Армия ДНР сообщает, что вчера ВСУ понесли крупнейшие единоразовые потери за последнее время.
При попытке поджать нейтралку на горловском направлении в районе поселка Чигари 2 взвода ВСУ попали под огонь и потеряли 9 человек убитыми и 5 ранеными.
Украинские силовики накануне совершили попытку занять новые позиции на горловском направлении, однако были остановлены силами ДНР и были вынуждены оставить ключевую высоту. Об этом сегодня заявил начальник пресс-службы Вооруженных сил Республики Даниил Безсонов.
«Вчера ВСУ предприняли попытку улучшить свои позиции на горловском направлении, которая не только не увенчалась успехом, но и усугубила положение боевиков», — отметил Безсонов.
По его данным, украинские военные силами до двух взводов попытались выдвинуться из населенного пункта Южное в сторону Никитовского района Горловки, но были остановлены военнослужащими Республики.
«Данный отчаянный шаг необходим был им для захвата нескольких позиций, чтоб в дальнейшем беспрепятственно выходить на юго-восточную окраину поселка, в так называемые Чигари. Но ВСУ отступили, при этом потеряли одну из своих господствующих высот южнее поселка Чигари», — подчеркнул представитель ВС ДНР.
Представитель командования уточнил, что в ходе столкновения до девяти военнослужащих ВСУ были убиты, пять ранены.
В самих Чигарях и ранее появлялись украинские военные и волонтеры АТО. Сейчас там происходит попытка закрепиться также, как это было с Новолуганским и Гладосово, продвинув вперед опорник.
У ДНР по данным пресс-службы МО ДНР за вчера двое убитых (без конкретизации места гибели, но вероятно, это тоже часть вчерашних боев).
Последствия обстрела поселка Гагарина в районе шахты Глубокой.
В самой Горловке за последние сутки ранены двое гражданских, в том числе девочка 15-лет. Оба выживут. У девочки ранение не опасное. Мужчина получил осколочное в шею, но тоже выживет. Также стоит отметить, что последняя неделя практически каждый день не обходилась без поврежденных и разрушенных домов в Горловке и пригородах.
Стандартная сводка от администрации Горловки.
В последние дни интенсивность обмена артиллерийскими ударами на горловском направлении возросла, противник все более активно применяет танки и БМП на первой линии для обстрела расположенных на линии фронта населенных пунктов и позиций 1-го Армейского корпуса.
Можно прогнозировать дальнейшую активизацию борьбы за нейтралку с возрастанием потерь с обеих сторон и интенсификацией обстрелов.
В 2017 году вышла книга про Трампа, где он отправился в коррумпированную Россию искать запрещенных развлечений, а тут то его и застукали.
Ниже технический перевод.
По сути, это слепленная по горячим следам новеллизация фейковых показаний бывшего агента британской разведки Стила про похождения Трампа в Москве с проститутками, что и легло в основу теорий о том, что у Кремля есть убойный компромат на Трампа связанных с его "испорченными развлечениями в Москве".
Собственно, уже тиранозавр в ушанке и флагом РФ достаточно наглядно указывает на качество подобного опуса. Читатели жалуются, что в книге недостаточно Путина и ждут продолжения истории про "старого извращенца" и его русского хозяина "мистера Путина".
Забугорный сюжет о действиях АУГ во главе с авианосцем "Гарри Трумэн" в Восточном Средиземорье, за которым наблюдают российские корабли в пределах прямой видимости.
Игра в “кошки-мышки” с российским ВМФ в восточном Средиземноморье
Когда он выходит в поход, вы уже не найдете авианосец “Гарри Трумэн” ни на какой карте или [отслеживающем передвижение судов] приложении. Лучший способ следить за ним состоит в том, чтобы держать ее в пределах видимости, что и делают русские.
Когда он идет по своим делам в восточном Средиземноморье, “Трумэн” сопровождают шесть эсминцев, его эскорт. Если Вы представите себе как телохранители бегут рядом с лимузином Ким Чен Ына, то вы получите картину.
Но за эскортом, и по правому борту и по левому борту, мы видим российские фрегаты.
Это действительно стратегические воды. В то время как Вашингтон и Кремль общаются очень скупо, здесь, в море, линии связи остаются открытыми постоянно. Стоя на мостике мы слышим радиообмен – “Российский военный корабль 777, это - эсминец ВМС США 75. Yankee victor one. Romeo uniform five. Tack.”.
Американец называет себя, следуя протоколу времен холодной войны, согласованному с тогдашним Советским Союзом, чтобы избежать опасных инцидентов на море. Российский военный корабль, с которым он говорит (его номер - 777), пользуется своего рода известностью. Он называется “Ярослав Мудрый”.
В апреле, на своём пути к Средиземному морю, он подошел слишком близко, по мнению Королевского флота, к берегам Великобритании, и корабль Её Величества “St Albans” был послан, чтобы сопроводить русских через Канал. Два года назад, когда “Трумэн” в последний раз был в восточном Средиземноморье, один из его эскорта пересек курс “Ярослава Мудрого”, когда американцы решили, что российский корабль пытается вклиниться в ордер. На этот раз командование “Трумэна” говорит что все благополучно. Пока что, так или иначе. Но соперничество очевидно. Истребители-бомбардировщики F/A – 18 Super Hornets, ревущие двигателями на взлетной палубе, помогают в борьбе с так называемым Исламским государством в восточной Сирии.
При весьма ограниченной численности, авиакрыло авианосца было решающим фактором в поражении так называемого халифата. “Трумэн” огромен - свыше 5000 человек на борту, а ниже палуб - лабиринт коридоров, помещений и люков.
Один молодой офицер сказал мне, что его ежедневный путь от каюты до офиса и обратно составляет одну милю. Во всё время нашего пребывания на борту, мы были самыми желанными гостями и все, с кем мы встречались принимали нас чрезвычайно радушно.
Передвижение по кораблю требует вежливости и предупредительности, поскольку вы должны ждать или пропускать вперед тех кто проходить через люк или вверх и вниз по лестнице.
Каждый раз, когда я благодарил кого-то, кто подождал меня, ответом было вежливое “пожалуйста" или “не стоит благодарности".
Сколько времени ударная авианосная группа пробудет в Средиземном море, можно только гадать. В настоящий момент это - развертывание с открытой датой.
Опасения по поводу будущих отношений с Россией, Ираном и сирийским режимом означают, что ее присутствие здесь дает Белому дому варианты выбора.
Последняя фраза ключевая. Наличие АУГ в Восточном Средиземорье является отличной возможностью для США, при необходимости, поднять ставки в сирийской войне. Бои с ИГИЛ на Востоке Сирии это только формальный повод, там уже нет целей для массированных ударов авиации, которые нельзя было бы отрабатывать самолетами и дронами с баз уже развернутых в регионе.
В центре Парижа неизвестный с криками "Аллах Акбар" напал с ножом на прохожих.
Зарезал одного, еще восьмерых ранил. Подоспевшая полиция завалила утырка.
Сама атака совершена по стандартным лекалам аналогичных атак уже происходивших на территории Франции, Германии, Британии. И можно с уверенностью говорить, что это не последний случай такого рода, тем более, что дистанционная обработка террористами незрелых умов позволяет подготавливать бросовый материал для одиночных атак смертников, которым зачастую не нужно даже решать проблему со взрывчаткой, а можно использовать нож, топор, обычные стрелковое оружие или грузовик. При этом, как показывает пример Германии, службы безопасности зачастую знают про таких людей, но пытаются их использовать в своих целях, а когда это выясняется после очередного теракта, они имеют очень бледный вид.
Полиция проводит мероприятия по выявлению возможных сообщников нападавшего, но пока выглядит как очередная атака одиночки.
Стоит помнить, что французское правительство своим участием в агрессиях против Ливии и Сирии, прямо способствовало тому, чтобы таких чудесных людей в Европе становилось больше. Не случайно рост числа индивидуальных атак на территории ЕС резко пошел вверх после начала "Арабской весны", в реализации которой Франция принимала самое непосредственное участие.
Разрушив чужие страны, Франция в итоге пожала плоды этого распада на своей территории.
Очень интересная статья историка Славнитского о том, как незадолго до Октябрьской революции крестьяне на Северо-Западе России приступили к организованным захватам хлеба предназначеного для других районов страны, а посланные Временным правительством на исправление ситуации военные из Петрограда либо уклонялись от пресечения своевольных действий, либо способствовали ей, умножая хаос и анархию в разваливающемся хозяйстве страны.
Продовольственный вопрос на Северо-Западе России осенью 1917 г.
Временное правительство, пришедшее к власти после свержения монархии, очень быстро столкнулось с теми же проблемами, что и императорское. Хозяйственный кризис, нараставший с 1915 г., еще более усугублялся, как и разрыв связей между регионами. И продовольственный вопрос в северо-западных губерниях по-прежнему был одним из наиболее острых. Прежняя структура власти на местах оказалась разрушена, и в этой ситуации крестьяне оказались вынуждены самостоятельно думать о выживании. В донесениях губернских комиссаров осенью 1917 г. достаточно подробно раскрывается картина того, как крестьяне сами пытались подготовиться к надвигающейся зиме. Интересно, что большая часть этих документов была составлена в 20-х числах октября, а некоторые и позже, но все были адресованы «господину министру внутренних дел Временного правительства». То есть в дни установления советской власти провинция продолжала жить прежней жизнью, и там продолжали действовать органы власти, подчинявшиеся Временному правительству.
В первую очередь, подготовка к зиме выразилась в рубке леса. Смоленский губернский комиссар 24 октября сообщал, что «широко распространяется порубка частновладельческих казенных лесов населением» [5, л. 28]. То же самое в те же дни писал и Псковский губернский комиссар, отмечавший, что «самовольные коллективные порубки леса имели место в Псковском, Островском, Великолуцком и Торопецком уездах, причем в Островском и Великолуцком уездах порубки носят массовый характер» [4, л. 36]. Это же отмечалось и в других регионах, в частности, в Орловской губернии [1, с. 151]. Противодействовать этому местные власти оказались не в состоянии. Смоленский комиссар жаловался, что пехотные воинские части, имеющиеся у него в распоряжении, для этого непригодны, а других нет. Две сотни казаков в Смоленске и одна в Вязьме предназначались лишь для «охраны порядка в городе и в железнодорожных узлах», в редких случаях из Смоленска удается выслать в ближайшие окрестности 10-15 казаков, а остальные уезды и вовсе предоставлены сами себе [5, л. 28].
Не менее активно происходил и захват муки и хлеба в различных областях. Наиболее массово это происходило в Олонецкой губернии, на берегах реки Свирь, вытекающей из Онежского озера и впадающей в Ладожское. Данная река являлась важной частью Мариинской водной системы, и по ней в летний период проходили все грузы с продовольствием, предназначавшиеся для северо-западных областей. Население сел на берегах этой реки занималось, главным образом, заготовкой леса и сплавом, поэтому жило практически полностью на привозном хлебе. В предыдущие годы, по сведениям, приводившимся Олонецким губернским комиссаром, никаких проблем с доставкой продовольствия в эту область не возникало [3, л. 46], а осенью 1917 г. по каким-то причинам хлеб им не доставили. Крестьяне, надо сказать, терпеливо ждали практически до самого окончания навигации, и лишь тогда, когда она подходила к концу, и у них при этом хлеба оставалось совсем мало, решились на самовольные захваты (понимая, что в противном случае останутся без еды на всю зиму). Первый захват баржи произошел 4 октября 1917 г. в селе Девятины Вытегорского уезда. Местные крестьяне задержали баржу, в которой находилось 43 527 пудов, предназначавшегося для Петрозаводска и всех семи уездов Олонецкой губернии [3, л. 45]. Надо сказать, что Вытегорский уездный исправник среагировал оперативно и послал в село представителей, которые смогли убедить крестьян согласовать разгрузку хлеба с губернским продовольственным комитетом, куда была послана телеграмма. Ответа, однако в течение двух дней не поступило, и жители выгрузили из баржи 11 000 пудов хлеба, которые поместили в местную общественную лавку, после чего судно отправилось дальше [3, л. 45]. Как видим, все было проведено довольно организованно. Однако это запустило цепную реакцию. Несколько дней спустя аналогичный захват баржи с продовольствием произошел в селе Анненский мост, при этом выяснилось, что данное судно уже подвергалось разгрузке в Белозерске, Череповце и других местах Новгородской губернии. В этом селении баржа была разгружена уже окончательно [3, л. 45]. Затем то же самое произошло в селе Охта (входившее в состав Лодейнопольского уезда).
Хлеб, захваченный в этих селах, предназначался для жителей села Вознесенье — крупного населенного пункта. Те, в свою очередь, узнав об этом захватили первое попавшееся судно, проходившее мимо них, и взяли себе оттуда 22 075 пудов, из которых 3000 пудов предполагалось отпустить в село Остречины. Интересно, что сделано это было не стихийно, а по решению местных собраний, состоявшихся 11 октября. В резолюции отмечалось, что граждане делают это «с сознанием и ясным пониманием ответственности за нарушение быть может общих постановлений губернской продовольственной управы» [3, л. 44]. Два дня спустя новое собрание граждан с участием представителей волостей Петрозаводского уезда, которым предназначался груз с захваченной баржи, председателя Лодейнопольского продовольственного комитета, члена губернской продовольственной управы и члена Петрозаводской городской управы. Председательствовал на нем местный священник. Прибывшие в село представители уговаривали крестьян отпустить захваченный хлеб в Петрозаводск, однако те наотрез отказались делать это «на том основании, что последний, как расположенный на линии железной дороги, обеспечен, по мнению собрания, подвозом хлеба». При этом они выразили готовность идти на уступки в том случае, если кто-либо поручится, что продовольствие, захваченное в селениях Охта и Анненский мост, прибудет в Вознесенье нетронутым [3, л. 44, 44 об.]. Поручиться за это, конечно, никто не мог, поэтому хлеб остался в Вознесенье. Часть хлеба, как отмечалось, предполагалось передать в село Остречины. Но жители той деревни не стали дожидаться этого, и сами захватили проходившее мимо них судно с продовольствием, адресованным Петроградскому Распорядительному комитету по водным перевозкам. Из баржи, в которой имелось 35 593 пудов, было выгружено 15 643 пуда (их распределили между жителями села Остречины и крестьянами ближайших к нему деревень), после чего она была пущена дальше.
Прибывшему 17 октября представителю губернского комиссара один из крестьян заявил: «захват судна вызван голодом. Для забот о продовольственном деле организованы губернский, уездные и волостные комитеты; мы ждали долго от них хлеба, но ничего не дождались. Назначенная нам мука 3000 пудов задержана в Вознесенье. Что же нам делать оставалось, как не захватить муку с судна, идущего мимо Остречин, дабы не умереть с голода?» [3, л. 43 об.]. Здесь мы видим уже прямое обвинение властям в том, что они оказались не в состоянии справиться с распределением хлеба, поэтому крестьянам приходится самим делать это.
Аналогичный захват в ночь с 11 на 12 октября произошел в селе Гак-Ручей, где были оставлены у берега два судна. Здесь тоже собрался сход, на котором и было решено реквизировать для себя необходимое количество муки. Интересно, что, по сообщениям губернского представителя, это решение жители приняли «под влиянием находившегося среди них в отпуску солдата». С одного из судов выгрузили 5000 пудов муки, после чего оно (как и второе, оставшееся нетронутым), было отправлено дальше. Однако до места назначения (в Петроград) довести его не довелось — через несколько дней оно было остановлено в селе Подпорожье и разгружено окончательно [3, л. 42, 43].
Еще одна баржа, следующая в Петроград, была остановлена в селе Пидьма, где с нее выгрузили 14 000 пудов. Причем крестьяне, едва приступив к разгрузке, сообщили об этом в местную продовольственную управу и попросили уведомить об этом Петроград. Губернскому комиссару был представлен приговор схода с характерной для того времени резолюцией: «собравшись для обсуждения вопроса о продовольствии, так как навигация уже кончается, а мы находимся в критическом положении, потому что хлеб идущий для нас, как нам известно, задержан в пути, единогласно постановили: первое идущее судно, следуемое в Петроград с грузом, остановить для разгрузки… Участвовавших в остановке судна не считать виновными, а считать как исполнителей воли общества» [3, л. 41 об.].
16 октября крестьяне деревни Юксово, расположенного недалеко от Пидьмы, так же составили приговор, в котором указывалось: «в настоящее время у нас является крайняя нужда в хлебе для своего продовольствия; купить нам хлеба совершенно негде, в виду чего население день ото дня считаясь с угрожающей возможность разгрома друг у друга последних запасов, которых в малом количестве может быть и найдется на месяц, на два для себя; имея же в виду, что по имеющимся у нас сведениям в селении Пидьма задержано грузовое хлебное судно, с которого предполагается хлеб выгрузить для продовольствия населения, кое прилегает к Пидьме, а потому с общего нас всех согласия единогласно постановили: присоединиться к гражданам Пидемского общества и просить его не отказать в удовлетворении и нас частью хлебом из задержанного судна, а также и с других судов, если таковые будут удержаны, так как мы очень нуждаемся в хлебе…» [3, л. 41 об., 42]. Таким образом, во всех крестьянских приговорах проходит красной нитью основная мысль — хлеба у нас недостаточно, купить его негде, поэтому необходимо забирать его с тех судов, которые проходят мимо, иначе нам грозит голод. И везде это воспринималось в виде крайней меры, связанной с окончанием навигации.
Эти захваты не прошли незамеченными, и помимо представителей губернского комиссара на берега реки Свирь был отправлен воинский отряд из Петрограда — 400 чел. Царскосельского полка под командой капитана. 12 октября в губернии была создана комиссия по борьбе с анархией, которая «признавая в принципе необходимость иметь в своем распоряжении для указанной и других подобных надобностей хорошо вооруженную, дисциплинированную вооруженную силу, не назвала средств к осуществлению этой необходимости, потому что таковые команды в губернском и уездном городах губернии… по своей малочисленности едва в состоянии выполнить свое прямое назначение» [3, л. 36 об.]. Любопытно, что относительно солдат, возвращавшихся с фронта или могущих быть командированными правительством из Петрограда, высказывались опасения, что вместо предупреждения и подавления анархии, они могут, пожалуй, лишь увеличить ее. И это мнение подтверждалось — выше мы уже упоминали, что именно один из солдат активно агитировал за захват судна, а в селе Важины проявили себя те, кто был командирован из Петрограда.
Важины — один из самых крупных и многолюдных торговых пунктов Олонецкой губернии. Там была задержана баржа, шедшая в Петроград в адрес министерства земледелия, «причем крестьяне обратили внимание, что на судне не было установленного правилами судоходного документа, а была только бумага без всяких подписей». Это для жителей имело важное значение, так как «среди прибрежного населения реки Свири существует убеждение, что в нынешнюю навигацию по названной реке плавало много судов или в Финляндию, или куда-то для спекулятивных целей, груженных хлебом, но сверху прикрытых каким-либо грузом» [3, л. 40]. Задержав судно, крестьяне отправили телеграмму в местный губернский комитет с просьбой разрешить выгрузить нужное им количество хлеба, но не получив ответа, через несколько дней, стали делать это самостоятельно. Прибывший из Петрограда отряд уже находился в этом населенном пункте, и его командир не стал препятствовать выгрузке, более того, разрешил жителям сделать это в размере «сколько успеют за день разгрузить» [3, л. 40]. То есть присутствие воинской части, призванной пресекать такие выгрузки, позволило крестьянам взять хлеба не сколько им необходимо, а столько, сколько успеют взять. Действительно, в данном случае капитан способствовал анархии. Прибывшему же через пару дней представителю губернского комиссара он объяснил, «что не в силах отбирать захваченные олонецкими крестьянами хлебные грузы, так как находит, что поступив иначе, он обрек бы местных крестьян на голод» [3, л. 39]. После этого 25 октября 1917 г. петроградский отряд «счел свою миссию исчерпанной» и отправился в столицу.
Отметим еще один важный момент. В каждом случае «захватчики» действовали не стихийно, а организованно, с согласия и по поручению местных сходов. И при том, что они осознавали, что нарушают юридические нормы, но считали, что действуют «по закону». Против этого присланные солдаты — большинство из которых были вчерашними крестьянами, не могли возражать. Все действия были открытыми, перед захватом старались согласовать это с государственными органами (которые в ответ отмалчивались). При этом все захваченное складывалось в общественные амбары, при необходимости распределялось между нуждающимися.
Губернский комиссар тоже в общем стал на сторону крестьян, отметив в своем донесении и то, что основной причиной захватов стала угроза голода, а также отметив, что в ходе этих акций не было зафиксировано никаких случаев хулиганства или насилия [3, л. 46].
В данном случае проявились все характерные черты крестьянского «мира». С одной стороны, коллективное решение своих проблем и в то же время пренебрежение к сложностям тех, кто находился за пределами «мира» (в том числе, — и крестьян из других деревень). И если смотреть в масштабах экономики страны, то получается, что крестьяне такими действиями содействовали распространению анархии. Однако там, где речь шла о собственном выживании, думать приходилось только о себе, и здесь жители деревень проявили высочайший уровень организованности.
Ярким примером стала ситуация, возникшая в Кирилловском уезде Новгородской губернии. Этому уезду было выделено 50 000 пудов хлеба, однако большая часть этого груза была задержана в соседнем Белозерском уезде. В этой ситуации кирилловский уездный продовольственный комитет принял решение «подвергнуть реквизиции» грузы, идущие в Белозерск [6, л. 18]. Сделать это было поручено уездному комиссару В.Ф. Дегтяреву, однако, когда он выполнил это решение, новгородский уездный комиссар распорядился отстранить его от должности и отдать под суд. В этой ситуации за В.Ф. Дегтярева вступилось демократическое совещание города Кириллова, отправившее 23 октября министру внутренних дел доклад, в котором отмечалось, что население уезда в противном случае обрекалось на голод [2, л. 17]. Разобраться в этом вопросе министр, по понятным причинам уже не успел.
Захваты происходили и в других регионах. Псковский комиссар, к примеру, отмечал, что «11 вагонов хлеба, предназначавшегося для Псковской губернии и прибывшего на баржах в Нижний Новгород, реквизированы Нижегородским революционным комитетом» [4, л. 36]. И очевидно, что основной причиной таких самовольных захватов и реквизиций стал развал хозяйства станы и неспособность Временного правительства и его структур на местах наладить снабжение продовольствием.
Хорошо видно, что еще до Октябрьской революции Временное правительство фактически утратило контроль над происходящим в стране и к моменту прихода большевиков к власти, на местах вовсю уже полыхала анархия спровоцированная развалом основных систем жизнедеятельности страны, что сыграло свою крайне негативную роль в начинавшейся гражданской войне.
Краснодарские пограничники задержали в акватории Азовского моря маломерное судно с двумя браконьерами без документов, сообщает пресс-служба пограничного управления (ПУ) ФСБ России по Краснодарскому краю.
По данным ведомства, маломерное судно было обнаружено пограничниками в четверг. "На борту находились два рыбака, осуществивших незаконную добычу водных биологических ресурсов, в том числе двух особей краснокнижного осетра русского. Маломерное судно и браконьеры в связи с отсутствием у них документов, удостоверяющих личность, а также дающих право на рыболовство, доставлены в порт Ейск для установления личности и принятия процессуального решения", — говорится в сообщении регионального погрануправления.
Консул Украины выехал в Ейск.
Несколько ранее ФСБ уже заявляло, что за счет увеличившихся ресурсов, будет усилена борьба с браконьерами в Азовском море, в том числе и с украинскими. Так сказать совмещают приятное с полезным.
Собственно, как показала практика, дипломатический способ воздействия себя исчерпал - МИД сделал все что мог, вывезя по дипломатическим паспортам двух моряков с "Норда" (остальных тоже пытались, но их задержали в аэропорту), поэтому линия с усиленными досмотрами украинских судов и арест тех, которые совершили то или иное нарушение, более чем оправдан.
Разумеется, можно посетовать на неповоротливость гос.аппарата, которому потребовался почти месяц, чтобы перейти к более активным действиям по воздействию на украинские суда в Черном и Азовском морях.
И кстати, данную историю можно использовать для досмотра крупнотоннажных судов следующих из Одесского порта на Ближний Восток, возможно, так с оказией и на нелегальные поставки оружия выйдут.
1. Резню в центре Парижа устроил 21-летний выходец из Чечни Хамзат Азимов, который получил французское гражданство в 2010 году. В связи с информацией о том, что Азимов когда-то проживал в России, консул РФ запросил у французов данные по персонажу.
2. Персонаж с 2016-го года проходил по данным французской полиции как "потенциально опасное лицо", которое поддерживало связи с исламистскими структурами, при этом спецслужбы утверждают, что они не были знакомы с Азимовым (стоит напомнить, что БНД также отрицало свои связи с террористом, устроившим теракт в Берлине, но потом правда просочилась в прессу).
3. Источники ИГИЛ заявили, что Азимов был "солдатом Халифата" и устроил нападение в отместку за нападения на мусульман "европейских крестоносцев" на Ближнем Востоке. Никаких соучастников атаки пока не найдено, так что пока все выглядит классической атакой одиночки, которому промыли мозгли джихадистской пропагандой (либо в местных мечетях, либо по интернету).
4. Макрон назвал все это "очередным нападением на францзускую демократию".
Отличное интервью Владимира Бушина для "Литературной Газеты" ко Дню Победы на тему литературных перевертышей, закрытого Мавзолея и 9 мая.
— Владимир Сергеевич, можете назвать лучшие, по-вашему, вещи о Великой Отечественной — самые мощные, точные — в прозе и поэзии (объяснив, почему)?
— Еще и объяснить! Это, знаете, вопрос на обширную статью в трех номерах «Литгазеты». Сергей Наровчатов в свое время сказал: война не породила гениального поэта, но породила гениальную поэзию о ней. По-моему, это можно сказать не только о поэзии.
— У нас традиционно считается, что писатель-фронтовик, режиссёр-фронтовик точно знает правду. Вы согласны?
— Ну, во-первых, всегда были и есть люди, о которых сказано: смотрит в книгу, а видит фигу. Во-вторых, были и писатели, и режиссеры, о которых справедливо сказать: на фронте был, да все позабыл. Но Пушкин не мог быть в средневековой Европе, он вообще за пределами России нигде не был, но вот его «Маленькие трагедии» — где там хоть одна клюковка? А вообще-то, конечно, хорошо видеть своими глазами или быть участником того, о чем взялся поведать миру. Надо думать, Толстому при работе над «Войной и миром» очень пригодился его Севастопольский опыт Четвертого бастиона.
— Как не верить художнику, который собственными глазами видел войну... Трудно было не поверить и Виктору Астафьеву... Во многом именно его высказывания о войне легли в основу пропагандистской формулы «завалили трупами»... Как вы вообще объясняете подобного рода причуды памяти, когда в конце 80-х, в 90-е многие участники войны стали своими воспоминаниями создавать новый образ Великой Отечественной и советский солдат предстал едва ли не оккупантом, а советская власть воплощением зла?
— Во-первых, вовсе не многие оказались оборотнями. А у оборотней это никакие не «причуды памяти», а заурядное шкурничество. Они и в Советское время катались, как сыр в масле, но произошла антисоветская контрреволюция, новым властителям надо в благоприятном свете представить своё предательство, для этого требуется в кошмарном виде изобразить прошлое, которое, дескать, честный человек обязан был отринуть и проклясть. Для выполнения сей задачи свистнули писателей, режиссеров, артистов. И они тотчас явились, ибо как любили, так и любят вкусно есть и сладко пить. Одним из первых и прибежал с катушкой ротный телефонист Астафьев. Он в Советской время, например, на страницах «Правды» уж такие возвышенные слова плел, такие рулады закатывал о Красной Армии и о нашей победе, что и тогда тошно было, а уж при либералах стали изображать армию дикой ордой, а победу — подарком сатаны. Но ведь он был в военном отношении человеком удивительно, даже загадочно невежественным. Из одного его вступления в 1989 года было видно, что он даже военную карту не умел читать, что по силам любому телефонисту
Или Борис Васильев. Одно дело «Зори здесь тихие» в Советское время и совсем другое — как он поносил наше командование в беседе по случаю своего 80-летия да ещё с американским журналистом. Тот, поди, слушал и не мог наслушаться...
Или Даниил Гранин, который в Советское время вместе с А.Адамовичем написал правдивую книгу о блокаде Ленинграда, а уж потом — хоть святых выноси. Все, дескать, было так мерзко, что мы непременно должны били потерпеть поражение, но неизвестно, как победили. Уверял, что даже медаль «За победу над Германией» мы получили в 1965 году. Через двадцать лет после войны, когда многие её участники уже умерли! Какое, мол, бесстыдство советской власти! Да я, как и миллионы других фронтовиков, с этой медалью уже в 45 году с войны вернулся.
Вот только этих трех писателей-фронтовиков я и могу назвать оборотнями. А чаще всего и особенно старательно врут о войне те, кто в большинстве своем не только на войне не были, но и в армии не служили: Радзинский, Жуховицкий, Радзиховский, Резун, А.Пивоваров, Правдюк, Познер, Млечин и .... Хакамада.
Однажды Гранин заявил: «История войны бесстыдно обросла враньём». Появилась, мол, «сочиненная война». Верно. И тут больше всех поработали названные выше старатели. Но писатель по своей природной уклончивости не назвал ни имен лжецов, ни книг с этой «сочиненной войной». И приходится внести ясность.
Кто же именно «сочинил» ту фальшивую картину войны, где плещется «разливанное море барабанной трескучей лжи о войне», как писал критик Андрей Турков? Шолохов в романе «Они сражались за родину»? Алексей Толстой — в «Рассказах Ивана Сударева» и «Русском характере»? Леонов — в «Нашествии» и «Взятии Великошумска»? Эренбург — в публицистике и в романе «Буря»? Симонов — в повести «Дни и ночи» и таких, например, стихах, как «Жди меня» или —
Опять мы отходим, товарищ.
Опять проиграли мы бой.
Кровавое солнце позора
Заходит у нас за спиной...
Твардовский — в «Василии Тёркине» и в стихах «Я знаю, никакой моей вины»? Некрасов — в повести «В окопах Сталинграда»? Фадеев — в «Молодой гвардии»? Или пустую фантазию придумал Щипачёв о сброшенном немцами по приказу генерала памятнике Ленина в небольшом городке?
А утром этот самый генерал
Взглянул в окно и задрожал от страха:
Как прежде в сквере памятник стоял,
Незримой силой поднятый и праха.
Может, врали Корнейчук в пьесе «Фронт», Довженко — в «Отступнике»? Леонид Соболев в «Морской душе» и в «Зелёном луче»? Гудзенко вот в этих строках?
Когда идут на смерть — поют,
А перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою —
Час ожидания атаки...
