Иван сидел в рубке и просматривал видеоотчеты, присланные Робом, о других операциях отрядов «Ос». Все спасенные из крепости пока проходили восстановление в медицинских капсулах. Да и пусть пока там находятся. Иван еще не решил, как и о чем говорить с людьми, потому пусть пока поспят. В целом он уже имел информацию о полностью выполненных задачах, но хотел посмотреть на все происходившее своими глазами. И посмотреть было на что. Разгром двух немецких механизированных корпусов, выдвигавшихся к Минску, был похож как под копирку. Проще всего оказалось справиться с задачей в отношении третьей танковой группы под командованием Гудериана. Ночь на 28-е июня основная часть войск и бронетехники 47-го моторизованного корпуса расположилась в только что захваченном городке Столбцы.Выставленное охранение ничего не смогло противопоставить двум десяткам «Ос», бесшумно спланировавшим на спящие немецкие части из ночного неба. Дальнейшее вызывало мистический ужас. Яркие сгустки плазмы с тихим гулом обрушивались огненным дождем на колонны застывших танков и бронетранспортеров и лишь при соприкосновении с целями вспухали громкими взрывами. Рвущийся при большинстве попаданий боезапас и то и дело кувыркающиеся вырванные из корпусов взрывами башни танков лишь усиливали апокалиптичность картины. Толпы мечущихся в панике немцев, не понимающих причин всего происходящего, существенно усиливали потери, поскольку именно по живой силе никто не стрелял. Всего через тридцать минут после начала операции на месте грозного танкового соединения, не знающего преград, осталась полубезумная толпа выживших, бесцельно бродящих среди останков боевой техники. Чуть позже аналогичная судьба постигла и чуть ранее отделившийся от основной массы войск танковый отряд, заночевавший в городке Узда. Второй танковой группы более не существовало. Покончив с наземной техникой оккупантов, «Осы» этого отряда переключились на патрулирование неба к югу от Минска. В воздухе все только начиналось. Немецкий орднунг и здесь сыграл свою роль. Даже в полной неразберихе предутреннего удара штабу Гудериана удалось связаться со штабом группы армий и вызвать воздушную поддержку. На свою и летчиков голову.
Ориентированные на полыхающие ярким заревом останки моторизованного корпуса несколько девяток «Хенкелей», полная эскадра из более чем шестидесяти грозных машин, несущих в своих отсеках погибель врагам Рейха, идущая как на параде в четком строю и единой плоскости, смотрелись не только грозно, но и торжественно. Сверху и снизу прикрываемые двумя восьмерками «Мессеров», эти асы, накопившие солидный опыт в небе над Европой и особенно при бомбежках Лондона, не боялись никого и ничего. После разгрома, устроенного ими советской авиации в первые же часы войны, асы Люфтваффе ощущали себя королями неба. Никто из них даже подумать не мог о том, что этот полет для них последний.
Воздушная армада приблизилась к охраняемой зоне, и последнее, что большая часть из пилотов заметила перед гибелью, были несущиеся к ним из пустого неба лучи ярчайшего света. Надо бы попробовать в первую очередь сбить центральные самолеты девяток, пришла мысль Ивану. Интересно, скольких можно зацепить взрывом их собственных бомб? Как выяснилось, искины, управлявшие «Осами», оказались настолько же любопытными. По крайней мере, первыми вспыхнули именно центральные экземпляры. Для систем электронного управления огнем поразить нужную точку вообще не было проблемой. А потому удары перегретой плазмы приходились как раз на бомбовые отсеки, вызывавшие мгновенные взрывы боекомплекта. Эффект оказался даже выше ожидаемого. Из каждой девятки после вздувшегося в центре их строя огненного шара относительно ровно продолжили полет не более трех-четырех машин. Но и для них давно начался финальный отсчет. Бомберы даже не успевали сбрасывать смертоносный груз хоть куда-нибудь. Так вместе с ним и взрывались, не оставляя шансов на спасения своим экипажам. Да, это им не колонны беженцев и не санитарные поезда бомбить. И даже не мирные города. Как говорится, кто к нам с мечом, тому и набитое орало не индульгенция. Истребители оказались чуть более расторопными, некоторым из них даже удалось рассмотреть невиданного прежде врага, мелькнувшего в лучах восходящего солнца. Но и тем, кто решительно бросился в атаку на огромных черных чудовищ, почти неподвижно зависших в утреннем сумеречном небе после разгрома бомбардировочной эскадры, не удалось практически ничего. Трассеры их очередей лишь упирались во вспыхивавшую разноцветьем вокруг удивительных аппаратов пленку защитного поля, не в силах добраться даже до брони. Повторить атаку как правило никому не удавалось. Ответный огонь этих летающих монстров был не только убийственно точным, но и гарантированно смертельным для любого немецкого самолета. И они сыпались и сыпались с неба на белорусскую землю кучей бесформенных обломков.
Примерно та же картинка была и от другой группы, отправленной на охоту за соединениями 39-го и 57-го моторизованных корпусов 2-й танковой группы под командованием Гота. Более ста танков, почти прорвавшихся к Минску, было уничтожено «Осами» в районе Ракова. Эту группу, фактически действовавшую на оперативном просторе и не имеющую перед собой серьезных заслонов, пришлось уничтожать первой. Далее «Осы» переключились на другие направления. Второй была уничтожена танковая армада, уже готовая к выходу из Радошковичей. В истории Ивана именно танки этой группы первыми ворвались в Минск. И именно 28-го июня. На этот раз их догорающие останки украшали собой дорогу в нескольких десятках километров от столицы Белоруссии. Завершил разгром частей второй танковой группы удар по Смолевичам и Острошицкому городку. Фактически всего за пару часов бронированный кулак группы армий «Центр», на котором и строилась вся стратегия немецкого блицкрига, перестал существовать. Отдельные танки и бронетехника, застрявшая в разъездах или стоявшая сломанной вдоль дорог, принципиальной опасности более не представляли. Единственный вид немецкой техники, не подвергшийся массовому геноциду, стали грузовики различного назначения. В них направленным электромагнитным импульсом лишь выжигалась вся электрика, делавшая транспорт непригодным для использования, но потенциально восстановимым.
Видеоотчет о действиях отряда, посланного к Волковыску, Иван уже даже смотреть не стал. Присытился, наверняка в нем все то же самое. Итак, ему всего за день фактически удалось остановить немцев на направлениях главного удара. Это еще не все, что он мог сделать и сделает, но в любом случае теперь появляется время и шанс обойтись малой кровью. Надо только чтобы советские войска успели придти в себя, отойти от паники и хаоса первых дней войны и осознать изменение стратегической ситуации. Немцы наверняка тоже резко приостановят активность своих действий, пока не разберутся, что произошло этим утром. Ну а самому Ивану стоит подумать о том, что делать дальше. С дальнейшим патрулированием неба и освобождением его от немецких самолетов, а советской земли от остатков боеспособной техники вполне справится Роб с приданными отрядами «Ос». И Ивану пора выходить на советское руководство. То, что это нужно делать, сомнений не было с самого начала. Был лишь вопрос, как это обставить. В какой-то момент Иван даже думал о менее резком. Но более зрелищном старте своего участия в боевых действиях. Было бы интересно поработать на глазах изумленных бойцов и командиров советских частей, приходя им на помощь в самые нужные моменты. А дальше по линии особистов информация бы точно дошла до Сталина. И не могла не вызвать интереса. А значит и стремления самому выйти на контакт с таинственным и могущественным союзником. При этом плане Иван получал преимущество первого контакта. Но катастрофически терял время и тысячи жизней людей. В том числе и мирных беженцев, то было бы неизбежным. Посему этот вариант Иван рассмотрел и отставил. Действовать решил резче и даже жестче, чтобы сразу многое расставить по своим местам. В юности Ивану попались на глаза мемуары Молотова, в которых он в том числе вспоминал и о некоторых событиях начального периода Великой отечественной войны. И согласно этим мемуарам уже завтра, 29-го июня Сталин должен будет с ближайшими соратниками из Политбюро посетить Наркомат обороны и накрутить хвоста Жукову и Тимошенко за полное отсутствие информации с фронтов и утерю контроля за ситуацией. По воспоминаниям Микояна Жуков, бывший тогда начальником Генштаба, даже разрыдался и бросился вон из кабинета. И тому пришлось идти за ним и успокаивать. То есть главное, что на текущий момент заботит советское руководство, это отсутствие информации. А она у Ивана имеется. Вот и повод для знакомства. Плюс все же незаметное проникновение в Наркомат обороны немногим более слабое прегрешение, чем аналогичное проникновение в кремлевский кабинет Сталина или на его дачу. Значит так и надо сделать.
*****
Вечером 29-го июня в помещении Ставки Главного командования было жарко. К находившимся там весь день Тимошенко, Жукову и Ватутину присоединились приехавшие из Кремля с заседания Политбюро Сталин, Молотов, Берия, Маленков и Микоян. Всех волновала противоречивая ситуация на Минском направлении. Несмотря на строжайший приказ Тимошенко оборонять город всеми силами, даже в окружении, части 2-го стрелкового корпуса отошли восточнее, заняв оборонительные рубежи вдоль реки Волма. Западнее города оставались лишь позиции двух дивизий 44-го стрелкового корпуса. Два последних дня в Москву с этого направления поступали странные и противоречивые события. Немцы, все дни до этого проявлявшие решительность и быстроту наносимых бронированными кулаками ударов, вдруг резко затормозились, остановившись на достигнутых рубежах. Более того, практически прекратились бомбежки Минска и прилегающих оборонительных рубежей. Ничего конкретного по этому поводу, могущее пролить свет на происходящее, с мест событий пока не поступало. Точнее определенная информация поступала, были даже сообщения, что передовые части немцев по докладам разведки разгромлены, но с учетом того, что победные реляции в Москву стекались с самого первого дня, но каждый раз оборачивались очередным бегством или окружением советских войск доверия этим сообщениям не было ни у кого. Тем более, что по данным Генштаба никаких крупных соединений РККА западнее позиций 44-го корпуса, способных нанести немцам сколько-нибудь заметный урон просто не было. Сталин постепенно раздражался и все больше обращал свой гнев на Жукова, как начальника Генштаба, не способного вовремя обеспечить руководство страны достоверными сведениями. Самолюбивый Жуков уже находился на грани нервного срыва. Но в этой истории Сталину не суждено было произнести известной эмоциональной фразы: «Ленин оставил нам великое наследие, а мы – его наследники – все это просрали». В тот момент, когда разговор опять зашел о том, что невозможно руководству страны принимать ответственные решения, опираясь на слухи, отдающие дешевыми фантазиями, в него неожиданно вклинился новый незнакомый голос.
- Видимо, я могу помочь вам, товарищи, с информацией.
Удивленным руководителям государства, распаленным предыдущей дискуссией, предстал совершенно незнакомый моложаво выглядящий человек, совершенно спокойно подпиравший двери кабинета спиной и слегка ироничным взглядом, рассматривающий всех находящихся в кабинете. От всего вида этого странного человека, облаченного в непонятный пятнистый комбинезон, от его вида, позы, от взгляда, каким он откровенно рассматривал самых могущественных людей СССР, веяло чуждостью. А чего стоил его невероятный даже абсурдный шеврон на правой руке. Не могло быть такого человека в этой стране. И уж тем более не могло его быть в этом кабинете. И тем не менее он был. И не просто был, он еще и совершеннейшее наглым образом себя вел.
- А кто Вы такой, товарищ, и как Вы оказались в этом кабинете, - очень медленно выцеживая слова, каждое из которых казалось акцентированным, проговорил Сталин, пришедший в себя чуть раньше всех остальных. Его знаменитые желтые тигриные глаза буквально буравили взглядом незнакомца.
- Кто я такой, расскажу чуть позже. И, если позволите, в более тесном кругу. Обращаться ко мне можно по имени Иван Степанович, фамилия Зорин. Попал я сюда очень просто, вошел своими ногами. И не надо обвинять охрану, она меня просто не заметила. Вам, Иосиф Виссарионович, подобная возможность должна быть известна на примере посещавшего Ваш кабинет товарища Вольфа Мессинга. Как и то, как он с Вашей подачи в Сберкассе похулиганил.
Показавшееся чуть ли не панибратским обращение к главе государства по имени и отчеству шарахнула всех в кабинете по мозгам чуть ли не сильнее всего остального сказанного. Это было невозможным, немыслимым, и все же это все происходило на их собственных глазах. А между тем, странный человек легким движением плеча отодвинувшийся от входа, совершенно обычным голосом продолжил.
- Не стоит, товарищи, хвататься за пистолеты, не поможет, да и бессмысленно, только помещение еще больше задымите, а вам здесь еще работать. Давайте сначала по информации, думаю, она сейчас наиболее важна, чтобы восстановить управляемость войсками на фронтах. И именно это нужно донести всем присутствующим. Я бы хотел вам кое-что показать, Вы позволите, товарищ Сталин?
- Ну что же, показывайте свою информацию, товарищ Зорин. – Сталин уже почти полностью пришел в себя и старался восстановить контроль над ситуацией, пусть и казавшейся ему абсурдной.
Удивительный незнакомец решительным шагом прошел к столу, заставив невольно отшатнуться всех находившихся рядом, и положил на него маленькую черную коробочку. Сделав пару шагов назад, все так же спокойно продолжил.
- Вы сейчас увидите карды разгрома немецких ударных бронетанковых групп. Я немного подсократил продолжительность съемки, оставив только наиболее существенные моменты, но при необходимости готов предоставить полные материалы.
Над коробочкой возникла полупрозрачная сфера, позволявшая практически со всех сторон наблюдать удивительно четкое и цветное изображение утренней атаки на спящий немецкий лагерь. Горели и взрывались танки, метались в беспомощной панике немцы. Затем пошли виды воздушных боев и уничтожения немецкой авиации, поспешившей на помощь избиваемым наземным войскам. Десять минут длился показ, наполненный не только удивительной четкостью изображения, но и звуками реальной битвы. Хотя какой битвы, побоища. Пару раз в картинке мелькали силуэты непонятных воздушных аппаратов, активно стрелявших по немцам сгустками яркого пламени. Огромных, черных и фантастически смертоносных. Стоит ли говорить, что все десять минут, пока длилась эта невозможная в своей четкости и детализированности демонстрация в кабинете не прозвучало ни звука, кроме тех, что доносились из сферы. Как только изображение пропало, на его месте появилось некое подобие карты западных регионов страны. Трехмерной карты, что само по себе выглядело нереально. А возмутитель спокойствия ставки Главного командования как ни в чем не бывало возобновил свой рассказ.
- Сегодня со стопроцентной вероятностью, возможной к подтверждению вашими, товарищи, средствами можно говорить о практически полном уничтожении частей и соединений второй и третьей танковых групп противника, которые и осуществляли прорывы советской обороны в рамках стратегии блитцкрига, а также плана «Барбаросса».
Говорящий сделал небольшую паузу, а Берия, услышав название немецкого плана, уже не раз попадавшегося в донесениях разведки, бросил на него внимательный пристальный взгляд.
- В обеих группах осталось не более пяти-семи процентов бронетехники, по разным причинам не состоявшей в основных группах на момент нашей атаки. Большая часть из них повреждена или находится в стадии ремонта. Однако, осталось неповрежденной довольно много автотехники, как транспортной, так и бензовозов. Но и ею противник воспользовться в ближайшее время не сможет. Нам показалось, что такая техника пригодится Советскому Союзу, потому уничтожалась только электрическая система. В полевых условиях не починишь, а на заводах запросто. Ну и как частичная компенсация за вторжение тоже не плохо, немецкие автомобили имеют достойное похвалы качество.
То, каким спокойным будничным тоном этот странный товарищ Зорин описывал свои достижения и тем более рассуждал о трофеях, заставляло верить его словам чуть ли не больше, чем только что показанные фантастические картинки уничтожения захватчиков.
- В ближайшее время точно таким же образом будет уничтожена техника немецких групп армий «Юг» и «Север», частично это уже происходит. Одновременно будет поставлен прочный заслон против проникновения на территорию СССР вражеской авиации. Любой самолет, пересекший границу, будет немедленно сбит. А вот выгонять с территории страны живую силу противника вам придется уже самостоятельно. Но уверен, с этим даже растерявшаяся по началу РККА успешно справится, не так ли Георгий Константинович?
Жуков, услышав свое имя, вздрогнул, вынырнул из мыслей, не дававших ему покоя с момента начала показа и, вскинув глаза на остальных, попытался понять их реакцию на все только увиденное и услышанное. Но тренированный мозг практически мгновенно выделил вопрос, обращенный лично к нему.
- Разумеется, если все, что Вы нам показали и рассказали, подтвердится, выдворение противника за пределы страны не заставит себя долго ждать.
- У меня только, товарищ Жуков, к Вам огромная просьба. Она касается и всех остальных. Не нужно излишне торопиться. Самое главное сохранить жизни наших людей. Да и немцев не стоит поголовно истреблять. В том же плену они способны принести намного большую пользу. В этой ситуации месяц или даже два ничего не решат.
Жуков, не решив, как именно стоит реагировать на такое заявление, просто кивнул.
- Кроме сказанного могу добавить, что нами спасено пятьсот семнадцать бойцов и командиров из состава защитников Брестской крепости. Сейчас они все находятся на излечении, практически все ранены, очень многие тяжело. Как только восстановление этих людей будет завершено, мы передадим их в ваше распоряжение. Могу лишь сказать, что все они настоящие герои, сражавшиеся до последнего. Собственно это все, что я пока хотел сообщить. Товарищ Сталин, я бы очень хотел с Вами пообщаться лично. Есть очень многое, что Вам следует знать. Но, думаю, правильнее это будет сделать чуть позже, когда Вы своими силами сможете подтвердить все мною здесь сказанное и показанное. Для этого оставляю Вам карту с пометками, где именно мои силы уничтожали врага. Так проверить будет проще.
- Наверное, Вы правы, товарищ Зорин. Мы бы тоже очень хотели бы с Вами пообщаться подробнее и в более спокойной обстановке. И Вы правы, нам сначала стоит проверить все Вами сказанное и тем более показанное. Уж слишком, извините, фантастично все это смотрится.
- В таком случае, не смею Вас больше отвлекать. Как только будете готовы к разговору, передайте в сводке Совинформбюро о том, что капитан Зорин награждается медалью за Отвагу.
- А почему так скромно, всего лишь медалью, а товарищ Зорин, - Сталин с хитрым прищуром посмотрел на Ивана, - здесь все показанное не на один орден?
- Так не в орденах счастье, товарищ Сталин. А это так, весточка для меня. На следующий день после сообщения я появлюсь ровно в три часа дня на площади Кремля перед Вашим зданием. Буду на летательном аппарате, распорядитесь, чтобы площадь была пуста. Хотя нет, лучше бы это сделать в Волынском, лишних глаз поменьше. Там за домом полянка имеется, за ней и сяду.
- А Вы, товарищ Зорин, лишних глаз опасаетесь?
- Нет, что Вы, Иосиф Виссарионович, мне опасаться нечего. А вот людям, ставшим случайными свидетелями, боюсь, есть чего. Их же потом орлы Лаврентия Павловича замордуют. Не хочу для них неприятностей.
- Хорошо, пусть будет Волынское.
- Тогда честь имею.
С этими словами странный человек забрал со стола свою коробочку, потом вдруг резко подтянулся, смотря на Сталина и выказывая завидную военную выправку, даже показалось, каблуки щелкнули, и практически испарился. Лишь медленно закрывающаяся на доводчике дверь кабинета показала, что он все же покинул помещение именно этим путем. А в кабинете наступила мертвая тишина, которую все боялись разрушить даже громким дыханием. Сталин с едва заметной усмешкой оглядел ближайших соратников и негромко проговорил.
- Думаю, что не стоит нигде говорить о том, что только что произошло. Да и самим обсуждать это пока не стоит. Нужно для начала все тщательно проверить. Вот этим и займемся. А потом и будем решать, достоин ли капитан Зорин медали за отвагу. А пока у вас товарищи Жуков и Тимошенко наверняка найдется, что выяснить. Тем более товарищ Зорин оставил нам немало подсказок, - Сталин кивнул на карту, к которой так никто и не прикоснулся. – Да и товарищу Берии будет многое любопытно проверить, не так ли?
И только теперь в кабинете громко выдохнули и задвигались.
*****

- Ну что скажешь, Лаврентий? – Сталин неторопливо набивал трубку из раздерганных папирос. С кабинете кроме него и Берии никого не было. – Удалось что-нибудь выяснить по горячим следам?
Берия, которому со вчерашнего вечера удалось поспать едва ли часа полтора, да и то на диванчике собственного кабинета поднял на Хозяина усталые глаза и слегка поморщился.
- Вот не пойму ничего. Вроде и информации много, а сказать толком пока нечего. Для начала никто в Наркомате не видел непонятного человека в пятнистой форме. Кстати, сама форма слегка смахивает на полевые комбезы нашего Осназа. Но только смахивает, как породистая овчарка смахивает на дворового бобика. Удивительно, но даже охрана помещения Ставки, где все происходило, ничего не заметила. А там ведь совсем не простые ребята дежурили. Видимо, на самом деле что-то похожее на гипноз, который демонстрировал Мессинг. Только он внушал всем, что идет нужный человек со всеми допусками, которого надо пропустить. А здесь просто ничего не видели. И внешняя охрана не заметила ничего необычного.
- А что по информации из Белоруссии, подтверждается?
- Пока связался только с Минском. Там да, все подтверждается. Люди успели смотаться во все указанные пункты, осторожничали, но это понятно, там немцев еще полно. Сотни и сотни сгоревших танков, брошенная техника и, что еще более странно, сами немцы. Это уже не воины, это полусумасшедший сброд. Такое впечатление, что многие не понимают, где они, что делают. И как тут оказались. Это больше не армия, их голыми руками брать можно.
- Ну голыми руками, наверное все же не стоит. Мы уже один раз собирались малыми силами и на чужой территории. А получили то, что получили. И если бы не этот странный товарищ Зорин, неизвестно еще, чем бы это все закончилось. – Сталин, увидя готовшего возразить Берию, предупреждающе поднял руку, - Не надо Лаврентий, не на трибуне. Сам понимаешь, обосрались мы по полной. И одним Минском мы бы точно не отделались.
- Я вот что не пойму, какая же сила должна быть у руках у этого Зорина, чтобы за один день так немцев расколошматить?
- А вот теперь ты задаешь совершенно верный вопрос, Лаврентий. А теперь соедини воедино его эффектное появление в Наркомате, его удивительную трансляцию, побоище, которое он устроил немцам и его летательные аппараты, пару раз мелькнувшие. Они же в разы больше наших самолетов, про остальное молчу. И подумай, кто все это может иметь?
- Могу совершенно точно утверждать, что ни одно современное государство ничем подобным не располагает.
- Ну проверить бы еще раз не помешало, но, думаю, ты прав. Нет сегодня на Земле ни у кого такой силы. А что это значит?
- Если немного пофантазировать, то инопланетяне?
- Такой вариант нельзя исключать. Марксизм не отрицает возможность существования инопланетных цивилизаций. Но здесь появляется куча новых вопросов.
- Выглядит как мы, по-русски разговаривает как на родном, если не брать во внимание некоторые странные непривычные выражения. Имя опять же назвал русское. И еще это прощальное «честь имею», имперским духом повеяло.
- Да непонятного много. А что, кстати, по имени?
- Нет пока ничего. Зориных полно, и Иваны даже Степановичи среди них встречаются. Но не те. Будем копать дальше.
- Копай для очистки совести - кивнул головой Сталин, - хотя думаю, ничего особенно интересного не раскопаешь. Но есть еще один вариант, более фантастический, но уж больно в него хорошо все факты укладываются.
- Посланец из будущего?
- Вот за что я тебя ценю, Лаврентий, умеешь делать правильные выводы. Если представить себе, что путешествие во времени возможно, то все отлично складывается. И то, что он на нашей стороне воевать бросился, и вполне русское имя, и то, что он всех нас по именам знает. Или возьми его рассказ о спасении защитников Брестской крепости. Откуда инопланетянину знать, что они там еще держатся и воюют? Да сейчас по всем лесам Белоруссии такая мясорубка, что кого хочешь спасай, да и заметить на порядок проще. Нет, он специально выбирает крепость. Случайностью такое быть не может. Идем дальше. Немцы атакуют по всей линии фронта длиной в тысячи километров. Бей, кого хочешь. Он же выбирает ровно те точки, которые для нас в данный момент наиболее опасны. Потеря Минска это ведь не просто потеря крупного города, это еще и котел, в который попадали сотни тысяч наших бойцов. Точно такая же ситуация с Волковыском. Две армии в окружении на Белостокском выступе и никаких реальных шансов на деблокаду извне. Именно эти точки для нанесения ударов он и выбирает, а все прочие, где фронт более или менее держится, оставляет на потом. Не бывает таких совпадений, Лаврентий. Он должен был точно знать все грядущие события. А самое главное, что захотел со мной встретиться. Видимо, есть ему, что нам рассказать. Видимо, не все у нас в будущем легко и просто получилось.
- Очень может быть. Думаю, версию посланца из будущего можно принять за основную. А что насчет встречи?
- Встречаться надо обязательно, подождем, пока военные всю информацию представят, и будем встречаться.
- Кого планируете на участие еще на участие во встрече?
- А никого. И не морщись, Лаврентий. Ты же не дурак. Он именно со мной хочет встретиться. Хоть конкретно он это не сказал, но дал понять достаточно откровенно. Любой дополнительный человек только помешает откровенному разговору.
- А не опасно?
- Не знаю, как ты, а я еще там понял. Захотел бы этот товарищ Зорин, мы бы все там и остались. А он бы после этого так же спокойно вышел из Наркомата и исчез. Нет никакой опасности. Точнее есть, но не прямо сейчас. Он сначала с нами договориться хочет. Понять бы еще, о чем. А вот если не получится, тогда уже будем опасаться. Польза может быть огромная. Он уже заявил себя на нашей стороне. И серьезно так заявил. А потом явился. А что это значит?
- Что ему со всей его силой от нас тоже что-то нужно.
- В точку, Лаврентий. И наша задача понять, что ему может быть нужным. Возможно, конечно, что он просто помочь решил или о чем-то предупредить. Может такое быть. Но посмотрим. И если ему все-таки что-то нужно, надо постараться ему это дать. Но сначала постараться понять, что это вообще может быть. Силы и мощи у него до хрена. Никого он не боится. Он даже нас всерьез как угрозу не рассматривает. Но на контакт идет. В довольно рискованной форме, но вполне доброжелательно. При этом он себя очень четко от нас отделяет.
- Если за ним стоит все его будущее общество и государство, то это как раз понятно.
- А вот с этим отдельный вопрос. Знаешь, не производит он впечатление человека, выполняющего чью-то миссию. Мне показалось, что он сам по себе или во главе относительно небольшой группы. И этот момент особенно важен. Именно в этом случае мы можем ему для чего-то потребоваться. Например, он не может, но хочет вернуться к себе.
- Ресурсы ему нужны какие-то, больше ничего в голову не приходит.
- Опять верно. Вопрос только в том, какие именно. Наша задача в том, чтобы понять, что нужно ему. Но не менее важно понять, что в обмен можем попросить или потребовать мы. Пока у нас в этом плане ноль информации, но встреча многое должна прояснить. Так что готовь Сводку с награждением товарища Зорина. Скажем, на послезавтра. И еще. Распорядись, чтобы к моменту встречи вокруг площади были скрытые кинооператоры. Из своих доверенных подбери и чтобы ничему не удивлялись или делали это молча. Кажется мне, им будет, что снять. И чему удивиться.
*****
Пока Иван дожидался приглашения в гости к «отцу народов», он решил еще немного похулиганить. Надо было поднять панику у немцев до максимальной планки. Так почему бы не засветить не только летающую технику, но и наземных штурмовых дроидов. Пусть у гитлеровских аналитиков мозги окончательно съедут набекрень. Для показательного выступления Иван избрал может быть не самый стратегически важный, но очень показательный для обеих сторон эпизод. Как раз в эти дни идет беспощадная рубка за город Острог невдалеке от старого укрепрайона, который уже занят немцами из состава 11-й и 13-й танковых дивизий. А противостоит им 109-я моторизованная дивизия РККА. В самом городке еще сражаются в окружении бойцы два батальона из состава 381-го мотострелкового полка. Участь их незавидна, погибнут все. Но как раз 30-го июня еще совсем не поздно вмешаться.
Начальник штаба 602-го мотострелкового полка 109-й дивизии майор Глухов в последний раз перед очередной атакой осматривал вражеские позиции на северной окраине Острога. Его полк пытался выдавить немцев из города уже не первый день, но безуспешно. Не хватало ни сил, ни средств. Танковые дивизии выбить с позиций не просто. Особенно если у самого ни сопоставимого количества бронетехники, ни орудий, ни даже снарядов уже не осталось. Люди таяли с катастрофической быстротой. И ничего хорошего Федор Федорович от предстоящей атаки тоже не ждал. Но приказ есть приказ. Рассматривая в бинокль что-то привлекшее его внимание, майор даже не сразу отреагировал на удивленные крики бойцов, раздавшиеся со всех сторон. Причем, эти крики только усиливались. В нестройный хор включались все новые и новые голоса. Глухов оторвался от бинокля и взглянул вдоль траншеи, пытаясь понять причину столь неадекватного поведения подчиненных. Но простертые в сторону противника руки бойцов быстро указали на направление, требующее внимания. В первый момент Глухов чуть не заорал вместе со всеми, настолько увиденное выбивалось из привычного представления о мире. Нисколько не заботясь о своей безопасности, прямо на нейтральной полосе между позициями противоборствующих сторон приземлялся фантастический летательный аппарат формой напоминающий зубило. Черная громадина длиной более пятидесяти метров опускалась медленно, совершенно вертикально и почти беззвучно. Лишь легкий гул и свист раздавались с места посадки. Выставленные по бортам орудия, ибо ничем иным эти шевелящиеся трубы быть не могли, явно указывали на военный характер летающего монстра. Впрочем, в строну бойцов его полка машина никакой агрессии не проявила. А вот немцам похоже уже от нее досталось. Вдруг один из бортов аппарата откинулся на землю аппарелью и изнутри монстра стали быстро выкатываться странные шары метра три в диаметре такого же черного цвета, но отливающие металлическим блеском. То, что началось далее, вообще выглядело нереальным. Майору довелось когда-то прочитать фантазию английского романиста Герберта Уэллса «Война миров». Сейчас перед ним на поле разворачивалось действие, очень напомнившее описание нашествие марсиан. Шары оказались не шарами, а некими паукообразными механизмами. Центральное тело цилиндрической формы утвердилось на шести телескопических конечностях, а в еще четырех «марсиане» держали явно оружие. И это оружие тут же принялось стрелять по позициям немцев. А сами инопланетные монстры выстроились в некое подобие строя и довольно шустро, паля из своих орудий, устремились в сторону немецких танков. Причем, при относительно небольших размерах используемого оружия, стрелявшего сгустками плазмы и ярко светящимися лучами, оказалось для немецкой бронетехники крайне неприятным сюрпризом. Танки и бронетранспортеры фашистов вспыхивали один за другим. А вот ответный огонь не приносил немцам ни малейшего успеха. При попадании их пуль и снарядов вокруг «насекомых» вспыхивала радужная сфера какого-то защитного поля, заставляя боеприпасы взрываться, не нанося никакого вреда. Буквально за несколько минут всего десять механизмов, а то, что это не живые создания, а именно механизмы, майор Глухов догадался, фактически уничтожили немецкую оборону. Все огневые точки подавлены, танки и прочая бронетехника пылает и взрывается от детонирующего боекомплекта. А насекомые снова удивили. Как только противник, по крайней мере еще подающий признаки жизни, перед ними закончился, все они как-то странно подпрыгнули и взлетели метров на сто. После чего просто повисли в воздухе и возобновили огонь по ранее скрытым целям. И судя по направлению испускаемых оружием лучей и летящих сгустков огня цели эти находились все дальше и дальше от окраин города. В какой-то момент, либо посчитав свою задачу выполненной, либо убедившись в отсутствии нового врага, механизмы опустились обратно на землю и, быстро перебирая конечностями, двинулись обратно к своему летательному аппарату. Вновь слитным движением восстановили шарообразную форму и закатились внутрь. Аппарат закрыл аппарель и, стремительно набрав высоту, исчез в небе. Все это время, полк в полном составе оставшихся в строю не издал ни единого звука. Шок был настолько силен, что не доносилось даже нечленораздельных эмоциональных возгласов или неизбежного мата. Первым пришел в себя старший политрук полка Туманов. Все же крепкий на нервы человек.
- Братцы, они же там всего немца на части растащили, нам вообще ничего не оставили, айда за трофеями.
С этим воплем он вскочил на бруствер окопа и, размахивая ТТ, бросился вперед. Спустя мгновение с диким матом и громовым «Ура» за ним сорвался с места весь полк. И это была с самого начала войны его самая легкая и приятная атака. Даже выжившие немцы бродили как потерянные и безропотно выполняли команду «хенде хох».
- И что это такое было? - Задал себе вопрос Глухов, хотя наверняка такими же вопросами задавался каждый, кто стал свидетелем этому зрелищу. Но ответ на этот вопрос он не получил даже спустя пару недель, когда давал объяснения и подписку вездесущим особистам.
*****

