Еще один «выдающийся экономист» покинул родину – Сергей Алексашенко, один из самых заметных критиков власти, уехал в США. Хотя он и заявил, что планирует в мае вернуться, некоторые соратники по протестному движению уже говорят об очередной «жертве режима». Но отъезд героя может быть связан с его недавней работой на государство, по которой вполне могли возникнуть неприятные вопросы.

О причинах своего отъезда в Джорджтаунский университет один из лидеров партии «РПР-ПАРНАС» Сергей Алексашенко рассказал газете «Коммерсантъ»: «В определенной мере к решению об отъезде меня мягко подтолкнула российская власть, когда мне не позволили избраться в совет директоров «Аэрофлота». Действительно, этим летом Алексашенко не смог пройти в совет директоров авиакомпании, куда его кандидатуру предлагал один из совладельцев Александр Лебедев. Один из друзей экономиста сказал газете, что решение об отъезде было принято Алексашенко в связи с невозможностью найти в России работу. Но при этом сам Алексашенко, рассказывая о своей будущей работе в Вашингтоне, подчеркнул: «Это не контракт, денег мне не платят, в моих планах – поработать над парой исследовательских проектов».

«Месяц назад Алексашенко написал статью под названием «Нужны переговоры с властью о том, как она будет уходить»
Так или иначе, Америку, только что с трудом избежавшую технического дефолта, можно поздравить – если бы Сергей Алексашенко прибыл в США чуть раньше, краха доллара было бы не избежать. Действительно, Алексашенко, ныне занимающий пост директора по макроэкономическим исследованиям ГУ-ВШЭ, известен прежде всего как один из авторов дефолта августа 1998 года. Как напоминал доктор экономических наук Михаил Делягин, в принятии решения по дефолту участвовали шесть человек: Гайдар, Дубинин, Алексашенко, Задорнов, Кириенко и Чубайс. «Эти люди принимали решение непосредственно. Причем они, в общем-то, довели дело до катастрофы».

В то время Алексашенко занимал пост первого заместителя председателя Центрального банка. Это не мешало ему заниматься операциями с ГКО – теми самыми бумагами, игра с которыми и довела государство до дефолта. В записке, представленной МВД в декабре 1998 года тогдашнему премьеру Примакову, говорилось о том, что Алексашенко «имел в нескольких коммерческих банках рублевые и валютные счета, на которые зачислялись средства, полученные от ГКО»: «Только на его рублевый счет № 42301810400011702985, открытый в Автобанке, за 1998 год поступило 11 крупных платежей. За 1997 год соответственно шесть платежей, за 1996 год – 12 платежей на общую сумму около 560 млн неденоминированных рублей». Когда Алексашенко позднее упрекали в этом, то он отвечал, что его никто не обвинял в том, что был конфликт интересов, – действительно, уголовная ответственность за инсайд появилась только в 2009 году.

Михаил Делягин так комментировал ситуацию с инсайдерами: «Им никто обвинения не предъявлял, так получилось. То есть человек расписывается в том, что совести у него нет. Но самое главное, что у нас инсайдерская торговля стала преступлением в 2009 году. А до этого она преступлением не была. И люди, которые создавали фондовый рынок, вполне осознанно не вносили эту статью в Уголовный кодекс, зная, что они создадут чудовищный преступный фондовый рынок».

В начале этого года Алексашенко даже попытался признать порочащими его честь и достоинство утверждения бывшего советника президента Илларионова, который заявил, что «совершенно ненормально, когда на рынке ГКО играли Гайдар, Алексашенко, Кох и другие инсайдеры – лица, работавшие непосредственно во власти и с властью». Суд отказал Алексашенко в иске.

«Хотя юридическая ответственность за дефолт не установлена, да и вообще в истории с ним еще много неясного, но те, кто участвовал в дефолте, занимал тогда руководящие посты, неофициально не допускаются на вершины политической власти – все-таки считается, что они несут ответственность, – говорит член Общественной палаты, проректор РЭУ им. Плеханова Сергей Марков. – Руководство Центробанка имело возможности хотя бы выступить против решений, приведших ситуацию к дефолту».

Сергей Алексашенко попал во власть в 1993 году и до 1995 года был заместителем министра финансов, отвечавшим за макроэкономическую и налоговую политику, бюджетное планирование и переговоры с МВФ. После краха госкарьеры в 1998 году Алексашенко работал на разных олигархов – сначала на Потанина, потом на Аркадия Гайдамака. Параллельно стал очень активной медиаперсоной – вел программу на РБК, постоянно выступает на «Эхе Москвы». Был членом научного совета Московского центра Карнеги и одним из руководителей Высшей школы экономики, вместе с председателем Московской Хельсинкской группы Людмилой Алексеевой создал Независимый совет по правам человека. Алексашенко – один из девяти членов бюро федерального политсовета РПР-ПАРНАС.

После начала «болотного» движения Алексашенко все больше превращался в «борца с режимом», что, впрочем, не мешало ему работать в компаниях, принадлежащих государству, – с июля 2011 года по июль 2012 года он был председателем совета директоров ОАО «Объединенная зерновая компания», сменив на этом посту бывшего министра сельского хозяйства Елену Скрынник. Именно при Алексашенко была проведена приватизация ОЗК – причем так, что вопросы остались до сих пор. Вот что написал в прошлом году доктор экономических наук, журналист Никита Кричевский:
«Вокруг ОЗК разгорелся приватизационный скандал, вновь связанный с г-ном Алексашенко (печали добавляет тот факт, что частичная приватизация ОЗК стала первым приватизационным шагом нового правительства). Новым собственником (50% минус одна акция) ОЗК стала непрофильная группа «Сумма», подконтрольная имеющему неформальные связи с правительственными либералами бизнесмену З. Магомедову. Вроде бы все хорошо. «Мы рады, что при текущей нестабильности на мировых финансовых рынках ОЗК удалось исполнить указ президента и привлечь капитал для развития компании», – цитируют СМИ г-на Алексашенко. Хорошо-то хорошо, если бы не одно «но». К тендеру не был допущен агрохолдинг «Кубань», входящий в Базэл. А если «Кубань» была готова предложить более высокую цену за государственный актив? Опять, возможно, коррупционный ущерб государству?»

Кроме ОЗК Алексашенко с июля 2010 года был еще и членом совета директоров другой госкомпании – «Объединенной авиастроительной корпорации». А с 2008 года – членом совета директоров «Аэрофлота» и председателем его комитета по стратегии. Именно провал на выборах в совет директоров «Аэрофлота» и называется Алексашенко единственной косвенной причиной его отъезда в США. При этом по его работе в «Аэрофлоте» тоже были вопросы. Этим летом Следственный комитет возбудил уголовное дело против бывшего гендиректора по коммерции компании Андрея Калмыкова – по подозрению в злоупотреблении полномочиями, выразившемся в лоббировании интересов компаний, аффилированных с его близкими родственниками. Но еще до этого, в начале 2012 года, ситуация вокруг лоббирования интересов обсуждалась на совете директоров компании, была назначена внутренняя проверка, которую проводили члены комитета по аудиту совета директоров Сергей Алексашенко и Алексей Навальный. По результатам проверки никаких нарушений в действиях Калмыкова обнаружено не было. Уже тогда возникал резонный вопрос: как проверяли? Были подозрения и об использовании Алексашенко и Навальным инсайдерской информации в интересах третьих лиц.

Экс-ректор Российской экономической школы Сергей Гуриев, уехавший из России в мае 2013 года, после допросов по делу экспертизы приговора Ходорковскому, уже назвал отъезд Сергея Алексашенко «большой потерей» – в свое время Алексашенко тоже очень сожалел об отъезде Гуриева в Париж. Оба, кстати, входят в состав экспертного совета при правительстве России. Гуриев и Алексашенко – люди одного круга, общих интересов и целей, в том числе и политических.

«Гуриев реально опасался оставаться – началось следствие, он не захотел попасть в опасную ситуацию и уехал, – говорит Сергей Марков. – Я думаю, что экспертное заключение, которое они подготовили по делу Ходорковского, действительно было сфальсифицировано. К тому же Гуриев играл важную роль – был офицером по связи между статусными либералами в правительстве с радикальной оппозицией и международными олигархическими группировками, которые реализовывают и финансируют проект по свержению Путина. Поэтому его отъезд вызвал большой шум. А отъезд Алексашенко, который не играл такой роли, не вызовет особого крика. К тому же неизвестно ни о каком следствии, по которому его бы допрашивали. Может быть, что-то происходило в связи с ОЗК, но на поверхность это не выходило».

Но для либеральной общественности отъезд Гуриева и Алексашенко – звенья одной цепи. Вполне вероятно, что так оно и есть, вот только может оказаться, что эта цепь больше похожа на финансовую, чем на политическую. Точнее, политическое в ней вполне может являться прикрытием для банальных коммерческих интересов. Сам Алексашенко заявил, что следственные органы не задавали ему вопросов о контактах с лидерами оппозиции (что особенно умиляет, учитывая, что он, собственно, и является одним из них), но вполне вероятно, что ему очень не хотелось услышать совсем другие вопросы.

«По приватизации ОЗК есть вопросы – по тому, как она проходила, по процедуре ее проведения, – говорит член Совета по правам человека при президенте России, председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. – И насколько я знаю, эти вопросы объективны. Я еще тогда, когда проходила приватизация, говорил: не надо закладывать самим под себя мину, делать шаги, которые потом могут обернуться против вас. Не исключено, что Алексашенко мог почувствовать угрозу с этой стороны. И чтобы не отвечать на ненужные вопросы – лучше уехать в американский университет».

При этом Алексашенко «бросает» другой, отечественный университет – Высшую школу экономики, где он числится директором по макроэкономическим исследованиям. Ту самую «Вышку», что создана его гуру и учителем. Ведь, как и многие видные либеральные экономисты, Алексашенко – ученик Евгения Ясина, бывшего министра экономики и основателя ВШЭ. Профессор Ясин крайне критически относится ко многим действиям нынешней власти, но при этом пытается добиться изменений именно через экспертную работу, а не через механизмы «болотных революций». Кроме того, Ясин не участвует в управлении и приватизации госкомпаний по весьма запутанным схемам. Поэтому и продолжает пользоваться репутацией эксперта, причем достаточно влиятельного, в том числе и потому, что в новом поколении его учеников есть достаточно крупные чиновники – например, вице-премьер Ольга Голодец.

«Алексашенко давно уже стал политиком, в отличие от своего учителя Ясина, который все-таки остается экспертом, – говорит Сергей Марков. – Ясин не поддерживал лозунг «Путина в отставку», который активно продвигали всевозможные политические комитеты, в которые входили Алексашенко и Гуриев.

Дело Гуриева и т. н. дело экспертов поставили перед либеральными экспертами четкий выбор – или вы эксперты, и тогда критикуете власть, даете свои оценки и заключения, или вы превращаетесь в политиков, которые участвуют в свержении президента, и тогда вам не по пути с администрацией президента и с правительством этого президента. Тихая чистка структур власти от сторонников радикальной оппозиции была проведена около года назад. Она не полная, не жесткая, но все-таки она была. Тогда людям было сказано: или вы работаете на президента, или вы свергаете президента – совместить это не получится».

Видимо, для некоторых радикальных борцов с режимом этот выбор оказался не под силу – и свой отъезд всегда можно списать на власть, которая помешала им и дальше совмещать управление и приватизацию госимущества с управлением «болотной революцией». Месяц назад Алексашенко написал статью под названием «Нужны переговоры с властью о том, как она будет уходить». Наверное, из Америки вести их ему будет удобнее.