Феномен домысла в судебных лингвистических экспертизах



Е. А. Колтунова,
к.фил.н., доцент ННГУ



(опубликовано в сборнике «Инновации в государстве и праве России». Материалы Международной научно-практической конференции 24-25 апреля 2014 г. – Н.Новгород: изд. ННГУ им. Н.И.Лобачевского, 2014)



Предметом анализа в данной публикации послужили наблюдения над некоторыми аспектами производства лингвистических экспертиз. Указанная проблема в настоящее время является чрезвычайно актуальной. Не раз отмечалось, что «суды при назначении экспертизы и при оценке уже подготовленного экспертного заключения должны в первую очередь обращать внимание на компетенцию и квалификацию эксперта» (см. Чернов А.Д. Проблемы назначения и производства судебных экспертиз по гражданским, уголовным и административным делам / Экспертизы – нерешенный вопрос российского правосудия: пособие для судей, а также начинающих юристов, журналистов и правозащитников. – М., 2013, с. 9).

Любая лингвистическая экспертиза – это серьезное научное исследование, поэтому оно должно исключать многомерность и субъективность лингвистических подходов и интерпретаций того или иного речевого произведения. Однако, как показывают многочисленные примеры, в производстве лингвистических судебных и внесудебных исследований отчетливо видна некая «состязательность», а порой и ангажированность специалистов. Важными оказываются и стереотипы, связанные с особенностями личности лингвиста и зависящие от жизненного опыта, который он приобрел, формируясь как объект труда, общения и познания (см. Бодалев А.А., Куницына В.Н., Панферов В.Н. О социальных эталонах и стереотипах и их роли в оценке личности // Человек и общество. –Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1971, с. 151-161). Таким образом, лингвистическая экспертиза в части выводов принимает характер домыслов.

Существительное «домысел» в современном русском языке реализует следующие значения: «1. Ничем не подтверждённая догадка, основанная на общих размышлениях; предположение. Результат домысливания. 2. Вымысел, ничем не подтверждённое предположение». В свою очередь глагол «домыслить» имеет как устаревшее значение «придумать, надумать», так и современное: «1. Дополнить что-л. с помощью воображения, творческой фантазии. 2. Предположить без достаточных оснований» (см. Словарь русского языка в четырёх томах. – М.: РАН, 1999, т.1, с.428; Современный толковый словарь русского языка под ред. проф. С.А.Кузнецова. – СПб, 2003, с. 300; Семантический словарь под ред. Н.Ю.Шведовой – М.: Азбуковник, 2007, т. 3, с. 3172, т. 4, с. 3784).

То есть, в лингвоюридическом аспекте домысел – это вывод, полученный на основе умозаключения, интуиции, а не на основе фактов. Как правило, термин «домыслы» используется в судебном процессе при обсуждении дел по статьям 152 ГК РФ, 130 УК РФ и 5.61 КоАП РФ. Однако данный термин применим и к части определенных средств доказывания – таких, как заключения экспертов-лингвистов.

В настоящее время в судебных лингвистических исследованиях используется значительное количество традиционных, а также новых методов и методик. К традиционным методам исследования спорных текстов можно отнести лексико-семантический и лингвостилистический анализ слов, семантико-синтаксический анализ словосочетаний и предложений. Востребован контент-анализ, причем даже для текстов, состоящих из трех-пяти предложений. Встречается также «формально-грамматический анализ», который характерен для школьного и вузовского обучения разбору слов как части речи или предложений по составу и, следовательно, к судебным исследованиям чаще всего не может иметь отношения. Актуальны различные приемы дискурсивного анализа, а также методы филологической герменевтики и контекстуального анализа. Однако применение классических и современных методов и методик лингвистического исследования часто нельзя признать обоснованным в анализе того или иного спорного материала, а потому выводы экспертов также реализуют феномен домысла, а не сведений о фактах, полученных в ходе аналитической работы. Если специалист не приводит истинных фактов, на которых основаны его выводы, то такая информация, с юридический точки зрения, является недостоверной. В качестве примера можно привести фрагмент одной из судебных лингвистических экспертиз.

Спорный контекст «В подготовительный период информация о планируемых мероприятиях и приглашения к совместным действиям по обсуждению дальнейшего реформирования органов внутренних дел были направлены министру внутренних дел РФ, начальнику регионального управления МВД по […] области, начальникам городских и межрайонных отделений полиции ... Представители органов внутренних дел и члены Общественных советов не сочли возможным принять участие в круглых столах без объяснения причин. Это вызывает сожаление и идет вразрез с декларируемой руководством МВД РФ открытостью и готовностью к взаимодействию с общественностью» исследовался специалистом с использованием большого количества традиционных и инновационных методик, в результате применения которых были получены вызывающие недоумение выводы о том, что в этом контексте «реализуется речевая тактика «провокация» в сочетании с речевой тактикой «хула»; «речевая стратегия дискредитации». Более того, автор экспертного заключения из этого вполне нейтрального контекста сформулировал цель сообщения – « …стремление побудить, подтолкнуть, спровоцировать представителей государственной власти к активному взаимодействию [с одной из общественных организаций – Е.К.]». По мнению эксперта, тип речевого поведения в данном контексте «свидетельствует об оказании давления на органы государственной власти ..., такое речевое поведение является агрессивным, конфронтационным, содержит элементы языкового и психологического насилия».

