Какой может быть лучший пример евразийской солидарности народов? Добровольческие (!) отряды из Чечни, военные в отставке из знаменитого батальона "Восток" , по зову сердца приехали защищать русских Новороссии от евро-фашизма. Народ их встречает как освободителей.
Донецк, 24 мая 2014 г.

http://www.lovlinskaya.ru/img/okk4.jpg
http://belregnews.ru/wp-content/uplo...4-11.18.35.jpg

http://bigpicture.ru/wp-content/uplo...12/04/2411.jpg
http://bigpicture.ru/wp-content/uplo...12/04/3115.jpg

В связи резким обострением отношений между Россией и США западные политологи все чаще рассуждают о возможности повторения сценария Збигнева Бжезинского, в свое время позволившего американцам одержать победу в холодной войне. Речь идет о сговоре Вашингтона и Эр-Рияда в середине 80-х, когда саудиты резко увеличили добычу нефти и обвалили таким образом рынок энергоносителей. Цены на ресурсы, от которых зависела способность СССР финансировать армию, ВПК и поддерживать стабильность в стране, сократились тогда в несколько раз: с 28 до 10 долларов за баррель. Потеря 2 млрд долларов — примерно 25 млрд по нынешнему курсу, фактически развалила Советский Союз.
«Новая игра на понижение»?

«Можно ли провернуть такую же аферу сейчас и поставить Москву на место, обрушив цены на нефть?» — вопрошают эксперты на Западе. Не зря же, говорят они, сразу после решения о присоединении Крыма Барак Обама отправился на встречу с саудовским королём.
Следует понимать, правда, что сейчас на дворе не 1984 год. После сирийской эпопеи Эр-Рияд очень настороженно относится к Вашингтону. И хотя Саудовская Аравия и считается «свинг-производителем» (то есть производителем, способным резко нарастить добычу), в реальности местная нефтяная промышленность работает на пределе своих возможностей (в королевстве добывают 9,7 млн. бареллей в день при максимальном уровне добычи в 10 млн баррелей). К тому же саудовский бюджет свёрстан из расчета 95 долларов за баррель, и падение цены на нефть для политической элиты в Эр-Рияде — это не просто снижение прибыли, а дестабилизация страны, которую и так постоянно пугают «арабской весной».
Да, рынок энергоносителей является идеальным объектом для манипуляций: ведь цена на нефть очень чутко зависит от соотношения спроса и предложения. Дополнительный «лишний» миллион баррелей предложения в день может снизить цены сразу на 10%. И неслучайно известный финансовый спекулянт Джордж Сорос призывает Вашингтон начать распродавать стратегический нефтяной запас, составляющий около 700 млн баррелей. (При ежедневном мировом потреблении в 90 млн. баррелей обширная интервенция из американских запасов должна понизить стоимость нефти на мировых рынках примерно на 10 —12 долларов за баррель, а это, по расчётам экспертов, будет стоить России $40 млрд в виде недополученных доходов).
Но в данном случае американский политический истеблишмент, давно уже охваченный волной русофобии, столкнётся с противодействием нефтяного лобби. Нефтяники в США и Канаде, безусловно, заинтересованы в замещении импорта, но никак не заинтересованы в падении цен на свою продукцию. Если цена опустится слишком сильно, это может привести к краху рентабельных американских проектов по добыче нефти из битуминозных песков, сланцевого газа и нефти. Вся эта индустрия базируется на высоких ценах на энергоносители. Точно так же, как и альтернативная энергетика — бизнес с оборотом более чем 900 млрд долл. в год, представители которого понимают, что их инвестиции окупятся лишь при условии сохранения высоких цен на нефть.
Кстати, тестовые поставки нефти из резервов США не слишком поколебали цены. Снижение было непропорциональным, неглубоким и кратковременным. Следует понимать также, что в ответ на увеличение поставок из США последует снижение добычи в других странах, и положение на рынке быстро восстановится. Договориться о солидарном снижении цен даже на непродолжительный период практически невозможно. Ведь если раньше страны ОПЕК не опасались низких цен, будучи уверены, что доберут свою маржу объемами, теперь потенциальная добыча в этих странах всего на 2 % превышает квоты. Да, возможность нарастить добычу существует у Ирака и Ливии, не исключено, что будут сняты ограничения с Ирана, но это вовсе не означает, что эти игроки согласятся обвалить рынок. «Показатели стоимости разработки трудноизвлекаемых ресурсов нефти в США, а также бюджетные ориентиры стран-членов ОПЕК и независимых производителей не позволяют в условиях роста мировой экономки предполагать сколько-нибудь устойчивого снижения цен, — заявил президент «Роснефти» Игорь Сечин, выступая на саммите энергетических компаний, прошедшем в рамках питерского форума, — По существу, на рынке сложился определенный баланс спроса и предложения, и все основные игроки признают этот факт».
По мнению ряда специалистов, экономика ведущих стран приспособилась к сложившимся ценовым пропорциям на рынке энергоносителей. Рост энергоэффективности позволяет не только экономить топливо, но и дорого за него платить. И, пожалуй, самый важный момент: если в 80-е годы главным оппонентом Соединенных Штатов был Советский Союз, экономика которого базировалась на нефти, сейчас основным их соперником является Китай — страна, импортирующая энергоносители и кровно заинтересованная в снижении цен на них. «Получается, что, реализуя сценарий 80-х, — пишет обозреватель журнала The American Thinker, — Америка не только добьётся дестабилизации в арабском мире (потери ближневосточным производителям на этот раз никто компенсировать не сможет), она ещё и усилит своего геополитического конкурента — не слишком ли высокая для Соединенных Штатов цена новой игры на понижение?»
Роль ТЭК в противостоянии Москвы и Вашингтона

Важно отметить, что именно интересы американской энергетики определяют политику Соединенных Штатов на Украине. Цель Вашингтона — в том, чтобы полностью переформатировать европейский газовый рынок, вышвырнув с него Россию, которая еще с советских времен была главным поставщиком «голубого топлива» в Европу и на протяжении десятилетий исправно выполняла свои контрактные обязательства. США рассчитывают поставлять в страны ЕС сланцевый газ по ценам, значительно превышающим внутриамериканские. Правда, как иронизирует обозреватель The Washington Post Макс Эренфройнд, «газ, видимо, должен попадать в Европу через волшебный телепортатор, с помощью которого можно перемещать через Атлантику миллиарды кубических футов в день… Просто представьте себе, сколько потребуется лет, чтобы построить газосжижающие заводы в США, танкеры для транспортировки сжиженного газа и порты для его отгрузки». «Сжиженный природный газ из Штатов не сможет стать существенным фактором на европейском энергетическом рынке, если ЕС не будет субсидировать его поставки, — заявил Игорь Сечин. — В Евросоюзе игроки этого рынка манипулируют общественным мнением, пропагандируя возможность безболезненного отказа от углеводородов и ускоренного развития возобновляемых источников энергии. Однако цена этих процессов сознательно занижается, и обществу не сообщается, что процессы перехода на возобновляемые источники энергии технологически не подготовлены». Что характерно, даже согласно прогнозу, опубликованному Евросоюзом, доля газа в энергетическом балансе вплоть до 2050 года останется стабильной и будет составлять примерно 25%.
Однако ряд экспертов полагает, что Вашингтон все-таки вынудит европейцев субсидировать поставки СПГ, окончательно перейти на американский сланец и отказаться от долгосрочных контрактов с нефтепродуктовой индексацией, выбрав англосаксонскую модель ценообразования в хабах. Политическая лояльность окажется для них важнее прагматичных интересов.
Правда, в самих Соединенных Штатах вопрос экспорта СПГ вызывает сейчас нешуточные страсти. Лоббисты до последнего времени утверждали, что массированный экспорт не приведет к повышению цен, однако это плохо согласуется с рыночной логикой. Недавно группа влиятельных сенаторов раскритиковала такой подход, заявив, что цены могут вырасти на порядок, и это нанесет удар по внутреннему потреблению, а значит и по возможностям экспорта.
Как бы то ни было, по прогнозам аналитиков к 2040 году рост потребления нефти и газа составит 40 процентов. И, судя по всему, мир столкнётся с нехваткой «легких» углеводородов. «Легкие» ресурсы, так сказать, сливки, или уже давно сняты, или вот-вот на исходе, — заявил на встрече с западными топ-менеджерами в Санкт-Петербурге президент Владимир Путин. — Поэтому приходится вовлекать в разработку ресурсы, которые традиционно считались экономически малоэффективными, выходить на новые, часто труднодоступные районы и регионы». «Давайте спросим у геологоразведочных компаний: где будут найдены необходимые ресурсы? — заявил на той же встрече президент ExxonMobil Exploration Company Стивен Гринли. — Есть три основных направления: глубоководные месторождения, трудноизвлекаемая нефть США и Канады, и, конечно же, Арктика, где еще можно найти неоткрытые бассейны. Аналитики утверждают, что 20% всех запасов нефти приходится на Арктику, мы же полагаем, что эта цифра может быть даже занижена».
Итак, несмотря ни на какие санкции, западные энергетические компании не собираются покидать российский рынок. «Кремль считает приоритетом развитие залежей нетрадиционных углеводородов, в том числе шельфовых месторождений в Арктике, — пишет корреспондент The Financial Times Джек Фарчи, — и западные компании продолжат свой бизнес в России».
Неслучайно на форуме в Петербурге «Роснефть» и американский нефтяной гигант ExxonMobil продлили срок действия соглашения о строительстве завода по производству сжиженного газа на Сахалине. А британская BP договорилась с российской компанией о совместной разработке доманиковых отложений в Волго-Уральском регионе.
Символично, что президент BP Роберт Дадли, который, по прогнозам политологов, должен был проигнорировать форум, не только приехал в Петербург, но и пропел настоящую оду своим российским партнерам.
«Судя по договоренностям с Китаем, в России стараются смотреть за горизонт, заключая долгосрочные контракты на 25-30 лет. Мы должны действовать так же, осознавая, что отношения с «Роснефтью» (BP принадлежит 19,7 % крупнейшей нефтяной компании России) для нас — это не разовые сделки, а стратегическое партнерство, основанное на взаимной выгоде, доверии. И мы очень рады быть составной частью российского энергетического комплекса».
А вот — заявление исполнительного директора Exxon Mobil Рекса Тиллерсона на собрании акционеров в городе Ирвинг, штат Техас. «Политическая ситуация на Украине и санкции, введённые западными странами в отношении России, не влияют на сотрудничество компании с «Роснефтью» и проведение буровых работ на Сахалине и в Карском море». Тиллерсон не только отметил, что его компания выступает против санкций, но и дал понять, что будет отстаивать свою точку зрения в администрации США. «Наше мнение слышат на самом высоком уровне, — отметил он. — Мы не считаем санкции эффективными. Вводя их, власти должны задуматься над вопросом, кому они, на самом деле, причиняют вред».
После этого разговоры американского президента о том, что ему удалось «загнать Россию в изоляцию», выглядят комично. Ведь Exxon — это не просто нефтяная компания. Это мощная империя со своими институтами влияния, фондами, мозговыми трестами и лоббистскими группировками, которые легко могут переломить ситуацию не только на Капитолийском холме, но и в Белом доме.
И в этом смысле нельзя не признать, что политика Роснефти оказалась весьма прозорливой. Ведь когда в 2011 году компания заключила стратегическое соглашение с ExxonMobil, многие недоумевали: как государственник Сечин может пригласить американцев к совместному освоению арктического шельфа? Теперь же, как пишет техасская газета The Dallas Morning News, «становится очевидно, что российские нефтяники крепко привязали к себе Exxon, набросив лассо на шею американской компании и вынуждая ее идти наперекор политической воле Обамы».
Политические и финансовые манипуляции с «черным золотом»

Возвращаясь к ценам на нефть: не исключено, конечно, что некоторые игроки попытаются все-таки их снизить. По сути — манипуляции уже начались. Это и разговоры о возможном падении спроса на углеводороды в восточноазиатских странах, которые по общему мнению специалистов являются блефом, и заявления о том, что предложение на рынке будет стремительно расти благодаря американской сланцевой революции.
Ярким эпизодом, доказывающим, что на нефтяном рынке политические манипуляции имели место буквально с самого начала, являются странные забастовки в Баку в 1905 году, в результате которых Рокфеллеру удалось подорвать позиции России в мировой энергетической системе. Не менее показательным примером политического вмешательства в процесс ценообразования на рынке энергоносителей является американская военная кампания в Ираке. Данное государство, которое остается одним из немногих источников дешевой нефти в мире, легко могло нарастить добычу и снизить цены на углеводороды. Однако администрация Буша, тесно связанная с нефтяным лобби в США, сделала все возможное, чтобы цены на рынке не упали.
Конечно, политические манипуляции на нефтяном и газовом рынке возможны лишь благодаря тому, что в цене на энергоносители заложена серьезная спекулятивная составляющая. В оборот вбрасываются ничем не обеспеченные нефтедоллары, которые попадают в руки спекулянтов, создающих «пирамиды» и надувающих финансовые «пузыри». По некоторым оценкам, доля трейдеров, ведущих спекулятивную игру на рынке энергоносителей, составляет около 70%.
На данный момент только порядка 5% объема торгов на этом рынке проводится его непосредственными участниками. Остальные игроки — это спекулянты, которые разгоняют цены на нефть, а затем, если им это выгодно, обваливают их. Разумеется, эти игроки не заинтересованы в том, чтобы «пузырь» лопнул. И в этом смысле показательна ситуация 2008 —2009 годов, когда нефть за семь месяцев подешевела со 147 долл./барр. до 40 долл./барр., а затем за 15 месяцев вернулась к уровню около 90 долл./барр. Следовательно, обрушение спекулятивной компоненты, заложенной, казалось бы, в цене, не привело к нарушению баланса.
Судя по всему, ценами на энергоносители манипулируют и крупные корпорации. Не случайно, в прошлом году Еврокомиссия обвинила компании Shell, BP и Statoil в нарушении антимонопольного законодательства и в сговоре с агентством Platts, участвующим в формировании биржевых котировок, на которое ориентируются независимые инвесторы.
По словам экспертов, на рынке энергоносителей систематически используется «спуфинг» — один из приемов биржевой игры, смысл которого в том, что участник торгов заявляет крупные ставки на бумаги, а затем отменяет их. Такие заявки, основанные на ложных данных, провоцируют всплески активности и спроса. И в результате многие трейдеры приобретают завышенные фьючерсы по неконкурентной стоимости. (Комиссия по торговле товарными фьючерсами США давно уже рассматривает возможность ужесточения регулирования на рынке нефти для предотвращения манипулирования ценами).
Россия, конечно, не против межстрановой конкуренции, однако запрет на экспорт нефти из США, который существовал в течение сорока лет, а также искусственные препятствия, воздвигаемые на пути нефти из канадских битуминозных песков на американский рынок — это примеры искажения рыночных реалий.
Во многом манипуляции на нефтяном рынке возможны благодаря привязке цены на нефть к американской валюте. Еще в начале 70-х Соединенные Штаты договорились с арабскими странами о том, что те будут номинировать цены на нефть только в долларах, хранить доходы от её экспорта в американских банках и частично направлять их на финансирование американского госдолга путем покупки гособлигаций США. Именно тогда возник термин нефтедоллар» (его предложил профессор Джорджтаунского университета Ибрагим Овайсс).
В результате страны-производители нефти оказались на коротком валютном поводке, как и государства-потребители, которые вынуждены покупать американскую валюту, чтобы рассчитаться по энергетическим контрактам.
Многие комментаторы убеждены, что сделать рынок энергоносителей более стабильным и защищенным от манипуляций можно, только отвязав его от доллара. Конечно, при условии, что Китай импортирует энергоносители, появление «нефтеюаня» невозможно, и единственной альтернативой «нефтедоллару» может стать «нефтерубль» (идею перевода экспорта энергоносителей на рубли и превращения, таким образом, рубля в мировую расчетную валюту выдвинул еще в 1989 году Валентин Павлов, последний премьер СССР).