Ровно в три часа на следующий день после «награждения» капитана Зорина челнок Ивана мягко приземлился на полянке рядом с дачей Сталина в Волынском, вошедшей в историю как ближняя. Сканеры еще при снижении определили, что поляна была оцеплена дополнительным кольцом охраны. Иван пожалел, что не видел лиц этих ребят в первый момент, когда челнок только проявился, отключив системы маскировки на высоте всего десяти метров. Весь путь до этого был проделан в режиме полной невидимости, чтобы не привлекать к визиту ненужного внимания. Встречал Ивана сам Власик, что говорило не только о серьезном отношении Сталина к встрече, но и о его желании избежать любых нежелательных случайностей. Все же стоящая за Иваном черная махина длиной более пятидесяти метров и высотой, превышавшей высоту дачи, не могла не вызывать опасения у охраны. Тем более, что турели ближнего боя ПВО/ПКО, расположенные по периметру челнока, выдавали его отнюдь не мирное предназначение.
Сталин, в легком волнении теребя усы, смотрел на севший перед домом аппарат из окна первого этажа. Взгляд буквально прикипел к почти метрового размера гербу на его борту. Ибо рисунок, выполненный в строгих канонах геральдики, ничем иным быть просто не мог. Но какой же странный это был герб. Имперский двуглавый коронованный орел на фоне каплевидного щита древнерусских витязей гордо вознес крылья к восходящему над ним солнцу. На груди алела пятиконечная звезда, а в когтистых лапах он уверенно сжимал серп и молот. По бокам орла в почетном карауле с вздернутыми прямыми мечами и небольшими круглыми щитами застыли бурый и белый медведи. Удивительная, даже невозможная композиция не просто противоречивых, а даже враждебных элементов, в тоже время была буквально пропитанной гармонией и согласием. Сталин невольно увидел перед собой образ России. Вечной, гордой и непобедимой. Той, которая вечна и незыблема во все времена, которая выше любых идеологий, политических разногласий и претензий. Ему даже на секунду захотелось, чтобы это был его герб, его страны, той империи, которую он давно строил в своих мечтах. Между тем гость коротко обсудив что-то с начальником охраны вождя, уже неторопливо двигался к дому. Спокойное движение привлекало внимание своей удивительной пластикой. Такое впечатление, что Зорин перетекал над поверхностью единым слитным движением. Что-то похожее наблюдалось у некоторых наиболее опытных бойцов Осназа. Но в данном случае пластика была доведена до совершенства на принципиально ином уровне. Сталин даже дернулся, представив насколько опасен может быть такой человек. Да и человек ли? Но пора уже выходить, неудобно заставлять гостя ждать на пороге. Тем более, что ему уже донесли, странный и неожиданный союзник вновь поучаствовал в войне с немцами, освободив в Ровненской области за полчаса городок от занимавших ее частей сразу двух немецких танковых дивизий.
В виду хорошей погоды Сталин предложил провести встречу в беседке. Разумно, послушать никто не подслушает, но все на виду. Иван согласился, тем более, что разговор намечался долгий, зачем волновать охрану. Пусть смотрят, что с их любимым вождем ничего страшного не происходит. И все же Иван после взаимных обязательных приветствий решил немного для начала поёрничать.
- Товарищ Сталин, а можно организовать, чтобы кто-нибудь в меня выстрелил?
- Организовать можно все, что угодно. Вот только зачем Вам, товарищ Зорин, это нужно?
- Понимаете, убить меня из имеющегося в арсенале Вашей охраны оружия, товарищ Сталин, все равно невозможно. Но пока люди в этом не убедятся, не поверят. Думаю, разговор у нас будет не очень короткий, боюсь, снайперы устанут. А зачем служивых людей попусту напрягать?
- А Вы видите здесь снайперов, товарищ Зорин?
- Не вижу, правильнее сказать чувствую. Один на чердаке, второй под кустом на поляне и еще трое в лесу на деревьях. Могу только сказать, что размещение очень грамотное. Беседку, прилегающую территорию и путь от нее до моего челнока контролируют полностью. Кроме них еще чувствую напряжение целой группы людей вон в том домике. Видимо, дежурная группа Осназа. Пусть все расслабятся. Я Вам, товарищ Сталин, ничего плохого делать не собираюсь. А если бы хотел, что все эти предосторожности не помогли бы.
Сталин, пока Иван все это выдавал, медленно кивал головой в такт своим мыслям и буквально буравил собеседника взглядом. Ох и тяжел у вождя взгляд, стихийное владение пси и на довольно приличном уровне. Потрясающая харизма и воля. Это Ивану по барабану, он и в разы больше выдержит, а вот соратникам Сталина нелегко должно быть приходится. А уж про недругов и говорить страшно. Наконец прелюдия закончилась. Сталин накоротке переговорил с Власиком, которого подозвал, и после недолгого сопротивления последнего и короткого, но грозного рыка Сталина, положение немного разрядилось. Сосредоточенное на беседке внимание конечно же никуда не делось, но оно стало менее напряженным и настороженным.
- Не знаю, что Вы предпочитаете, товарищ Зорин, но рискну предложить Вам чаю.
- Чай это замечательно, товарищ Сталин.
- Скажите, Иван Степанович, это Ваше настоящее имя?
- Да, Иосиф Виссарионович, данное мне моими родителями.
- Так кто же Вы?
- Иосиф Виссарионович, я конечно расскажу, но прежде позвольте вопрос. Никогда не поверю, что Вы уже не составили себе каких-нибудь версий. Было бы крайне любопытно узнать, что Вы на мой счет сами придумали.
Сталин на несколько секунд сделал вид, что сосредоточен на размешивании ложечкой сахар в стакане, потом подняв лукавый взгляд на Ивана, спросил.
- А в каком году Вы родились, Иван Степанович? Или правильнее сказать родитесь?
Иван хоть и ожидал чего-то необычного, чуть не поперхнулся чаем. Потом отставил стакан и зааплодировал.
- Браво, товарищ Сталин. По столь небольшому набору фактов сделать совершенно верные выводы, это сильно. Мое почтение. Что же, я родился в одна тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году, как принято говорить, от рождества христова.
Сталин, ожидавший чего-то подобного, кивнул, но почти сразу же вновь вскинул на Ивана недоуменный взгляд.
- Если Ваш вид примерно соответствует Вашему возрасту, то сейчас Вам должно быть около тридцати. То есть прибыли Вы к нам из примерно двухтысячного года. Так?
- Мне чуть больше. Пятьдесят. А прибыл я сюда примерно из две тысячи семнадцатого, хотя с Земли убыл в пятнадцатом, потому, что там было дальше, не в курсе.
- Фантастика, это что же, у вас все так долго молодо выглядят? И извините, ничего не понимаю. Убыли с Земли куда? И сразу же другой вопрос. Неужели всего за семьдесят пять лет техника и вооружение скакнули настолько далеко. В космос летаете как к себе домой. Современное оружие Вам в принципе повредить не может, как я понял из показанных Вами в Наркомате записей.
- Ваше удивление мне понятно и совершенно оправдано. Нет, увы, на современной мне Земле вся эта техника неизвестна и столь же далека от реализованных технологий, как и ваша. Кое-какой прогресс, разумеется, был. Самолеты на реактивной тяге. Ракеты, выводящие спутники и космонавтов на околоземную орбиту. В других областях кое-что. Например, всеобщая доступная связь без проводов и фактически из любого места. Все это есть. Но не более. Техника, которой обладаю я, не земная. Это производство древней галактической империи, погибшей почти пять тысяч лет назад. От нее же и мой молодо выглядящий вид. Как эта техника попала ко мне, это отдельная история. Если позволите, вкратце расскажу.
- Конечно. Звучит фантастически, но тем не менее я вижу и Вас и Вашу технику. А еще мне очень хочется узнать, что Вы за человек, Иван Степанович. Меня Вы по всей видимости знаете, хотелось бы немного уравнять шансы. Так что рассказывайте.
Примерно час потребовался Ивану, чтобы изложить Сталину свою космическую одиссею. Тот слушал молча, очень внимательно. Было видно, что по ходу рассказа ему неоднократно хотелось задать уточняющие вопросы, но он сдерживался. Только иногда делал какие-то пометки в лежащем на столе блокноте. Пару раз вставал и начинал ходить по беседке, раскуривая свою знаменитую трубку. Наконец рассказ подошел к концу. Иван ждал кучу вопросов, но сразу их не последовало. Сталин предложил устроить небольшой перерыв на перекус и пройти на дачу. За столом разговор шел на совершенно нейтральные темы, из которых ни один даже очень внимательный слушатель не смог бы сделать каких-либо выводов или почерпнуть интересную информацию. Собственно это даже не столько разговор был, сколько монолог Сталина, рассказывавшего забавные истории из его революционной юности.
Содержательное общение продолжилось снова в беседке. И тут Иван понял, насколько Сталин был внимателен к различным деталям, прекрасно умея вычленять самое главное. А главным для него были причины, по которым погиб СССР. И это было понятно, техника, инопланетные цивилизации, разумные машины и прочие чудеса, это конечно интересно, но гибель государства, которое он строил и которому отдавал всего себя, стало куда более существенным ударом. Это стало его личной трагедией. Ведь в случившемся была и его доля вины. Впрочем, начал Сталин совершенно с другого. Кивнув на стоящую на поляне громаду челнока, он поинтересовался столь необычной эмблемой, украшавшей его борт.
- Скажите, Иван Степанович, как же Вам пришло в голову скрестить воедино имперского государственного орла с советской символикой. Вы производите впечатление разумного уравновешенного человека. И вдруг такой эпатаж. Ведь Вы не могли не понимать, какую реакцию это вызовет у нас. И тем не менее пошли на это. Что Вами двигало?
Смотря на слегка ироничное выражение лица Сталина, Иван прекрасно ощущал, что вопрос задан серьезный, Сталина действительно волновал вопрос, как Иван воспринимает и СССР, и его последовавший развал. То есть через внешне несерьезный вопрос о символике Сталин пробует выяснить его личное мировоззрение. Поскольку именно оно должно было подсказать ему, как в дальнейшем относиться к словам Ивана о прошлых для него и еще предстоящих для самого Сталина событиям. Любая оценка истории всегда личностна. В зависимости от своего отношения к происходящему человек даже факты подбирает, вычленяя и них те, что укладываются в его видение, и по возможности обходя стороной все, что этому видению противоречит или не соответствует.
- Я не большой знаток символики, товарищ Сталин. Но для меня Родина это не пустое место и не пустой звук. Слишком долго и хорошо меня учили ей служить и ее защищать. А Родина это в первую очередь земля и люди ее населяющие, народ. Это первичные понятия. Любые формы его самоорганизации вторичны. И в то же время все они не случайны. Государственную символику, как атрибут самоорганизации общества и государства, множество людей волей-неволей начинают воспринимать либо свою, зачастую проводя знак равенства между Родиной и ею. И стоит по тем или иным причинам символике измениться, в обществе происходит раскол. Еще вчера единое, оно рвется на части, вызывая хаос и упадок. Вы же через все это прошли. Ужас Гражданской, когда отец воевал с сыном, брат с братом. У них у всех была одна Родина, но в зависимости от идеологии, они принялись ее делить и уничтожать. Если бы мы жили в вакууме, страшно, но не смертельно. Старые идеи умирают, им на смену приходит новые, более жизнеспособные. Жизнь, общество и страна развиваются. Но увы, мы живем не в вакууме. У любой страны есть природные враги и конкуренты. И любое внутреннее несогласие у нас они воспринимают как свою победу, радостно потирая руки и набивая карманы на страданиях нашего народа. Если Вы думаете, что все те, кто в Гражданскую войну сражался на стороне красных, молодцы и патриоты, а на стороне белых сплошь подлецы и негодяи, Вы глубоко заблуждаетесь. Впрочем, не думаю, что Вы лично этого не понимаете. И, как это всегда бывает в подобных катастрофах, лучшие гибнут. С обеих сторон. А различные приспособленцы и прощелыги, напротив, не только выживают, но и массово просачиваются на теплые властные места. Своей эмблемой я хотел сказать только одно. Под ней должны жить и сражаться те, для кого Россия, Родина превыше всего. И плевать, на какой стороне в прошлом, им довелось быть. Это символ объединения. Двуглавый орел смотрит в прошлое, тщательно сохраняя в памяти историю страны, ее победы и поражения, ее героев и предателей, ее друзей и врагов. И столь же уверенно он смотрит в будущее. Его тело едино, ибо настоящее возникает из прошлого, а будущее рождается из настоящего. Красная звезда или пентаграмма это древний оккультный символ, который символизирует человека с его пятью базовыми чувствами как инструментами познания мира. В зависимости от расположения вверху одной или двух вершин человеческий дух либо устремлен вверх к свету, либо вниз к тьме. Два пролетарских с виду предмета, которые СССР избрал своими символами, только для простого человека выглядят молотом кузнеца и серпом жнеца. Они намного древнее. Молот это молот Тора, древнего скандинавского бога, это символ смертоносного оружия, способного поражать всех врагов человека. И дается он в руки только самому достойному. Серп это символ времени еще более древнего бога Хроноса. Держащий его в руках властвует над временем. Это древние символы, энергетика которых действует вне зависимости от того, помнят о ней люди или нет. Впрочем и на более приземленном уровне мне получившийся символ нравится. Империя тружеников, а не господ и тунеядцев. Ну а медведи это совсем просто. Это же наш национальный символ, с которым страна ассоциируется во всем мире. Зверь в целом мирный, пока его не разозлить. Вот тогда остается только прятаться. Я вообще удивляюсь, как европейцы любят раз за разом наступать на одни и те же грабли. Вот кажется, получили в очередной раз по рогам так, что в своих законах должны первой строчкой прописывать: «Нельзя воевать с русскими». Так нет же. Проходит пара поколений, историческая память атрофируется и вновь лезут, чтобы снова получить по рогам. А теперь скажите, Иосиф Виссарионович, что из всего описанного Вам лично не нравится?

Такого вопроса Сталин, внимательно и задумчиво слушавший Ивана, явно не ожидал. И даже не сразу нашелся, что ответить, скрыв растерянность за улыбкой, относящейся к последним фразам про забывчивость европейцев. Но реакция у Сталина все же была отменной.

- В том, как Вы трактуете свой символ, мне лично все нравится. И Ваше отношение к Родине мне тоже очень импонирует. Вот только позволить себе именно так его трактовать, может только человек о стороны. Примерно такой, взявшийся из ниоткуда, как Вы. А для миллионов советских людей имперский орел жестко ассоциируется не с абстрактной империей тружеников, а как раз с полностью разложившейся царской Российской империей, которую они прекрасно помнят во все ее проявлениях. И они совершенно не желают возврата к старому. Вы правы, когда утверждаете, что на стороне наших противников в Гражданской были не только враги России и подлецы. И не все воевали за свои богатства, которые отошли народу. Но они все по факту стали предателями своего народа. А именно народ является истинным хозяином своей земли. Вот и получается, что защищая старые порядки и старую Россию, все сторонники Белого движения по факту стали предателями России. Предателями двух указанных Вами базовых составляющих Родины, с которыми я совершенно согласен. Самое интересное, что ничуть не меньшее неприятие этот символ вызвал бы и в рядах белой эмиграции. И по тем же самым причинам. Не готовы они видеть Россию вне рамок привычного миропорядка и государственного устройства.




Хорошо, я понял Вас, Иван Степанович, и Ваше отношение к миру, в том числе нашему. Не могу сказать, что со всем полностью согласен, но отношусь с уважением. Этакий российский патриотизм вне идеологии и политики. Кстати, а почему империя? Ведь это именно имперский символ, начиная от орла и заканчивая геральдическим построением всего образа.

- Вы правы, хотя если честно, этот вопрос меня несколько удивил. Вы, который вошел в память народа как «красный император», должны знать на него ответ лучше, чем кто-либо. Но я отвечу. Россия слишком огромна, слишком многонациональна и многоукладна, чтобы суметь выжить в каком-либо ином качестве, нежели империя. Другое дело, что очень давно правящая династия Романовых утратила понимание того, что такое империя, а заодно и понимание своего долга перед ней. Императором нельзя назваться, им только можно быть. У всего в жизни есть свое предназначение, пока оно выполняется, империя процветает. Как только долг предается забвению, жизнь и порядок рушатся. Император обязан править в интересах страны и всего народа. Аристократия, как бы она не называлась, обязана служить империи, защите от ее внешних и внутренних врагов и обеспечивать порядок. Купцы и промышленники должны обеспечивать экономическое процветание державы. А рабочие и крестьяне обеспечивать то же самое своим трудом. Крах Российской империи начался с того, что дворяне посчитали свой статус привилегированным и вечным, перестали служить, тем самым низведя купцов и крестьянство до низших сословий. А между тем их привилегия только одна, служить своей стране и первыми идти на смерть ради ее блага и процветания. Указ о вольности дворянства стал разрушительным документом, с которого начался коллапс империи. Тот порядок, что выстраиваете сегодня Вы, товарищ Сталин, это тоже империя. Купцы стали управленцами, дворяне стали партийно-государственной элитой, по сути той же аристократией. Рабочие и крестьяне остались в своей же роли, только восстановили изначально равноправный статус.

Сталин не стал комментировать последнюю реплику или спорить с доводами Ивана, но было видно, что он принял сказанное весьма серьезно и даже сделал ряд пометок в блокноте.

- Давайте теперь поговорим о том, почему же все-таки погиб СССР и стала возможным реставрация капитализма? В чем мы ошиблись? Почему распалась наша, хм..., империя?

Вождь вновь не усидел на месте. Было заметно, что эта тема волнует его больше всего. Даже руки, вновь набивающие трубку, ощутимо подрагивали.

- Вопрос очень непростой, Иосиф Виссарионович. Я хоть и считаю себя неплохим даже профессиональным аналитиком, но всего лишь человек. И как любой, имею лишь субъективное мнение. Потому я на корабле, - Иван показал пальцем в небо, - снял ментограмму, это слепок моей памяти, хранящей все мои знания и факты о последующих событиях. У Древних имеется такая технология. Получилось несколько сборников материалов, рассортированных по темам. Думаю, Вам будет самому интересно ознакомиться именно с фактологией и сделать выводы самостоятельно. Вы позволите доставить из челнока один предмет? Я специально не стал брать его сразу, чтобы не смущать охрану.

- Конечно.

- Тогда попросите кого-нибудь подойти к открытому входу и принять планшет. Только пусть ничему не удивляются.

Сталин жестом подозвал Власика, наматывавшего круги неподалеку от беседки, и отдал распоряжение. Когда из челнока показался механизм, похожий на фантастическое насекомое, несущий в лапах какой-то небольшой предмет, вождю с трудом удалось сохранить спокойное выражение лица. Тем более, что ему рассказывали, что подобные же насекомые, только большие по размерам в несколько раз, сотворили с немецкими танковыми дивизиями. И увидеть их пусть и уменьшенную копию у себя на территории было не очень приятно. Власик тоже с трудом, но сдержал себя, забрал предмет у мигом ускользнувшего внутрь механизма и, крутя его со всех сторон, явно пытаясь оценить опасность переданного предмета для охраняемого лидера государства, медленно понес его в беседке.

Иван потребовалось всего несколько минут, чтобы обучить Сталина обращаться с планшетом и показать ему, каким образом открывать те или иные материалы, названия которых в явной форме указывали на суть содержимого.

- Там, кстати, есть замечательный фильм о текущей войне. Даже цикл фильмов с общим названием «Освобождение». Прекрасно снят и очень близко к реальным событиям. Уверен, Вам будет интересно. Хотя есть и более документальная информация.

- Спасибо, товарищ Зорин. – Сталин быстро пробежался взглядом по названиям файлов и уже примерно представлял, какое богатство попало к нему в руки. – Я обязательно тщательно со всем ознакомлюсь. Но сейчас мне бы очень хотелось услышать Вашу субъективную, - это слово Сталин отчетливо выделил голосом, - оценку всего произошедшего.

Хорошо, Иосиф Виссарионович, но не обессудьте, говорить буду прямо. Есть два момента, которые я мог бы выделить. Первый достаточно очевидный. В моем мире эта война пролилась почти четыре года. Немцы почти до Москвы дошли. И только в нашей стране было по разным источникам от двадцати до двадцати восьми миллионов погибших.

Сталин разразился негромким, но очень эмоциональным ругательством на грузинском языке. А сам он даже побелел так, что Иван немного заволновался. Может не стоило так с плеча? Но Сталин не смог бы стать тем, кем стал, если бы не умел держать удары. Даже такие сильные.

- Двадцать восемь миллионов?

- Не менее двадцати точно. И это не все. За первые месяцы войны несколько сотен тысяч бойцов и командиров оказалось в плену. Фактически кадровая армия была разгромлена немцами. Плюс огромное число беженцев, не успевших вовремя покинуть зону боевых действий. Фашисты не щадили никого, даже детей. У них существовал так называемый генеральный план «Ост», по которому большая часть славян должна была быть уничтожена под корень, а остальные в требуемом количестве превращены в рабов великой немецкой нации. Но я сейчас не об этом. Позже посмотрите все на планшете, как именно это протекало в моем мире.

- Обязательно посмотрю, но Вы все время говорите «в моем мире». Получается, что этот мир не Ваш?