Как известно, к речевым средствам вербальной агрессии относится «словесное выражение негативных эмоций, чувств или намерений в оскорбительной, грубой, неприемлемой в данной речевой ситуации форме» (Воронцова Т.А. Речевая агрессия: вторжение в коммуникативное пространство. – Ижевск, 2006, с. 49). Однако в данном контексте используется либо нейтральная лексика, либо оценочная, входящая в состав литературного языка. Оскорбительной, бранной, грубой лексики исследованный фрагмент не содержит, следовательно, и о речевой агрессии не может идти речи. Побуждение как речевой акт имеет множество типов (от приказа и угрозы до просьбы и приглашения) и специальные речевые средства (см. Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста. – М., 2007, с. 412-463), ни одного из которых это спорное высказывание не реализует. Абсолютно недоказанной является квалификация выявленных речевых действий как хула, то есть «резкое осуждение, порочащие слова, брань» и провокация, то есть «преднамеренное поведение, подстрекательство кого-нибудь к таким действиям, которые могут повлечь за собой тяжелые для него последствия» (см.: Современный толковый словарь русского языка / Под ред. С.А.Кузнецова. – СПб., 2003, с. 912). Речевая провокация – это целенаправленное, мотивированное, преимущественно контролируемое коммуникативное поведение, направленное на (1) получение информации, которую собеседник не желает сообщать добровольно, либо (2) дестабилизацию его эмоционального состояния (см. Иссерс О.С. Стратегия речевой провокации в публичном диалоге // Русский язык в научном освещении. – М., 2009, № 2 (18), с. 92-104).

В данном контексте первый абзац и первое предложение второго представляют собой простую констатацию фактов, выраженную нейтральными средствами. Последнее предложение – абсолютно спокойное выражение субъективного отношения к фактам, без какой-либо негативной оценки и тем более агрессии. Следовательно, ни речевых признаков «обвинения», ни «речевой стратегии дискредитации», ни «элементов психологического насилия» указанные контексты не содержат.

В соответствии со ст. 8 Федерального закона от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» «эксперт проводит исследования объективно, на строго научной и практической основе, в пределах соответствующей специальности, всесторонне и в полном объеме. Заключение эксперта должно основываться на положениях, дающих возможность проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов на базе общепринятых научных и практических данных». То есть, заключение эксперта должно быть мотивировано, в нем должен быть описан ход экспертного исследования.

Однако иногда в заключениях подобного рода выводы представляют собой выражение собственного мнения эксперта, не основанное ни на научной методике, ни на какой-либо доказательной базе. Так, вывод в одном из лингвистических заключений по вопросу «Может ли одноразовое размещение материала на сайте общественной организации изменить общественное мнение в отношении политики государства?» едва ли не короче самого вопроса: «Одноразовое размещение материала на сайте общественной организации может изменить общественное мнение в отношении политики государства. Это определяется характером материала». Любой вывод – это логический итог рассуждения, исследования. Очевидно, что вышеприведенный вывод не только выходит за рамки лингвистической компетенции, но и абсолютно бездоказателен; автор заключения не принимает во внимание положений Приказа Минюста о том, что «лингвистическая экспертиза – это исследование письменного или устного текста в целях решения вопросов смыслового понимания».

Зачастую возникновение выводов экспертных заключений, которые можно охарактеризовать как домыслы, не обусловлено проблемами в методической или научной подготовке экспертов. Бывает, что глубоко знающие специалисты-лингвисты слабо ориентируются в юридических аспектах, связанных с выполнением экспертных заключений и внесудебных исследований. Так, например, п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности» гласит: «Не является преступлением, предусмотренным статьей 282 УК РФ, высказывание суждений и умозаключений, использующих факты межнациональных, межконфессиональных или иных социальных отношений в научных или политических дискуссиях и текстах и не преследующих цели возбудить ненависть либо вражду, а равно унизить достоинство человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, принадлежности к какой-либо социальной группе».

Однако есть примеры, когда лингвист берется анализировать научные статьи, используя распространенную применительно к исследованию текстов в рамках ст. 280 и 282 УК РФ методику, то есть находит противопоставленность по признаку «хороший – плохой» (хорошая религия, национальность, раса, социальная группа – плохая религия, национальность, раса, социальная группа), не учитывая, что в данном случае изучению подлежат статьи («Казанские анархисты 1905-1918 г.г.» и «Альянс казанских анархистов»), имеющие научный, историко-описательный характер и содержащие прежде всего констатацию определенных фактов и событий, касающихся истории и современности анархистского движения.

