Немецкие письма о русских во время Великой Отечественной войныДавайте послушаем немцев - почитаем их письма с Восточного фронта и письма их жен. Может быть, что-то станет понятней.
14.08.1942: У немецкого солдата Йозефа найдено неотправленное письмо к сестре Сабине.
В письме говорится: «Сегодня мы организовали себе 20 кур и 10 коров. Мы уводим из деревень все население — взрослых и детей. Не помогают никакие мольбы. Мы умеем быть безжалостными. Если кто-нибудь не хочет идти, его приканчивают. Недавно в одной деревне группа жителей заупрямилась и ни за что не хотела уходить. Мы пришли в бешенство и тут же перестреляли их. А дальше произошло что-то страшное. Несколько русских женщин закололи вилами двух немецких солдат... Нас здесь ненавидят. Никто на родине не может себе представить, какая ярость у русских против нас».
• Подпишитесь на новости «Досье – Киев» в Facebook, Одноклассниках, Вконтакте, Google+ или Twitter
Ефрейтор Феликс Кандельс пишет другу : «Пошарив по сундукам и организовав хороший ужин, мы стали веселиться. Девочка попалась злая, но мы ее тоже организовали. Не беда, что всем отделением… Не беспокойся. Я помню совет лейтенанта, и девочка мертва, как могила...».
Немецкие письма о русских во время Великой Отечественной войны
24.07.1942: Матеас Цимлих пишет своему брату ефрейтору Генриху Цимлиху: «В Лейдене имеется лагерь для русских, там можно их видеть. Оружия они не боятся, но мы с ними разговариваем хорошей плетью...»
Солдат Ксиман из «СС» писал своей жене в Мюнхен 3 декабря 1941 года : «В настоящее время мы находимся в 30 километрах от Москвы. Когда выходишь из дому, можно видеть издали некоторые башни Москвы. Скоро кольцо сомкнётся, тогда мы займем роскошные зимние квартиры, и я пришлю тебе такие московские подарки, что тетка Минна лопнет от зависти».
29.10.41: Письмо, найденное у лейтенанта Гафна: «Куда проще было в Париже. Помнишь ли ты эти медовые дни? Русские оказались чертовками, приходится связывать. Сперва эта возня мне нравилась, но теперь, когда я весь исцарапан и искусан, я поступаю проще — пистолет у виска, это охлаждает пыл. Между нами здесь произошла неслыханная в других местах история: русская девчонка взорвала себя и обер-лейтенанта Гросс. Мы теперь раздеваем донага, обыск, а потом... После чего они бесследно исчезают в лагере».
Письмо солдата Гейнца Мюллера: «Герта, милая и дорогая, я пишу тебе последнее письмо. Больше ты от меня ничего не получишь. Я проклинаю день, когда родился немцем. Я потрясен картинами жизни нашей армии в России. Разврат, грабеж, насилие, убийства, убийства и убийства. Истреблены старики, женщины, дети. Убивают просто так. Вот почему русские защищаются так безумно и храбро».
Немецкие письма о русских во время Великой Отечественной войныУнтер-офицер Ланге (полевая почта 325324) писал Геди Байслер: «Во Львове было настоящее кровопролитие...Точно так же в Тернополе. Из евреев никто не остался в живых. Ты можешь себе представить, что мы не имели никакого сожаления к ним. То, что еще произошло, — не могу тебе сообщить».
Фельдфебелю Зигфриду Kpюrepy пишет его невеста Ленхен Штенгер из Деттингена 13 июня: «Шубка стала замечательной, она только была немного грязной, но мама ее вычистила, и теперь она очень хороша... Ботинки маме как раз, как вылитые. И материал на платье совсем хороший. Чулкам я также очень довольна и другим вещам также».
Письмо ефрейтора Менга к своей жене Фриде : «Если ты думаешь, что я все еще нахожусь во Франции, то ты ошибаешься. Я уже на восточном фронте... Мы питаемся картошкой и другими продуктами, которые отнимаем у русских жителей. Что касается кур, то их уже нет... Мы сделали открытие: русские закапывают свое имущество в снег. Недавно мы нашли в снегу бочку с соленой свининой и салом. Кроме того, мы нашли мед, теплые вещи и материал на костюм. День и ночь мы ищем такие находки... Здесь все наши враги, каждый русский, независимо от возраста и пола, будь ему 10, 20 или 80 лет. Когда их всех уничтожат, будет лучше и спокойнее. Русское население заслуживает только уничтожения. Их всех надо истребить, всех до единого».
Ефрейтор Циммах: «Сегодня мы всем взводом «организовали» свинью. Я нажрался, как никогда. Съел целую свиную голову. Но не смог уже доесть свиного уха. Я бросил его белорусскому мужику. Но наша ротная овчарка «Нептун» перехватила добычу. Это было уморительное зрелище».
Вот что пишет жена Лота своему мужу, лейтенанту Готфриду Вернеру, на фронт: «Не можешь ли ты урвать у какого-нибудь грязного еврея меховое пальто? Их шайка от этого не пострадает. Говорят, что в России много таких вещей. Не забудь также о материи на костюм. Подумай также о том, чтобы организовать или привезти что-нибудь: ведь эту сволочь нечего щадить. Это была бы хоть небольшая компенсация за нынешние плохие времена. Здесь я, несмотря на все старания, не могу больше найти порядочного материала для костюма».
09.08.1941: Дневник обер-лейтенанта Краузе, убитого на Украине . Краузе прошел огнем и мечом Польшу, Францию, Югославию, Грецию и, наконец, явился на Украину. И во всех этих странах записи в походном дневнике похожи одна на другую: это счет насилия, грабежей и хулиганства.
«Скоро я стану интернациональным любовником! Я обольщал крестьянок-француженок, полячек, голландок...». Дальше обер-лейтенант излагает такие детали своих «подвигов», которые не поддаются никакой передаче.
И дальше: «Сегодня, наконец, мне удалось отвести душу. Девочка лет 15 была крайне пуглива. Она кусала мне руки. Бедняжка, пришлось ее связать... Мне сказал лейтенант: «За эти подвиги тебе следует дать железный крест».
Танкист Карл Фукс: «Тут не увидишь мало-мальски привлекательного, умного лица. Сплошная дичь, забитость, ни дать ни взять — дебилы. И вот эта мразь под предводительством жидов и уголовников намеревалась подмять под себя Европу и весь остальной мир. Слава богу, наш фюрер Адольф Гитлер не допустил этого».
Письмо немецкому солдату Гейнцу от Иоганны Рохе из Вейссенфельса: «У нас сейчас работает много русских мужчин, женщин и детей. Они страшно ненавидят нас и при каждом удобном случае бегут. Две недели тому назад господин Куштбах поймал двух русских в Винбергере. Около Фрейбурга один лесник пытался задержать несколько русских, сбежавших из лагеря, но они оказали сопротивление. На этой неделе наш вахмистр поймал в деревне двух русских девушек, которые бежали из поместья. Их высекли резиновыми дубинками».
Гамбург, 12 августа 41 г.: «Мой дорогой Ганс, сегодня я была счастлива получить снова от тебя письмо (...). Недельные обозрения хорошо показывают нам, какие они там ужасные, что с трудом можно их смотреть. Это прямо позор, что такой отвратительный сброд живет на этой земле, даже когда видишь Ужасные лица пленных, то становится противно от этих рож. Ну, довольно об этом (...). У меня сильный насморк и это не удивительно при такой погоде. Холодно, как осенью, а вам приходится там потеть. Твоя Гизель».
Крестьянка Анна Геллер пишет мужу из Нейкирхен (Саксония): «Когда нужно было убирать хлеб, русская повесилась. Это не народ, а какая-то пакость. Я ей давала есть и дала даже передник. Сначала она кричала, что не хочет жить в сарае с Карлом. Я думаю, для такой дряни честь, если немец ею не брезгует. Потом она стащила сухари тети Мины. Когда я её наказала, она повесилась в сарае. У меня и так нервы не в порядке, а здесь еще такое зрелище. Можешь меня пожалеть...»
При составлении публикации использовались книги: Н.И.Бусленко «На Ростовских рубежах: немецкие письма сорок первого года», «Разгром немцев под Москвой. Признания врага», Роберт Кершоу «Немецкие письма 1941-го года. Березовые кресты вместо железных».
В Советское информбюро продолжают поступать от советских граждан, вырвавшихся из захваченных немцами советских городов, многочисленные письма и заявления о чудовищных злодеяниях немецких фашистов. Ниже приводятся показания очевидцев страшных зверств гитлеровцев наз мирным населением в советских городах Бресте и Минске.
Жительница Бреста, член жилищной комиссии Брестского городского совета Г.Я.Пестружицкая ишет: «Фашисты в первый же день арестовали всех сотрудников советских учреждений, активистов общественных организаций, стахановцев железнодорожных мастерских и депо, предприятий и промысловых артелей. Арестованных вместе с семьями загнали на стадион «Спартак». Когда меня привели на стадион там уже было больше тысячи человек. Два дня продержали нас под открытым небом без пищи и воды. Голодные дети плакали. На глазах у всех арестованных немецкий солдат ударил ногой плакавшую девочку лет трех-четырех. Мать бросилась было защитить ребенка, но фашист размахнулся и ударил ее прикладом в живот. Несколько мужчин запротестовали против издевательств солдат над детьми и женщинами. Солдаты избили их до полусмерти. Каждую ночь на стадион врывались пьяные фашисты и насильно уводили молодых женщин. За две ночи немецкие солдаты увезли больше 70 женщин, которые потом бесследно исчезли. Мужья и братья этих несчастных женщин пытались защитить их. Фашисты пустили в ход пистолеты. Тут же на стадионе мужчины застрелили 20 мужчин. На третий день на стадион приехало несколько офицеров. Один из офицеров стал вызывать арестованных по списку. Всего было вызвано не меньше 200 человек. Их выстроили на северной стороне футбольного поля и расстреляли из пулеметов. Трупы расстрелянных валялись на стадионе 3 дня. После этого гестаповцы отобрали из арестованных граждан еще 250-300 человек и ночью увели неизвестно куда»
Бухгалтер сберкассы А.А.Бутько рисует в своем письме жуткую картину допроса арестованных граждан в штабе немецких войск. «Меня арестовали вместе с группой финансовых работников города. Два дня нас держали в тюрьме. На третий день стали вызывать на допрос. Фашисты допытывались, где находятся ценности советских учреждений, предприятий и общественных организаций. До меня допрашивали железнодорожного рабочего Н.В. Брудного. Фашисты требовали от него, чтобы он назвал всех профсоюзных активистов, коммунистов, работников политотдела дороги. Арестованный упорно молчал. Палачи набросились на него и стали избивать. Ему сломали обе руки, разбили прикладом лицо и нанесли несколько штыковых ран. Ничего не добившись от советского патриота офицер застрелил его. Долго издевались фашистские людоеды над беременной женщиной В.Л. Андрасюк. В конце допроса у нее спросили: подписалась ли она на «большевистский заем». Когда она ответила, что подписалась, ей предложили написать о том, что комиссары заставили ее насильно подписаться на заем. Андрасюк ответила: «Но это же неправда, я сама это сделала совершенно добровольно». Тогда фашисты начали наносить женщине всякие оскорбления и пытать: прикладывали к щеке курящуюся папиросу, кололи ножницами в шею. Андрасюк не стерпела и сказала: «Что вы делаете, ироды, убийцы» Рассвирепевшие фашисты закололи ее штыками».
Вырвавшиеся из фашистского ада жители города Бреста — А.Зорые, В.Крывушка, Я. Морозов, В. Алесик, Г. Самоский и М. Заверженец сообщают, что за первые дни немецкой оккупации в городе Бресте расстреляно и замучено в застенках гестапо не менее 1000 жителей.
Слишком тяжёлая статья для восприятия. Попробовал представить описываемые события .... не смог. Тем, кто работал в СМЕРШе, сочувствую - не имели права самосуда.
promity
16.05.2017 14:37
К утверждениям некоторых о том, что СССР без помощи США не справился бы:
Есть данные, например, с https://ru.wikipedia.org/wiki/Ленд-лиз .
Там несколько не коррелируют цифры, но и номенклатуру нельзя сравнить "в лоб". Например, пункты тут не соответствуют пунктам там.
promity
17.05.2017 05:24
Ну, я бы не сказал, что эти данные чем то существенно отличаются от вышеприведённых:
Ну, я бы не сказал, что эти данные чем то существенно отличаются от вышеприведённых
по материалам и сырью большие отличия ... формально к объему поставок вооружения можно прибавить вооружения изготовленные в СССР из "импортного" сырья .... ибо "либералы" скажут - "а вот если бы не было поставленно столько алюминия, то не было бы столько самолетов, и "тридцатьчетверок", т.к. для изготовления танкового дизеля использовался силумин (сплав алюминия с кремнием)"
http://www.worldandwe.com/files/imag...olkshturm.jpeg
В военной истории очень часто всегда бывает так, что потерпевший грандиозное позорное поражение потом, спустя, десятилетия, а, иногда даже столетия, пытается вполне небезуспешно превратить свой крах в победу. Такие прецеденты имеют место, начиная со времён египетских фараонов. Сейчас, в эпоху глобальных СМИ и Интернета масштабы фальсификаций, в особенности, истории Второй мировой войны достигли грандиозных размеров.
Дошло до того, что в США и западных странах значительная часть населения, а иногда и большая(!), всерьёз убеждены в том, что Берлин взяли англо-американцы, а Восточный фронт был для гитлеровского вермахта второстепенным… Более того, особое внимание в этой кампании по фальсификации уделяется странам, не только входившим в организацию Варшавского Договора, и но и бывшим советским республикам, где с каждым годом число тех, кто начинает верить в такие измышления, только увеличивается. К сожалению, можно с уверенностью констатировать, что деятельность всех тех, кто пытается противостоять этому явлению, включая само российское государство, до сих пор остаётся малоэффективной и эпизодической.
На самом же деле этот вопрос является основополагающим для всех антифашистских сил, поскольку одно дело, когда победа одержана путём беспримерного героизма и всемерного напряжения всех сил народа, а другое, когда враг повержен путём так называемого «заваливания трупами» и страхом перед пулемётами якобы стоявших за спиной войск «заградотрядов».
Такие лживые от начала и до конца утверждения разрывают связь поколений и заставляют людей, в первую очередь, русских терять веру в мощь своего народа, заранее обрекая их на поражения в продолжающемся глобальном противостоянии. Инструмент фальсификаций и лжи в отношении Второй мировой войны является действенным способом внести раскол в общество и далее способствовать условиям формирования внутригосударственных конфликтов, способных напрямую угрожать безопасности государства.
Между тем в архивах сохранились абсолютно достоверные данные, свидетельствующие о гигантских потерях гитлеровской Германии, понесенных ею именно на Восточном фронте.
Не будем при этом забывать, что гитлеровцы здесь активно проводили политику тотального уничтожения мирного населения СССР и военнопленных РККА, чего нельзя никак сказать о советских войсках и их отношении к самим немцам. Помните "Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остаётся..."? http://www.worldandwe.com/files/imag...dth/kdflsk.jpg
Таким образом, превышение потерь среди граждан СССР над потерями граждан объединённой Европы, входившей в Третий рейх, было предопределено изначально. И тот, кто пытается в этом упрекать СССР и его руководство, просто совершает кощунство в отношении всех погибших. http://www.worldandwe.com/files/imag...idth/gjjtj.jpg
Итак, обратимся к свидетельствам немецких архивов.
На 1 марта 1939 года в немецкой армии состояло 3,2 млн. человек . К 1 сентября 1939 года численность вооружённых сил Германии была доведена до 4,6 млн. человек, из них 2,7 млн. служили в сухопутных войсках, 1 млн. в резервной армии, остальные в ВВС и ВМФ.
Всего имелось к началу мировой войны 103 дивизии, то есть на обеспечение боевой деятельности одной дивизии задействовалось около 45 тыс. человек военнослужащих .
Такие скромные усилия сопровождались введением обязательной трудовой повинности для лиц от 18 до 25 лет. Число работающих женщин увеличено до 13,8 млн. человек, что составило треть всех рабочих и служащих. В Германии того времени неработающая женщина была редкостью.
Официально немцы называют свои потери убитыми в войне с Польшей 10572 человека, ранеными 30322 и пропавшими 3409 человек . Хотя по сводке BA/MA RH 7/653 потери убитыми в Польше 16843, а пропавшими 320 человек. Число пропавших в 10 раз уменьшено, а количество убитых в 1,5 раза больше.
В каждой оккупированной стране, не говоря уже о своих союзниках в войне с СССР, фашистская Германия привлекала для экономической деятельности население таких стран. Например, оккупация Польши дала Третьему рейху возможность смягчить трудовую повинность для своих женщин, потому что к работе были привлечены труду 420 тыс. пленных поляков, а в октябре 1939 года установили трудовую повинность всего населения Польши от 18 до 60 лет обоего пола.
Таким образом, утверждение о том, что против СССР воевала вся Европа, отнюдь не является преувеличением. И в ходе информационных войн современности этой самой Европе надо напоминать об этом на всех её языках. http://www.worldandwe.com/files/imag...8_12693440.jpg
Победа над СССР и его оккупация должна была стать, если не конечным, но обязательным условием достижения целей мирового господства.
Германия к моменту нападения, кроме уже мобилизованных 7,4 млн. немцев могла призвать ещё около 8 миллионов. Но не менее 3-5 миллионов надо было оставить для работы в самой Германии, и организации оккупационного порядка на завоёванных территориях. Ведь работать в гестапо, СД, абвере и т.д. должны были только истинные арийцы. То есть, мобилизационный резерв в самой Германии в реальности составлял 3-5 млн. человек.