- Увы, какой-либо строгой теории времени не существует и в двадцать первом веке. Да и Джоре перемещение во времени не освоили, хотя теории разрабатывались. Но огромное количество подобных моментов рассмотрено в фантастической литературе, которая в будущем очень популярна. И основная масса авторов сходится на том, что попаданчество, этим словом обычно обозначается провал во времени, приводит к появлению развилки. Иначе объяснить, почему с началом изменений в прошлом попаданец не развоплощается, логично не удалось никому. То есть до того момента, пока я сюда не попал, Ваш и мой мир были одним миром. И даже мой провал и попадание на место древней битвы Джоре ничего не изменили, ведь для реальности Земли я еще не существовал. Но с того момента, как я вмешался в ход боевых действий, наши миры разделились. Теперь реальное будущее этого мира неизвестно. Но в то же время все имевшиеся в моем мире тенденции, силы и их действия сохраняются и в мире этом. Ведь люди, этого и моего мира остались теми же. С теми же устремлениями и амбициями. Они никуда не делись. Никуда не делась их логика. А ведь главные силы, по сути и стравившие в этой гибельной войне Россию и Германию не только не пострадали, они получили гигантские прибыли, позволившие им в дальнейшем диктовать свою волю всему миру.

Сталин снова кивнул, по всей видимости, он думал примерно так же. Его лицо уже постепенно принимало привычный слегка землистый от извечной усталости, но все же относительно нормальный цвет.

- Хорошо, Иван Степанович, извините, я Вас перебил, продолжайте пожалуйста.

- Я уже говорил, что в любых войнах всегда гибнут самые лучшие, самые верные, преданные. Те, для кого позор, рабство или предательство хуже смерти. Конечно, к счастью, гибнут не все. Но все же процент подлецов и приспособленцев в обществе резко меняется не в лучшую сторону. Добавьте сюда к этому Гражданскую, закончившуюся всего двадцать лет назад, где наблюдалась аналогичная картина. А еще добавьте вал репрессий эпохи Ягоды и Ежова.

При этих словах Сталин ощутимо сморщился. Это уже был камень именно в его огород. А Иван, заметив реакцию, даже не счел нужным обойти этот острый момент. Напротив, усилил.

- Я прекрасно понимаю, что такое классовая борьба. Я понимаю, что такое поменять парадигму с немедленной мировой революции на построение социализма в отдельной стране. И чего это стоит. Но сколько нормальных людей под этим предлогом сгубили сволочи, облеченные властью, решая свои личные зачастую корыстные интересы. У этого квартира хороша, у того жена красавица, а кто-то такое желанное начальственное кресло занимает. А сколько погибло просто из-за своего непролетарского происхождения талантливых ученых, врачей, читателей, управленцев наконец? Сколько уничтожено талантливых командиров только потому, что они имели несчастье служить под командованием заговорщиков Тухачевского или учиться у них в академии? Сколько простых людей под шумок всех этих компаний попытались поймать рыбку в мутной воде и анонимками устранить своих личных недругов? В моем времени считалось, что только количество доносов всех видов от простых граждан помимо организованных компаний и преследований превысило четыре миллиона. Поймите, я не хочу ни Вас, ни кого другого огульно охаивать. Но лично для меня тот факт, что за весь период с четырнадцатого по сорок пятый год, был фактически выбит лучший генофонд русской нации, сомнению не подлежит. И во многом этот факт сыграл на руку тем, кто в итоге привел страну к развалу. К сожалению, то, что уже случилось, назад не вернуть. Но максимально сократить потери нашего народа в этой войне можно и нужно.

- Согласен с Вами полностью насчет минимизации потерь в этой войне. Особенно теперь, когда для этого благодаря Вам у нас есть все возможности. Мог бы поспорить с Вами относительно справедливости репрессий и того, в какой политической обстановке все это происходило, но не буду. Есть в Ваших словах и немало правды. А что по второму моменту?

- А вот здесь как ни странно это может прозвучать из моих уст после всего уже сказанного, сказалась недоработка спецслужб, проворонивших скрытых троцкистов во властных структурах.

- Вы кого-то конкретного имеете в виду?

- Да того же Хрущева. Сначала из-за страха попасть под репрессии такого на Украине наворотил, что потом из-за страха разоблачения решил сам стать первым разоблачителем, пока никто не опередил. Забрался на вершину власти, обозвал период Вашего правления «культом личности», свалил на Вас все репрессии, а сам в белом фраке.

- В чем?

- Это у нас анекдот такой был. Все в дерьме, а я в белом фраке.

- Значит, Никитка? – Многозначительно постучал по столу карандашом Сталин, - А еще кто?

- Сложный вопрос. И не одной приверженностью троцкизму объясним. Скорее на него все в мое время списали, ибо удобно. А суть куда проще. Всего человечество знает три принципиальных типа мотивации людей. Это страх, жадность и идея. Вот Вы лично управляете комбинацией идеи и страха, а жадность стараетесь держать в узде. Хотя на определенную тягу к барству среди партийно-хозяйственной номенклатуры глаза закрываете уже сейчас. Но хотя бы открыто не поощряете. При этом идея и верность ей для Вас ведущая мотивация, а страх вспомогательная. Пока Вы были живы, страх господствовал над всеми. Любого чиновника или партийного деятеля в любой момент могли призвать к ответу. А поскольку даже без выбивания признаний практически на любого можно было накопать немало, то страх был обязательным атрибутом, гарантировавшим лояльность и преданность. И люди устали бояться. Как только Вы умерли, следом почти тут же убили Берию, а дальше все просто договорились. И решением Политбюро вывели всю высшую партийно-хозяйственную номенклатуру из-под надзора органов. Если не ошибаюсь, то уже с уровня горкомов проведение следственных мероприятий по номенклатуре было запрещено.

- Вот же сукины дети, - не сдержался Сталин. – простите, продолжайте.

- В итоге, потеряв страх, элита принялась радостно самоутверждаться в своем господском статусе и набивать карманы. Идея с какого-то момента превратилась в фикцию, служившую исключительно для удержания в узде народных масс. Ее главное место заняла жадность. Ну а жадность в итоге неизбежно привела к тому, что захотелось не просто распоряжаться народной собственностью, а стать ее реальными владельцами, как капиталисты на Западе. Разумеется, такие мечты нашли там всяческую поддержку и понимание. И все пришло к закономерному финалу.

- И что же, никто не возмутился и не воспротивился? Ведь были же в стране коммунисты.
- А кто мог воспротивиться? Власть и силовой ресурс в одних руках. А потом, люди ведь не дураки. Они же прекрасно видели, что вытворяет элита. А раз можно ей, то можно и всем остальным. Вот и принялись растаскивать по хатам все, до чего могли дотянуться и на что хватало полномочий. Плюс активно работала западная пропаганда. Там пошли на временные, но очень эффективные меры, завалив народы своих стран дешевыми и многолетними кредитами. Отчего материальный уровень населения резко скакнул вверх, этим стали бравировать и тыкать в нос нашему народу. Вот он и возжелал сто сортов колбасы вместо коммунизма и равенства. В общем посмотрите сами, все материалы есть.
А коммунисты… Я когда-то прочитал в одной неплохой книге, что настоящие коммунисты закончились в тот момент, когда быть коммунистом перестало быть связанным с риском для жизни и стало привилегией. Собственно все произошло точно так же, как развалилась усилиями революционеров Российская империя. В тот момент, когда аристократия или иными словами элита перестает служить и быть готовой положить живот на алтарь отечества, а начинает воспринимать свой статус как право и привилегию, нормальная жизнь государства заканчивается. Иными словами когда полководцев военного времени сменяют лизоблюды мирного, здесь и наступает прелюдия к финалу. А человек слаб, очень ему хочется расслабиться и насладиться достигнутым. Пусть ненадолго, но почувствовать себя господином. Как там у Достоевского? «Тварь я дрожащая или право имею». Вот и поимели. Вот Вы другой. После Вас, если не ошибаюсь осталась пара сапог и пара френчей плюс какие-то копейки на сберкнижке. Вы власть воспринимаете как право действовать во благо страны так, как Вы это благо понимаете. Но таких людей минимум. Подавляющему большинству людей требуется вполне зримые и материальные доказательства своего успеха. И ладно бы только это, но ничуть не менее важно, чтобы у них было пусть немногим, но больше, чем у соседа. Или если не получается больше и лучше, то пусть у соседа будет еще хуже. У нас даже анекдот такой был. Попадает некий персонаж к богу, а тот ему говорит: «Проси что хочешь, но имей в виду, соседу твоему дам вдвое.» Тот подумал-подумал и отвечает: «Господи, выколи мне один глаз». Вот так вот, товарищ Сталин. И Вы уже в период Большой чистки с этим в полный рост столкнулись. Сколько, положа руку на сердце, из миллионов анонимных доносов яйца по сути выеденного не стоили? А? Но ведь все по этапу пошли. Правда большая часть доносчиков за ними следом отправилось, только это и утешает. У Вас ведь уже сейчас, если хорошо потрясти очень многих партийных деятелей или тех же чекистов, столько добра найдется в закромах, доставшегося в наследство от тех, кого лично или опосредованно сгноили в лагерях, что еще один Днепрогэс воздвигнуть можно. А уж после войны что начнется. Ведь в том мире наша доблестная армия, освобождая Европу от фашизма, считай всю эту Европу домой и вывезла. Ладно там солдатские трофеи дело привычное и правильное. Но так ведь простым солдатам почти совсем и не досталось. Все отошло военачальникам. Тот же Жуков по слухам эшелонами из Германии добро вывозил. Да и это бы ладно. Жаль только, что большая часть настоящих людей, на плечах которых до этих трофеев и добрались, в земле осталась. А их родным в лучшем случае мизерная пенсия от государства. Да и то не всем.
На Сталина было больно смотреть. Он резко осунулся и даже внешне постарел. Где-то с минуту он хранил тягостное молчание. Очень давно с ним никто не смел так разговаривать. Не тоном. Иван как раз говорил достаточно тихо и спокойно. Но от этого впечатление было только сильнее. Из сталинского окружения очень давно никто не решался говорить с ним откровенно, без страха и заискиваний. А уж перечить. И вот сидит перед ним этот взявшийся из ниоткуда потомок и рубит правду-матку или то, что сам таковой считает. Страха ноль, заискиваний тоже. И ничего ему лично от товарища Сталина не надо. И ведь не враг. Возможно не такой уж и друг, но не враг точно. И он вдруг почувствовал, что ему это нравится. Нравится вот так запросто поговорить не как всесильный глава государства с подчиненным, а как просто человек с человеком. И не просто нравится, Сталин понял, насколько ему все последние годы этого не хватало. На мгновение показалось, что можно отставить все дела, устроить себе небольшой отпуск и просто вот сидеть и беседовать день за днем с интересным человеком. Обо всем на свете. Сколько интересного и нужного можно было бы почерпнуть из таких бесед. Да и просто отдохнуть душой от того гигантского пресса ответственности, который давит на него каждый день, каждую минуту. Но увы, не может себе товарищ Сталин позволить такой отпуск. Даже при том, что дела на фронте благодаря столь своевременному вмешательству потомка идут неплохо. Все равно не может. И даже предоставленную информацию придется изучать урывками, отрывая время от сна и отдыха. Наконец Сталин встряхнулся, видимо что-то для себя решив. Помечтал и хватит.
- Думаю, что с помощью Вашей информации мы найдем способы помешать такому развитию событий. Но информации очень много, думаю, мы с Вами еще не раз обо всем подробно побеседуем. А пока нам потребуется время, чтобы во всем разобраться. Но скажите, какие у Вас дальнейшие планы, помимо помощи в войне Советскому Союзу?
- Кстати, о войне и планах. Решать Вам, но думаю, имело бы смысл, выдворив немцев за границы территории СССР, остановиться. Понимаете, Иосиф Виссарионович, история моего мира, а в ней мы закончили войну в Берлине и по ее итогам отхватили под социалистический лагерь всю Восточную Европу, показала, что единственным реальным и надежным нашим союзником в итоге стала только наша часть Германии. А все эти условные братья-славяне, поляки, чехи, венгры, румыны и югославы только требовали помощь и постоянно вставляли палки в колеса. Даже восстания пару раз устраивали, один раз в Венгрии, второй в Чехословакии. Не уверен, что они так уж нам нужны для торжества социалистической идеи. В нее вообще никого не стоит загонять насильно и тем более помогать, отрывая необходимые ресурсы от собственного народа. В моем мире на поддержку социалистического выбора у, извините за прямоту, всевозможных папуасов были растрачены гигантские средства. И все без толку. Даже то, что было оформлено как кредиты, пришлось в итоге списать. Память у людей короткая, а у политиков тем более. Страны, не имеющие собственных геополитических амбиций, они как флюгер, всегда направлены в сторону той силы, которую можно подоить в настоящий момент, даже ценой суверенитета. Лишь бы самим политикам было тепло, сыто и комфортно. Так что вся эта, прости господи, помощь от лукавого. Агитировать лучше всего не политикой, а личным примером. Собственным процветанием, силой и миролюбием. Чем лучше будет жить советский народ, чем более успешной будет его экономика, сильнее армия и прогрессивней наука, тем привлекательнее будет реальный пример социализма для всех народов. И это их задача заставить свои правительства сделать правильный выбор. А иначе мы СССР превратится в пугало для всего мира. Пример, который будет показывать, как жить нельзя. А вот с немцами, пожалуй, единственными, как это сейчас не покажется удивительным, стоило бы попробовать подружиться. Тем более, что они единственные, кто не станут нахлебниками, очень талантливый и трудолюбивый народ. Не без недостатков, но их недостатки отлично дополняются нашими национальными достоинствами. Как и наоборот. И поскольку сейчас, полагаю, удастся не доводить ситуацию до массовых зверств и ненависти, а свернуть их аферу быстро и решительно, то возможность для исправления ситуации и отношений в будущем останется. Разумеется, всю фашистскую верхушку придется уничтожить. Но тут я вполне могу посодействовать. А Ваша задача будет найти в Германии вменяемых людей, способных создать новое, дружески настроенное к СССР правительство. И совсем необязательно социалистов или коммунистов. Хотя и сейчас строй в Германии это некая смесь из социализма и капитализма. И такая смесь для их нации очень естественна. Что же до моих планов…
- Не обижайтесь, товарищ Сталин, но я на Земле не останусь. Подарки, какие смогу, передам. Но сам полечу создавать собственную империю на какой-нибудь девственной планете. Есть у меня парочка таковых на примете. А Ваша империя, это Ваша забота.
Сталин немного помолчал, переваривая сказанное. Даже, чтобы выиграть время, снова принялся набивать трубку. Наконец, закурив, метнул быстрый взгляд на Ивана.
- Подарки это хорошо, это очень хорошо. Хм, Советский Союз Вам не подходит? Собственную империю, говорите?
- Не в том дело, что не подходит. Во многих областях то, чего удалось добиться СССР в моем мире, мне очень импонирует. Даже при всех оговоренных выше проблемах и минусах. Но у меня есть в голове свой собственный образ империи, который я хочу воплотить в жизнь. Очень многое будет похожим. Многое, но не все. Но это мелочи. Есть два серьезнейших момента, которые не позволят реализовать мои желания здесь. Во-первых, у любой империи может быть только один император. И здесь это место уже занято. Не усмехайтесь, товарищ Сталин. Я на побегушки не пойду, а уж Вы тем более. Но и это теоретически могло бы быть решаемым вопросом. А вот принципы построения моей империи на основе технологий Джоре здесь совершенно не применимы. Хотя бы потому, что во многом я вынужден придерживаться законов старой империи Джоре, которые прямо запрещают передачу технологий отсталым мирам. Да, не удивляйтесь, я даже как будущий император не всесилен. Искины, на работе которых основаны все мои возможности, просто не дадут мне это сделать. Я оставил на планшете информацию в том числе и по империи Джоре и ее законах. Не все стоит использовать, но полезного очень много. Когда ознакомитесь, уверен, Вы начнете понимать меня гораздо лучше.
- Хорошо, товарищ Зорин. Давайте будем пока исходить из сказанного. Собственная империя дело хорошее, но нелегкое. А людей у Вас много? С кем Вы ее строить собираетесь?
- С людьми плохо. Я рассчитываю набрать их здесь, на Земле.
Сталин покивал, пыхтя дымом. Его предположение, что пришельцу все же кое-что от них требуется, подтверждалось.
- Значит хотите сманить у Советского Союза людей. Вроде тех, кого помогли спасти от преждевременной гибели? Или рассчитываете на другие страны?
- Нет, набирать буду только из русских. Кровь, как оказалось, имеет значение. Но не только в СССР. Мне и кое-кто из эмигрантов подойдет. Да и здесь было бы неплохо по лагерям пройтись. Далеко не все, кто там сидит, негодный народ. Вам они по идеологическим соображениям не подходят, а мне сгодятся. У меня хоть и жесткие, но иные критерии отбора.
- А как отбирать собирались, воровать? А лагеря брать штурмом? – Взгляд Сталина, хоть и пытался выглядеть ироничным, но стал жестким и злым, как у бойца.
- И сколько же людей Вам нужно?
- Нужно для начала тысяч двести-триста. Мог бы и своровать, дело не хитрое. И лагеря штурмом брать не надо. Один выстрел из станнера, и все спокойно спят сладким сном. Только ходи и отбирай тех, кто подходит.
- А если кто-то не захочет на другую планету?
- Так нет проблем, в любой точке земли высажу, кроме немного потраченного времени никто ничего не потеряет. Даже в компенсацию здоровье подправлю. Что я, людоед какой? Да и не рабы мне требуются, а сознательные и добровольные строители империи. Тем более, что с имеющейся техникой тупой примитивной работы не будет. Но не будет и халявщиков. Но это так, на крайний случай. Изначально хотелось бы договориться и сделать все цивилизованно. Потому на Вас так быстро и вышел.
- Значит договориться? Хорошо, мы подумаем. Давайте встретимся еще раз через несколько дней. Мне нужно во всем Вами сообщенном и переданном разобраться. Хоть вопросов и сейчас море, но не стоит все в одну кучу мешать. Можно будет встретиться здесь же. Есть какой-нибудь более простой способ с Вами связаться, чтобы второй раз товарища Зорина медалью не награждать?
Все-таки у Сталина было отличное чувство юмора.
- Да, в планшете есть на экране иконка. «Связь с Зориным» называется. Нажмете и соединитесь. Если я буду вне досягаемости, мне передадут при первой возможности. Или перезвоню, или Вы просто оставьте для меня сообщение, когда и куда прибыть.
- Договорились, товарищ Зорин. Мы с Вами обязательно свяжемся. Может быть, Вы нам и корабль свой покажете?
- В любой момент товарищ Сталин. Даже с женами познакомлю. Я бы Вам кроме корабля еще бы и станцию с удовольствием показал бы, вот где настоящие чудеса, но Вы ведь на перу дней не выберетесь.
- С женами? А ну да, Вы же говорили, что многоженец. – Напряженность, возникшая при обсуждении потребности в людях, ушла. Сталин снова повеселел.
- Так получилось, иначе было никак. Кстати, если рискнете прибыть на мой корабль, могу Вам и здоровье немного подправить. Лет на тридцать-сорок больше протянете. Глядишь, и успеете выстроить неубиваемую систему. Можете взять с собой кого захотите, но только тех, кого потом в Сибирь ради сохранения тайны прятать не придется.
- Подумаем, товарищ Зорин. И об этом мы тоже очень серьезно подумаем. Всего доброго.
*****

Три дня Сталин почти не появлялся в Кремле. Разумеется, он был в курсе всех основных событий на фронте и в тылу и даже ежедневно устраивал разносы множеству ответственных товарищей по телефону. Но все основное время он тратил на изучение информации на планшете, с которым практически не расставался. Даже спал урывками по два-три часа. Сталин был приятно удивлен, насколько четко и структурировано была представлена информация по множеству тем. История мира, история СССР, основные направления развития науки и техники до первой декады следующего века, подробная карта залежей природных ископаемых на территории СССР, да и не только СССР. За последнее Сталин был готов в ноги Ивану поклониться. Нефть, газ, золото, алмазы, редкоземельные металлы, уран, полиметаллические руды и многое другое. Это миллиарды и миллиарды сэкономленных народных денег на поиск и освоение месторождений. И что еще более ценно, это годы и годы, не потраченные впустую. Столь же ценным было четкое изложение основных технологических прорывов в последующие десятилетия. И это тоже сэкономленные миллиарды, и даже больше, это пропуск в мировые технологические лидеры. За все это товарищу Зорину стоило в ноги поклониться и памятник при жизни поставить. А основные направления мировой политики и взаимоотношения государств? Сталин отнюдь не считал себя наивным, да и не был таковым, но даже его поразило иезуитское коварство сегодняшних названных союзников, и в какой-то мере восхитила их тайная стратегия по установлению мирового господства. Теперь ему будет гораздо проще противодействовать этим планам. А кое-что не грех будет взять и на вооружение и реализовать самому раньше, чем это сделают оппоненты.
Прочитал Сталин внимательно и о технологических особенностях древней цивилизации Джоре случайным наследником которых стал потомок. Все эти фантастические технологии базировались на внедрении в человеческий мозг хоть и биологических по природе, но искусственных образований, симбионтов. Только они и усвоенные с их помощью базы знаний позволяли управлять всех техникой и оборудованием. Теперь он гораздо лучше понимал слова Ивана о невозможности применения этих технологий в этом мире. Для этого пришлось бы как минимум объявить СССР вассалом империи Джоре. К такому Сталин был не готов. Да и к установке симбионтов при всей привлекательности открывающихся перспектив отнесся крайне настороженно. Он вообще был крайне недоверчивым человеком. При этом с прекрасным воображением. Сталин достаточно легко мог представить себе, что симбионт способен нести в себе не только возможности развития мозга и управления техникой, но и контроля человеческого сознания. Прекрасный метод контроля и управления, но лишь для того, что досконально знает обо всех свойствах симбионта и управляет процессом их производства, программирования и внедрения. Согласиться на такое, это согласиться на потенциальный статус управляемой пешки. Сталин сомневался даже в отношении возможности пройти курс медицинского оздоровления и омоложения на инопланетном медицинском оборудовании при всех несомненных плюсах, которые эта процедура в себе несла. Хотя он и понимал, что эту битву с искушением он скорее всего проиграет. Уж слишком привлекательным было получить лишние пару десятков лет жизни для реализации его планов. А после ознакомления с информацией на планшете этих планов стало гораздо больше. А перспективы вырисовывались намного ярче и четче. Да, он уверен, что сможет теперь, полностью осознавая опасности перерождения советской элиты, не допустить такого развития событий. СССР не погибнет, став примером неудачного социального эксперимента. СССР, его СССР, победит в этой сложной, но справедливой борьбе. Уж если в том мире, понеся гигантские человеческие и материальные потери страна сумела добиться очень многого, то теперь она сможет добиться в десять раз больше. И это не будет страна за железным занавесом, как в том мире. Напротив, советский человек станет самым успешным, самым благополучным, в том числе и материально. А турист с советским паспортом станет самым желанным гостем в любой стране мира. Ну а с возможными нюансами вполне справятся компетентные органы НКВД. Или как там в мире Ивана, КГБ. Сталин покатал на языке непривычное название. Комитет государственной безопасности. А что, неплохо звучит, солидно и вызывает уважение. Да и суть стоящих перед организацией задач отражает более полно.
Последнее, до чего добрался на планшете Сталин, были фильмы. Память у Ивана после столь своеобразного внедрения симбионта стала абсолютной. В итоге все фильмы, которые довелось ему смотреть в своей жизни, в результате процедуры ментоскопирования были переписаны на кристаллы и стали доступны для просмотра. А искины, немного подкорректировав получившиеся информационные массивы и очистив их от ненужных шумов, смогли обеспечить вполне приемлемое качество этих образцов земного искусства. И уж совершенно точно для СССР начала 40-х годов эти фильмы стали недостижимой вершиной совершенства. Для начала Сталин просмотрел рекомендованную Иваном киноэпопею «Освобождение», впечатлился и ужаснулся одновременно. Затем переключился на советские кинофильмы более позднего периода. Ему важно было понять, какой была жизнь в этой стране после его ухода. Как она менялась, какие думы волновали создателей фильмов, что они хотели донести до своих современников. Сталин и сейчас считал кино важнейшим ресурсом идеологической борьбы и культурного воспитания народа. А потому все фильмы смотрел очень пристрастно. И перед ним куда лучше, нежели из официальной документальной хроники, и политических материалов, изученных ранее, разворачивалась картина постепенного, но очень планомерного убийства первого в мире социалистического государства. И что очень ценно, это был взгляд изнутри, с позиции простых советских людей. Он видел, как постепенно, год за годом, менялось их мировоззрение. Как от мечтаний о покорении просторов космоса и научных открытиях люди все больше и больше замыкались в своем маленьком мирке материальных и бытовых проблем. Как все больше и больше ширилась пропасть между простым рабочим человеком и партийно-государственной верхушкой. Как на экране героев труда все больше сменяли герои-прощелыги, способные достать дефицитные товары, пробить себе льготы и так далее, одним словом умеющие «устроиться по жизни». Особой болью резануло сердце, как воспринимали потомки его время и его личные усилия во главе государства. Какой изощренный ум мог настолько исказить действительность? Хотя он понимал и то, что не во всем потомки были не правы в своих жестоких оценках. Много допущено ошибок. И дорого они обошлись стране и народу. Но ведь было не только это. Ведь по сути все благополучие и спокойная уверенность в будущем, которая сквозила в людях до как минимум середины семидесятых годов, покоились именно на том, что создавали они сегодня. Как об этом можно было забыть? И тут же ловил себя на мысли о том, как они сами порой забывали все хорошее, что было до них еще в российской империи, выплескивая с водой из купели ребенка. Теперь он куда лучше понимал Ивана. Посмотрел Сталин и немало образчиков продукции Голливуда. В них его тоже в первую очередь волновал все тот же вопрос. Как и почему простой человек на Западе почувствовал себя более счастливым, чем советский человек. И как ему показалось, он нашел ответ на этот вопрос. И теперь он знал, что и как ему делать. В этом мире все будет иначе.
Немало возникало у Сталина и вопросов, которые хотелось бы уточнить. Он даже один раз позвонил, если так можно выразиться, Ивану, чтобы их задать. В итоге получилось очень интересно. На планшете достаточно быстро появились новые файлы с ответами на заданные вопросы, а также еще одна иконка, позволявшая задавать новые вопросы в автоматическом режиме.
Все эти дни, пока Сталин знакомился с информацией, полученной от потомка, никто из прочих руководителей не смог к нему прорваться, несмотря на огромное желание. Своей отточенной в бесконечных аппаратных боях интуицией все руководители государства остро ощущали, что именно в эти дни решается очень многое. И может быть даже в их собственной судьбе. А те, кто был свидетелями появления незнакомца в Наркомате обороны, прекрасно осознавали причины отстраненности Сталина. Осознавали и отчаянно боялись. Первым к Сталину сумел пробиться Берия, которому разведка донесла о панике, разгорающейся в окружении Гитлера. Случилось это на четвертый день в Кремле.
- А ты почему такой лентяй, Лаврентий, - ошарашил Сталин всесильного наркома, едва переступившего порог кабинета вождя. Отчего Берия чуть не споткнулся и застыл на полдороги к столу.
- Да ты проходи, проходи, присаживайся. И все же ответь. Вот знакомлюсь я с информацией нашего потомка и вижу. Лаврентий Павлович, лучший менеджер всех времен и народов. Отвечал за то, руководил этим, обеспечивал то, се, пятое, десятое. И ведь со всем блестяще справлялся. А что на деле?
Берия после этих слов немного расслабился, сразу бить не будут, да и тон Сталина был скорее веселым и даже задорным. Давно он Хозяина таким бодрым не видел.
- Расслабься Лаврентий, ничего плохого про тебя наш потомок не поведал. Очень даже уважительно он к тебе относится. Да и объективная информация из будущего говорит о том же. Одна у тебя беда. Не политик ты. Управленец и организатор замечательный. А вот с политикой у тебя плохо. Хлопнул тебя Хрущев почти сразу же после моей смерти. Вот такие пироги.
- Этот клоун?
- Клоун клоуном, только все это маской оказалось. А за этой маской такое пряталось, что мало никому не показалось. Впрочем, ладно, это не проблема. Я тебе потом дам со многим ознакомиться и подумаем, что нам теперь со всем этим делать.
- Значит, все же потомок из будущего. А год?
- Две тысячи пятнадцатый, хотя там история намного запутаннее и интереснее. Он к нам не сразу попал, он еще и с наследием древней галактической цивилизации столкнулся и каким-то чудом взял останки этой цивилизации под контроль. И теперь нам надо подумать, что со всем этим делать.
- Принудить его, как я понимаю, нереально?
- Нет, даже и думать о таком забудь, можем только все испортить. Он и так нам совершенно добровольно, не считая помощи на фронте, столько ценнейших подарков надавал, что теперь наша задача всем этим грамотно воспользоваться и не упустить свой шанс. Я за три дня, почти не спав, только бегло ознакомился с наиболее важной информацией. А там ее целым институтам годами разгребать.
- А стоит ли доверять этой информации, товарищ Сталин?
- А на этот вопрос ты мне ответишь, Лаврентий Павлович. И изучать ее будешь здесь. Вон в той моей комнатке отдыха. Вот тебе планшет, смотри, как им пользоваться. Если раздастся звонок, неси планшет мне.
Теперь на пару дней в государстве фактически пропал Берия. Точнее его каждое утро видели входящим в кабинет Сталина, а глубоко ночью из него чуть ли не выползающим от усталости, но все дела Наркомата на эти дни был переадресованы заместителям. По Москве поползли слухи, один страшнее другого. Слишком много в государстве за последние дни стало происходить непонятного. Начиная от каким-то чудом стабилизировавшегося фронта и до странного поведения первых лиц государства.
- Ну вот, стал выглядеть, как нормальный руководитель в кризисный период. Землистый цвет лица, впалые щеки, красные от недосыпа глаза, - пошутил Сталин, когда Берия доложил, что с основным массивом информации ознакомился и готов к разговору. – Ну, готов ответить на свой собственный вопрос о достоверности информации?
- Готов, товарищ Сталин. Думаю, информация достоверная. И убедил меня в этом не только ее объем и разнообразие. Я просто не могу себе представить, сколько денег должна была бы стоить подобная мистификация и просто не вижу для нее достойных целей.
- Не только денег. Ты фильмы смотрел?
- Очень мало, надеялся сделать это позже.
- Понимаю. Но если бы ты их посмотрел, то понял бы, что сняты они в СССР, а актеры в них тоже наши. И снять их так, чтобы мы не заметили, просто невозможно.
- Тогда будем исходить из того, что информация подлинная. А что товарищ Зорин попросил у нас за свои подарки? Нужно ему что-либо?
- Люди ему нужны. Он собрался осваивать новую планету, и для этого ему нужны люди. Сотни тысяч. Причем, скажу сразу, набирать он их хочет не только у нас, но и среди эмигрантов. Да и спецконтингентом наших лагерей интересовался.
- Люди, это интересно. Люди у нас в принципе есть. А новая планета это еще интереснее. Надо подумать, кого из моих выделить на такое дело.
- Ты, Лаврентий, губу особо не раскатывай. Есть у меня подозрение, что своих агентов мы туда не засунем. Надо поподробнее будет этого Зорина расспросить о методах подбора, что-то он на эту тему говорил. А что насчет спецконтингента?
- Поручу кому-нибудь еще раз прошерстить списки. Уголовники ему явно не нужны, значит имеет в виду политических. Ученых ему отдавать нельзя, мы их лучше в шарашках ипользуем, а контру пусть забирает, нам же потом проще будет. А то один раз уже слиберальничали, а они после отсидки что устроили?
- Хорошо, только внимательно смотри.
- А что мы у него за людей попросим?
- А это предмет отдельного разговора. Он как раз на свой корабль приглашал с экскурсией. Вот съездим, посмотрим и побеседуем. Заодно и здоровье поправим. Ты как, Лаврентий, не против помолодеть немного и от болячек избавиться? Не помешают нам при таких перспективах пару десятков лет дополнительной активной жизни?
- Даже так? А не боитесь, товарищ Сталин, подвоха?
- Во-первых, товарищ Сталин ничего не боится. Во-вторых, товарищ Сталин не собирается устанавливать себе никаких симбионтов. Вот здесь риск имеется и немалый. А в-третьих, если бы он нас со свету сжить хотел, давно бы это сделал. Знаешь, что он мне предложил так походя? Предложил ликвидировать всю фашистскую верхушку. И сделал это так, как будто это вообще не проблема. Предложил мне подумать о том, кто мог бы занять их место в Германии. И я почему-то уверен, что он с немцами это сделает, независимо от того, что я или ты по этому поводу думаем. Так что готовься очень оперативно к резкому изменению там обстановки. Такую ситуацию нельзя прощелкать.
- О, дает! А ведь что ни говори, товарищ Сталин, а этот Зорин молодец. Он же за нас всю работу делает.
- Молодец-то он молодец. Но есть мнение, что нам бы с этим товарищем Зориным побыстрее все вопросы решить. И пусть отправляется свою империю где-нибудь подальше созидать. Уж больно он активный и совершенно неуправляемый. А если ему завтра взбредет в голову США уничтожить? Он их тоже любит немногим больше Гитлера. Видимо, стоит ему позвонить и напроситься на серьезный разговор.
В этот момент лежащий на столе Сталина планшет выдал короткий тренькающий звук. Сталин посмотрел на экран.
- О, легок на помине.
- Товарищ Сталин, приветствую, это Зорин. Можете уделить мне пару минут?
- Конечно, товарищ Зорин, здравствуйте. А мы как раз с Лаврентием Павловичем о Вас говорили.
- Надеюсь, не матом? Товарищ Сталин. У Вас найдется несколько надежных людей, которых можно было бы отправить в Швейцарию прямо сейчас. Вопрос весьма важный и срочный, они должны быть там уже завтра. Доставку беру на себя, за пару часов доброшу.
Сталин с кривой усмешкой посмотрел на Берию. Типа, что я тебе говорил.
- Люди-то найдутся. У Лаврентия Павловича люди на все случаи жизни имеются. А в чем проблема и почему такая срочность?
- Дело в том, что в Цюрихе сейчас находится с тайным визитом один из руководителей фашистской Германии Мартин Борман. По моей информации в его руках находятся все финансы Рейха, в том числе и примерно двести тонн золота, размещенные в хранилищах швейцарских банков. Думаю, Вы согласитесь, что такие средства смогли бы стать неплохой начальной компенсацией со стороны Германии за причиненный СССР ущерб.
- И Вы полагаете, что господин Борман вот так запросто захочет с ними расстаться? – В голосе Сталина звучала неприкрытая ирония. Зорин все больше производил на него впечатления какого-то безбашенного авантюриста.
- Ну что Вы, товарищ Сталин. В обычной ситуации он бы только посмеялся, и даже убедительные методы допроса специалистами товарища Берии не гарантировали бы результата. Но через пару дней может сложиться уникальная ситуация, при которой господин Борман сам добровольно и с большим удовольствием подпишет все необходимые бумаги на смену владельцев золотых депозитов. Да и сам Мартин Борман фигура крайне интересная и очень неоднозначная. Он может быть Вам очень полезен при определенных обстоятельствах.
- И что же это за ситуация, товарищ Зорин? И чем нам может быть так интересен господин Борман, кроме как распорядитель финансов Рейха?
- Не хотелось бы говорить об этом прямо сейчас, товарищ Сталин. Не из соображений безопасности, а, скажем, из-за суеверия. Чтобы не сглазить. Кстати, не хотели бы Вы с товарищем Берией послезавтра посетить мой корабль с неофициальным визитом? Там мы бы как раз разрешили все вопросы, в том числе и этот. Обещаю, что без Вашего согласия, ничего предпринято не будет. Обещаю очень приятный сюрприз. Но ваши люди в Швейцарии должны быть к этому моменту на месте и в состоянии полной готовности. А инструкции Вы сможете передать им лично с борта моего корабля. Связью я их обеспечу. Что касается Бормана, то когда-то мне еще до начала моих приключений попалась на глазах информация о том, что в тот день, когда Гитлер начал войну против СССР, Борман произнес некую загадочную фразу: «Все. Небытие победило бытие». Есть основания полагать, что он активно выступал за союз СССР и Германии против Англии и США. Потом, если будет возможность, расскажу Вам о неких конспирологических теориях, существовавших в мое время, о том, что на протяжении всей человеческой истории идет тайная борьба двух типов цивилизаций, суши и океана. Или евразийской и атлантической. И судя по всему Борман относится к числу сторонников первой. В отличие от Гитлера, решившегося на союз с силами второй. Есть даже основания полагать, что Борман имел какие-то тайные связи с СССР, но с кем конкретно, не знаю.
Сталин удивленно посмотрел на Берию. Тот не менее удивленно отрицающее покачал головой.
- Хорошо, товарищ Зорин. Считайте, что заинтриговали. И мы, пожалуй, согласимся на Ваше приглашение. А когда Вам нужны люди и где?
- Замечательно. Тогда Вас я заберу, если Вы не против, в полдень послезавтра с Вашей дачи в Волынском, приземлюсь на том же месте. Можете взять с собой, кого посчитаете нужным, но прошу ограничиться десятком людей, чтобы все комфортно поместились в челноке. А то большему по размерам аппарату у вас будет трудно приземлиться, чтобы что-нибудь не поломать из строений. А что касается людей, то хотелось бы забрать их там же через несколько часов.
- Что скажете, товарищ Берия?
- Я думаю, товарищ Сталин, группа старшего майора НКВД Судоплатова прекрасно справится с любым заданием.
- Павел Анатольевич? – раздался из планшета голос Зорина, - этот точно справится. Прекрасный выбор. Лаврентий Павлович, человек пять достаточно. Желательно все со знанием немецкого. Пусть люди будут в штатских костюмах, чтобы не привлекать к себе внимания на улицах Цюриха. Оружие могут брать любое, но чтобы не таскать его открыто. Взрывчатка точно не понадобится. Рации тоже не нужны, связь предоставлю и гораздо более компактную. Ну и, разумеется, комплекты не вызывающих вопросов документов. Сколько Вам потребуется времени для решения всех вопросов, Лаврентий Павлович?
- Через шесть часов люди будут в Волынском. – Берия с вопросом в глазах посмотрел на Сталина и, дождавшись его кивка, продолжил. – Да, ровно в восемь часов они будут готовы и на месте. Какие от меня нужны инструкции?
- Пока никаких, товарищ Берия. Кроме готовности вылететь на необычном аппарате в Швейцарию, не задавать лишних вопросов, устроиться там в гостинице и ожидать распоряжений лично от товарища Сталина.
- Договорились, товарищ Зорин. У Вас все?
- Да, до встречи, Иосиф Виссарионович и Лаврентий Павлович.
Связь прервалась. Два самых могущественных в СССР человека некоторое время молча смотрели друг на друга.
- Ну что я тебе говорил, Лаврентий? Что ни день, то новая авантюра. Хотя и политес старается соблюсти. Ишь как сказал, «ожидать распоряжений лично от товарища Сталина». При этом пока даже не намекнул, какие именно распоряжения должен будет отдать товарищ Сталин. То же мне любитель сюрпризов. А вот товарищ Сталин сюрпризы и неожиданности очень не любит. Но в данном случае попробуем поиграть по его правилам. Тем более, что двести тонн золота, если это не блеф, действительно станут для нас хорошим подспорьем. Это же примерно двести миллионов долларов. Неплохой куш.
- Да уж. Лишь бы все то не оказалось дурацким розыгрышем. Хотя пока все действия Зорина были на удивление эффективны. Товарищ Сталин, разрешите идти, мне необходимо подготовить и проинструктировать людей, а времени крайне мало.
- Конечно, иди, Лаврентий. А я позвоню Власику, чтобы все на даче организовал.
*****

Сталин на секунду затормозил перед опущенной аппарелью челнока, украдкой оглянулся на стоящих за ним членов немногочисленной делегации, затем решительно взошел на борт инопланетного аппарата, пожимая руку встречающему на входе Ивану. Сопровождало Сталина всего четверо человек. Вождь советского народа совершенно не собирался расширять количество посвященных сверх необходимости. Посему компанию Сталину составили только категорически настоявший на своем присутствии начальник личной его охраны Власик, пара дюжих бойцов этой же службы и, разумеется, Берия.
Отец народов, готовившийся стать в этой истории первым человеком, который сможет посмотреть на родную планету со стороны, волновался. Хотя и пытался скрыть это волнение за внимательным рассматриванием интерьеров челнока. Внутри аппарат практически ничем особенным не выделялся. Обстановка напоминала устройство самолета, только повышенной комфортности. Бросилось в глаза и полное отсутствие иллюминаторов. Широкие и очень толстые кресла с высокими спинками, обшитые кожей неведомого животного, достаточное, но мягкое освещение салона. Впереди проход в рубку, заполненную непонятными приборами, но тоже не слишком отличную от привычной кабины. Два кресла пилотов. Что удивило, это полное отсутствие рычагов управления и раздавшийся из ниоткуда голос.
- Приветствую Вас на борту, товарищ Сталин и все остальные товарищи. Прошу рассаживаться по креслам и не волноваться. Как только вы усядетесь, из спинок выдвинутся ремни фиксации. Это необходимая техника безопасности. Надеюсь, полет Вам понравится.
- Кто это говорил, товарищ Зорин. – Сталин, пытавшийся определить источник звука, обвел взглядом салон, но ничего не обнаружил.
- С Вами говорил искин этого челнока, мое имя Курьер, товарищ Сталин.
- Приятно познакомиться, Сталин. Это те самые разумные машины, о которых Вы говорили, товарищ Зорин?
- Да, товарищ Сталин, Курьер это именно так, хотя вопрос, можно ли называть искины машинами, спорный. Скорее это некие искусственные организмы, наделенные определенным подобием человеческого разума. Я потом передам Вам более подробную информацию по этой теме. Ну что, товарищи, поехали?
Поначалу полет Сталину ничем не запомнился. Смотреть было не на что. При старте навалилась небольшая тяжесть, что-то типа перегрузки, которую по разговорам испытывали летчики, но быстро прошла. Точнее, как пояснил Зорин, была полностью скомпенсирована механизмами кресел. Самое удивительно было в том, что сам Зорин не ушел в кабину, а остался в салоне вместе с гостями. На удивленный вопрос Сталина о том, кто же ведет челнок, ответил, что он и ведет, только управляет им с помощью искина через беспроводную связь, которую назвал мыслесвязью.
- Это нетто вроде передачи мыслей на расстояние от человека к человеку, только немного сложнее. Кстати, мы уже вышли за пределы атмосферы, не хотите посмотреть, как выглядит Земля из космоса?
- Хотелось бы, только не понятно, куда именно смотреть.
- Сейчас все будет, только прошу подготовиться и не удивляться. Сейчас стены челнока станут прозрачными, и вы все увидите. Не пугайтесь, эффект может оказаться поразительным, не хотелось бы начинать экскурсию с посещения медицинского отсека.
Поначалу Иван думал ошарашить гостей внезапным включением экранов, но потом решил, что лишние риски со здоровьем высших лиц СССР ему совершенно не нужны. А эффект и так был сумасшедший. Когда салон челнока буквально растворился в пространстве, став полностью невидимым, возникло ощущение, что кресла, плотно зафиксировавшие гостей, просто повисли в пустоте космоса. В этот момент у всех, даже у Сталина, несмотря на предупреждение сердце буквально ушло в пятки. Волнение выдавали и пальцы, до белизны вцепившиеся в подлокотники кресел, и странная смесь ужаса и восхищения на лицах. У Ивана даже мелькнула мысль зафиксировать это изображение и потом подарить Сталину в виде фотокартины. Вот только непонятно, как вождь, великий и неустрашимый, отнесется к такому подарку. Уж больно интересное у него сейчас выражение лица. Такое в кабинете не повесишь. Еще интереснее было наблюдать за парнями из охраны вождя. В эту службу набирались люди совершенно определенных качеств и характеристик, включая самое, что ни на есть пролетарское происхождение. И представьте себе молодых парней, которые и слова космос то наверное никогда в жизни не слышали, а до сих пор глубоко в душе подозревали, что где-то там на небе за облаками живет господь-бог в виде этакого благообразного старичка. А уж побывать в космосе, это им и в страшном сне не снилось. Как впрочем и всем остальным присутствующим. И вот теперь эти по большому счету наивные пацаны с разинутыми ртами и каким-то детским восторгом крутили головами по сторонам. Не остался спокоен и Сталин, внимательно рассматривавший удаляющуюся планету, которая со стороны все больше напоминала, висящий в пустоте шар. Какая же она маленькая и хрупкая в бездонной черноте космоса, думал он. Мы тщимся в бесплодных попытках доказать друг другу свою крутизну и право властвовать, а на самом деле, мы меньше, чем песчинка в пустыне, чем капля в океане. На секунду показалось, что все, чему он посвятил свою жизнь, не стоит и выеденного яйца в сравнении с этим безмолвным величием. Но нет. Он все делает правильно. Человек рожден, чтобы повелевать и этими просторами, осваивать новые и новые миры. Вон Иван говорил о какой-то галактической цивилизации. Тогда его не слишком заинтересовал этот вопрос в виду его невеликой актуальности. Теперь же это и казалось самым важным. Если кто-то уже смог освоить сотни миров, смогут и советские люди. Пусть на это и потребуются годы и столетия. И его, Сталина, задача указать им эту великую цель. А Зорин своей нуждой в людях ему в этом поможет. Надо только правильно донести эту информацию до людей. Да и в международной политике грамотно использовать этот фактор. Все равно кучу странностей, произошедших на фронте, бесконечно долго скрывать не получится. Слишком много людей видели странные летательные, да и не только летательные аппараты. Вон немцы на Украине до сих пор в себя придти не могут после Острога. А асы Люфтваффе уже просто наотрез отказываются пересекать советскую границу. Как бы ни орал Гитлер, а финал известен заранее на сто процентов. Уже неделю, как ни один самолет не вернулся на базу.
- Прошу всех посмотреть вперед и немного направо. Сейчас чуть выше нас в этом секторе покажется корабль, несущий дежурство на орбите. Именно с него стартуют истребители, наводящие ужас на немецких летчиков и танкистов. Прошу любить и жаловать рейдер крейсерского класса «Викинг». Корабль, с которого началась моя эпопея.
Все как по команде повернули головы, пытаясь что-то рассмотреть в полнейшей пустоте. Но вот на черном фоне появилась сначала маленькая звездочка, потом она превратилась в пятнышко, а еще чуть позже перед взором ошарашенных гостей предстал он. Монстр километровой длины, ощетинившийся многочисленными стволами орудий и турелей ПКО, произвел на всех колоссальное впечатление. А на его черном борту сиял огромный уже знакомый Сталину герб. Герб Новоросской империи. А ведь неплохое имя придумал Иван. Можно его очень даже неплохо использовать во внешнеполитических раскладах. Мысль в голове Сталина мелькнула и пропала. Все внимание было опять посвящено фантастическому кораблю, что сейчас медленно проплывал мимо челнока. А еще Сталин задумался, не сглупил ли он, взяв с собой лишних людей. В их преданности он ничуть не сомневался, но и лишние глаза все же лишние. Из размышлений его вывел вопрос Берии.
- Товарищ Зорин, это цель нашего визита?
- Нет, Лаврентий Павлович, на этом корабле конечно найдется место для нашей маленькой компании, но все же хотелось бы показать Вам нечто иное. А этот корабль можно будет посетить на обратном пути или позже, если возникнет такое желание. Эх, я бы Вам еще и станцию с удовольствием показал, вот уж где чудо из чудес космических технологий. Длина этого корабля всего девятьсот восемьдесят метров. А диаметр станции полторы тысячи километров. На ней даже свои поля, горы и леса с реками имеются. Только для е посещения дня три бы надо, она за пределами Солнечной системы висит. Для этого пространства она вызывает слишком сильные гравитационные возмущения.
- Что ж, возможно мы и найдем необходимые три дня, товарищ Зорин. Хотя работы очень много, но мы постараемся. - Страсть Сталина к любой новой информации была столь же легендарной, как и его работоспособность.
- Было бы прекрасно, товарищ Сталин. Уверен, у меня найдется, чем Вас удивить.
- Куда уж больше, - почти про себя буркнул Берия, также разглядывающий уже удаляющийся корабль во все глаза. – а куда мы теперь?
- Теперь, товарищи, нас ждет Луна и мой флагманский корабль «Ковчег» на орбите с ее обратной стороны.
- А почему с обратной?
- «Ковчег» гораздо крупнее «Викинга», шесть километров в диаметре, в отличие от рейдера на нем нет систем маскировки, для кораблей такого класса они малоэффективны, слишком большая масса, которую от детекторов не скроешь. «Викинг» с земли даже в самый сильный телескоп не увидишь, скрыт во всех возможных диапазонах сканирования, включая оптический. Это только наш челнок способен его рассмотреть с помощью спецтехники. А вот «Ковчег» таким образом не спрячешь. Стоит ему высунуться из-за Луны, как он засверкает в лучах Солнца больше, чем Венера.
Казалось гости уже исчерпали лимит на удивления, вдоволь насладившись видами как родной планеты, так и ее ближайшего спутника, вид которого с расстояния всего в несколько километров, хоть и выглядел безжизненным, но завораживал. И все же любое путешествие рано или поздно подходит к концу. Челнок, пробив невидимую силовую завесу приземлился в огромного размера ангаре, где стояло еще несколько сравнимого размерами с челнок аппаратов. Спустившись по аппарели, гости успели поудивляться отсутствию каких-либо створок, отсекавших внешний вакуум от корабля, как тут им предстало не менее удивительное зрелище. Их встречали две фантастической красоты женщины, облаченные в комбинезоны, лишь подчеркивающие женственность их фигур.
- Как и обещал, товарищ Сталин, представляю моих жен, Лия и Джил. Прошу любить и жаловать. Между прочим, последние живые представители древней цивилизации Джоре, которая на пике своего могущества населяла несколько сотен звездных систем в нашей галактике.
- Очень рад познакомиться, … милые дамы, - Сталин едва заметно запнулся, думая как ему обратиться к этим неземным красавицам. Впервые мелькнула мысль, что аморфное обращение «товарищ» в данном случае совершенно неуместно. Нет, все же было что-то в имперском этикете такое правильное. Сталин мысленно поставил в памяти отметку как-нибудь подумать на эту тему.
- А почему товарищ Зорин, Вы скрывали от нас до сих пор таких красавиц. Мне было бы очень приятно показать им нашу Москву и Кремль. Это упущение надо обязательно исправить. А то сами мотаетесь туда-сюда, а девушки скучают в одиночестве. – Сталин был сама любезность.
- Обязательно исправим, товарищ Сталин, только Вы зря обвиняете девушек в скуке. Между прочим на и личном счету немало уничтоженных фашистских танков и самолетов. А Джил лично вывезла из Брестской крепости более пятисот раненых героев и оказала им медицинскую помощь.
- Даже так, тогда мне вдвойне приятно видеть не только прекрасных дам, но и союзников по борьбе с общим врагом. А где сейчас спасенные люди?
Сейчас все уже находятся в полном здравии на этом корабле. Чуть позже, я попрошу Вас с ними встретиться и определить на дальнейшее место службы.
- Хорошо. Какой у Вас план, товарищ Зорин?
- План предлагаю такой. Сейчас Лия и Джил проведут с товарищем Власиком и бойцами небольшую экскурсию по кораблю, а я хотел бы Вам с товарищем Берией предъявить обещанный сюрприз, после чего можно будет присоединиться к остальным или обстоятельно побеседовать.
Сталин на секунду задумался, но потом решительно пресек возражения Власика и согласился с предложением.
- Ну что же, показывайте Ваш сюрприз, товарищ Зорин.
- Для этого пройдем в рубку, товарищ Берия, Вы с нами. А Вас, товарищ генерал, - Иван обратился к насупившемуся Власику, прошу не обижаться. Все, что будет необходимо, товарищ Сталин до Вас доведет, а за его безопасность, раз уж он решился на эту поездку, можете не переживать.

Сюрприз оказался Сюрпризом с большой буквы. Именно так. В этот самый момент, когда Сталин и Берия, увлеченно задавая множество вопросов, изучали рубку «Ковчега» и общались с отвечающим на эти вопросы Арием, представшим перед гостями в виде голограммы, облаченной в парадную офицерскую форму Империи, Гитлер проводил в своей резиденции и главной ставке «Вольфшанце» в Восточной Пруссии расширенное совещание, на котором присутствовали практически все высшие руководители Германии, НСДАП и Вермахта, кроме пребывавшего в Цюрихе Бормана. Совещание было посвящено неожиданным изменениям в положении на фронтах и массовой гибели немецкой бронетехники и авиации. Германию и все ее руководство лихорадило уже несколько дней, и Гитлер давно порывался собрать всех у себя, но решил дождаться главных свидетелей начала катастрофы Гудериана и Гота, которым из-за проблем с техникой пришлось добираться от Минска чуть ли не на перекладных. Наконец все были в сборе и стояли навытяжку перед фюрером, отчаянно потея от страха. А фюрер, прекрасно ощущая этот животный ужас, исходивший от генералов и товарищей по партии, буквально питался им и все больше и больше ударялся в истерику.
- А позвольте узнать, товарищ Зорин, откуда Вам стала известна эта наверняка совершенно секретная информация? – Поинтересовался как обычно въедливый нарком, поблескивая знаменитым пенсне.
- Так ведь это у Вас, товарищ Берия, связь все больше по проводам. А у немцев почти все общение построено на радио. Уж слишком они уверовали в надежность своих шифров. И не могут, бедняги, догадаться, что моим искинам все их шифры на один зуб.
Нарком, удовлетворенный ответом, кивнул.
- Не поделитесь?
- Почему бы и не поделиться? – пожал плечами Иван.
- Вот только много ли ценности будет в этих шифрах, если мы все фашистское руководство сейчас на ноль помножим?
Незнакомое выражение не вызвало дополнительных вопросов. Интуитивно все понятно. Умноженное на ноль дает ноль, чем бы до этого ни было. Идея одним ударом расправиться со всей верхушкой ненавистного Рейха пришлась Сталину по душе. И уж тем более привлекательным показалась ему возможность лично нанести этот удар. Точнее удар наносился автоматически с рейдера «Викинг» роем ракет, предназначенных для уничтожения планетарных систем обороны. Но и право отдать непосредственный приказ о нанесении такового удара, который гарантированно оставит от «Волчьего логова» одну огромную воронку, дорого стоил. Это казалось Сталину важнейшим символическим актом, лично покарать коварного врага, обрушившегося на его страну без объявления войны. А тем более, что имелась возможность и лично проследить за нанесением удара и увидеть его последствия собственными глазами. После согласования некоторых деталей и уточнения подробностей Сталин встал по стойке смирно и медленно, но торжественно произнес.
- Капитан Роб, как глава союзных вам сил и с согласия Вашего руководителя приказываю нанести удар по главной ставке Третьего рейха «Вольфшанце» по известным Вам координатам. Приказ привести в исполнение немедленно.
В рубке на мгновение повисла тишина. Рядом со Сталиным, также вытянувшись в струнку, стоял Берия. Исторический как-никак момент.
- Приказ принят и приведен в исполнение, - раздался голос управляющего искина «Викинга».
Рубка погрузилась в сумрак, а перед стоящими возник объемный голографический экран, наподобие того, что Иван демонстрировал в Наркомате. Только на этот раз он был в разы больше по размеру. Удивительной четкости картинка создавала полнейшее ощущение присутствия. Сначала камеры зафиксировали выстрел с борта рейдера целого роя ракет, устремившихся к Земле. Потом изображение переключилось на камеру, установленную на одной из ракет. Вместе с ней зрители стремительно прорывались к поверхности. Туда, где в данный момент находился главный враг всего советского народа. А возможно и всего человечества. Когда до земли оставались считанные километры, изображение снова переключилось. Теперь трансляция шла с борта одной из «Ос», специально направленной в этот район для фиксации результатов. Вот крупным планом показалась резиденция Гитлера. Изображение было настолько четким и детальным, что можно было увидеть даже многочисленную охрану объекта и стоявшие перед главным входом многочисленные «Хорьхи» и «Майбахи». Никакой суеты, четкий немецкий орднунг. А сверху на всю эту спокойную картину с огромной скоростью падала смерть. Мгновение, мелькнувшие на миг стрелы врезаются в землю и за счет инерции уходят на глубину, а потом раздается взрыв. Изображение, чтобы охватить всю картину происходящего, рывком отодвигается подальше, перед глазами зрителей встает огромный огненный шар, устремляющийся в небо, а за ним, подхваченные безумной энергией, вверху устремляются тонны и тонны породы, кусков бетона и арматуры считавшегося ранее неприступным подземного комплекса.
- Ну вот и все, дело сделано. Товарищ Сталин, разрешите Вас поздравить с победой. Еще предстоит очистить русскую землю от остатков вражеских орд, но это уже зачистка.
Сталин повернул к Ивану взволнованное лицо.
- Вы даже не представляете, товарищ Зорин, что Вы сделали для всего советского народа. И для меня лично. Большего подарка быть не может.
- Это еще не подарок, это обещанный сюрприз. О подарках мы поговорим позже. Да и сделал я это не только для СССР. Я это сделал для себя в первую очередь. Это ведь и мой народ, моя страна, моя Родина.
- Очень хорошо, что Вы, товарищ Зорин, не отделяете себя от всего советского народа. Это правильно.
- Товарищ Сталин. Думаю, самое время связаться с Цюрихом и дать необходимые распоряжения товарищу Судоплатову. У Павла Анатольевича есть прекрасная возможность сделать господину Борману предложение, от которого он не сможет отказаться. У нас пока монополия на информацию о произошедшем. В Берлине все станет известно не раньше, чем через несколько часов.
- Интересное выражение, но Вы правы. Не будем терять времени.
Неизвестно, что подумал Судоплатов, когда над небольшой коробочкой, переданной ему при отправке Зориным, и которую он гипнотизировал взглядом уже второй час, возникла фигура Сталина. Но сам Сталин впечатлился, когда перед ним появилась голограмма Судоплатова на фоне интерьеров цюрихского отеля. Впрочем Павел Анатольевич славился своей сдержанностью, потому лишь слегка дернулись брови, отметив фигуры Зорина и Берии на заднем плане и необычное помещение, в котором находились все трое. Да и не самым удивительным это было во всей странной истории, в результате которой он всего за пару часов совершенно незамеченным перенесся из Москвы в Цюрих. И никаких пограничников или таможни. Опытный разведчик и диверсант на секунду представил себе возможности своей службы, оснащенной таким шпионским транспортом. Задача, поставленная вождем, вопросов не вызвала. Судоплатов уже догадывался, что она будет связана с Борманом. Зорин заранее посоветовал приглядеться и подумать о подходах и способах нелетальной нейтрализации сопровождения. Куда больше ошарашила информации об уничтожении «Волчьего логова» и всей фашистской верхушки. Вот когда эмоции захлестнули. А задача обычная. Взять и поговорить доверительно, не оставляя шансов отказаться от предложения. Хотя обычно задача ставилась руководством несколько иначе, отпустить так сказать грехи, но можно и поговорить.
Когда связь с Цюрихом прервалась, Иван предложил Сталину и Берии, пока есть несколько часов до следующего сеанса, пройти медицинское обследование и немного поправить здоровье. Узнав, что сейчас как раз заканчиваются аналогичные процедуры у Власика, оба выразили заинтересованность. Медицинский отсек поразил своими размерами. Сотни капсул застыли в готовности принять своих пациентов. И лишь около одной, отгороженной от остального помещения передвижной ширмой, о чем-то спокойно беседовали девушки и оба охранника. Выяснилось. Что оба они прошли процедуры первыми и сейчас ощущали мир гораздо ярче, как в детстве. Легкость такая, что хотелось просто летать. Правда ничего серьезного у обоих по части здоровья не наблюдалась. Некоторые проблемы с желудком, наследие голодного детства и юности, пара старых переломов и шрамы. Последние полностью рассосались. В общем вид обоих лучился здоровьем и довольством. Наконец, Джил, посмотрев на какой-то прибор в руке, сказала что товарищ Власик уже процедуры закончил, сейчас оденется и выйдет. За ширмой послышались звуки двигающегося человека, и наконец генерал предстал публике во всей красе. Если у охраны внешних изменений почти не ощущалось, то Власик, казалось, сбросил лет десять. Будучи внешне крепким мужиком, за последние годы он постепенно стал обрастать дурным мясом. Черты лица смазались, начала появляться одышка. Сейчас же на Сталина смотрел молодой Власик, только недавно приступивший к исполнению обязанностей главного охранника вождя. Причем, сам он похоже этого еще не осознавал, лишь прислушивался к внутренним ощущениям и удивлялся столь прекрасному самочувствию.
- Это чудо какое-то, - негромко проговорил Сталин.
- Рискнете, Иосиф Виссарионович? – с веселой улыбкой спросил Иван.
- А, была – не была, давай. Рассказывай, что делать надо. И Лаврентия тоже, нам его работоспособность еще очень понадобится. Только это, Иван Степанович, мне бы внешне не слишком сильно молодеть. А то подумают, что Сталина подменили.
- Хорошо, Джил займись. Отдаю Вас товарищи в надежные женские руки. Увидимся через пару часов. Товарищ Власик, Вы пойдете или здесь с бойцами ждать будете?
- Лучше здесь.
Тогда позже увидимся.
Через два часа на том же месте Иван выслушивал эмоциональные возгласы подлеченного советского руководства. Даже Сталин не смог сохранить привычный суровый вид и был необычно оживлен. А уж когда Берия пожаловался, что чувствует себя замечательно, но почему-то стал хуже видеть, раздался такой хохот, что от стен отражалось эхо. Даже охрана ржала в полный голос.
- А ты, Лаврентий, пенсне сними, теперь тебе без него лучше. Вот только весь мир привык бояться человека в пенсне, как же ты теперь без своего грозного имиджа, - хохотал Сталин.
Берия быстро разобрался в чем дело и радостно присоединился ко всеобщему веселью.
- А я себе с обычными стеклами закажу. И буду одевать только, когда кого-нибудь напугать надо. Пусть помнят. И вообще, чего смеетесь? Когда полжизни эту штуку потаскаешь, она на нос сама автоматически простится первым делом.
Потом был обед, во время которого все постоянно удивлялись, как из пищевого синтезатора выползают совершенно различные блюда и напитки. А кто их готовит? Еще позже отчитался о выполнении задания Судоплатов. Золото уже переведено на правильные счета, подконтрольные структурам НКВД, а Борман быстрее собственного визга унесся в Берлин занимать власть. Наконец наступил момент для серьезного разговора. Отправив Власика и охрану отдохнуть, а девушек заниматься собственными делами, Иван, Сталин и Берия уселись в удобные кресла в кабинете Ивановых апартаментов и, потягивая натуральный инопланетный коньяк пятитысячелетней выдержки, приступили к главным вопросам, волновавшим обе стороны. Тон сразу задал Иван.
- Товарищ Сталин, не обижайтесь, но хочу Вас предупредить. Не стоит пытаться меня убить или взять под контроль каким-либо способом. Говорю откровенно, не получится. А если даже вдруг каким-то чудом удастся, то результат Вас совсем не обрадует.
- Вы на самом деле считаете нас настолько неблагодарными, что предполагаете такое развитие событий?
- Иосиф Виссарионович. Я прежде всего считаю Вас руководителем одного из крупнейших государств планеты. А себя в этом ключе неким внезапно возникшим геополитическим фактором. Я могу быть Вам лично глубоко симпатичным. Вы можете быть мне безмерно благодарны за фашистов и Гитлера. Но после всего увиденного, Вы не можете не считать меня потенциально опасным. А раз так, то не можете не думать о возможности эту опасность контролировать. Потому и предупреждаю. Причем, я Вас прекрасно понимаю и совершенно не собираюсь по этому поводу возмущаться. Но одновременно уничтожить меня и корабль у Вас не получится в любом случае. А что может быть в итоге ответного удара, а он обязательно последует, Вы уже видели. Так что давайте просто исходить из этого.
- Мы понимаем Вас, товарищ Зорин, - переглянувшись с Берией, ответил Сталин.
- И наверное Вы правы, говоря о том, что Вы это геополитический фактор. Но пока Вы проявляли только дружеские чувства к Советскому Союзу и мы очень рассчитываем, что так оно и останется впредь.
Посмотрел пристальным взглядом на Ивана, и дождавшись подтверждающего кивка, Сталин продолжил.
- По тому, о чем мы говорили в прошлый раз. Мы в целом не против. Вот только я пока не представляю себе, как нам решить тот вопрос, что Вы перед нами поставили, насчет людей и при этом сохранить необходимый уровень секретности.
- А зачем его собственно сохранять? Посмотрите на все под другим углом зрения. Мы уже достаточно нашумели и показали диковинок, чтобы об этом в голос кричал весь мир, задаваясь вопросом, что это такое. Вот и объявим им о прилете посольства инопланетной империи, которое выступило на стороне СССР, считая его борьбу справедливой. И вообще, хоть мы это империя, но империя справедливости для всех ее граждан, а потому нашим критериям о разумности отвечает только и исключительно Советский союз, а остальные со своим диким капитализмом выглядят как папуасы. Потому дипломатические отношения империя согласна установить только с СССР.
Сталин посмотрел подозрительно на начавшего по ходу реплики Ивана тихонько хихикать, а потом захохотал сам.
- Вот же умеете Вы, Иван Степанович, рассмешить на ровном месте. И ведь такой вариант вполне может сработать. Скажите, а Вы на самом деле нашли новые планеты для освоения?
- Да. Пока мы тут воевали, автоматические разведчики со станции провели картографирование и обследование нескольких десятков звездных систем вокруг Солнечной. В направлении Содружества, о котором я Вам давал информацию, варианты не очень интересные, рано или поздно там может оказаться их фронтир. А вот в противоположном направлении имеется сразу несколько интересных вариантов. Три планеты вообще класса А0, это высший класс, хоть прямо сейчас бери и заселяй. Пригодная кислородная атмосфера, нормальная гравитация, отсутствие сверхопасных флоры и фауны. И самое главное, отсутствие местных цивилизаций. Есть еще шесть планет класса от А1 до А4 и более десятка класса В, то есть потенциально пригодных для жизни, но требующих предварительного терраформирования. Если хотите, могу показать картинки.
- Было бы замечательно.

-Смотрите. На головизоре на стене возникло изображение планеты. Она была одновременно похожа и не похожа на Землю. Если из космоса родина человечества смотрелась в голубых тонах, то здесь насыщенность синего цвета была больше раза в два. Тем не менее прозрачная атмосфера позволяла рассмотреть на поверхности два гигантских континента, расположенных практически напротив друг друга в разных полушариях. В отличие от Земли материки существенно не доставали до полюсов, располагаясь самой широкой своей частью в экваториальных и тропических зонах.
- Это Гея, так я решил ее назвать. А вот, смотрите, планета, с которой начнется моя империя. Она будет называться Рось. На экране появилось другое изображение. Эта планета имела нежные зеленоватые тона. Особо крупных материков не было, но имелось шесть среднего размера и множество более мелких островов, рассыпанных в изумрудном океане, омывавшем всю планету.
- Красотища, - не удержался от выражения восторга Берия. - Скажите, товарищ Зорин, а при каких условиях Вы могли бы предоставить Советскому Союзу права на одну из найденных планет?
Даже Сталин удивился наглости своего наркома, впрочем, его вполне устраивало, что задал его не он сам, хотя он же крутился у него на языке.
Иван улыбнулся.
- Вы же понимаете, что ни я не стану Вашим подчиненным, ни Вы мне власть над СССР не передадите. Да я, признаться, этого бы и не хотел. Если честно, мне чертовски интересно, что у вас может получиться, когда впереди у вас пара лишних десятков жизни и вы наперед знаете все ошибки, которые могли бы совершить. Но все это не отменяет другой возможности. Не вижу причин, почему бы нам не быть союзными державами. Технологии я вам передать не могу. Да и для управления любым оборудованием требуются симбионты и базы знаний. А они будут устанавливаться только гражданам моей будущей империи. Но на Земле вполне может функционировать имперское посольство, сотрудники которой будут иногда оказывать союзнику посильную помощь в развитии некоторых незапрещенных технологий и производств. А СССР будет не в ущерб собственному развитию поставщиком кадров для моей империи.
- Вы предлагаете нам торговать собственным народом? – Голос Сталина аж зазвенел от негодования.
- Почему торговать? Я вообще против чисто коммерческих отношений. Ты мне, я тебе, это только на первый взгляд кажется интересным. Я уже говорил, я не рабовладелец и рабы мне не требуются. Мне нужны добровольные и сознательные граждане. Причем. Не любые, а именно из народов нашей страны. Именно наши народы, в первую очередь русский народ, хотя не единственные, а как одна из основных ветвей арийских народов, являются потомками Древней цивилизации Сеятелей, которая, кстати, породила и цивилизацию Джоре, достижениями которой я сейчас распоряжаюсь. Да и Содружество с их несколькими расами тоже не взялось из ниоткуда, а образовалось из останков цивилизации тех же Джоре. Так что я бы не рассматривал этот вопрос как торговлю, но как взаимную помощь. Тем более я готов брать тех, кто для сегодняшнего СССР является только обременением. Меня интересуют сироты, инвалиды, старики, одинокие женщины. Сами видели, проблем с оздоровлением и омоложением у меня нет. Что плохого, что эти люди, по сути выключенные из нормальной жизни, обретут второй шанс. Вам хорошо, им хорошо, мне хорошо. Сразу предупреждаю, что возьму не всех, нужны тесты. Но инвалидов, которые согласятся пройти тес, вылечу всех и совершенно бесплатно. Конечно, я и от молодых не откажусь. К тому же имейте в виду, что Земля очень быстро движется к перенаселению. Сейчас это пока ни для кого не очевидно. Население составляет примерно два с половиной миллиарда. Но уже в 74-м году оно достигнет четырех миллиардов, к концу века шести. А к середине следующего наступит коллапс. Мы же вместе вполне можем всего этого избежать. Конечно, СССР имеет огромную территорию, шестую часть суши. Но если выкинуть из рассмотрения пустыни, горы, и области вечной мерзлоты, проживание на которых вряд ли можно назвать комфортным, то останется не так много. Сейчас население СССР составляет чуть меньше двухсот миллионов человек. Демографической ямы, возникшей из-за войны в моем мире, мы избежали. Текущие потери не так велики, да еще по договоренности скоро вернутся из Германии несколько сотен тысяч пленных. Так что к концу века смело можно прогнозировать миллионов пятьсот, а то и больше. Даже для огромного СССР это слишком много. Я же предлагаю гарантированный выход из проблем. Вполне допускаю, что можно договориться в недалеком будущем и о выделении СССР еще одной планеты. Только Вы должны понимать, что все транспортное сообщение будет осуществляться моими людьми.
- Такая постановка вопроса приемлема. Даже более чем. – Сталин умел быстро ориентироваться и принимать решение.
- А скажите, в чем заключаются эти Ваши тесты?
- Мечтаете, товарищ Берия, окружить меня своими агентами? Не выйдет. Да смеюсь я, не надо напрягаться. Хотя в каждой шутке, сами знаете. А тесты двух видов. Первый это ФПИ – оценка физико-психо-интеллектуальных характеристик. Второй, это ментоскопирование. Я должен быть уверен, что в прошлом человек не совершил никаких преступлений, не совместимых со статусом гражданина империи. Да и его морально-нравственный облик меня волнует. А вот идеологические пристрастия или классовое происхождение не волнуют в принципе. Почему и говорил товарищу Сталину про возможность набора добровольцев в том числе и из числа лагерного спецконтингента.
- Хорошо, товарищ Зорин, мы Вас услышали. Есть мнение, что мы найдем точки взаимного интереса к обоюдному удовольствию. Тем более, что вариант с посольством и дружбой между нашими государствами, нам нравится. Возможно, несколько неудобно говорить об этом после всего, что Вы уже для нас сделали, но на что по Вашему мнению может рассчитывать СССР в результате нашего сотрудничества.
- Вполне даже удобно, товарищ Сталин. Тем более, что я сам обещал подарки. Мое предложение следующее. Мы поможем восстановить все, разрушенное войной. Для этого у нас имеются очень хорошие строительные технологии. Мы поместим в посольстве помимо сотрудников полностью разумный искин, которому будет поручено оказывать ученым СССР максимальную помощь в любых сложных расчетах. Новые технологии или знания он не передаст, но по всем вашим открытиям и теория окажет посильную помощь, включая указание на возможные ошибки и проблемы. Полагаю, это ускорит путь научного познания в несколько раз. Далее в посольстве будет размещен медицинский комплекс, который будет спасать жизни людям, имеющим для страны большое значение. Но при этом искину будет дано право отказывать в лечении, если больной будет подлецом или преступником.
- Какое-то неоднозначное понятие.
- Не волнуйтесь, я уже говорил, искин это полностью разумная личность. Он вполне способен отличить вынужденное насилие, совершаемое для блага общества и из высоких побуждений, от своекорыстных преступлений или получаемого от насилия садистского удовольствия. С Вашего позволения, я продолжу. На орбите Земли останется Викинг. У него будет три задачи. Первая, это защита Земли от инопланетного вторжения. Как Вы знаете, я был похищен с Земли пиратами, протоптавшими к Земле дорожку. Уверен, что это чья-то частная инициатива, в противном случае здесь давно были бы эскадры Содружества. Вот от подобной инициативы корабль и будет защищать Землю. А если понадобится, то и мы придем на помощь. Вторая задача, это защита рубежей СССР от иностранного вторжения любых прочих государств наподобие текущего со стороны Германии. Как вы уже видели, сил для этого у него более чем достаточно. Но хочу сразу предупредить, если агрессию проявит СССР, помощи не будет. Но уверен, Советскому Союзу совершенно не нужно проявлять никакой агрессии. Все, что требуется для нормальной жизни и развития в нашей стране имеется. А защита от нападения позволит существенно сократить расходы на оборону, которые в моей истории съедали немалую долю бюджета. Подумайте о переходе на компактную. Но профессиональную армию. В любом обществе всегда достаточно людей с природной повышенной агрессивностью Армия для них наилучший выбор для принесения пользы своей стране и обществу. И наконец третья задача. Это помощь в связи, которая при масштабах страны имеет первостепенное значение. Аппаратуру вы будете разрабатывать свою, но можно будет использовать корабль, висящий на геостационарной орбите как ретранслятор. А у Вас, товарищ Сталин, будет и персональная связь с Робом, это управляющий искин Викинга. Он личность немного язвительная, но для вас он может стать очень интересным собеседником и помощником во многих делах. Кроме того, через Роба всегда можно будет связаться и со мной.
- У вас есть возможность связи на такие расстояния?
- Да, такая возможность имеется. Еще мы предполагаем в будущем наладить культурный обмен между нашими государствами. Уверен, что мои будущие подданные будут с огромным удовольствием читать книги и смотреть фильмы советских авторов. Со временем постараемся ответить вам тем же. Ну и туристический обмен в будущем исключать не стоит. Уверен, советские граждане оценят курорты Роси или Геи. А мои граждане с неменьшим удовольствием будут посещать свою Родину, а потом и землю своих предков. Ну и последний подарок от Деда Мороза. На Луне нами обнаружена старая база. Есть подозрение, что это база Сеятелей. Как бы мне не было любопытно, я туда не полезу. Скорее всего это наследство, оставленное Сеятелями своим потомкам, когда они повзрослеют и смогут до него добраться. Координаты базы искин посольства передаст Вам, товарищ Сталин, или Вашему преемнику как только в СССР будет построен пилотируемый корабль, способный достичь Луны. Но хочу предупредить. Вскрытие базы может оказаться опасным делом. Вряд ли она беззащитна.
- Это подарки, товарищ Зорин, воистину достойные великого императора. – Как ни странно голос Сталина совершенно не содержал ни грамма иронии, скорее в нем слышался непривычный для вождя пафос. Мы обязательно подумаем над всеми Вашими предложениями. И есть мнение, что советский народ с благодарностью примет все, предложенное империей.
- В таком случае остался один вопрос. Товарищ Сталин, сейчас на борту находятся более пятисот советских граждан. Мне бы хотелось, чтобы Вы с ними пообщались.
- Планируете оставить их себе?
- К сожалению, мне подойдет по разным причинам лишь чуть более половины, но выбор должен быть за ними. И говорить об этом с ними должны Вы, а не я. Что же касается остальных, то очень не хотелось бы, чтобы они пострадали или продолжили службу где-нибудь на Магадане. В конце концов не их вина, что увидели чуть больше, чем нужно. Это был единственный способ спасти настоящих героев. Так что постарайтесь обойтись обычными подписками.
- Вот вроде бы разумный Вы человек, Иван Степанович. Но даже Вам видимо хрущевская пропаганда так мозги загадила, что нет-нет, а воспринимаете нас как каких-нибудь людоедов. Да, советское руководство отнюдь не ангелы с крылышками. Да, в жесточайшей классовой борьбе зачастую случались и перегибу и просто преступный идиотизм исполнителей. Но все по большому счету было оправдано. Вот раз уж разговор на эту тему зашел, давайте на чистоту. Вы теперь сам император, по крайней мере будущий. Историю Вы более или менее себе представляете. Скажите, что на Ваш взгляд было из прошедшего нашей самой главной ошибкой, приведшей к самым многочисленным необязательным жертвам?
Сталин, произнося все это, был совершенно серьезен и казался искренне заинтересованным в откровенном диалоге. Иван немного подумал, перебрал в памяти известные примеры массовых чисток и репрессий.
- Пожалуй, больше всего с коллективизацией переборщили. И да, я помню Вашу статью «Головокружение от успехов», не в деталях конечно, но смысл. Но и в ней Вы лишь попытались смягчить реальную вакханалию, творившуюся на местах. Подождите, дайте мысль договорить, - остановил Иван готовые сорваться возражения Сталина, - Я как понимаю ситуацию. Хотя не знаком с множеством деталей. На земле ведь кто лучше всех жил, убрав помещиков. Те, кто имел большие крепкие семьи, кто был трудолюбив, заботливо сохранял и преумножал скот. И не было беды в том, что такие зачастую своих нерадивых односельчан на помощь подряжали. Так те хоть не голодали. А у Вас они все автоматом в кулаки попали. Это раз. У всех, включая крепких середняков имущество и скот отбирали? Да и массово, потому как больше его для колхозов было взять просто неоткуда. В итоге во враги народа попала большая часть работящих крестьян. А в строители социализма сплошь деревенская голытьба, пьянь да лентяи. И ведь Вы им власть дали. А что по нашей, увы, национальной традиции тут же начинает делать такой тип людей. дорвавшись до власти? Он тут же начинает гнобить более успешных и работящих соседей. И украсть у них есть чего, да и просто отомстить за то, что те раньше жили. Вот и получается, что для построения совершенно любого порядка, к которому стремились в том числе и Вы, требуются работники и созидатели, а не любители отнять и поделить. Вы же сделали ставку на последних. Ну и получили в итоге то, что получили. И голод, и стихийные бунты и кучи трупов вместо работников.
- Значит коллективизация, - медленно, как бы додумывая мысль, произнес Сталин.
- Хорошо, давайте о коллективизации. Как Вы думаете, подозревали ли мы, что капиталисты просто так от нас не отвяжутся и воевать рано или поздно придется?
- Полагаю, да.
- Отлично. Надеюсь то, что для войны, если ты не собираешься ее заранее проигрывать, требуется развитая промышленность, Вы понимаете. Можете не отвечать, это очевидно. И вот давайте мысленно перенесемся в год так двадцать седьмой, когда мы более или менее твердо перехватили власть у сторонников Троцкого, мечтавшего о мировой революции и бывшего проводником идей тех самых капиталистов, желавших устранить собственных конкурентов в Европе нашими руками. Что нас ожидало, пойди мы этим путем, тоже понятно. Роль жертвенного барана в любом случае предназначенного на закланье. Пока нет принципиальных возражений? Отлично, идем дальше. Конец двадцатых, период сворачивания НЭПа и разгром троцкистов в партии дал нам приличный первоначальный капитал для старта индустриализации. Вы себе даже не представляете, какие средства нашлись в загашниках у многих так называемых «старых большевиков». Итак, появились средства. Мы начинаем заключать контракты на поставку комплексных заводов. Заключаем их с США, причем сразу по нескольким причинам. Именно определенные финансовые круги США стояли за Троцким. И его удаление от власти пришлось им не по душе, они понесли серьезные убытки. И чтобы выиграть время и немного успокоить этих влиятельных господ мы предложили им крупные контракты. Очень крупные. И очень для них вовремя. Америка в тот момент загибалась от кризиса, и эти контракты стали для многих настоящим спасением. Понятна логика? Хорошо. Мы купили в Америке в общей сложности более пятисот заводов, так необходимых нашей стране. Параллельно старались установить хорошие отношения с Германией, которой от нас требовалось зерно и нефть. Но они к нашему сожалению в ответ поставляли лишь отдельные виды готовой продукции. В лучшем случае станки, в худшем транспортные средства. Но мы были рады и этому. А вот дальше мы столкнулись с другой проблемой. Из той же Америки вместе с поставками приезжали в лучшем случае инженеры или бригады по монтажу оборудования. А где было брать на все эти заводы рабочих, если страна преимущественно крестьянская?

- То есть Вы хотите сказать, что, проводя коллективизацию, стремились помимо создания коллективных хозяйств социалистического типа еще и максимально согнать крестьян с земли.
- Именно. Причем, если бы мы сначала смогли поставить на село необходимое количество тракторов, обеспечить их специалистами операторами и ремонтниками, имели нужное количество запчастей и топлива, то весь процесс прошел бы на порядок легче. И остались бы на селе главным образом те, кто был хорошим хозяином-единоличником. Ведь для подавляющего числа крестьян преимущества механизации были бы очевидными. А успешными редко становятся идиоты. Но, увы, чтобы произвести трактора, запчасти и все это поставить в село, нам сначала потребовались сотни тысяч рабочих, которые должны были эти заводы построить, а потом и выдать продукцию.
Причем, заметьте, чтобы вместо сплошного брака они смогли хотя бы через раз производить что-то годное к употреблению, надо было их для начала научить этому. А там все сплошь неграмотные и ничего кроме плуга, косы и лопаты до сих пор в руках не державшие. А хотя бы минимально образованные и рукастые, угадайте, кем были? Да-да, теми самыми успешными крестьянами, кулаками и середняками. То есть та самая пьянь и голытьба, про которую Вы говорили, ничего бы на заводе произвести бы не смогла. А крепкие крестьяне добровольно в город не поехали бы. Им и на деревне было неплохо. Вот только на их беду, в городе требовались только они, а на селе даже голытьба, пусть куда хуже, но могла справиться с работой, знакомой с детства. А ведь помимо тракторов ой как многое надо было успеть произвести, прежде чем война станет реальной перспективой. А это все люди. Миллионы людей, которых надо было заставить сменить привычный образ жизни. Именно заставить. Вот Вы давеча говорили о трех типах мотивации. Все здесь верно. Но поставьте себя на наше место. Денег в государстве нет, все, что наскребаем, уходит проклятым капиталистам в обмен на жизненно необходимое оборудование для промышленности. Значит, жадность отпадает. Нечем нам заманить хороших работников в город. Особенно сытых и работящих. Идея? Так им на эту идею наплевать. Крестьянину вообще как правило на все наплевать, кроме своей земли, семьи и скота, что стоит на подворье. Не нужна крестьянину никакая иная идея. Он ведь так веками жил. Был бы подальше помещик, да и слава богу. Так что идея тоже отпадает. Ну и что нам кроме страха остается? А ничего. Как Вам такой взгляд на ситуацию?
- Озадачили, Иосиф Виссарионович, прямо скажем, с такой точки зрения я ситуацию не рассматривал.
- Вот о чем я и говорю, Иван Степанович. Как легко рассуждать с высоты нескольких десятилетий, когда все реальные трудности и условия забыты, а в памяти остались лишь результаты, и жертвы репрессий кровавого Сталина. Знали бы Вы, как я Вам по-человечески завидую. Белой завистью. Если я примерно представляю, каким именно образом Вы собрались строить свою империю, то почти сто процентов наших проблем Вас вообще волновать не будут. Вставили всем симбионты, закачали базы знаний в голову. И даже вчерашний босяк без трех классов образования становится после пары месяцев напряженной учебы неплохим оператором оборудования. А дальше это самое оборудование выполняет все работы, причем брак исключен автоматически. Врагов никаких, в качестве основной мотивации жадность, то есть естественное стремление человека жить лучше. Единственная проблема это природные тунеядцы, которых, как я понимаю, Вы еще на стадии отбора по большей части отсечете. Причем, Ваши технологии позволяют увидеть качественный результат очень быстро. Не надо думать, что жит лучше смогут только внуки или в лучшем случае дети. Все прямо на глазах происходит. Месяц, и готовы дома. Еще пара месяцев и вот тебе вся инфраструктура, все необходимые товары производятся на автоматических фабриках. Живи и радуйся. Ведь так?
- Примерно так.
- Вот о чем я и говорю. Чтобы понять нас, надо побывать в нашей шкуре. А я думаю, таких желающих немного найдется. Но это так, для лучшего понимания. Я Вас ни в коем разе ни в чем не виню. То, что Вы нам предложили, это фантастический подарок. Вот прилетите к нам в гости лет через десять, посмотрите, что нам удастся сделать. А лет через тридцать мы и до этой лунной базы доберемся. И если там найдется хотя бы малая часть того, чем сегодня располагаете Вы, мы еще посмотрим, у кого жизнь будет лучше. На самом деле, главный свой подарок Вы возможно даже не осознаете. Я внимательно ознакомился со всем, что происходило в нашей стране вплоть до развала СССР. И один из выводов, который я сделал, такой. Людям не хватило веры. Отринув замшелую и совершенно не соответствующую времени и социалистической идее религию, мы одновременно лишили человека чего-то очень важного. Веры в высшие духовные идеалы. К сожалению, моральный кодекс строителя коммунизма не смог стать полноценной заменой, ибо повисал в воздухе, лишенный основ. Ведь вера в бога это не только вера в прекрасную загробную жизнь, это еще и страх наказания за грехи, совершенные при жизни. И его не стало, остался лишь страх перед наказанием, исходящем от власти. И его не хватило, тем более, что некоторые товарищи поспешили ликвидировать и его для определенной касты. На этом фоне выросла вседозволенность. Параллельно проявился и еще один эффект. Сначала уровень жизни простых людей в стране прирастал быстрыми темпами, сказался эффект низкой базы. То же самое повторилось и после войны. Но чем дальше отступали тяжелые времена, тем медленнее происходил прогресс в материальных условиях жизни. Лозунг «ударный труд сегодня, счастливая жизнь завтра» перестал работать, поскольку завтра отодвинулось в далекое будущее при отсутствии каких-либо понятных ориентиров и видимых перспектив. Вот эти перспективы Вы нам, товарищ Зорин, и подарили. С Вашим появлением человек будет твердо знать, что не одинок во Вселенной, что есть другие миры, пригодные для освоения, что перспективы развития бесконечны. У всего этого будут четкие и зримые примеры. И даже пусть в Вашу империю будут стремиться лучшие из тех, в ком индивидуализм развит больше, чем желание работать на общее благо, пусть Вы будете забирать себе лучших. Мы к этому готовы. Но пример единиц подстегнет миллионы. И эти миллионы будут рваться изо всех сил, чтобы подтянуть наши возможности до Вашего уровня. Так что Вы нам какую-нибудь симпатичную планету зарезервируйте. Сейчас она нам и вправду не слишком нужна. Здесь сначала жизнь надо будет наладить. Но очень скоро понадобится.
- Зарезервирую. Кстати, если позволите, небольшой совет.
- Слушаю Вас, товарищ Зорин.
- Обратите особое внимание на образование детей. Рано или поздно, от нас или от Сеятелей лунной базы, но вы дойдете до технологии симбионтов. А там очень многое зависит от развитости мозга. Мне, как я понял, бесконечно повезло с тем, что многие годы меня буквально терроризировали, заставляя тренировать память, скорость реакции и способность решать в уме сложные задачи. Все это позволило развить мой интеллект в понимании Джоре до уровня, вдвое превышающего тот, что был в среднем у них. А интеллект это то, что позволяет и быстрее изучать базы, и управлять сложным оборудованием. Чем больше умных и талантливых людей будет в обществе, тем быстрее Вы добьетесь успеха.
- Спасибо, товарищ Зорин. Несмотря на то, что мы сами уделяем этому вопросу большое внимание, Вы совершенно правильно еще раз заострили этот вопрос. Давайте обсудим еще вот какой момент. Насколько я понимаю, Вам придется набирать персонал посольства из местных людей. Вы уже думали, кто мог бы взять на себя функции посла. Ведь это будет очень важная должность. Особенно после Вашего отлета.
- Признаться, окончательно еще не решил, да и времени на это было совсем немного. Но вот на вскидку, пришла прямо сейчас мысль. Как Вам в такой роли Антон Иванович Деникин?
- Умеете Вы удивить, товарищ Зорин. Этого у Вас не отнять. А почему вдруг Деникин. Мне просто пока интересен ход Ваших мыслей.
- В этом вопросе есть сразу несколько проблем. Во-первых, для этой работы нужен человек с именем. Другого при всех возможностях статуса и технологий всерьез не воспримут. Во-вторых, куда опаснее брать человека из СССР. Он или попробует остаться вашим человеком, что не нужно мне. Либо, с куда большей вероятностью, выбравшись из-под Вашего влияния, а вместе с ним и перестав Вас бояться, попробует отыграться за свои прошлые страхи. И это мне тоже не нужно. Очень хотелось бы ровных дружественных отношений на паритетной основе. Получается, что требуется человек из-за границы. Никого, кроме наших соотечественников не хочу рассматривать в принципе. Будем считать это нашим внутренним делом России. Остаются деятели эмиграции. Здесь нам уже помогли, если так можно выразиться, немцы. Все, согласившиеся им служить, предатели, которым не место ни у меня, ни у вас. Остаются те, кто поддержал СССР в войне против нацистов. Таковые есть, но здесь очень важна известность и уважение со стороны остальных. Так что в сущности вариантов не так уж много. Возраст генералу не помеха. Опыта ему не занимать. А потом при всем том, что он был, да и наверное пока остается непримиримым противником советского строя, он бесконечно предан России и совершенно прямой и честный человек. Такой никогда не нанесет удар исподтишка, а выскажет все претензии прямо в глаза. Есть и еще один момент. Я Вам уже говорил, что собираюсь набирать подданных в том числе и из кругов эмигрантов. Не дело русским пропадать на чужбине. Но вот чего хотелось бы избежать, так это открытия представительств империи в других странах. А как решить вопрос без этого, пока не знаю. Идеальный вариант, это гарантии человека, которому поверят, что все желающие должны добраться до посольства в Москве, и им по дороге ничего не будет угрожать. В этом вопросе надуюсь на товарища Берию. Но в любом случае, мне бы хотелось обговорить кандидатуру именно с Вами и только потом начинать обсуждение с любым кандидатом. Не хотелось бы, чтобы отношения напоминали холодную войну или вооруженный нейтралитет.
- Мы Вас поняли, товарищ Зорин. Мы подумаем над Вашим предложением и дадим Вам знать. Если кандидатура господина Деникина нас не устроит, мы попытаемся предложить Вам иные достойные варианты, удовлетворяющие названным Вами условиям. А теперь, если Вы не против, нам бы хотелось вернуться. Слишком много работы в последнее время благодаря Вашим усилиям. Но мы не против. По сравнению с тем, что нас заботило до Вашего появления, это приятные хлопоты.
*****