Отсутствие юридической методологической основы и недостаточно точное использование лингвистических методов приводит эксперта к совершенно противоречивым выводам. Справедливо полагая, что «… выражение критического отношения к государственной власти … в плюралистическом демократическом обществе, возможно в таких словах и фразах, которые по языковой форме не являются призывами к насильственному изменению основ конституционного строя …, оправданию терроризма и иной террористической деятельности, возбуждению социальной, расовой, национальной или религиозной розни» и не характеризуя лингвистические средства, маркирующие в спорных статьях призывы, эксперт приходит к выводу, что «в анализируемых текстах призывы к насильственному изменению основ конституционного строя, оправданию терроризма и иной террористической деятельности, возбуждению социальной розни по отношению к представителям государственной власти СОДЕРЖАТСЯ». Таким образом, эксперт оставил без внимания лингвистические маркёры, позволяющие расценивать часть высказываний в спорных статьях как критика, которая отличается предметностью, не сопряжена с использованием «языка вражды»: она оперирует доводами, аргументами, предположениями, нередко – в сочетании с негативными оценочными суждениями, имеющими под собой определенную фактологическую основу (см.: Юдина Т.В. Теория общественно-политической речи. М.: МГУ, 2001).

Таким образом, учет правовых основ проведения судебных и внесудебных заключений, выбор точной методики исследования, описание хода экспертной аналитической работы, поможет избежать феномена «домысла» и сделает экспертное заключение доказательным, основанным на лингвистических фактах.

Литература:
Федеральный закон от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации».
Баранов А.Н. Лингвистическая экспертиза текста – М., 2007.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2011 г. № 11 «О судебной практике по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности».
Бодалев, А.А., Куницына, В.Н., Панферов, В.Н. О социальных эталонах и стереотипах и их роли в оценке личности // Человек и общество. – Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1971.
Воронцова Т.А. Речевая агрессия: вторжение в коммуникативное пространство. – Ижевск, 2006.
Иссерс О.С. Стратегия речевой провокации в публичном диалоге // Русский язык в научном освещении. – М., 2009, № 2 (18).
Семантический словарь под ред. Н.Ю.Шведовой – М.: Азбуковник, 2007.
Словарь русского языка в четырёх томах. – М.: РАН, 1999.
Современный толковый словарь русского языка / Под ред. С.А.Кузнецова. – СПб., 2003.
Юдина Т.В. Теория общественно-политической речи. М.: МГУ, 2001.

В общем расспросив людей я узнал некоторые подробности. У нас в Новороссийске работает некая строительная фирма (хотя территориально она находится в Ростове) , управляют которой нехорошие люди (армянских национальностей) очень много людей кидают на деньги, название я не узнал но довольно большая, в данный момент строят сразу 8 монолитных шестнадцатиэтажек.
Я разговаривал с водителем бетононасоса , за то время пока он там работал сменилось 4 !!!! строительные бригады, в общем набирают народ на испытательный срок, а потом не заплатив выгоняют.

Что касается конкретно этого человека, он имеет личный кран, (взятый в кредит, китаец на базе камаза) и проработал там с перерывами 3 месяца (иногда его подменял сын, тот что на видео, он тоже умеет работать),оплата у него часовая, заказали на объект кран заплати за столько сколько он там был, за это время накапало, не много не мало 700 тысяч, кран всё время был привязан к этому объекту, других денег он не зарабатывал, и пошли просрочки по кредиту за этот самый кран.

Ну естественно нервы то сё,человек не выдержал, до этого естественно были мирные попытки всё решить, но его постоянно футболили, кстати на счет актов о проделанной работе, они хитро делают берут их на сверку, они теряются и человек не может потом доказать сколько он наработал, на видео кто в начале засветился директор, который подписывал те самые акты, в общем вы видите как всё повернулось, кстати тот звук в конце что похож на выстрел,это не выстрел , этот мордатый увидев пистолет, попытался спрятаться за шкаф и шкаф грохнулся, выстрела ни одного не было.

В общем выпустив пар, водитель стал оттуда уходить, а эти напуганные вылезли из под столов начали орать охране, чтоб его задержали, его задержали, вызвали полицию и увезли, пистолет изъяли, не знаю точно что это был за пистолет, но в материалах дела он не фигурировал как оружие (спасибо адвокату за это).
Адвокат весьма хороший был, дело возбудили по 119 статье угрозы убийством или нанесением тяжкого вреда здоровью, приговор 2 года условно. 150 тысяч эти уроды всё таки перечислили, на данный момент долг 550 тысяч, но без подписанных актов о выполненных работах, доказать наличие этого долга невозможно.

нет(либо да), ничего нового, так же(либо результат всё равно был бы тем же, потому что они такие-сякие).

Заметьте, ОНИ, а не Вы. А вот если бы Вы честно сказали, что это Вы оказались не готовы к такому повороту, что это Вы недоработали и т.д., то это совершенно иной настрой на работу.
Как там в "Основах социологии" цитировали выступление Сталина: "Если бы МЫ уделяли должное внимание технике и т.д., то никакие вредители не могли бы столько навредить".

Может научимся признавать ошибки и адекватно будем оценивать происходящее, тогда и в будущем ошибок будет меньше.
:bj: