского, Давыдова, как на самом деле сформировать то, что на самом деле дети смогли учиться самостоятельно. Т.е. то. Что сейчас делается в школе, ломает ее окончательно.
Причем, если раньше приказы спускались сверху, и школа говорила «да!» и спускала все на тормоза. Все так жили. Они как бы считали: школа знает как, учителя знают как – главное, чтобы образовывать детей, чтобы все были грамотными, умными, сдали все экзамены и понимали – и все. Сейчас уже такие номера не проходят. Т.е. сейчас у нас десятки административных проверок.
В чем разница советских программ и сегодняшних? Почему советские программы были успешнее? В советское время был пиетет науки, т.е. считалось, что если мы будем развивать науки, то мы решим все проблемы, потому что главное понимать все законы окружающего мира. Т.е, законы физики, химии, биологии, экономики, социологии, истории и т.д. Чтобы понять, из-за чего что происходит, что делать, чтобы не противостоять объективным законам. Считалось, если мы разовьем науки, а дети освоят науки, то мы решим все проблемы.
Сейчас у нас парадигму образования сменили. Науки теперь не в чести. У нас сейчас все попроще: в картинках, заучивать и пересказывать. Т.е., началось это с 90-х годов, опять же когда дети не могли нормально учиться – опять же из-за программ. То психологи «вспомнили», что у них наглядно-образные мышления, то, что мы неправильно детей обучаем, надо все наглядно и образно. И науки стали заменять картинками.
Психологи тоже сделали то, чего делать было не надо, потому что, опять же, если бы вернулись к Выгодскому и почитали бы его 2, 3 и 5 том, где он ругает начальную школу именно за то, что, так сказать, если программы построены на наглядно-образной основе, то 4 года начального обучения, за эти 4 года закрепляется дошкольное дефективное мышление – допонятийное мышление ребенка. А потом что-либо исправить в средней школе бывает сложно.
Т.е. изучать надо науки. И у Выгодского – у него был поставлен эксперимент, как сделать так, чтобы дети научились мыслить, правильно мыслить – и у Давыдова тоже.
Да, действительно, все знания устаревают. Мы все забываем то, чему нас там тогда научили, знания конкретно где и мало где пригождаются. Так зачем тогда учиться?
В школу ходят для того, чтобы научиться думать. И думать можно научиться только тогда, когда мы изучаем науки. Если ребенок хорошо решает любые задачки по физике, математике, то любую жизненную проблему он решит. В остальном случае вряд ли!
И Выгодский как раз доказывал и писал, что основная задача школы – это сформировать понятийное мышление. Почему именно понятийное? Потому что в понятийном мышлении отражаются основные законы окружающего мира. И если у человека сформируются понятийные мышления, то с чем-то сталкиваясь в жизненной ситуации, он знает тогда: из-за чего это произошло, что это такое и что будет дальше, и как надо действовать, чтобы правильно принять решение в данной ситуации, и чтобы адаптироваться, выжить и т.д.»
Вот такое вот выступление, дорогие друзья. И напрашивается сам по себе вопрос: Эй, вы, там, наверху! У вас самих-то хороший слух? Если хороший, то, может, стоит прислушаться к учителям снизу и пересмотреть все эти нововведения и снять напряжение, под которое поставлено все учительство: ЕГЭ, унизительное прохождение квалификаций, перестать искать «козла отпущения» в учителях, родителях и детях. А может быть Вам лучше подойдет сталинский вопрос: «Ви, кто – дурак или враг? Не понимаете, о чем я говорю?»

[ame]http://www.youtube.com/watch?v=DAbMlLrkupU[/ame]

Источник.