В Европе проживало ещё большое количество так называемых «фольксдойче», или этнических немцев из их числа можно было мобилизовать 3-4 млн. человек. Приток призывник давал ещё 0,6 млн. человек ежегодно. К приблизительной наибольшей численности вермахта можно было бы добавить призывников из числа покорённых народов, но их число не должно было бы из соображений боевой способности и устойчивости превышать 10-20%, может быть 30%, от общей численности.
Это дало бы ещё 2-3 млн. человек, а если война затянется, и мобилизационные ресурсы придётся использовать полностью, то и все 6 млн. человек.
Мобилизация в Германии в 1939 году началась со старших возрастов. Следовательно, при нормальном течении событий, то есть, при победоносном «Дранг нах Остен» мобресурс составлял бы 15-16 млн. человек, а при менее удачном стечении обстоятельств около 25-30 млн. человек (за 6 лет войны подросло бы около 3,6 млн. призывников), трудовые ресурсы Германии, даже без женщин и военнопленных, составляли 30-35 млн. человек. Кроме того, за время войны в немецкую армию призвали 0,5 млн. женщин, не считая вольнонаёмных.
К 1940 году население Третьего рейха увеличилось до 90 млн. человек, а с учетом сателлитов и покоренных стран достигло цифры в 297 млн. человек.
По официальным данным переписи населения 1939 года, в СССР проживало 170 млн. человек, после присоединения Западной Белоруссии, Западной Украины, стран Прибалтики, Буковины и Бессарабии население СССР на 1 июня 1941 года составляло чуть более 196 млн. человек.
Как известно, через Красную Армию в годы войны прошли около 34,5 миллиона человек. Это составило порядка 70% от общей численности мужчин в возрасте 15–49 лет в 1941 году.
К декабрю 1941 года СССР потерял 7% территории страны, на которой до начала ВОВ проживало 74,5 млн. человек. В июне-декабре того же года было эвакуировано около 17 млн. человек. Таким образом, сухие цифры статистики говорят о том, что никаких «трупами завалили», «с палками на пулёметы» и прочих лживых клеветнических подобных измышлений не могло быть и не было в принципе, потому что число призванных в РККА было примерно сравнимо с мобилизационным ресурсом самой Германии, не говоря уже о странах-сателлитах Третьего рейха.
К слову, военнопленных этих стран – Франции, Голландии, Бельгии, Италии, Венгрии, Румынии, Испании, Финляндии и т.д. по итогам войны на Востоке в СССР насчитали 1,1 млн. граждан европейских стран, среди них - 500 тыс. венгров, почти 157 тыс. австрийцев, 70 тыс. чехов и словаков, 60 тыс. поляков, около 50 тыс. итальянцев, 23 тыс. французов, 50 тыс. испанцев. Были и голландцы, финны, норвежцы, датчане, бельгийцы и многие другие.
Венгрия в ходе войны на Восточном фронте потеряла почти 810 тысяч человек, Италия – почти 100 тысяч, Румыния -- около 500 тысяч, Финляндия – почти 100 тысяч.
Благодаря такой помощи Европы немцы смогли мобилизовать в армию 25% всего населения, а СССР мобилизовал «только» 17% своих граждан.
Если немецкие потери были минимальны, а Красная Армия, как утверждает Марк Солонин и ему подобные, в 1941-м году «развалилась», то почему тогда же осенью 1941 года в Германии был призван весь контингент 1922 года рождения и встал вопрос о призыве лиц 1923 года рождения?
Их призвали уже к лету 1942 года. В начале войны мобилизация началась со старших призывных возрастов, с контингента 1894-1906 годов рождения. Значит, с осени 1941 года было призвано только за время войны уже не менее 16 возрастов, это около 8,8 млн. человек немцев в границах Германии 1937 года, считая среднюю численность призывного возраста, как свидетельствует фельдмаршал Вильгельм Кейтель, в 550 000 человек.
Следовательно, только в течении лета-осени 1941 года призвано не менее 1,4 млн. человек так численность вермахта на 22.06.41 была 7,2-7,4 млн. человек. И, наконец, если РККА «заваливала трупами», то почему после поражения под Сталинградом в Германии объявили о тотальной мобилизации? http://www.worldandwe.com/files/imag.../373903321.jpg
И последний вопрос: в октябре 1944 в Третьем рейхе года была объявлена уже "сверхтотальная" мобилизация, и всех непригодных к службе мужчин от 16 до 65 лет собрали в батальоны "Фольксштурма". Куда же подевались те несколько миллионы немцев и их союзников? http://www.worldandwe.com/files/imag...olkshturm.jpeg 1945 год. Куда делись взрослые солдаты вермахта???
Вы не поверите, однако современным фальсификаторам и профессиональным лгунам современности успешно в прошлом оппонировали … наблюдатели США, которые на 11 декабря 1941 года оценивали потери немцев в Восточной компании убитыми в 1,3 млн. человек, что примерно в 8 раз больше немецкой цифры 167 тыс. человек на 1 декабря 1941 года…
Им, кстати, тогда вторили и сами немцы…
Имперский министр пропаганды доктор Йозеф Геббельс 29 июня 1941 года в дневнике записал: "Русские защищаются отважно. Командование их действует в оперативном отношении лучше, чем в первые дни"...
"Уже сражения июня 1941 г. показали нам, что представляет собой новая советская армия, — вспоминал генерал Блюментрит, начальник штаба 4-й армии, наступавшей в Белоруссии. — Мы теряли в боях до пятидесяти процентов личного состава…»
Генерал Г. Дёрр в книге "Поход на Сталинград" имел сведения о 100 тысячах убитых только за последнюю неделю января 1943 года в 6-й армии. Его данные косвенно подтверждаются количеством похороненных советскими войсками в Сталинграде 147,2 тыс. немецких трупов.
Ветераны вермахта Видер и Адам рассказывают: «В 1943 г. поражения Вермахта подавались победами. Показывались "кладбища" советских танков, автомашин, убитые и пленные. В кинохронике после нескольких выстрелов русские пускались в бегство. Но в кинозалах, где сидели раненые немецкие фронтовики, поднимался свист, крики -- враньё! Ни один солдат или офицер не говорит теперь пренебрежительно об Иване, хотя еще недавно они так говорили сплошь и рядом. Солдат Красной Армии с каждым днём всё чаще действует как мастер ближнего боя, уличных сражений и искусной маскировки" http://www.worldandwe.com/files/imag...th/fllrldk.jpg
Генерал-полковник Г.Фриснер, командующий группой армий "Южная Украина": «Совершенно справедливо, что высшее советское командование, начиная со Сталинграда, часто превосходило все наши ожидания. Оно мастерски осуществляло быстрый маневр и переброску войск, перенос направления главного удара, проявляло умение в создании плацдармов и оборудовании на них исходных позиций для последующего перехода в наступление...
И совершено «неясно» (а на самом деле понятно!), куда в трудах фальсификаторов исчезает огромное огневое превосходство Красной Армии особенно после 1942-го года, когда на направлениях основных ударов буквально через два-три метра выстраивалась артиллерия крупных, от 122 мм и выше калибров, а также знаменитые «катюши»? По кому наносили удары сотни и тысячи советских штурмовиков и бомбардировщиков? Ведь, в конце концов, не по Марсу, а по немецким войскам… http://www.worldandwe.com/files/imag...h/sdlldklf.jpg
Наконец, если бы потери РККА были настолько большими, то, что мешало немцам в самые критические для них периоды, если бы их потери были бы столь минимальны, как утверждают лжеисторики, не объявлять тотальных и сверхтотальных мобилизаций, а просто призвать якобы имеющихся у них призывников и создать для себя на решающих участках фронта победный, хотя бы 3-кратный по всем канонам военной науки, перевес в численности для решающего наступления? Но ведь этих-то призывников так и не нашли… http://www.worldandwe.com/files/imag...201768x563.jpg
Только это служит наглядным подтверждением того факта, что в реальности жертвы вермахта были гигантскими. И остаётся констатировать, что в случае с фальсификациями потерь вермахта и РККА налицо искусно организованная массированная компания, проводящаяся в рамках информационной войны по пересмотру итогов Тегерана, Ялты и Потсдама и имеющая своей целью избавление от России как от геополитического конкурента.
promity
03.06.2017 11:25
"Перепостил" в ФБ публикацию о моде на фашизм в США перед войной.
Цитата:
Для любителей помянуть совместный парад вермахта и РККА в Бресте, в 1939-ом.
Фото 1934-39гг. Съезды нацистов "Германо–американского союза" в Медисон–Сквер–Гарден (Нью–Йорк).
Madison Square Garden, New York City
В ответ от одного либерального товарисча получил стандартный комментарий о том, что, дескать, СССР дружило с Гитлером и и делило с ним Польшу и т.п.
Отвечая на эту муть понял кое что для себя.
Цитата:
... Какова была задача поставленная перед Троцким и Гитлером? Переформатирование управления стран требовало сноса всех видов самоуправления - будь то монархии или что либо ещё. А на их место должны были быть поставлены некие международные структуры, починяющиеся масонскому интернационалу. И как бы то ни было, но Гитлер со своей задачей справился. И, скорее всего, в награду получил спокойную старость где нибудь в Парагвае. А вот Лев Давыдыч получил ледорубом по кумполу. Вместо "Баварского" в южноамериканской глуши. Потому что перед определёнными силами нельзя просто взять и не выполнить обязательства.
В СССР были люди, которые понимали эти расклады - может быть не так, как мы сегодня, но достаточно, чтобы послать "им" сообщение. Причём дважды. Первый раз приютив неприкаянного убийцу Троцкого - хотя не СССР стоял за его убийством и не Сталин. А второй раз выпустив на Западе небольшую работу - "Красная симфония" доктора Ландовского.
Что это за сообщения? "Мы о вас знаем". По сути, если соотноситься с фильмом "Матрица" - одно только заявление Нео или тех, кто его разбудил, о том, что они знают о существовании матрицы и архитектора - должно было положить конец всей истории. Так как матрица - это информационное явление. Там все эти кунг-фу - как в балете кирпичи. Это непростое кино - оно создано по принципу "кто знает тот поймёт, а кто не знает - это его проблемы".
В этом смысле реакция этих "Они" на работу Сталина "Экономические проблемы в СССР", в которой он, по сути, похоронил марксизм - за что и был убит - это то же самое кунг-фу. Оно бессмысленно, так как только оттянуло время, но не устранило причину краха древней матрицы управления. ...
"...31.07.43 г. Отряд вел наступательный бой на гарнизон французов д. Дубовое Крупского р-на., где противникк потерял убитыми 2 чел. и ранеными 4. Ввиду превосходства сил противника отряд отошел, потеряв при этом убитыми 3 партизан и ранеными 4.
...10 и 21.10.1943 г. Бой в засаде в р-не д. Трухановка, Куликовка Круглянского р-на. Убито французов - 4, ранено - 7".
Из отчета 28-го партизанского отряда Круглянской военно-оперативной группы:
"...Бой в районе Павловичской МТС 12.08.43 г. Во время движения противника по пути Круглое - Н. Полесье в 11.00 с целью забросить продукты в гарнизон Н. Полесье и Дубовое в количестве до 100 чел. и на 60 подводах с вооружением 12 ручных пулеметов, 10 автоматов, 2 миномета, остальные винтовки.
Наш отряд совместно с отрядами 12 и 36 завязали бой в районе Павловичской МТС, несмотря на превосходство противника в вооружении и в сложности боевой обстановки с нашей стороны, противник потерял: убитыми 44 француза, ранеными 26. Нашим отрядом взяты трофеи: 1 немецкий миномет, 1 французский пулемет, 12 винтовок, 1 пистолет, 2 верховых коня, почта, адресованная из Франции. Наши потери: убито 2.
...Бой в д. Павловичи 21.8.43 г. Противник в количестве до 80 французов прибыл и разместился в д. Павловичи, имея на вооружении 37-мм пушку, 1 миномет, 1 станковый пулемет, 6 ручных пулеметов, автоматы и винтовки.
По прибытию в деревню противник стал производить земляные работы, отрывка окопов, блиндажей, дзотов. Задача противника: установить гарнизон в данном населенном пункте, конфискации скота, хлеба и имущества у крестьян, борьба с партизанами.
21.8.43 г. в 23.00 наш отряд совместно с отр. 12 и 36 атаковал укрепившегося противника. В результате продолжительного ожесточенного боя уничтожено до 22 французов, до 17 французов ранено. Наши потери: убито - 2, ранено - 3”.
Лейтенант Жак Дорио (Jacques Doriot), который отвечал за разведку и готовил донесения для командира 638-го (французского) пехотного полка полковника Эдгара Пюо (Edgar Puaud), был большим спецом по части агентурной разведки, и особенно налегал на “личный фактор” в описаниях внутрилагерной жизни конкретных партизанских командиров:
"...Со времени возвращения "бригадира X." (подлинные имена опущены по этическим соображениям) из регулярных советских частей штаб бригады под командованием Z. находится на отметке 6625-0835 у деревни K.
Здесь он пребывает с сокращенной частью личной охраны в числе 70 кавалеристов и в основном занимается любовницей, женщиной из Могилева по имени В., которая ранее была любовницей Y. Ее сестра С., экс-любовница Y., играет, очевидно, большую роль в руководстве бандой. Обе женщины, кажется, очень красивы..."
Воспоминания комбрига Г.А.Кирпича ("Память: Историко-документальная хроника Круглянского района") о контактах с французами:
"В населенном пункте Новое Полесье фашистское командование разместило гарнизон из числа французского легиона под командованием немецкого майора Шварцмана... Французские легионеры своей разведки не вели, засад на пути партизан не делали.
Однажды отряд Назарова прошел днем. Французы его видели, однако стрелять не стали. Тогда командиру было дано задание установить через местных жителей связь с французами и склонить их на нашу сторону.
Однажды на православном кладбище хоронили старика. Наши разведчики подошли к сельчанам, среди которых были двое французов в немецкой форме. Они заметили партизан и, понимая, кто они такие, взяли под козырек. Наши ответили кивком головы. Французы сразу исчезли.
Часть французского гарнизона находилась на окраине деревни в большом доме, обнесенном забором и насыпью, по углам - 4 огневые точки с бойницами. Через три дня оперуполномоченный отряда Карпушенко взял трех автоматчиков и пошел на встречу с французами. Французы передали партизанам 4 ящика патронов, 38 гранат, 2 портативных радиоприемника и 4 ленты для передатчика. Старший их группы объяснил, что все это будет списано на борьбу с партизанами..."
Развитие темы, поднятой К.Сёминым в "Биохимии предательства". Власов, Шкуро, Краснов и прочие коллаборационисты всех мастей. А вот про почитаемого "либеральной интеллигенцией" Хармса узнал кое что новое для себя. И про столь любимого Михалковым Ильина тоже.
Здесь автор фильма Антон Гришин отвечает на вопросы.
Ровно 75 лет назад в Карелии состоялся кровавый бой между финнами-оккупантами и советскими партизанами. Он стал одним из самых значимых боев такого рода в ходе ВОВ, при этом его история чрезвычайно показательна. В ней переплелись героизм и жестокость, моральная неоднозначность ее подробностей вызывает споры, а точка не поставлена до сих пор.
По итогам двенадцатичасового боя, о котором идет речь, 1-я партизанская бригада майора Ивана Григорьева прорвала кольцо окружения, хотя, казалось бы, не имела на это никаких шансов.
Несмотря на прямой приказ Маннергейма «Ни один советский партизан не должен вернуться на свою сторону!», партизаны вырвались и вернулись.
Однако цена за это оказалась крайне высокой.
«Бей фашистов»
В ходе Великой Отечественной войны значительная часть тогдашней Карело-Финской ССР была оккупирована армией Финляндии и частями германского вермахта. При этом финны намеренно проводили политику этноцида, разделив местное население на две группы. В одну из них – «родственные народы» – зачислили карелов, местных финнов, ингерманландцев, вепсов, эстонцев, мордву. В число «ненационального» населения попали русские (46,7%) и украинцы (1,3%).
Принадлежность к той или иной группе влияла на зарплату, распределение продовольствия, свободу передвижения. Более того, «неродственное» население предполагалось постепенно выселить на территорию РСФСР, оккупированную Германией. В связи с этим фельдмаршал Карл Маннергейм 8 июля 1941 года отдал приказ о заключении «неродственного» населения в финские концлагеря, через которые прошли свыше 64 тысяч советских граждан (около 18 тысяч из них умерли, в том числе от голода).
В том числе и поэтому летом 41-го в оккупированной Карелии активно закипела деятельность по организации партизанского движения – всего было создано пятнадцать отрядов общей численностью 1800 человек. Сначала они действовали в прифронтовой полосе, но с декабря начали глубокие рейды в расположение противника. Так, летом 1942 года 1-я партизанская бригада под руководством Ивана Григорьева совершила поход в тыл врага, продолжавшийся 57 дней.
Советское Информбюро в сентябре 1942 года сообщало об этом рейде так: «Партизаны прошли по лесам и болотам почти 700 километров, нанося внезапные удары по коммуникациям противника. Против партизан были брошены пограничные части и шюцкоровские отряды. В боях с белофиннами партизаны истребили до 750 солдат и офицеров, уничтожили большое количество автоматического оружия, радиостанций, снаряжения и боеприпасов».
За сухими строчками официального коммюнике скрывалась поистине драматичная история.
В начале войны Иван Антонович Григорьев (кстати, карел по национальности) числился командиром взвода в партизанском отряде «Бей фашистов», с октября 1941 года командовал батальоном особого назначения Карельского фронта, с февраля 1942-го возглавлял 1-ю партизанскую бригаду. Будучи решительным и агрессивным военачальником, он был сторонником стратегии нанесения ударов по тыловым коммуникациям врага, для чего его бригада общей численностью 648 человек и выдвинулась в очередной рейд в июне 1942-го.
Вот выдержка из приказа штаба партизанского движения при военном совете Карельского фронта: «Командиру 1-й партизанской бригады, майору тов. Григорьеву и комиссару, ст. политруку тов. Аристову в составе шести отрядов 29 июня с. г. с исходного положения поселок Сегежа выйти в район тыла противника, ограниченный пунктами Пряккила, 2-я Кумса, Кондопога, Петрозаводск, Шотозеро, Суоярви, Лубо-Салми, на срок не менее двух месяцев. Линию охранения противника перейти в районе между пунктами Кала-ярви и Лин-ярви, после чего сосредоточить отряды бригады в районе Поросозеро».
Партизанам предписывалось громить вражеские штабы, захватывать ценные документы и нарушать коммуникации противника. Но уже в начале похода бригада Григорьева столкнулась со сложностями. Перейти линию фронта в намеченном месте не удалось, разведгруппы натыкались на дозоры и минные поля. Лишь в ночь на 12 июля, совершив почти стокилометровый обход, партизаны проникли на территорию, занятую противником.
«Мы все погибнем, но не уйдем отсюда»
Проход удалось найти между Елмозером и Ондозером в Медвежьегорском районе Карелии. Однако 15 июля финский патруль обнаружил тропу, по которой двигалась бригада, определив направление их маршрута. Враг начал стягивать свои части для перехвата, а вскоре ночные костры русских засек самолет-разведчик.
Первый бой произошел 18 июля в безлюдном лесном поселке Тумба Муезерского района, где партизаны в течение нескольких часов безуспешно ждали самолеты с продуктами. Дав отпор финнам, бригада начала отступление. Ситуация привлекла внимание самого Маннергейма, который заявил генерал-майору Лаатикайнену, командовавшему финскими частями в этом регионе, что ни один из партизан не должен спастись. Для этой цели в район были переброшены 2-й и 4-й батальоны 12-й бригады финской армии и другие подразделения – в общей сложности финны направили против партизан более пяти тысяч солдат и офицеров.
Враг изнурял бригаду бесперебойными стычками, Григорьев терял людей – одни погибали, другие получали ранения, их приходилось тащить на носилках. Особенно беспокоило командира то, что снабжение продовольствием никак не удавалось наладить. Взятые с собой сухари и консервы подошли к концу, грибов и ягод для пропитания не хватало – и партизаны начали умирать от голода в буквальном смысле слова. Но при этом все-таки находили в себе силы отбивать вражеские атаки.
29 июля 1942 года «центр» передал приказ: выходить в свой тыл, по пути уничтожая гарнизоны противника. Сутки спустя Григорьев отправил ответную радиограмму, скупые строчки которой говорят сами за себя: «Возвратились на высоту 261,9. Ждем здесь продукты питания. Положение тяжелое, имею еще два случая голодной смерти. Спешите. Мы все погибнем, но не уйдем отсюда, пока не получим продуктов».
К вечеру того дня противник окружил высоту значительными силами, подтянул легкие минометы. Разыгралось поистине беспримерное сражение, в котором истощенные голодом бойцы сошлись с отборными финскими частями.
По имеющимся оценкам, общие потери финнов в том бою составили свыше 200 человек, в то время как партизаны потеряли 60 убитыми, 35 ранеными и 12 пропавшими без вести. Сам Григорьев был четырежды ранен, но продолжал руководить отрядом. К утру 31 июля, когда захваченный пленный известил, что к высоте подтягиваются новые силы врага, решено было прорываться. Из воспоминаний командира взвода партизанского отряда «Буревестник» Сергея Жиганова:
«...На высоте 264,9 мы были сняты с обороны и посланы в поддержку двум наступающим отрядам. Спускаясь с высоты, мы сразу вступили в бой.
Командовал нами сам комбриг Григорьев. Я прямо сразу наткнулся на минометчиков. Расчеты расстрелял, а три миномета достались нам. Повернув их в обратную сторону на финнов, ребята стали пускать мины. Поднимаясь на вторую высотку и расстреливая отступающих финнов, был ранен И. С. Тихонов, помощник комиссара по комсомолу. Наше наступление кончилось. Было много убитых, раненых. Командиры взводов Гришуков и Григорьев приказали отходить. В лесу все перемешались – и финны, и свои. Отходя, расстреливали появлявшихся финнов. Так попал на мушку и майор Пертула. Я взял у него носовой платок чистить пулемет, а в нем оказались ручные часы, которые я передал комиссару бригады Аристову. Командир взвода Гришуков взял себе свитер и снял сапоги, так как его развалились...»
Иван Григорьев погиб в том бою. Это произошло, когда он с частью бойцов предпринял отвлекающую атаку на противника. Карельский прозаик Дмитрий Гусаров, написавший в 1976 году по документальным источникам повесть «За чертой милосердия», так рассказал о его последних минутах:
«Комбриг успел пробежать несколько десятков шагов. Он заметно отставал, сил уже совсем не было. Взвод, разворачиваясь на ходу, бежал под прикрытием кустов наперерез отходящему противнику, Григорьев остался позади, и в это время длинная пулеметная очередь с горушки за болотцем сразила комбрига. Он медленно и бесшумно осел на землю и больше не шевелился. Оглянувшись, командир взвода увидел позади неподвижного Григорьева, понял, что произошло. Одного за другим он послал к комбригу двух бойцов, но оба тут же на глазах погибли под пулеметными очередями, а через несколько минут спереди приблизился противник и стало уже не до этого. Много финнов полегло возле этого болотца, но и из взвода, с которым пошел в атаку комбриг, удалось пробиться к своим лишь двум бойцам».
С гибелью комбрига рейд не закончился. Принявший на себя командование комиссар Николай Аристов, дабы обмануть врага, принял решение прорываться не на восток, а на запад. План предусматривал выход к Елмозеру в Медвежьегорском районе, откуда предполагалось осуществить переправу на восточный берег на плотах. Переправа под огнем противника и последовавшее за этим форсирование двухкилометрового болота стали для партизан последним испытанием в этом походе.
Из песни слов не выкинешь: от своих – тех, кто стал неподъемной ношей – приходилось избавляться. Из воспоминаний участника похода Бориса Воронова:
«У нас в бригадном походе всех, кто не мог самостоятельно идти, пристреливали. Я сколько раз видел это сам. Не Аристов, а начальник штаба Колесник назначил для этого четверых человек – Соловьева, Дохно, Зиновьева и четвертого, фамилии которого не помню. Они шли сзади. Тяжело ранен или упал с голоду, идти сам не можешь – безо всякого бромида, щёлк в голову из пистолета. Зароют в мох, и все. И все партизаны тогда об этом знали. Видели же, конечно. И что могли сделать?»
Ранним утром 25 августа 1942 года уменьшившаяся вчетверо бригада вышла к реке Сегежа. За спиной остались 57 дней и пятьсот километров лесных троп, 26 боев, беспрерывный голод, не менее шести прорывов через заслоны и окружения.
«Воронье кружится над опушкой леса»
Об одном из трагических эпизодов, связанных с походом бригады Григорьева, следует рассказать особо. 7 августа от бригады отделился отряд «Мстители» (почти сотня человек, включая восьмерых женщин-санитарок) под командованием Александра Попова – он был направлен за продуктами, сброшенными с воздуха примерно в пяти километрах от основного маршрута (это следовало из полученной радиограммы). Отряд ушёл и сгинул, буквально растворился в карельских лесах.
Позже выяснилось, что отряд Попова окружила и атаковала финская рота под началом Вилье Виеримаа. Русских бойцов уничтожили всех до единого. Партизан Павел Оберемко, вскоре вышедший на место гибели отряда, рассказывал:
«Однажды, смотрю, воронье кружится над опушкой леса. Думаю, что-то есть... Иду. Смотрю – люди лежат. Начинаю рассматривать и узнаю среди убитых Попова, Лонина, Пекарского, Машу Сидорову – весь 3-й отряд... Кого узнал по почерневшему лицу, кого по одежде. Их было человек сорок. Хотя не считал... Были видны следы зверства. Две наши медсестры лежали на упавших деревьях, вверх лицом, со снятыми брюками и голыми грудями. Страшно это было видеть...»
В сентябре 1970 года на берегу одного из лесных озер, что на северо-западе от поселка Тумба, были найдены несколько металлических котелков, одна винтовка с разбитым пулей прикладом и останки 47 человек, идентифицированных как люди Попова. Что касается финнов, то они о судьбе «Мстителей» старались помалкивать. Тем не менее упоминание о гибели этого отряда содержалось в вышедшей в 1973 году книге финского писателя Пентти Тикканена «Разгром партизанской бригады».
Карельские краеведы сетуют: хотя историки, публицисты и мемуаристы долгие годы воспевали героизм людей Иванова, никто не позаботился о том, чтобы предать их земле. Несколько десятилетий останки павших лежали на высотах и в болотах вдоль партизанской тропы. Из всей бригады торжественного погребения удостоился лишь комбриг Григорьев, похороненный в его родном посёлке Паданы Медвежьегорского района летом 1946 года.
Лишь в 1978 году нашлись энтузиасты, которые приступили к поиску и захоронению остальных. В числе этих подвижников оказались водитель лесхоза Сергей Симонян из поселка Суккозеро и инженер Тайсто Кайнулянен из Падан, которые сумели собрать достаточное количество добровольцев. Поиск павших продолжался все это время – и продолжается до сих пор. На местах наиболее крупных боев поисковики установили специальные знаки, а первое воскресенье августа отмечается в Паданах как день памяти партизан.
Одна из улиц этого поселка названа именем Ивана Григорьева.
С начала 1938 года Никита на Украине. В Москве карьера осиротевшего Ежова, живодёрскую деятельность которого Никита, тогдашний Первый секретарь московского горкома и обкома партии до своего перевода на Украину направлял в нужное для себя русло, быстро пошла под гору, а у Хрущёва дела складывались удачно. Вновь, как в детстве, стали звать его Мыкытой, стал снова носить немодные в Москве хохлацкие деревенские вышиванки, обзавёлся неплохой дачей в Киеве (в Межгорье), – было у него, где прилечь-отдохнуть….
С удовольствием занимался любимым делом, – разбирал доносы, курировал составление списков на репрессирование, вешал лапшу на уши селячеству. Жаловался (видимо, на Л.П. Берию): в Москве, мол, списки на репрессирование по-живому, чуть ли не вдесятеро режут. Перед войной увлекательно, хорошо и понятно жил первый секретарь ЦК КП(б)У, член Политбюро ЦК ВКП(б) Н.С.Хрущёв.
Но деятельность Хрущёва на войне оставила нам вопросы, на которые военные историки до сих пор ищут ответы. В Википедии, например, коротко написано: "Являлся одним из виновников катастрофических окружений РККА под Киевом (1941) и под Харьковом (1942)". Слишком коротко. Хотелось бы о вине Хрущёва поподробнее.Или ещё пример. В 1993-ем году вышел фильм "Серые волки". Этот фильм о том, как группа товарищей – серых волков съела своего вожака, волка Никиту.
Роль Никиты исполнял Ролан Быков, поэтому я этот фильм и посмотрел. Есть в этом фильме эпизод, – Хрущёв рассказывает о том, как его обидел Сталин (цитирую по памяти): "Я к нему пришёл и говорю, что надо уходить, через два часа здесь будут немецкие танки. А он поставил меня лицом к окну по стойке смирно! Через два часа, сам всё это время писал, спрашивает, где танки, не вижу ли я их. Он со мной так… Я же живой человек!"
Вряд ли авторы фильма это придумали. Слишком серьёзная тема. Наверняка, сам Хрущёв эту историю рассказал кому-то. Не Сталин же…Что творилось в Москве 17-го октября 1941-го года, я хорошо знаю по рассказам моих старших родственников. Если бы свалилась ещё одна маленькая песчинка, например, начальство узнало бы, что Сталин сбежал, то оно, начальство, рвануло бы из Москвы поголовно, и панику, которая уже в Москве начиналась, не сдержало бы ни что. Вслед за великой московской паникой рухнул бы фронт. Хрущёв не просто не дурак, а очень смекалистый малый и очень хороший артист. Он прекрасно понимал, почему Сталин должен был остаться в Москве. Но ему как врагу очень надо было, чтобы Сталин из Москвы уехал. Вот и разыграл сцену "пожар – пожар, бежим – бежим!" Но Сталин не повёлся. Как обидно, не получилось.
Но в Сталинграде у него летом следующего года почти всё получилось. Политбюро ЦК направило его в Сталинград в качестве главы гражданской администрации всего района (а кем ещё там мог быть член Политбюро, туристом что ли?) при приближении немцев к городу после харьковской катастрофы. Основной задачей для него на тот момент могла быть только одна: подготовка и проведение в необходимый момент эвакуации населения и материальных ценностей (заводов и т.д.).
Эвакуация готовилась. Для неё через Волгу был построен наплавной мост. Но через него только перегнали на левый берег скот, скопившийся в Сталинграде. Люди (население города составляло на тот момент около 500 тыс. человек+эвакуированные, которых было очень много) и заводы не эвакуировались. Следовательно, эвакуация была отменена. Кем? Только Хрущёвым. Да и с эвакуированным скотом поступили по–хрущёвски: не обеспечили водопоями и т.д. Бедные животные разбрелись по степи, оглашая всё вокруг непрерывным рёвом.Итак, настало 23 августа 1942-го года.
Вот что пишет об этом самом трагическом дне в истории Сталинграда Ганс Хубе: "Плацдарм на берегу Дона (80 км от Волги). На рассвете в 4 часа 30 минут подразделение графа фон Штрахвитца, входившее в состав 2-го танкового полка, двинулось к Волге. Танковые экипажи, сознавая, что их руками творится история, посчитали этот момент "весьма волнующим". Степь между Доном и Волгой окаменела после летней засухи, и танки продвигались вперед с максимальной скоростью. Командиры боевых машин, стоя на башнях, внимательно следили за рельефом, опасаясь, как бы танк не попал в какую-нибудь не видимую водителю балку.
Солнце еще не достигло зенита, когда генерал Хубе после нескольких переговоров по рации внезапно приказал своему штабу остановиться. Ради экономии горючего двигатели тут же заглушили, и танки остановились. Несколько минут спустя в небе появился немецкий связной самолет. Покружив некоторое время, он совершил посадку возле бронированных машин. Пилот выбрался из кабины и решительным шагом направился к танку Хубе. Это был генерал фон Рихтгофен, теперь уже командующий 4-й воздушной армией люфтваффе. В полдень танкисты, щурясь на солнце, увидели в небе тучи "юнкерсов" и "хейнкелей". Они летели к Сталинграду. Черные тени покрыли степь, а воздух наполнился воем сирен — так летчики приветствовали наступавшие войска. Танкисты восторженно махали руками им вслед, а вдалеке уже виднелись клубы черного дыма, поднимавшегося над городом, носящим имя Сталина.
Для жителей Сталинграда 23 августа стало незабываемым днем. Образцовый город со знаменитыми садами и белыми высотными зданиями, которыми так гордились горожане, превратился в пылающий ад. Громкоговорители, установленные на фонарных столбах, неустанно повторяли: "Граждане, воздушная тревога! Граждане, воздушная тревога!". Население и прежде выслушивало немало подобных объявлений и поначалу не восприняло предупреждение всерьез. Лишь когда батареи ПВО открыли огонь, люди бросились в укрытия. На широких улицах, лежащих параллельно Волге, укрыться было практически негде, разве что в вырытых во дворах окопах да погребах. Авиация Рихтгофена приступила к бомбардировке всей территории города, а не только промышленных целей. В городе творилось нечто невообразимое.
Вражеская авиация убила около 200 тысяч человек, уничтожила 2/3 жилого фонда довоенного Сталинграда, превратив тем самым город в громадную территорию, покрытую горящими руинами.
...а Хрущев через некоторое время возглавил переворот, отравил Сталина и стал бездарно управлять страной! Как так?! Что это за загадка такая?!..
Змея подколодная, извиваясь умело скрывал и скрывался?!...
Ну прям как нынешний Мендель...
О существовании данных подразделений военные историки старались не упоминать.
Бойцов данных подразделений не показывают в кинофильмах. Их не называли "коммунистическим пушечным мясом" "обличители" СССР.
Этот род войск так и не был сильно замечен, хотя он заслуживает огромного внимания. Именно штурмовые инженерно-саперные бригады резерва Верховного Главнокомандующего были самыми многочисленными и сильными среди советских частей специального назначения во время Второй мировой войны.
Большинство воюющих сторон в ходе войны начали осознавать, что классическая пехота выполнять многие специфические задачи попросту неспособна. Именно это послужило толчком к созданию в Британи отрядов "коммандос", в США - отрядов армейских рейнджеров, в Рейхе в "панцергренадеров" была реформирована часть мотопехоты. Начав свое великое наступление в 1943-м году, РККА столкнулась с проблемой значительных потерь во время операций по взятию немецких укрепрайонов, а также в уличных боях.
Немцы являлись большими спецами по части создания укреплений. Долговременные огневые точки, зачастую выполненные из стали или бетона, прикрывали друг друга, за ними стояли самоходки или батареи противотанковых орудий. Все подходы к ДОТам опутывались колючей проволокой и густо минировалисьВ городах в такие огневые точки превращался каждый канализационный люк или подвал. Даже руины превращались в неприступные форты. Конечно, для взятия подобных укреплений можно было использовать штрафников, бессмысленно укладывая тысячи солдат и офицеров, доставив радость будущим обличителям "сталинизма".
Саму идею ШИСБр (штурмовых инженерно-саперных бригад) взяли у немцев, у армии кайзера. В 1916-м году германская армия во время сражения за Верден использовала специальные саперно-штурмовые группы, которые имели особое вооружение (ранцевые огнеметы и ручные пулеметы) и прошедшие спецкурс подготовки. О своем опыте сами немцы, видимо, рассчитывая на "Блицкриг" подзабыли, значительное время топчась под Севастополем и в Сталинграде. Зато РККА взяла его на вооружение.
Первые 15 штурмовых бригад начали формировать весной 1943-го года. В качестве основы для них послужили инженерно-саперные части Красной армии, так как новый спецназ требовал технически грамотных специалистов, поскольку спектр ставящихся перед ними задач был довольно сложен и широк.
Рота инженерной разведки в первую очередь исследовала вражеские укрепления. Бойцы определяли огневую мощь и прочность укреплений. После этого составлялся подробный план, с указанием расположения ДОТов и других огневых точек, какое имеется вооружение. Также указывается наличие прикрытия, расположение заграждений и минных полей. Используя эти данные, разрабатывали план штурма.
После этого в бой вступали штурмовые батальоны (на бригаду приходилось до пяти). Бойцы для ШИСБр отбирались особенно тщательно. Тугодумы, физически слабые и солдаты старше 40 лет в бригаду попасть не могли. Высокие требования к кандидатам пояснялись просто: боец-штурмовик, нес на себе груз, который в несколько раз превосходил груз простого пехотинца. В стандартный набор солдата входили стальной нагрудник, обеспечивающий защиту от мелких осколков и пуль, и мешок в котором находился "набор взрывника". Подсумки использовались для переноски увеличенного боекомплекта гранат, а также "Коктейля Молотова", метавшегося в оконные проемы или амбразуры. С конца 1943-го года штурмовые инженерно-саперные бригады начали использовать ранцевые огнеметы.
Кроме традиционных ППС и ППШ, солдаты штурмовых подразделений вооружались ручными пулеметами и противотанковыми ружьями. Противотанковые ружья использовались в качестве крупнокалиберных винтовок для подавления огневых точек. Чтобы научить личный состав бегать с этим грузом на плечах и минимизировать его возможные потери, бойцам устраивали жесткие тренировки. Кроме того, что бойцы ШИСБр бегали на полосе препятствий в полной выкладке, над их головами свистели боевые пули. Таким образом, солдат учили не высовываться ещё до первого боя и закрепить это умение на уровне инстинкта. Кроме этого личный состав занимался тренировочными стрельбами и разминированием и взрывами. Кроме этого в программу тренировок входили рукопашный бой, метание топоров, ножей и саперных лопаток.
Тренировки ШИСБр были гораздо труднее, чем тренировки разведчиков. Ведь разведчики шли на задание налегке, и главное для них было не обнаружить себя. В это же время боец-штурмовик возможность прятаться по кустам не имел, и у него отсутствовала возможность тихонько смыться. Главной целью бойцов ШИСБр были мощнейшие укрепления на Восточном фронте. Бой начинался внезапно, довольно часто даже без артподготовкиОтряды автоматчиков и пулеметчиков, главной целью которых являлось отрезать от поддержки пехоты немецкие ДОТы, тихо проходили через заранее подготовленные проходы в минных полях. Огнеметчики или взрывники разбирались с самим вражеским бункером.
Заложенный в вентиляционное отверстие заряд позволял вывести из строя мощное укрепление. Там, где решетка преграждала путь, поступали остроумно и безжалостно: внутрь выливали несколько канистр керосина, после чего бросали спичку. Бойцы ШИСБр в городских условиях отличались умением появиться внезапно с неожиданной для немцев стороны. Все было очень просто: штурмовые инженерно-саперные бригады буквально проходили сквозь стены, используя тротил для прокладки пути. Например, немцы превратили подвал дома в ДОТ. Наши бойцы заходили сбоку или сзади, взрывали стенку подвала (а в некоторых случаях пол первого этажа) после чего выпускали туда несколько струй из огнеметов.
На поддержку штурмовых батальонов вскоре пришли всевозможные плавающие транспортеры и роты огнеметных танков. Эффективность и мощь ШИСБр, число которых к тому времени увеличилось 20-ти, резко возросла. Однако успехи штурмовых инженерно-саперных бригад показанные в самом начале вызвали у армейского командования настоящее головокружение. У руководства сложилось неправильное мнение, что бригады могут всё и их начали посылать в бой на всех участках фронта, причем зачастую без поддержки со стороны других родов войск.
Это стало фатальной ошибкой! Если немецкие позиции прикрывались артиллерийским огнем, который предварительно не был подавлен, штурмовые инженерно-саперные бригады были бессильны. Ведь какую бы подготовку не прошли бойцы, для немецких снарядов все одинаково уязвимы. Ещё хуже дело обстояло, когда немцы свои позиции отбивали танковой контратакой. Только в декабре 1943-го года Ставкой был установлен строгий регламент использования штурмовых бригад: теперь ШИСБр обязательно поддерживались артиллерией, вспомогательной пехотой и танками.
Авангардом штурмовых инженерно-саперных бригад были роты разминирования, включая одну роту собак-миноискателей. Они шли вслед за ШИСБр и расчищали для наступающей армии основные проходы. Минерами также часто использовались стальные нагрудники - известно, саперы иногда ошибаются, а двухмиллиметровая сталь могли их защитить при взрыве небольших противопехотных мин. Это было хоть каким-то прикрытием живота и груди. Золотыми страницами в истории штурмовых инженерно-саперных бригад стали бои в Кенигсберге и Берлине, а также захват укреплений Квантунской армии. По мнению военных аналитиков без инженерно-штурмового спецназа данные сражения затянулись бы, а Красная Армия потеряла бы намного больше бойцов.
К сожалению, в 1946-м году основной состав штурмовых инженерно-саперных бригад был демобилизован, а затем их по одной расформировали. Сначала этому способствовала уверенность военного руководства, что Третья мировая будет выиграна благодаря молниеносному удару советских танковых армий. А после появления ядерного оружия в Генштабе СССР стали считать, что противник будет уничтожен атомной бомбой. Видимо, старикам-маршалам не приходило в голову, что если что-то и уцелеет во время ядерного катаклизма — так это подземные форты и бункеры. Вскрыть их могли бы лишь штурмовые инженерно-саперные бригады...
Об уникальном советском подразделении специального назначения попросту забыли — так, что следующие поколения о его существовании даже не знали. Так была просто стерта одна из наиболее славных и интересных страниц Великой Отечественной войны.
Минобороны опубликовало документы о «беспрецедентной помощи» Польше со стороны Советского Союза в годы Второй мировой войны. Об этом заявили в пресс-службе ведомства.
«В опубликованных документах приводятся сведения о помощи СССР населению освобождённых частями Красной армии польских городов продовольствием, медикаментами, автотранспортом, топливом и сырьём для промышленных предприятий», — говорится в сообщении.
Отмечается, что, согласно данным документам, помощь СССР «в освобождённую Польшу поступала из материальных запасов Красной армии и из запасов народных комиссариатов СССР».
«Только за период с марта по ноябрь 1945 года для обеспечения населения и на посевную кампанию Советским Союзом было передано продовольствия и фуража на сумму более 1,5 млрд рублей в ценах 1945 года. В порядке трудового договора Временному правительству Польши в течение второго и третьего кварталов 1945 года было поставлено более 130 тыс. тон продовольствия, 20 тыс. тонн хлопка, 100 тыс. тонн крупных кож, более 2 тыс. грузовых автомобилей», — добавили в ведомстве.
В Минобороны подчеркнули, что «из ресурсов 1-го и 2-го Белорусских и 1-го Украинского фронтов в виде единовременной помощи для питания польских железнодорожников, угольщиков и других рабочих было передано более 8 тыс. тонн мяса».
«В рассекреченных документах приведены данные о восстановлении частями Красной армии польских железных дорог и мостов, разрушенных немецкими оккупантами. Так, только силами железнодорожных частей 1-го Белорусского фронта на территории Польши было восстановлено более 5 тыс. километров железных дорог, 12,5 тыс. проводо-километров железнодорожной связи, построено и отремонтировано более 30 тыс. погонных метров мостов», — заключили в ведомстве.
promity
21.11.2017 07:54
George Zotov
27 августа · Эстония, Harju County, Таллин ·
Все мы знаем, что при капитуляции Шестой армии вермахта в Сталинграде 2 февраля 43-го в плен сдались 91 000 немецких солдат. Но не особо известно, что за время Сталинградской битвы внутри территории окружённой немецкой группировки находилось как минимум три лагеря для...советских военнопленных - примерно с 15 тысячами узников, которых содержали в ужаснейших условиях.
Эти лагеря внутри Сталинградского "котла" назывались "Россошки", "Питомник" и Дулаг-205. В основном там держали красноармейцев, захваченных во время летнего немецкого наступления в июле-августе 1942 года.
С 5 декабря 1942 года окружённые немцы перестали выдавать советским пленным вообще хоть какое-то подобие еды (раньше кормили мёрзлой ботвой и супом из шкур дохлых лошадей). "Ешьте друг друга" - заявили представители высшей расы. В итоге, обезумевшие от голода, потерявшие рассудок люди были вынуждены грызть вмёрзшие в лёд тела умерших товарищей. Многие там же сходили с ума. Сами полуголодные, солдаты вермахта срывали злобу на беззащитных людях, натравливая на них овчарок...пока самих собак, к счастью, вскоре не съели.
Воду, естественно, немцы тоже не выдавали - советские пленные ели загаженный и окровавленный снег на месте лагеря, и тысячами умирали от дизентерии. Не было никаких бараков - люди жили на морозе, спали на снегу, без еды, огороженные просто колючей проволокой: в Дулаг-205, предназначенный для содержания 1 200 человек, "набили" 6 000 пленных. Спать приходилось сидя. 50-60 красноармейцев умирало практически каждый день.
В результате, после капитуляции армии Паулюса 2 февраля 1943 года из лагерей для советских пленных внутри Сталинградского "котла" удалось освободить лишь несколько сотен человек, находившихся в последней стадии истощения: удивительно, как они вообще выжили. К сожалению, врачи не смогли спасти большинство из них:(
Комендант лагеря Дулаг-205, полковник вермахта Рудольф Керперт, его адъютант обер-лейтенант Отто Медер, ответственные за другие лагеря капитан Вильгельм Лянгхельд и подполковник Вернер фон Куновский были взяты в плен 31 января 1943 года, отданы под трибунал и (что довольно мило) просили советский суд о снисхождении "ввиду особенностей военного времени". Они дали подробные показания про эти лагеря в Сталинграде. Стоило бы наделать из них котлет, однако их лишь расстреляли.
Желающие со мной подискутировать о содержании немецких пленных в лагерях НКВД прошу сперва узнать цифру смертности немцев у нас, и цифру смертности советских пленных у них: и после этого, если останется желание, сесть поудобнее перед зеркалом и дискутировать с самим собой.
* На фото - советские солдаты после капитуляции Шестой армии вермахта на месте концлагеря "Питомник", где были найдены замёрзшие тела тысяч красноармейцев.
Sirin
21.11.2017 22:02
Цитата:
В итоге, обезумевшие от голода, потерявшие рассудок люди были вынуждены грызть вмёрзшие в лёд тела умерших товарищей. Многие там же сходили с ума.
Какое это имеет значение, скажет doctorr fon Startseff, это же были коммунистиче кие недолюдки - например все их 4 деда.
Гораздо важнее исследовать вопрос о движениях душевных струн немцев, которые не хотали воевать, и безвинно были убиты варварами русскими!
promity
23.11.2017 14:55
Интервью с немецкими ветеранами
[ame]https://www.youtube.com/watch?v=xFo_d8gJl40[/ame]
В общем всё как обычно в головах у европейских эльфов.
- Почему вы напали на нас?
- Чтобы защититься от вас!
- А разве мы на вас нападали?
- Вы собирались напасть на нас - наши газеты не могли врать!
Промузг
23.11.2017 16:37
Вот Вам и ... солдаты - слов нет.
Андрей Старцев
23.11.2017 18:51
ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР
С приветствием личному составу Красной Армии
в связи с 23-й годовщиной
Великой Октябрьской Социалистической Революции
№ 400
7 ноября 1940 года
Товарищи красноармейцы, командиры и политработники!
Сегодня, в день 23-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции, 193-миллионный советский народ отмечает истекший год, как год новых достижений и побед социализма, одержанных нашей страной под руководством большевистской партии, под мудрым водительством великого Сталина.
Советский народ с чувством глубокой веры в свои силы успешно проводит в жизнь величественный план третьей сталинской пятилетки.
Во всех областях хозяйственной, политической и культурной жизни страны достигнуты крупные успехи.
Растет, крепнет и непрерывно движется вперед наша социалистическая промышленность. Все больше увеличивается производство предметов вооружения, машин, нефти, металла, угля и товаров широкого потребления. Неуклонно повышается производительность труда. Повсюду укрепляется трудовая и государственная дисциплина. Все больше ширится стахановское движение.
Одержаны новые крупные победы и в области социалистического земледелия. Возросла сила и мощь колхозного строя. Решения партии и правительства об изменениях в политике заготовок и закупок сельскохозяйственных продуктов открыли широчайшие возможности для дальнейшего процветания и еще более быстрого развития всех отраслей сельского хозяйства.
Социалистическое государство стало во много раз сильнее и более могущественным в оборонном и хозяйственном отношении.
23-ю годовщину Великой Октябрьской социалистической революции мы отмечаем в исключительно опасной и тревожной международной обстановке. Вторая империалистическая война, ведущаяся за мировое господство, принимает все более широкие размеры, охватывая новые территории и новые народы.
Мудрая сталинская внешняя политика Советского правительства — политика мира между народами и обеспечения безопасности нашей Родины — привела к новым замечательным победам. Неизмеримо возросла роль Советского Союза в разрешении международных вопросов. Повысился его авторитет в глазах трудящихся всего мира.
Опираясь на силу и мощь Красной Армии, Советское правительство мирным путем разрешило советско-румынский конфликт по вопросу о Бессарабии и Северной Буковине. В Литве, Латвии и Эстонии уничтожена ненавистная для трудящихся масс власть помещиков и капиталистов. Там, где буржуазия пыталась вопреки воле народов этих стран строить козни против страны социализма, теперь строится новая, свободная, счастливая жизнь в интересах народа, вставшего на путь социалистического строительства.
Защищая безопасность своих рубежей и обеспечивая свои государственные интересы, Советский Союз значительно вырос и продвинул свои границы на запад.
СССР прочно встал на берегах Финского залива, Балтийского моря и Дуная. Капиталистическому миру пришлось потесниться и уступить.
Но как бы ни велики были наши достижения, не нам, бойцам Красной Армии, зазнаваться и успокаиваться на достигнутом.
В напряженной международной обстановке, чреватой различными неожиданностями, мы должны проявить максимальную бдительность и всегда помнить указания товарища Сталина о том, что „нужно весь народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая случайность и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох“.
Все это обязывает нас еще больше усилить хозяйственную и оборонную мощь нашей страны и всемерно укрепить Красную Армию и Военно-Морской Флот.
Наша родная Красная Армия, являясь могучим оплотом мирного труда народов Советского Союза, верным стражем завоеваний Великой Октябрьской социалистической революции, неуклонно укрепляет свою мощь.
Красная Армия всегда готова по первому зову партии и правительства дать сокрушительный отпор всем, кто осмелится посягнуть на священные границы нашего социалистического государства.
Чтобы быть на высоте этих требований, необходимо непрерывно учиться, учиться упорно и настойчиво, смело и уверенно двигать вперед порученное нам военное дело, используя богатый опыт последних войн.
Товарищи красноармейцы, командиры и политработники!
Овладевайте военными знаниями, направьте всю свою силу и энергию на дальнейшее повышение качества боевой подготовки Красной Армии.
Укрепляйте единоначалие и советскую воинскую дисциплину.
Будьте всегда готовы к защите своей социалистической Родины.
Поздравляю вас с всенародным праздником 23-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции.
Да здравствует великая семья народов Советского Союза!
Да здравствует наша славная Красная Армия!
Да здравствует партия Ленина-Сталина — руководитель и организатор побед Октября!
Да здравствует наш родной и любимый великий Сталин!
Народный комиссар обороны СССР
Маршал Советского Союза С. Тимошенко
Исключительно для кобоголовых я выделил жирным шрифтом то, на что им следует обратить своё пристальное внимание...
В общем всё как обычно в головах у европейских эльфов.
- Почему вы напали на нас?
- Чтобы защититься от вас!
- А разве мы на вас нападали?
- Вы собирались напасть на нас - наши газеты [И ВАШИ ПРИКАЗЫ] не могли врать!
Европейские эльфы знают лучше реальную историю той страны, в которой живут кобоголовые.
Кобоголовые, а как на СССР в 1939 году напала Польша и Финляндия?
И как в 1940 году на СССР напала Латвия, Эстония, Литва и Северная Буковина с Бессарабией?
Или они только собирались напасть?
ЛРС
23.11.2017 20:33
Цитата:
Сообщение от Андрей Старцев
(Сообщение 1869268393)
В напряженной международной обстановке, чреватой различными неожиданностями, мы должны проявить максимальную бдительность и всегда помнить указания товарища Сталина о том, что „нужно весь народ держать в состоянии мобилизационной готовности перед лицом опасности военного нападения, чтобы никакая случайность и никакие фокусы наших внешних врагов не могли застигнуть нас врасплох“.
это не стали выделять ??? ... зря ...
Цитата:
Сообщение от Андрей Старцев
(Сообщение 1869268400)
Северная Буковина с Бессарабией?
это что за государство???
Андрей Старцев
23.11.2017 22:15
Так кто нападал на СССР до 22 июня 1941 года?
Кого ОСВОБОЖДАЛ, обороняясь, коммунистический СССР до 22 июня 1941 года - известно.
Но кто же нападал на СССР до 22 июня 1941 года?
Sirin
24.11.2017 00:57
Цитата:
Сообщение от Андрей Старцев
(Сообщение 1869268400)
[INDENT]
Европейские эльфы знают лучше реальную историю той страны, в которой живут кобоголовые.
Кобоголовые, а как на СССР в 1939 году напала Польша и Финляндия?
Осёл не в курсе, почему территории, включённые в СССР в результате бегства польского правительства под ударами немецкой армии, носят названия "Западная Украина" и "Западная Белоруссия"?!
Наверное потому, что это поляки их так забавно обозвали?
Что касается Финляндии, государства, созданного из ничего благодаря русской революции и советскому правительству - попытки мирного решения на условиях равноценного обмена территориями острейшей проблемы угрозы Ленинграду близостью границы, были отвергнуты финнами. СССР оказался перед дилемой: сохранить белые перчатки, но потерять в приближающейся войне второй по значимости город страны, либо отодвинуть неизбежную катастрофу, наплевав на политес.
И события 41 года показали, что советское правительство было тысячу раз право, решив вопрос выживания Ленинграда, а может быть и всей страны, даже путём ограниченной агрессивной войны с Финляндией.
Политес не соблюли, а страну сохранили.
Тебе, Старцев, это может не нравится - ну да и наплевать!
Цитата:
Сообщение от Андрей Старцев
(Сообщение 1869268400)
И как в 1940 году на СССР напала Латвия, Эстония, Литва
Дурень, а кто в 1940 году нападал на эти страны?!
Цитата:
Сообщение от Дурень
Северная Буковина
Ты имеешь ввиду Черновицкую область Украины?
Она бескровно вернулась в родную гавань. :)
Цитата:
Сообщение от Дурень
с Бессарабией
Вот почему-то, либерасня всегда полагает, что аннексии Румынией и Польшей территорий России в 18-20 годах, притом даже вопреки признанным западом соглашениям - это всё нормально, законно и навсегда. На этом надо было поставить точку!
(Ну, также, как и с Крымом, в принципе).
А вот бескровный возврат Россией своих территорий - это сущее безобразие, подлая агрессия, с которой никак невозможно мириться!
Ну, что вам сказать либерасты?
:fig:
promity
24.11.2017 02:57
Цитата:
Европейские эльфы знают лучше реальную историю той страны, в которой живут кобоголовые.
Тебя где то дополнительно ударили веслом по голове? )) А, это, наверное, всякому, кто сам в эльфы метит, полагается! Эльфы существа лёгкие, эфирные, избыток мозгов им парить мешает - вот их и выбивают при каждом удобном случае.
Друзья-приятели звали его неугомонным. Оно и понятно: Сашка ни минуты не сидел без дела. Ему надо было быть сразу везде и заниматься всем. Вставал ранним утром и бегал в лес – собирал растения (он отлично в них разбирался), грибы, ягоды, купался с конца апреля и до последних чисел сентября. Успевал до занятий в школе помочь родителям по хозяйству. Дом Чекалиных стоял на краю села Песковатское Тульской области. Старый, ветхий, он часто требовал починки. Забота об этом лежала на плечах отца и Сашки, старшего сына. Успевал мальчишка помочь и бабушке с дедушкой. Те жили в том же селе, но в другом доме.
Охотником Сашка был отменным – в отца, Павла Николаевича. Стрелять научился в пять лет и искусство совершенствовал постоянно – уже в пятнадцать лет с гордостью и по праву носил значок Ворошиловского стрелка.
Выступал на школьных вечерах, прекрасно читал стихи и играл на мандолине. Задачи по физике щёлкал, как орешки, но списывать не давал. С любым, кто подходил за помощью, садился за парту и занимался, как умел. Он и младшего брата Витьку читать выучил. Ребята вились вокруг Сашки, словно пчёлы вокруг цветка. И ещё он не расставался с фотоаппаратом, который подарил отец.
Сашину мать, Надежду Самойловну, выбрали председателем колхоза. Женщина она была смелая, энергичная. Семья боялась за мать, прежнего председателя-то убили. Грозили и Чекалиным. Выбивали окна, поджигали сарай и дом. Но Надежда Самойловна не боялась. Правда, младшего сына Витю отправила к своим родителям. А Сашка наотрез от этого отказался и по ночам вместе с отцом нёс вахту.
Надежда Самойловна, как и её старший сын, успевала везде и всюду. Именно она добилась того, чтобы в селе построили для ребятишек школу. Она же открыла здесь драматический кружок и играла в нём. Роль репетировала по ночам, Сашка часто это слышал, уже лёжа в кровати.
За три года до начала войны Чекалины переехали из села Песковатское в город Лихвин.
…Настал горький час - фашисты ступили на нашу землю. И неугомонный Сашка, к тому времени окончивший восемь классов, никак не мог спокойно сидеть дома. Поначалу он собрал окрестных ребятишек и стал учить военному делу. Правда, дело это он знал плоховато, зато быстро стало понятно, что надо помогать семьям тех, кто ушёл на фронт. Этим ребята и занимались. Ловили для женщин рыбу, кололи дрова, присматривали за малышами – словом, создали настоящий тимуровский отряд. Но Сашке хотелось большего.
Недавно ребята ходили за ним хвостом, а теперь он так же стал ходить за отцом, чтобы тот взял его в истребительный отряд. Отец согласился. Мама и Витя эвакуироваться не успели – фашисты уже перерезали путь. Пришлось просто уехать в одно из соседних сёл, Токаревку, где жила их дальняя родственница. Витька хотел вслед за старшим братом, но родители не пустили.
Фашисты подступали всё ближе, и истребительный отряд стал партизанским. Назывался он «Передовой».
Саша стал разведчиком. Места он знал превосходно, подозрений не вызывал. На задания ходил в старой серой кепке, придававшей ему вид этакого пастушка-нищего. Кепочка эта скрывала от врагов зоркие глаза, примечавшие всё, что творилось вокруг. Ходил Сашка и на другие задания: участвовал в диверсиях, расклеивал листовки. Частенько выполнял обязанности радиста. Это дело он тоже освоил в школьные годы, а в тринадцать лет уже мог похвастаться собственноручно собранным радиоприёмником.
Был случай – партизаны вместе с Сашей устроили засаду на дороге в Лихвин. Показалось сразу несколько машин. Наши бойцы стали метать гранаты – попали во вторую, третью, но первая тем временем чуть было не скрылась. Спас положение Сашка: выскочил из укрытия, побежал вперёд и метко бросил гранату.
Однажды отца, а затем и сына схватили фашисты. Продержали в амбаре несколько дней. А когда повели на допрос, Павел Николаевич и Саша смогли бежать. Не догнали…
Неугомонный характер служил Сашке верно и преданно. А здоровье подвело. Глубокой осенью первого военного года юный разведчик простудился. Сильно, и становилось всё хуже. В мирное время его, конечно, отправили бы в больницу с подозрением на воспаление лёгких. А теперь? В деревню, чтобы отлежаться – в партизанских землянках было уж очень холодно. Решили бойцы, что побудет недельку парень у их верной помощницы, учительницы Музалевской из деревни Мышбор. Больной Сашка отправился туда. Но едва добрался до Мышбора – узнал, что учительницу уже арестовали. Выведали фашисты, что она – помощница партизан и ждала гостя. Не обошлось без предателей.
Мальчишке бы повернуть назад, в отряд - и будь что будет. Но поманил неугомонного Сашку родной дом, село. Хоть и взрослый с виду, и бывалый, и разведчик, и радист – а всё-таки ещё вчерашний школьник, сердце ещё не зачерствевшее. Да и с ребятами очень хотелось увидеться. Со своими – из тимуровского отряда. Вернулся в Песковатское – за здоровьем. А вышло – на гибель.
Заметил в доме дым из трубы местный староста Никифор Авдюхин. Доложил фашистам. Те пришли ночью, когда утомлённый мальчишка уже почти спал. Оцепили избу в кольцо, предложили сдаться. Но паренёк хоть и был болен, без боя идти в руки врагов не собирался. Бросил через окно гранату, да она не взорвалась.
…Неугомонного больного Сашку пытали несколько дней. Но безрезультатно. И тогда устроили показательную казнь на площади города Лихвин. Повесили на грудь табличку «Такой конец ждёт всех партизан»…
Сашка Чекалин умер 6 ноября 1941 года. Но ещё три недели тело его висело в петле – оккупанты не давали жителям похоронить героя. А потом, опасаясь гнева людей, зарыли его сами на окраине города. Поэтому разыскали и похоронили Сашу только после освобождения Лихвина.
…Прошло почти полгода – и расстреляли предателей, выдавших Сашку (к тому времени ему уже посмертно присвоили звание Героя Советского Союза). Вот строки из протокола допроса Авдюхина, того самого старосты. «Вопрос: Вы принимали участие в аресте Чекалина? Ответ: Да, я с тремя немецкими солдатами ходил к дому Чекалина для производства ареста. Немецкие солдаты посылали меня, чтобы я первым пролез в окно дома и задержал бы Чекалина. Но я, боясь, что Чекалин может меня застрелить, отказался влезть через окно в дом, а отошёл к соседнему дому, стал около угла и стоял. Немецкие солдаты произвели несколько выстрелов. Чекалин выскочил из дома, пытался бежать, но немцы его поймали…»
Есть в интернете сведения, что перед повешением Сашка заплакал. Может, это и так, но что из того? Он бился с врагом, как умел, не выдал своих даже под пытками, а это не каждый взрослый сможет. Разве Сашка не имел права на слёзы в последние минуты своей жизни? Имел, конечно. Он так много хотел сделать, он приближал Победу, верил в неё даже в тот ужасный, беспросветный час, но ведь не дожил…
А семья Чекалиных – родители и младший брат Витя – остались живы. Отец прошёл всю войну и вернулся домой. Надежду Самойловну и Витю в день казни Саши привели в комендатуру. Идя по улице, она видела тело старшего сына. Витю оставили в сенях, а мать провели в комнату, на допрос. Спросили, коммунистка ли. «Да, - ответила она. – Я уже потеряла мужа (не знала, что жив), вы повесили старшего сына, так казните теперь и младшего, я сама его сейчас приведу!» И вышла в сени, её даже не задержали. Схватила за руку Витьку, и им удалось скрыться. Они добрались до наших войск и остались там. Надежда Самойловна стирала солдатам бельё, была санитаркой. Витя рос как сын полка – ему и Надежде Самойловне пришлось разлучиться. Дождавшись своего часа, он тоже стал бойцом. Дошёл до Берлина уже командиром танка – девятнадцатилетний. И в Берлине случайно встретил маму…
…Написана о Саше книга, снят фильм, в честь его был переименован город Лихвин. Нет человека, давно уже нет. А биография его продолжается.
Андрей Старцев
24.11.2017 10:10
Фактология начала Второй мировой войны такова, что до 22 июня 1941 года:
Германия ОККУПИРОВАЛА ряд европейских государств.
СССР ОККУПИРОВАЛ ряд европейских государств.
НО...
...факты надо ОЦЕНИТЬ, и потому коммунисты-выродки делают следующий христианский финт своими пейсами - ТРАКТУЮТ, КАК НАДО ПРАВИЛЬНО ПОНИМАТЬ эту фактологию.
Фокус коммунистов-выродков до неприличия паскуден (Геббельс отдыхает - он просто недоучка со своей пропагандой):
если следует оценивать фактологию в отношении Германии, то коммунисты-выродки используют следующую трактовку фактов:
вероломное нападение.
внезапная агрессия.
оккупация.
захват.
если следует оценивать фактологию в отношении СССР, то коммунисты-выродки используют следующую трактовку фактов:
освобождение.
расширение.
присоединение.
оказание отпора.
в целях укрепления.
в целях безопасности.
в целях оказания помощи.
в целях обороны.
И всё.
Банальные методы НЛП мощно запаивают мозг всем слабоумным.
Такие подходы коммунистов-выродков мне понятны - зачем и почему они так поступают, но мне не понятны мотивы концептуально грамотных управленцев-кобоголовых, которые обладают самой святой методологией КОБ и богоначальным мозаичным мировоззрением - что кобоголовые в этих паскудных методах НЛП от коммунистов-выродков копаются?
Разве святая методология КОБ не даёт ума и сообразительности?
Разве изучение материалов КОБ не должно приводить к раззомбированию мышления?
Вот у меня есть банальный лакмусовый вопрос для кобоголовых:
когда СССР вступил во Вторую мировую войну?
Что напишут в ответ по этому вопросу кобоголовые?
ЛРС
24.11.2017 10:36
Цитата:
Сообщение от Андрей Старцев
(Сообщение 1869268434)
когда СССР вступил во Вторую мировую войну?Что напишут в ответ по этому вопросу кобоголовые?
т.е. любой ответ на этот вопрос уже является подтверждением того, что ответивший является "кобоголовым" ? ... верно?
Sirin
24.11.2017 11:02
Цитата:
Сообщение от Андрей Старцев
(Сообщение 1869268434)
Фактология начала Второй мировой войны такова, что до 22 июня 1941 года:
Германия ОККУПИРОВАЛА ряд европейских государств.
СССР ОККУПИРОВАЛ ряд европейских государств.
НО...
...но читать эту ахинею можно только обладая либераснутым строением мозга.
СССР что-либо "оккупировал" только в тупом мозгу либерастов, в их виртуальной реальности.
СССР действительно, не добившись равноценного обмена путём переговоров с финнами, вынужден был обеспечить безопасность Ленинграда путём насильственного возврата части территории, исторически испокон веков принадлежавшей России, утраченной в результате революционной смуты.
(Причем даже не завоёванной ранее Российской империей, а рукопожатно КУПЛЕННОЙ у Швеции).
Для любого либераста то, что куплено - должно быть свято и неприкосновенно!
Цитата:
Сообщение от Андрей Старцев
(Сообщение 1869268434)
Вот у меня есть банальный лакмусовый вопрос для кобоголовых:
когда СССР вступил во Вторую мировую войну?
Что напишут в ответ по этому вопросу кобоголовые?
Кобоголовый Sirin с радостью ответит на вопрос своего либераснутого на всю башню друга тжм ф. Старцефф сразу после того, как означенная личность ответит на вопросы:
1) когда началась эта самая вторая мировая война?
2) какие именно государства оккупировал СССР накануне мировой войны в виртуальной реальности трахнутого по голове либераста?
Андрей Старцев
24.11.2017 11:21
Зная, как кобоголовые держат своё слово, когда в обмен на свой ответ на поставленный вопрос они сначала требуют ответить на свои вопросы (а именно так поступают пейсовые индивиды) - то я напоминаю кобоголовым, что ответив на ваши вопросы - не факт, что вы, кобоголовые, сдержите свой трёп и ответите за своё обещание. Так уже было по теме про анонимную операцию В.М.Зазнобину, когда один кобоголовый обещал ответить на поставленные банальные вопросы (где проводилась операция, что это за операция и кто её оплатил), если ему сначала ответят на его паскудные вопросики...
Но у меня есть ещё лакмусовые вопросы.
На карте мира (или на глобусе) в 1939 году на 1 сентября между СССР и Германией не было ОБЩЕЙ ГРАНИЦЫ, а потому НАПАДЕНИЕ (АГРЕССИЯ) Германии на СССР была НЕВОЗМОЖНОЙ, а тем более - ВНЕЗАПНОЙ.
Кто разрушил нейтральные государства между Германией и СССР и установил ОБЩИЕ ГРАНИЦЫ?
С какой целью?
promity
24.11.2017 11:32
Цитата:
На карте мира (или на глобусе) в 1939 году на 1 сентября между СССР и Германией не было ОБЩЕЙ ГРАНИЦЫ, а потому НАПАДЕНИЕ (АГРЕССИЯ) Германии на СССР была НЕВОЗМОЖНОЙ, а тем более - ВНЕЗАПНОЙ.
- в Китае недавно пришили голову одному. Если так дело пойдёт - зашлём Старцева китайцам - пусть и ему какую нибудь головёшку уже пришьют наконец - не век же ему маяться без головы то?
Старцев - агрессия случается как с границами, так и без. Например до нынешних стандартов, когда границы обговариваются кучей различных международных инстанций, были времена, когда это была лишь условность. Но агрессия одних стран на другие - всё равно была.
Что же касается "внезапности" - для юридического обоснования своего положения как жертвы, с целью, чтобы западные страны не стали на сторону Германии - СССР воспользовался юридической же международной нормой - если война не объявлена официально, заранее - она является внезапной. Ферштейн?
Андрей Старцев
24.11.2017 11:39
Итак, какие конкретные ответы будут на лакмусовые вопросы методологически грамотных управленцев с богоначальным мозаичным мировоззрением, вооружённых святой методологией КОБ от В.М.Зазнобина и ВП СССР:
Когда СССР вступил во Вторую мировую войну?
Кто разрушил нейтральные государства между Германией и СССР и установил ОБЩИЕ ГРАНИЦЫ?
С какой целью были установлены ОБЩИЕ ГРАНИЦЫ между Германией и СССР?
Только низкие люди и подлецы, лишенные чести и павшие до состояния животных, могут позволить себе такие безобразия в отношении невинных безоружных людей.
И. Сталин, 6 ноября 1942 г.
...Немецкая семья: улыбающийся пожилой немец в шляпе, в рабочем переднике и полосатой сорочке с галстуком-бабочкой, с сигарой в руке, и белокурая, тоже улыбающаяся моложавая полная женщина в чепчике и розовом платье, окруженная детьми всех возрастов, начиная от толстого годовалого с надутыми щеками мальчика и кончая белокурой девушкой с голубыми глазами. Они стоят у двери сельского домика с высокой черепичной крышей, по которой гуляют зобатые голуби. И этот мужчина, и женщина, и все дети, из которых младший даже протягивает ручонки, улыбаются идущей к ним девушке в ярком сарафане, в белом кружевном переднике, в таком же чепчике и в изящных красных туфельках — полной, с сильно вздернутым носом, неестественно румяной и тоже улыбающейся так, что все ее крупные белые зубы наружу. На дальнем плане — рига и хлев под высокой черепичной крышей с прогуливающимися голубями, кусок голубого неба, кусок поля с колосящейся пшеницей и большие пятнистые коровы.
Внизу плаката написано по-русски: «Я нашла здесь дом и семью».
А ниже, справа: «Катья» {522}.
Такие плакаты висели на стенах домов во всех захваченных немцами городах и поселках. Немецкая семья с целлулоидными улыбками смотрела на русскую девушку [308] Катью, Катья улыбалась в ответ. Ветер гнал пыль по безлюдной улице, трепал вывешенный над комендатурой флаге черным пауком свастики, ерошил волосы повешенного на перекрестке саботажника, не поверившего плакату. Чуть дальше виднелись скелеты сожженных домов.
Любой, увидевший эту картину, понимал: здесь прошла добровольная вербовка рабочей силы для отправки в Рейх.
«1 октября была проведена новая вербовка рабочей силы. Я опишу тебе только важнейшие события. Ты не можешь себе представить эту жестокость. Ты, может быть, помнишь, что нам говорили. Тогда мы этому не верили, таким же невероятным это кажется теперь. Был дан приказ представить 25 рабочих, но никто из них не явился. Все убежали. Тогда явилась немецкая полиция и начали поджигать дома тех, кто убежал. Огонь сильно распространился, так как два месяца не было дождя. Кроме того, недалеко находились склады зерна, которые также загорелись. Ты можешь себе представить, что там было. Люди, которые прибежали, чтобы тушить огонь, разгонялись, их били и арестовывали. 7 домов сгорели дотла. В то же время полицейские продолжали поджоги. Люди падали на колени и целовали полицейским руки, но полицейские били их дубинками и угрожали сжечь всю деревню... В течение пожара полиция ходила по соседним деревням, хватала рабочих и арестовывала их... Те, которые не появились вовремя, должны были быть расстреляны... Они охотятся на людей так, как отлавливают собак, уже в течение недели, и им это недостаточно. Заключенных запирают в школьном здании, и они даже не могут отправить своих естественных потребностей и должны делать это, как свиньи, в той же комнате»{523}.
Если бы каким-то невероятным образом это письмо попало бы в руки Фрицу Заукелю, он, вероятно, испытал бы лишь легкую досаду. Что за ложная сентиментальность! [309] Фюрер поручил обеспечить Рейх рабочими, и долг генерального уполномоченного по трудоиспользованию — выполнить задание.
Заукель делом доказал, что фюрер не ошибся, назначив генеральным уполномоченным именно его. Уже спустя месяц после назначения он представил фюреру «Программу по трудоиспользованию». Согласно программе вербовке на оккупированных территориях подлежали мужчины и женщины в возрасте от 17 до 35 лет; за полгода в Рейх планировалось вывезти 1 миллион 600 тысяч человек{524}. Цифра казалась фантастической и потому очень заманчивой.
— Если вы выполните намеченное в полном объеме, это будет лучшим подарком к дню моего рождения, — улыбнулся фюрер, утверждая программу. Спустя полгода выяснилось, что ведомство главного уполномоченного даже перевыполнило план, вывезя в Рейх столько, сколько планировалось, и еще 200 тысяч сверх нормы.
В свое время Заукель организовывал концлагерь Бухенвальд под Веймаром — и потому менее всего ему была свойственна гуманность. Любимым выражением Заукеля было «Без ложной сентиментальности!». Конечно, в принципе генеральный уполномоченный предпочел при вербовке рабочей силы обойтись без особой жестокости; однако было ясно, что без жестокости на Востоке нельзя. «Если число добровольцев не оправдает ожиданий, — распоряжался Заукель, — то, согласно приказанию, следует применять самые строгие меры»{525}.
Скрытый текст:
Добровольцы находились в европейских странах. Рабочих из Голландии, Франции и Бельгии привлекала в Германии хорошая зарплата и возможность покончить, наконец, с положением безработных. Французов привлекали тем, что за каждые пять уехавших в Рейх рабочих из немецкого плена отпускался один французский солдат. Условия работы европейцев в Рейхе практически [310] не отличались от условий, в которых трудились сами немцы, а максимум принуждения, который допускался вербовщиками Заукеля в Европе, — это снижение пособия по безработице{526}.
На советских землях добровольцев практически не было. За время, проведенное под оккупацией, местные жители увидели достаточно, чтобы понять: ничего хорошего от нацистов ожидать не следует. И если оккупанты обещают завербовавшимся в Рейх молочные реки и кисельные берега — значит, людей ждет каторга. Уверенность в этом была столь непреложна, что вся мощь германской пропаганды не могла с ней ничего поделать.
«Вербовка рабочей силы доставляет соответствующим учреждениям беспокойство, ибо среди населения наблюдается крайне отрицательное отношение к отправке [311] на работу в Германию, — докладывал начальник СД в Харькове. — Положение в настоящее время таково, что каждый всеми средствами старается избежать вербовки... О добровольной отправке в Германию уже давно не может быть и речи»{527}.
«Из шести миллионов иностранных рабочих, которые прибыли в Германию, даже двести тысяч не прибыли добровольно», — признается впоследствии Заукель{528}.
Впрочем, ведомство главного уполномоченного не особенно и надеялось на добровольную вербовку в областях, населенных недочеловеками.
В инструкции по вербовке восточных рабочих — «остарбайтеров» — указывалось, что при обращении с советскими недочеловеками следует исходить из принципов, неприменимых в европейских странах.
«...В течение десятков лет они находились под большевистским господством и воспитывались систематически в духе вражды к национал-социалистической Германии и европейской культуре. Нет необходимости в проверке рабочих по национальной принадлежности, поскольку для дальнейшего обращения с рабочей силой это никакого значения не имеет»{529}.
Историк Павел Полян, приведший в своей монографии эту инструкцию, не смог удержаться от изумления и расцветил ее многочисленными восклицательными знаками. Документ и в самом деле более чем любопытный. Надо знать, насколько нацистское руководство было помешано на вопросах расы, чтобы оценить все значение такого неизбирательного подхода к советским гражданам. [312]
Недочеловеками можно управлять лишь жестокостью! И потому с самого начала насильственная вербовка на оккупированных советских землях проводилась столь дикими методами, что вызвала ошеломление даже у гражданской администрации.
«Мероприятия, проводимые Заукелем, вызвали большое волнение среди гражданского населения, — жаловались представители министерства по делам оккупированных восточных территорий. — Мужчины производили санитарную обработку русских девушек, насильно снимались фотографии с голых женщин, медсестры запирались в товарные вагоны для утехи командиров транспорта. Женщин в ночных сорочках связывали и насильно тащили через русские города к железнодорожным станциям и т.д.»{530}
Гауляйтер Украины Эрих Кох был недоволен этой критикой. «Вполне понятно, — писал он Розенбергу, — что вывезти 1,5 миллиона человек из моего рейхскомиссариата в Германию невозможно без применения германской администрацией определенной суровости... В своем распоряжении от 20 мая 1942 г. я предложил, чтобы на лесистых территориях северной Волыни, где дело дошло до открытого сопротивления вербовочной комиссии, были использованы для поддерждания германского авторитета средства принуждения вплоть до сожжения хозяйств»{531}.
По городам и поселкам шли облавы; немцы называли их «охотой за черепами». Людей ловили на рынках, на улицах, в церквах. «Жестокая и безжалостная охота за людьми... ведется везде: в селах, в городах, на улицах, площадях, железнодорожных станциях и даже церквах, по ночам в жилых домах, — с ужасом писал один из [313] представителей коллаборационистских органов. — Всякий подвергается опасности быть схваченным в любом месте и в любое время полицейскими внезапно и неожиданно и быть привезенным на сборный пункт. Никто из его родных не знает, что с ним случилось, и только по прошествии недель или месяцев тот или иной из схваченных имеет возможность сообщить о себе почтовой открыткой»{532}.
Тех, кто пытался убежать, расстреливали, остальных сгоняли в какое-нибудь здание побольше — ждать отправки в Рейх. На станции Виры в облаву попалась девушка Прасковья Ширнова, ставшая свидетелем страшной, но обыденной сцены. «Одну женщину-инвалида (она не двигалась) привез ее брат на тачке к коменданту, чтобы ее дочку не увозили в Германию, потому что за [314] больной мамой некому ухаживать. Комендант выслушал переводчицу и переспросил: это за ней некому ухаживать? Сидя в кресле, поднял автомат и расстрелял несчастную. А потом продолжил: вот и не надо больше ухаживать. А дочь должна работать на великую Германию»{533}.
Полицейские окружали деревни и забирали всех работоспособных людей. При малейшем намеке на сопротивление — убивали всех. 5 февраля 1943 года каратели сожгли белорусское село Жаулки, убив 512 человек. В двух километрах от Жаулок стояла деревня Кудиновичи. Если не найдутся добровольцы для работы в Рейхе, сказали крестьянам, вас ждет та же участь, что и соседей. Естественно, «добровольцы» нашлись{534}.
К вербовке остарбайтеров привлекались части СС; в одной из инструкций, посвященных набору рабочей силы, внимание эсэсовцев обращалось на то, что
«если есть необходимость, следует сжигать деревни, все население должно быть предоставлено в распоряжение начальника по набору рабочей силы.
Как правило, детей не надо больше расстреливать» {535}.
Очень часто между «набором добровольцев для работы в Рейхе» и карательными операциями невозможно было найти отличия. «В результате мер по набору рабочей силы, — подводил печальный итог Розенберг, — целые области стали безлюдными»{536}.
Однако, несмотря на все усилия подчиненных Заукеля, лето 1942 года оказалось для них не слишком удачным. Планы вербовки не выполнялись; население любыми [315] способами пыталось избегнуть отправки в Рейх, партизаны нападали на эшелоны и освобождали угнанных. А главное — еще не был отлажен сам механизм «набора добровольцев». Это позднее облавы и массовые операции в сельской местности будут проводиться со все более возрастающей эффективностью, а пока все расположенные в тылу немецкие части брошены на фронт. Там, на огромных степных просторах южной России развивается наступление, которое положит конец большевистскому государству. Русские не в силах противостоять войскам вермахта, рвущимся на Сталинград и на Кавказ. Победа близка! Но немецкие тыловые части слишком малочисленны, чтобы массово угонять «добровольцев» в Рейх, а коллаборационистские формирования еще не прошли должной выучки. Лишь отборные батальоны «вспомогательной полиции» можно без опасений использовать в этих полукарательных операциях; остальных нужно еще натаскивать на кровь...
Казалось, что утвержденные фюрером планы вербовки будут все-таки сорваны; тут, однако, подчиненным Заукеля пришла в голову счастливая мысль. После взятия Керчи в городе немедленно открылась «служба труда». Это было обычной практикой; однако на сей раз вербовщики не смогли собрать даже минимального урожая. Население, включая женщин и детей, пряталось в каменоломнях, а тех, кто спрятаться не успел, уже угнали в лагеря военнопленных — согласно приказам армейского командования военнопленными считались не только военнослужащие, но и все лица мужского пола, кроме маленьких детей и глубоких стариков.
Созданный под Керчью лагерь для военнопленных представлял собой печальное зрелище. На огороженное колючей проволокой пространство были согнаны десятки тысяч красноармейцев и местных жителей. Раздетые и разутые, люди умирали от холода и голода. Рядом с живыми лежало множество трупов, которые не [316] убирали по нескольку дней. Жителей, передававших пленным пищу и хлеб, избивали, а военнопленных, пытавшихся взять передачи, расстреливали{537}.
На смену умершим гнали новых пленных. Жители Керчи в ужасе наблюдали, как конвоиры пристреливали тех, кто не мог идти от истощения или болезней. Вся дорога от переправы до города расстоянием 18–20 километров была усеяна трупами красноармейцев{538}.
В Севастополе, после долгой осады взятом войсками генерала фон Манштейна, вербовщики Заукеля также не смогли выловить достаточно людей. Зато уцелевших жителей города массово уничтожали военные: расстреливали, вешали, топили в море. «Находясь в Севастопольском порту, я видел, как в порт на автомашинах большими партиями привезли мирных граждан, среди которых были женщины и дети, — вспоминал один немецкий обер-ефрейтор. — Всех русских погрузили на баржу. Многие сопротивлялись, но их избивали и силой заставляли входить на суда. Всего было погружено около 3000 человек. Баржи отчалили. Долго над бухтой стоял плач и вой. Прошло несколько часов, и баржи пришвартовались к причалам пустые. От команды этих барж я узнал, что всех выбросили за борт»{539}.
Территориальному уполномоченному по трудоиспользованию было очень неприятно смотреть на то, как военные уничтожают тех, кого можно отправить на каторжные работы в Рейх. В лагерях под Керчью в ужасающих условиях погибало не менее 150 тысяч пленных; если бы хотя часть из них отдали вербовщикам, план набора рабочих был бы перевыполнен...
Эта великолепная идея пришлась по вкусу Заукелю. 26 мая генеральный уполномоченный отправился в поездку [317] по Украине. Посетив Киев, Днепропетровск и Николаев, он прибыл в Полтаву. Полтава была главной целью поездки Заукеля: в этом городе располагался штаб группы армий «Юг». Командующий группой армий фельдмаршал фон Бок любезно принял генерального уполномоченного; однако просьба передавать некоторую часть пленных для отправки в Рейх не вызвала у военных особого энтузиазма. Армейское командование упирало на то, что нужды вермахта в рабочей силе уже не покрываются в достаточной мере; Заукель указывал на важность и неотвратимость поставленной самим фюрером задачи вербовки рабочей силы для Рейха. Возразить на столь весомый аргумент было нечем{540}.
(Если бы армейское командование не вымаривало военнопленных голодом, недостатка рабочей силы бы не возникало. В то время, когда в штабе группы армий «Юг» принимали Заукеля, в лазарете лагеря в Острогожске Воронежской области больным «утром и вечером давали несколько ложек теплой воды с просом или ржаной мукой. Иногда варили дохлую конину, издававшую зловоние. Врач лагеря Штейнбарх заявлял: «Для русских собак это мясо вполне хорошего качества»{541}.)
Военнопленные составили значительную долю вывозимых в Рейх; однако еще больше вывозили гражданских. От массовых мероприятий по вербовке — то есть облав — никто не собирался отказываться.
Весной 1943 года в Орле объявили о вывозе в Германию всего женского населения от 16 до 26 лет. Для женщин это стало страшной трагедией; всеми силами они пытались избежать угона в Рейх. «Девушки, для того чтобы не уехать в Германию, перед их освидетельствованием на медицинской комиссии, курили чай, делали уколы, которые создавали опухоль, умышленно заражались [318] кожными заболеваниями (чесотка, экзема). В городе до сих пор очень много девушек, больных экземой. Дело даже доходило до того, что некоторые умышленно обваривали себе руки кипятком, а некоторые, которым все это не помогало, — кончали жизнь самоубийством (зафиксировано несколько таких случаев)»{542}.
Конечно, никто в Орле не знал, что женщины вывозятся в Германию в соответствии с прямым распоряжением фюрера. «Для того чтобы заметно разгрузить от работы крайне занятую немецкую крестьянку, — хвастался Заукель, — фюрер поручил мне доставить в Германию из восточных областей 400–500 тысяч отборных, крепких и здоровых девушек»{543}. Зато всем известно было другое: с самого начала оккупации военнослужащие вермахта — еще без всяких на то разрешений начальства — вывозили красивых девушек в Рейх{544}. Теневая экономика — вещь, которую не может извести ни один режим в мире; похищенных доблестными солдатами вермахта девушек ждали бордели по всей Европе.
Теперь женщин собирали уже официальные органы; однако то, как проводилась вербовка, не позволяло сомневаться в их дальнейшей судьбе. «Мне сообщили о следующих злоупотреблениях в душевых и пунктах санобработки для женщин и девушек, — писал один из представителей Восточного министерства. — Эти душевые обслуживают мужчины. Мужчины фотографировали женщин во время душа. В последние месяцы главным образом вывозились украинские крестьянки. Женщины эти были высокой морали и целомудрия и поэтому рассматривали такое обращение как унижение их национального достоинства...»{545} [319]
Конечно же, управление генерального уполномоченного не планировало для вывезенных женщин заведомо низших рас никакой иной судьбы, кроме как использование в качестве сельскохозяйственных рабынь; однако простые подданные Рейха не столь трепетно относились к «законам о расе», как окружение фюрера...
После того как пойманных «восточных рабочих» набиралось достаточно, их загоняли в эшелоны и отправляли в Германию. Перевозили людей примерно в тех же условиях, как и военнопленных, — разве что в вагон загоняли немного поменьше народа. А вот до железнодорожной станции их гнали точно так же: пешим ходом, практически без еды, пристреливая отстающих. «По пути многие не выдерживали, — вспоминал один из угнанных, — падали, их расстреливали. По пути, где приходилось ночевать, были сараи. Нас набивали палками, вплотную один к другому, битком, стоя»{546}. На утро в сараях оставались тела задохнувшихся, а выживших гнали дальше.
По железным дорогам толпы людей везли сначала на перевалочные пункты. Там врачи проверяли здоровье остарбайтеров: Рейху нужны лишь здоровые рабы! Впрочем, больные имели мало шансов дожить до медосмотра. Больных и слабых угоняли вместе с остальными. Те из них, кому удавалось выжить при перевозке в Германию, признавались негодными для работы. Вместе с потерявшими работоспособность остарбайтерами из предыдущих партий они отправлялись обратно. «Обратные эшелоны», на которых из Рейха увозили больных, производили ужасающее впечатление. Умирающие лежали в вагонах на голом полу даже без соломы. Случалось, что женщины рожали прямо в поезде; тогда охранники на ходу выбрасывали новорожденных из окон. Когда очередной больной умирал, труп без всяких церемоний выбрасывали из вагона{547}. [320]
Гражданская администрация пыталась добиться, чтобы хотя бы трупы из эшелонов не выбрасывались где попало; в конце концов, это могло привести к эпидемиям. Однако трупы выбрасывались не только из «обратных эшелонов»; не в меньшем количестве приходилось очищать эшелоны, идущие в Рейх. Даже самые здоровые люди с трудом выдерживали перевозку. Больных и умирающих от голода людей выгружали на каждой станции, трупы выбрасывали прямо в пути{548}.
Зато немецкие солдаты, охранявшие угнанных, развлекались, наблюдая за страданиями советских свиней. Издевательства охранников крепко запомнились большинству угнанных.
«Увозили нас из Сталино, набив битком вагоны. Только на третьи сутки надумали покормить. Раздали бумажные стаканчики и черпаками разливали бурду. Эти же стаканчики фашисты с гоготом предложили использовать по нужде. Но на этом наши мучения не кончились. Все только начиналось.
Однажды поезд остановился на полустанке. Всех выгнали из вагонов. Девушки и парни умоляли разрешить им разойтись по разные стороны эшелона, но наши мольбы не действовали. Делать нечего... А они, цивилизованные звери, ходили с фотоаппаратами и снимали наш позор. Да при этом еще приговаривали: «швайн»{549}.
Впрочем, как иначе представитель высшей расы может смотреть на лишь напоминающих людей недочеловеков? Только так.
Конечно, военнопленных перевозили в гораздо более жутких условиях. Даже немецкие солдаты — особенно те из них, что были переброшены на Восточный фронт из оккупированных западных стран, — приходили [321] в ужас от представавших им картин. В воспоминаниях рядового вермахта Ги Сайера есть описание сцены, которая поразила его до глубины души. Внимательно вчитайтесь в это описание.
«То, что я увидел, ужаснуло меня. Хотел бы я быть гениальным писателем, чтобы во всех красках описать представшее перед нами зрелище. Вначале появился вагон, наполненный железнодорожным оборудованием. Он шел впереди локомотива и скрывал и без того неяркий свет фар. Затем последовал сцепленный с ним локомотив, затем вагон — на крыше которого была проделана дыра — судя по всему, полевая кухня. Из короткой трубы ее шел дым. Вот еще один вагон с высокими поручнями; в нем едут до зубов вооруженные немецкие солдаты. На остальной части состава — открытых платформах — перевозился совсем иного рода груз. Вначале я с непривычки даже не смог разобрать, что же это, и лишь через несколько мгновений понял, что платформа переполнена человеческими телами, за которыми сидели или стояли скорчившись живые люди. Самый осведомленный из нас коротко пояснил: «Русские военнопленные»...
На меня взглянул Гальс. Его лицо было смертельно бледным, лишь красные пятна проступали кое-где от холода.
— Видал? — прошептал он. — Они выставили мертвецов, чтобы защититься от мороза.
От ужаса я и слова не мог вымолвить. Трупы были на каждой платформе: бледные лица, ноги, закостеневшие от мороза и смерти. Я стоял, не в силах отвести глаз от отвратительного зрелища.
Мимо нас проезжал девятый вагон, когда произошло нечто еще более ужасное. Четыре или пять тел съехали с платформы и упали в сторону от путей. Похоронный поезд не остановился...
С каждой минутой становилось все холоднее. Меня переполняло чувство отвращения»{550}. [322]
Увиденное запомнилось семнадцатилетнему Сайеру на всю жизнь. Такого нельзя было даже представить; это напоминало картины ада, каким его рисовали средневековые живописцы.
Но этот ад воплощен нацистами на советской земле.
Конечно, по сравнению с подобным все ужасы перевозки остарбайтеров казались несущественными. Впрочем, едва ли жители деревень, расположенных вдоль железных дорог, различали эшелоны с военнопленными и остарбайтерами. И после тех, и после других на железнодорожных насыпях оставались трупы — наглядное напоминание о тех, кого увозили на немецкую каторгу.
Для тех же, кого довозили в Германию, настоящим шоком — возможно, даже большим, чем все предыдущие издевательства, — становилось понимание, что их просто не считают за людей.
Все начиналось сразу после прибытия в Германию. Третий Рейх — это не дикая большевистская страна, здесь существует частная собственность. Привезенных с Востока рабов выставляли на продажу. Крупные фирмы: Круппа, Сименса, Юнкерса, Геринга — закупали остарбайтеров десятками тысяч — оптовыми партиями. Но фюрер позаботился, чтобы и простой немец мог купить себе рабочего, а то и несколько.
«Моя соседка на днях приобрела себе работницу, — писала фрау Бок своему воюющему на Востоке сыну Вильгельму. — Она внесла в кассу деньги, и ей предоставили возможность выбирать по вкусу любую из только что пригнанных сюда женщин из России»{551}.
...Конечно, эти русские дикари мрут как мухи — но ведь всегда можно приобрести новых. «Вчера днем к нам прибежала Анна Лиза Ростерт, — писали из дома обер-ефрейтору Рудольфу Ламмермайеру. — Она была [323] сильно озлоблена. У них в свинарнике повесилась русская девка. Наши работницы-польки говорила, что фрау Ростерт все била, ругала русскую. Покончила та с собой, вероятно, в минуту отчаянья. Мы утешали фрау Ростерт, можно ведь за недорогую цену приобрести новую русскую работницу...»{552}
«...В среду опять похоронили двух русских, — писала другому солдату его невеста. — Их теперь здесь на кладбище похоронено уже пятеро, а двое уже опять при смерти. Да и что им жить, следовало бы их всех перебить...»{553}
«Я со своими русскими разговариваю только ногами», — хвастался один немецкий хозяин. «Если бы я хоть на минуту представил, что это люди, я б с ума сошел», — признавался другой, и даже немецкие дети, увидев русских рабов, бросали в них камни. Это немецкое чувство расового превосходства бывшие рабы германского Рейха помнили до конца жизни; как кошмар в памяти воскресали, казалось, прочно забытые сцены.
«...Нас гонят по улице небольшого рурского городка. Только что мы носили мебель в какое-то здание, и полицейские, сопровождающие нас, даже довольны нами. По тротуару идут две нарядные молодые женщины с нарядными детьми. Дети кидают в нас камни, и я жду, когда женщины или полицейские остановят их. Но ни полицейские, ни женщины не говорят детям ни слова»{554}.
Конечно, далеко не все немцы были одурманены идеями расового превосходства. Были те, кто делился с остарбайтерами пищей, кто закрывал глаза на проступки [324] и даже саботаж, помогал им работой или просто — добрым словом или улыбкой. Но как мало было таких немцев! И как хорошо, что они все-таки были...
Но хороший человек не пойдет покупать себе раба; привезенные в Германию остарбайтеры видели совсем другие лица.
«Один за другим к нашему строю подходили респектабельные господа. Присматривались, выбирая самых крепких, сильных. Ощупывая мускулы, деловито заглядывая в рот, о чем-то переговаривались, ничуть не считаясь с нашими чувствами. Я был маленького роста, хилый и остался среди десятка таких же нераспроданных заморышей.
Но вот высокий покупатель в потертой куртке презрительно оглядел нас, что-то пробурчал себе под нос и пошел в контору платить деньги. За всех оптом»{555}.
«Ох, и скрупулезно они отбирали себе рабов, особенно те, кому нужно было мало людей, человек по 10–15. Одна фрау раза три требовала выставить в ряд человек 50 и выбирала. Сразу отобрала тех пятерых девчонок из Бобруйска, которых я видела на вокзале у вагона. Они были чистенькие, явно городские, сопровождал их немецкий офицер. Чьи они были дети, что пережили до этого и как сложилась их судьба после — Бог весть. Одна из них прижимала к груди подушку и вытирала об нее слезы. Лицо этой девушки я запомнила надолго.
Я приметила немца, который стоял в сторонке и спокойно ждал своей очереди. Мне показалось, что лицо у него доброе и неплохо было бы попасть к нему. Так и вышло — он забрал всех, кто остался, человек 200, и повез в сопровождении охранников в небольшой лагерь в городе Бланкенбурге... Уже по дороге мы поняли, с кем предстоит иметь дело. Мое первое впечатление «о добром шефе» оказалось ложным. На правой руке у него висела резиновая дубинка, и она то и дело прохаживалась по нашим спинам, когда кто-то позволял себе заговорить чуть погромче»{556}. [325]
Военнопленных не выставляли на торгах; их покупали оптом по крайне низким ценам. Имперское угольное объединение даже добилось того, что цена, которую предприятия отрасли уплачивали государству за труд военнопленных, оказалась ниже той, которую запрашивал Гиммлер за работу узников своих лагерей{557}. Естественно, что столь дешевую рабсилу использовали «на износ».
Карта Рейха покрыта, словно сыпью, лагерями: трудовыми, для военнопленных и концентрационными. Русских оптимально содержать в концлагерях; однако места в них не хватает. Приходится идти на компромиссы: советских недочеловеков размещают в тех же лагерях, что и добропорядочных европейских военнопленных.
...Со времен победоносной войны на Западе в немецких лагерях находилось множество военнослужащих европейских стран. Поскольку это были европейцы, а не советские недочеловеки, их содержали практически в идеальных условиях. Военнопленные получали регулярную помощь от Красного Креста, переписывались с родными. Проблем с питанием военнослужащие европейских стран также не испытывали: «Шкафчики были полны еды, а плитки шоколада они просто не успевали съедать...»{558} В некоторых лагерях имелись даже площадки для занятий физкультурой и теннисные корты, а также парк для прогулок, обнесенный, правда, колючей проволокой. И уж чтобы никто не мог упрекнуть германскую империю в невыполнении международных законов и обычаев войны, ОКВ выделяло деньги на специальное обучение слепых британских военнопленных.
Images des Grandes Vacances («Изображение больших каникул») — именно так назвал свой фотоальбом, [326] посвященный почти 5-летнему пребыванию в немецких лагерях для военнопленных, бывший французский военнопленный Франсис Амбриер. Для большинства западных военнопленных пребывание в плену и оказалось именно такими «каникулами», куда более безопасными, чем пребывание на фронте{559}.
Когда в этот маленький рай привозили советских недочеловеков, западные военнопленные испытывали настоящий шок. Кто бы мог подумать, что столь цивилизованные и благородные немцы могут так поступать с людьми?
«Я не могу рассказывать здесь обо всех этих несчастных русских, выживших в Раве-Русской, не испросив разрешения Трибунала воспроизвести здесь страшное зрелище, представшее перед всеми нами, французами, которые находились осенью — зимой 1942 года в концентрационном лагере в Германии, обо всем, что мы увидели, когда стали прибывать первые партии русских пленных. Что касается меня, то я присутствовал при этом зрелище однажды в воскресенье; все это казалось мне неправдоподобным. Русские шли в колонне по пять человек, держась за руки, так как никто из них не в состоянии был передвигаться самостоятельно. Они были очень похожи на бродячие скелеты.
Мы видели много фотографий концентрационных лагерей и лагерей смерти, наши несчастные русские товарищи были в таком же положении с 1941 года. Их лица были даже не желтыми, а зелеными, у них не было сил двигаться, они падали на ходу целыми рядами. Немцы бросались на них, били прикладами ружей, избивали кнутом. Так как это происходило в воскресенье, в полдень, то заключенные в общем пользовались некоторой свободой, внутри лагеря, разумеется. При виде всего этого французы начали кричать, и немцы заставили нас возвратиться в бараки. В лагере русских тотчас же распространился тиф, из 10 тысяч прибывших в ноябре к началу февраля осталось 2500. [327]
Русские военнопленные, еще не будучи мертвыми, были брошены в общую могилу. Мертвых и умирающих собирали между бараками и бросали в тележки. Первые дни мы еще видели трупы в тележках, но так как германскому коменданту было не очень приятно видеть, как французские солдаты приветствовали своих павших русских товарищей, впоследствии трупы прикрыли брезентом...»{560}
Это показания, сделанные на Нюрнбергском трибунале французом Полем Розеном. Однако поражены были не только содержавшиеся в тепличных условиях военнопленные из европейских стран. Даже узники концентрационных лагерей — Освенцима, Дахау, Маутхаузена — приходили в ужас, увидев обращение с советскими военнопленными. Испанец Франсуа Буа рассказывает о не менее чудовищной картине:
«...Как только военнопленные вошли в лагерь, стало ясно, что они находятся в ужасном состоянии. Они даже ничего не могли понять. Они были так обессилены, что не держались на ногах. Их тогда поместили в бараки по 1600 человек в каждом. Следует отметить, что эти бараки имели 7 метров в ширину и 50 метров в длину. У них была отобрана почти вся одежда, которой у них и без этого было очень мало. Им было разрешено сохранить только брюки и рубаху, а дело было в ноябре месяце. В Маутхаузене было 10 градусов мороза. По прибытии оказалось, что 24 человека из них умерло в то время, когда они шли 4 километра, отделявшие лагерь Маутхаузен от станции... Через несколько недель они были совершенно без сил, и тогда к ним стали применять систему истребления. Их заставляли работать в самых ужасных условиях, избивали, били палками, над ними издевались. Через три месяца из 7000 русских военнопленных осталось в живых только 30»{561}. [328]
Режим содержания советских и европейских военнопленных устанавливается разный — даже в одном и том же лагере.
В распоряжении командования 6-го военного округа по обращению с военнопленными на это обращается специальное внимание. Вот два положения одного и того же приказа. Первое касается военнопленных европейских стран.
«Военнопленные, которые подозреваются в участии в подпольных организациях или движении Сопротивления, должны по требованию гестапо передаваться для допроса. Они остаются военнопленными, и с ними следует обращаться как с таковыми».
Русских ждет более строгая кара за гораздо меньшее преступление.
«Советские военнопленные... отказывающиеся работать, проявляющие себя агитаторами и оказывающие нежелательное влияние на готовность других военнопленных работать, должны быть направлены соответствующим лагерем в ближайшее отделение гестапо и исключены из категории военнопленных»{562}.
В приказе по лагерю № 44 указывается: «В тех особых случаях, когда военнопленные в результате того, что их жилые помещения находятся внутри места работы, не имеют возможности пользоваться свежим воздухом, их можно для сохранения трудоспособности выводить на свежий воздух».
Когда в лагерь привозят русских, немедленно издается дополнение к приказу: «Разъясняется, что он не относится к советским военнопленным»{563}. [329]
Даже свежего воздуха и того не достается советским недочеловекам! Они мрут как мухи, однако темпы их уничтожения не удовлетворяют Берлин. 25 ноября 1943 года Борман в циркулярном письме призывает к большей жестокости по отношению к советским военнопленным. «Отдельные администрации гау в своих отчетах указывают, что охрана слишком мягко обращается с военнопленными... Начальник управления по делам военнопленных при верховном командовании вооруженных сил теперь издал всем комендантам лагерей [330] недвусмысленный приказ... В тех случаях, если будут получены новые жалобы о нежелательном обращении с военнопленными, они должны немедленно передаваться комендантам лагерей для военнопленных»{564}.
Но как бы ни ужесточался режим, советские люди сопротивлялись. Ломали станки, на которых должны были работать, бежали из лагерей, калечили сами себя — лишь бы не работать на ненавистный Рейх. И не менее важным, чем саботаж, оказывалось духовное сопротивление. Проданная фермеру девушка по ночам в хлеву шептала русские слова — она не желала потерять родной язык. В бараках остарбайтеров и военнопленных по ночам вполголоса пели советские песни — они, несмотря ни на что, верили в грядущую Победу. И порою эта вера вырывалась наружу.
Как описать духовный подвиг? В одном из концлагерей советские женщины-военнопленные всем бараком отказались выполнять какой-то приказ. Они знали, что согласно Женевской конвенции имеют право не выполнять подобных приказов; но знали они и то, что в войне с Советским Союзом немцы нарушали международные конвенции на каждом шагу, что попасть в концлагерь для женщины-военнопленной было большой удачей, что обычно их насиловали и убивали сразу, не доводя даже до пересыльных пунктов. Они знали, что за саботаж полагается смерть; трубы крематория были хорошим тому напоминанием. Но они отказались — и ошеломленное лагерное начальство не решилось отправить в крематорий всех. Женщин лишь лишили обеда и заставили полдня маршировать по главной улице лагеря — Лагерштрассе.
То, что случилось дальше, известно из рассказа узниц лагеря. [331]
«Помню, как кто-то крикнул в нашем бараке: «Смотрите, Красная Армия марширует!» Мы выбежали из бараков, бросились на Лагерштрассе. И что же мы увидели?
Это было незабываемо! Пятьсот советских женщин по десять в ряд, держа равнение, шли, словно на параде, чеканя шаг. Их шаги, как барабанная дробь, ритмично отбивали такт по Лагерштрассе. Вся колонна двигалась как единое целое. Вдруг женщина на правом фланге первого ряда дала команду запевать. Она отсчитала: «Раз, два, три!» И они запели:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой...
Я и раньше слышала, как они вполголоса пели эту песню у себя в бараке. Но здесь она звучала как призыв к борьбе, как вера в скорую победу.
Потом они запели о Москве»{565}.
Наказание было превращено в демонстрацию силы — и сколько мужества и веры требовалось иметь, чтобы сделать подобное!
Конечно, у каждого остарбайтера, и у каждого военнопленного имелся способ вырваться из ада лагерей, спасти свою жизнь. Однако немногие соглашались заплатить требуемую цену за освобождение. А ведь и цена-то, по сравнению с жизнью, вроде бы была невысока. Всего-то-навсего: предать свою страну.
Создаваемые нацистами коллаборационистские формирования нуждались в людях; по лагерям постоянно разъезжали вербовщики, агитировавшие взять в руки оружие и воевать против своей страны. Однако совершить предательство, воевать на стороне палачей соглашались немногие. Если бы солдат американской, британской или французской армии держали практически [332] без еды, заставляли работать по 12–14 часов в сутки, постоянно избивали, убивали за малейшую провинность — словом, если бы с ними поступали как с советскими недочеловеками, а потом бы пообещали жизнь, относительную свободу и армейский паек, тогда бы мир стал свидетелем по-настоящему массового сотрудничества с нацистами. А советские граждане, находясь в тяжелейших условиях, в большинстве своем достойно выдержали этот искус. Да и многие согласившиеся делали это в надежде бежать и уже в скором времени переходили к советским партизанам: целыми подразделениями, с оружием и пленными немецкими офицерами.
Летом 1944 года в концлагерь Дахау привезли целую партию старших советских офицеров: генералов, полковников, майоров. «В последующие недели их допрашивали в политическом отделе, то есть их доставляли после каждого такого допроса в совершенно истерзанном состоянии в госпиталь, так что я мог видеть некоторых из них, — вспоминал впоследствии один из узников концлагеря. — Это были люди, которые неделями могли лежать только на животе, и мы должны были удалять отмиравшие части кожи и мускулов оперативным путем. Некоторые не выдерживали подобных методов допроса и погибали, остальные 94 человека по распоряжению из Берлина, из главного управления имперской безопасности, в начале сентября 1944 года были доставлены в крематорий и там, стоя на коленях, были расстреляны выстрелом в затылок»{566}.
Так умирали советские офицеры. Не только командиры вермахта — даже эсэсовцы проявляли уважение к подобному мужеству. «Почему, например, русских офицеров долго не держали в одном лагере? — вспоминал [333] штурмбаннфюрер Авенир Беннигсен. — Потому что они начинали пакостить немцам»{567}.
Что такое честь, знали не только военные. В лагерях остарбайтеров, куда добирались власовские пропагандисты, их ожидал неласковый прием. Узник рабочего лагеря Крюммель под Гамбургом Л. Ситко хорошо запомнил тот день, когда остарбайтеров собрали на площади и на трибуну перед ними вылез бывший советский генерал в немецкой форме — Малышкин.
«Все происходило как во сне. Проволока, вахманы, люди в немецких мундирах говорят на чистом русском языке о великой России. В двухтысячной толпе были и женщины. Они первые закричали: «Позор! Позор!» — возглас, подхваченный мужчинами. Под эти крики Малышкин и его спутники ретировались в комендатуру, а нас разогнали вахманы. Наши показали гостям, с кем они...
Генерал со свитой уехал. Капитан Бережков остался и несколько дней ходил по лагерю, останавливая то одного, то другого остовца, уговаривая вступать в русскую армию. Нашлись, нашлись добровольцы, всего несколько человек, их освободили от работы, выделили отдельную штубу, где они стали ждать отправки»{568}.
А ведь режим в «рабочих лагерях» был не менее ужасающ, чем в лагерях военнопленных, и вырваться из них хотелось не меньше. Но — не любой ценой.
...Лагеря для восточных рабочих рассеяны по всему Рейху. Большие — при крупных предприятиях и маленькие, на два-три барака. Непременная охрана и колючая проволока. Если охрана не справляется и обеспечить должную производительность труда не удается, в дело [334] вступает гестапо. Об этом четко говорится в инструкции: «Борьба против нарушений дисциплины, включая отказ от работы и бездельничанье, будет вестись исключительно тайной государственной полицией... В случаях серьезных нарушений, то есть тогда, когда средства, которыми располагает начальник охраны, недостаточны, должна вмешиваться государственная полиция, используя те средства, которые находятся в ее распоряжении. В таких случаях, как правило, будут применяться только строжайшие меры, как то: перевод в концлагерь или особая мера»{569}.
«Особая мера» применяется регулярно. «Я думаю, что я буду недалек от истины, — вспоминал доктор концлагеря Дахау Франц Блахи, — если скажу, что из всех казненных лиц в этом лагере примерно 75 процентов составляли русские граждане, и это касалось главным образом мужчин и женщин, которых присылали из других мест для казни»{570}.
В заводских цехах, куда остарбайтеров пригоняют на работы, их встречают плакаты, напоминающие об их статусе: «Славяне — это рабы».
...В сорок втором году еще не все остарбайтеры работали в лагерях. Некоторым повезло: они трудились на фермах, «у бауэра». Там столь же много работы, больше произвола, но, по крайней мере, нельзя умереть с голоду: всегда можно съесть предназначенное для свиней варево. А на заводах остарбайтеры обгрызают кору с деревьев.
Сорок третий год принес столь долгожданную победу под Сталинградом. Рейх оделся в траур. В концлагере Равенсбрюк заключенных выгнали из бараков, построили в колонны и привели к бане. Баня располагалась рядом [335] с крематорием. Людям приказали раздеться догола и оставили стоять. На февральском морозе они стояли, сбившись в кучу, согревая друг друга, ожидая смерти. Потом их завели в баню, облили горячей водой и отвели обратно в барак. Три дня не давали есть{571}.
Остарбайтерам тоже аукнулось немецкое поражение. После капитуляции армии Паулюса вышло специальное указание: все восточные рабочие должны содержаться в лагерях{572}. Отныне каждый мог ощутить, что лагерь для остарбайтеров немногим отличается от лагеря для военнопленных. Это сходство специально подчеркивается в распоряжении рейхсмаршала Геринга: «Использование и обращение с советскими русскими на практике не должно отличаться от обращения с военнопленными»{573}.
Уже после войны специальная комиссия конгресса США будет обследовать бесчисленные лагеря по всей Германии. В отчете комиссии указывается:
«Обращение с этими заключенными...обычно заключалось в следующем: они содержались в деревянных бараках, которые в нормальных условиях должны были бы вмещать в десять раз меньше людей. Они были вынуждены спать на деревянных нарах в три или четыре этажа, грязное тряпье служило и постелью и одеялом.
Их пища обычно состояла из полуфунта черного хлеба в день и водянистого супа в полдень и вечером, а иногда они и этого не получали. Ввиду скученности и недостатка питания увеличивались вшивость и грязь, распространялись болезни; те из заключенных, которые быстро не умирали от истязаний и болезней, медленно и мучительно умирали от голода.
Несмотря на преднамеренную программу умерщвления заключенных голодом, мы не нашли никаких признаков, что [336] германский народ в целом страдал от недостатка пищи или одежды. Этот контраст был столь разительным, что мы могли прийти только к одному выводу — доведение до голодной смерти было преднамеренным»{574}.
Выводы комиссии могли стать откровением лишь для наивных американцев. Любой советский гражданин, побывавший на нацистской каторге, знал: от лагерей смерти и лагеря военнопленных, и лагеря остарбайтеров отличает лишь отсутствие газовых печей и крематориев.
Как правило, лагеря остарбайтеров переполнены. «Условия во всех этих лагерях были ужасны... В некоторых лагерях было в два раза больше людей, чем допускали жилищные условия, — вспоминал старший лагерный врач Вильгельм Егер. — Несмотря на то что санитарными органами был установлен минимум расстояния между кроватями в 50 см, он совершенно не соблюдался, и кровати стояли на расстоянии 20–30 см друг от друга»{575}.
Впрочем, это значительное послабление: в барак, рассчитанный на сто пятьдесят человек, запихивают лишь две с половиной сотни остарбайтеров. В расположенных неподалеку лагерях военнопленных в таком же бараке размещаются восемь сотен человек.
Те, кто видит, в каких условиях существуют остарбайтеры, приходят в ужас. «Много русских женщин и девушек работают на фабриках «Астра Верке», — пишет сыну немка. — Их заставляют работать по четырнадцать и более часов в день. Зарплаты они, конечно, никакой не получают. На работу и с работы они ходят под конвоем. Русские настолько переутомлены, что они буквально валятся с ног. Им часто попадает от охраны плетьми. Пожаловаться [337] на побои и скверную пищу они не имеют права»{576}.
Скверная пища — это очень мягко сказано. Остарбайтеры получают на тысячу калорий меньше минимума, установленного для немца. Там, где немецкие рабочие, занятые на тяжелой работе, получают 5 тысяч калорий в день, восточные рабочие получают только 2 тысячи. Впрочем, официальные нормы питания часто не соблюдаются: пища разворовывается охранниками и персоналом лагерей{577}.
На заводах Круппа раз в день выдается суп. Если, конечно, это можно назвать супом. «Собственно говоря, это была вода, в которой плавали кусочки турнепса, — писал своему другу немецкий мастер. — И больше всего она походила на помои... Эти люди обязаны работать на нас — отлично, но следует позаботиться, чтобы они получали хотя бы минимум необходимого. Мне приходилось видеть кое-кого в лагере, и у меня буквально мурашки по коже бегали...»{578} Старому рабочему невдомек, что все развивается по плану. Из остарбайтеров выжимают все, что возможно, а когда они умирают, никто об этом не сожалеет. Разве можно сожалеть о смерти недочеловеков? Тем более что ведомство Заукеля привозит в Рейх все новые миллионы рабов. Первая вербовочная кампания увенчалась успехом; за ней следуют вторая, третья и четвертая...
Во время очередной вербовочной кампании по чьему-то недосмотру в Запорожье пришло письмо от угнанных в Германию сестер. Не стандартное, заранее отпечатанное в типографии, где надо лишь проставить имя адресата, написать несколько теплых слов и расписаться. Письмо подлинное, читать которое больно, особенно если его писали родные тебе люди. [338]
«...Живем мы совсем плохо. Дорогие родные, пишу письмо, а сама и бумаги не вижу за слезами. Пришла с работы, еле в барак залезла. Я шла, а голова у меня болит и кружится, и такая тяжелая, что падает с плеч, руки и ноги болят, в сердце колет, горло заложило, что я еле дышу, а смотрю будто сквозь туман.
Дорогие родные, шли мы на работу, выпили по одной кружке чая, чуть сладенький, и 200 граммов хлеба. Всего хлеба нам дают 300 граммов. Родная мамочка, разве я у тебя так когда-нибудь кушала летом, когда теперь есть помидоры, огурцы и разные фрукты и разные другие продукты! А мы не то что не кушаем их, но абсолютно и не видим. В такой прекрасный летний день очень долго ждать такого обеда. Придешь в барак, скушаешь кусочек хлеба и черпак силоса, то так печет в груди, что места не находишь. А работать заставляют, а не работаешь, в затылок так дадут, что и в глазах засверкает, хотя в них сверкает и без него. Нас считают тут самыми последними, смеются как только кто хочет. За что мы так мучаемся в наши молодые годы! Некому пожалеть, никто не спросит — кушали ли вы, здоровы ли вы! Когда украинцы здесь болеют, то говорят, что они притворяются и не хотят работать. Для нас у них врача нет. От такой жизни, от такого климата мы не гарантированы, что проживем зиму. Хоть домой поедем на зиму, а хоть подохнем. Хлеб нам дают ржаной, по 300 граммов, только он смешан с сосновыми опилками, а муки лишь 25%, кушаешь его как полову, — так и шелестит. Мамочка, готовят нам такое, что наша свинья не ела бы такого супа и такого картофеля. И больше абсолютно никакого приварка не видим. Сегодня как раз три месяца, как мы здесь работаем, и нам чем далее, все хуже и хуже.
Ваши дочери Шура и Галя»{579}.
«Чем дальше, тем хуже и хуже». Проходит несколько месяцев, максимум полгода — и восточные рабочие превращаются в шатающиеся от ветра тени. Исследования, [339] проведенные на заводах Круппа, показали: у некоторых рабочих не хватает сил даже на то, чтобы поднять кусок металла и положить его на станок. «Такие же условия, — говорится в отчете, — существуют во всех других местах, где работают русские рабочие»{580}. Голод — основное чувство, которое испытывают люди. От голода теряют сознание, от голода умирают.
Умирают, впрочем, и от болезней.
В лагерях остарбайтеров бушуют эпидемии. Особенно широко распространен туберкулез; согласно отчетам немецких врачей, больных туберкулезом вчетверо больше, чем обычно. «Татары и киргизы, — докладывал немецкий врач Карл Егер, — умирали как мухи: из-за плохих жилищных условий, из-за плохого качества и малого количества пищи, из-за переутомления, из-за того, что они не могли достаточно отдыхать»{581}. Русские, украинцы и белорусы умирали по тем же причинам.
Некоторым остарбайтерам улыбалась удача: их признавали негодными раньше, чем они погибали. И тогда, пережив ад «обратных эшелонов», они возвращались домой. Даже родные с трудом узнавали в вернувшихся еще недавно молодых парней и девушек. Возвратиться, конечно, удавалось немногим — однако в этой призрачной возможности заключалось еще одно отличие остарбайтеров от военнопленных. Тех не отпускали на волю; это было запрещено специальным распоряжением ОКВ. Тех, кого уже нельзя было использовать: нетрудоспособных, раненых и больных, передавали полиции безопасности и СД «для решения их судьбы». Решение было стандартным — смерть{582}.
Впрочем, обычно больные не доживали ни до обратных эшелонов, ни до передачи их в руки СД. Они просто [340] умирали — мучительно, обыденно, и незаметно. «Анатолий прожил до 25 декабря 1944 года. К этому времени он настолько исхудал, что остались буквально одни кости и кожа, да и то вся синяя от побоев. В этот день после четырех часов дня Анатолий спокойно, как будто засыпая, умирает. Когда он упал, я подполз к нему и взял его за руки. Посадил и старался с ним поговорить, но голова его уже не держалась, и он не произнес ни одного слова перед смертью. Только один раз, очевидно, набравшись последних сил, посмотрел на меня, глаза его наполнились слезами, и голова снова опустилась. Сколько я ни старался ее держать, разговаривать с ним, но с каждой минутой силы его покидали, и его голова смертельно осталась лежать на моих руках»{583}.
Когда хоронят восточных рабочих, об их смерти составляют свидетельство. Порядок прежде всего! В последнем лагерном документе уничтоженных людей [341] записывают номер и фамилию. В графе «преступная деятельность» указывается: «советский русский»{584}. Военнопленных хоронят безымянными.
* * *
После войны в европейских странах стали считать могилы советских военнопленных и остарбайтеров. Только в Германии, Австрии, Чехословакии, Венгрии и Румынии насчитали 36 104 захоронения, многие из них — общие, большая часть — в Германии. Самые большие захоронения насчитывают сотни тысяч «уничтоженных трудом» людей{585}.
И по сей день историки не могут подсчитать, сколько же советских граждан было угнано на работы в Рейх. Современные вычисления дают цифры, колеблющиеся в районе 8–10 миллионов (включая 2 миллиона военнопленных). Однако точно известно: назад вернулись лишь 5,35 миллиона{586}.
Остальные были уничтожены.
ЛРС
24.11.2017 11:42
Цитата:
Сообщение от Андрей Старцев
(Сообщение 1869268441)
Кто разрушил нейтральные государства между Германией и СССР и установил ОБЩИЕ ГРАНИЦЫ
в Вермахте и СС были миллионы солдат и офицеров ... вы думаете, что кто то сможет их перечислить поименно ?????
Sirin
24.11.2017 12:07
Цитата:
Сообщение от Андрей Старцев
(Сообщение 1869268439)
Зная, как кобоголовые держат своё слово, когда в обмен на свой ответ на поставленный вопрос они сначала требуют ответить на свои вопросы (а именно так поступают пейсовые индивиды) - то я напоминаю кобоголовым, что ответив на ваши вопросы - не факт, что вы, кобоголовые, сдержите свой трёп и ответите за своё обещание. Так уже было по теме про анонимную операцию В.М.Зазнобину, когда один кобоголовый обещал ответить на поставленные банальные вопросы (где проводилась операция, что это за операция и кто её оплатил), если ему сначала ответят на его паскудные вопросики...
Старцев, у тебя с головкой всё в порядке?..
Ты же сам говоришь о том, что тебе обещали ответить на твои паскудные вопросики сразу после того, как ты ответишь на паскудные вопросики, адресованные тебе!
Ты ответил на них, дебилушко?..
Нет!
Так в каком обмане тараканы в твоей голове обвиняют "кобоголовых"?!
PS: а, между тем, на твои паскудные вопросики тебе ответили - совершенно безвозмездно. Тот факт, что тебе ответы не понравились - это лично твоя психологическая проблема. Отплачь её в уголочке ванной комнаты, - станет легче!
О мальчике...
Семь лет моему бате было, (чуть старше, чем я на этом фото)... В оккупационном г. Сталино (Донецк), два немца "постояльца" сказали, что русских пленных будут "вести"...дед ночью откопал мешок брюквы и бабка всю ночь её варила, и с утра они понесли вареную брюкву в то место, где должны были пленных наших конвоировать... Конвой никого к колоне не подпускал даже детей...и тогда бабуля отправила моего семилетнего батю " в начало колонны " и батя бросал брювку прямо на землю...чтоб наши проходя могли её поднять...впереди шёл "весёлый немецкий, добрый офицер"... Он смеялся, и позволил моему бате бросать брюкву впередиидущих..., и весело подпрыгивая топтал эту брюкву своим бл@дским, немецким сапогом...но все равно наши пленные "отрывали" её от земли и ели её с грязью... Никто не обижался на "весельчака офицера"... Спасибо ему, дорогому, немецкому фашисту, за то, что батю моего не пристрелил... А ведь мог и убить...
Спасибо тебе, грёб@ный фашист за то, что батю не убил...ведь благодаря этому, и я живу...
Sirin
24.11.2017 12:27
Печалит другое: скорее всего этого весельчака немецкого офицера русские варвары уложили в сыру землицу...
А ведь он просто хотел мирно жить, слушать Вагнера и весело топтать варёную брюкву, дабы унтерменшам было бы легче её жевать!
Добрейшей души человек был - другие господа нацисты стреляли семилетних мальчиков, а он - нет!
Промузг
24.11.2017 12:45
Сирин, чего смеётся Старцев и дохтурр? То нервный смешок от страха перед ватниками - они недоговороспособные. Ну не хотят договорится о том, что: Гитлер и Сталин - это одно и то же; немецкие солдаты - невинные жертвы; наши деды и прадеды - каратели для этих невинных жертв; Победа - новый виток закабаления не только Восточной Европы, но и самих же ватников и т.д. и т.п. у них вагоны из геббельсовских методичек. Но ... чуют: не прокатывает вариант 90-х - не ведутся ватники, хмуро так исподлобья наблюдают за их потугами. Страшно.