А после — вам сказать о том? —
Глушили водку ледяную
И выковыривал ножом
Из под ногтей я кровь чужую.
Врал Светлов в стихотворении «Итальянец», в поэме «Лиза Чайкина» и в пьесе «Бранденбургские ворота»? Или не прав был Пастернак в стихотворении «Смерть сапёра», как и в других стихах о войне, например в стихах о Ленинграде?
Как он велик! Какой бессмертный жребий!
Как входит в цепь легенд его звено!
Всё, что возможно на земле и в небе
Им вынесено и совершено.
А Василий Гроссман в романе «Народ бессмертен»? Или притворялась Ольга Берггольц в стихах, написанных в блокадном Ленинграде:
Мы предощущали полыханье
Этого трагического дня.
Он пришёл. Вот жизнь моя, дыханье.
Родина! Возьми их у меня...
Или она выдумала это? —
Сто двадцать пять блокадных грамм
С огнём и кровью пополам.
Или лгали Маргарита Алигер в поэме «Зоя», Александр Бек в «Волоколамском шоссе», Муса Джалиль в «Маобитской тетради», Ванда Василевская в «Радуге», Борис Горбатов в «Непокорённых»? Или Павел Антокольский лицемерил в поэме «Сын»?
Прощай...Поезда не приходят оттуда.
Прощай...Самолёты туда не летают.
Прощай... Никакого не сбудется чуда,
А сны только снятся нам, снятся и тают.
Мне снится, что ты ещё малый ребенок,
Смеешься и топчешь ногами босыми
Ту землю, где столько лежит погребенных...
На этом кончается повесть о сыне.
А Павел Шубин уже после войны?
Выпьем за тех, кто командовал ротами,
Кто умирал на снегу,
Кто в Ленинград пробирался болотами,
Горло ломая врагу.
Где тут хоть одно фальшивое слово? А «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого? И «Сын полка» Валентина Катаева? И «Ночь полководца» Георгия Берёзко? Может, угодничал Исаковский в стихотворении «Русской женщине», написанном тоже после войны?
Да разве об этом расскажешь...
В какие ты годы жила!
Какая безмерная тяжесть
На женские плечи легла!...
В то утро простился с тобою
Твой муж, или брат, или сын,
И ты со своею судьбою
Осталась один на один...
Ты шла, затаив своё горе,
Суровым путём трудовым.
Весь фронт, что от моря до моря,
Кормила ты хлебом своим...
А «Горячий снег» и «Батальоны просят огня» Бондарева? А «Пядь земли» Бакланова? А «Убиты под Москвой» и «Это мы, Господи!» Константина Воробьёва? А «Иван» Владимира Богомолова? А «Брестская крепость» Сергея Смирнова?
Или лгали после войны Калатозов в фильме «Летят журавли», Чухрай — в «Балладе о солдате»? Озеров — в «Освобождении»? Или художники Корин и Пластов, Дейнека и Кривоногов?.. Как характерно, что у немцев за всю войну не появилось ни одной книги о ней, ни одного фильма, ни одной песни.
Из всех упомянутых мной мастерах сегодня с нами один Юра Бондарев, мой старый товарищ золотых студенческих лет...
Почти их память сегодня, читатель, чаркой водки и минутой молчания. О каждом из них можно было сказать: настоящий человек!
— Как с возрастом менялось ваше отношение к тем или иным произведениям о войне? Возможно, в первые годы после войны и, скажем, в 70-е, а тем более в 90-е, восприятие отличалось, что-то начинало раздражать, что-то виделось в новом свете...
— А почему оно должно было меняться? И какой такой «новый свет»? Он, что, исходил от Ельцина и Путина, от патриарха и военного министра Сердюкова, от борзописца Радзинского и грабителя Чубайса? Да, один из названных пальнул в белый свет, как в копеечку: Гитлер это, мол, бич Божий нам за наше безбожие. Но не хватило ума объяснить, почему же Господь даровал победу нам, безбожникам, а не Бичу своему, который 22 июня 1941 года приказ войскам ведь закончил словами надежды: «Да поможет нам Господь!» Не помог... Хотя и Геринг уповал: «Я надеюсь на Всемогущего, пославшего нам фюрера...» И Риббентроп умолял: «Господи, храни Германию!..» Не помог, хотя и у воинства были ремни, на пряжках которых сияло «С нами Бог!»
Менялось отношение не к произведениям о войне, а к некоторым писателям.
— Влияло ли отношение к автору на восприятие созданного им литературного произведения? Вот, например, Виктор Некрасов становится диссидентом, эмигрирует — в связи с этим стала ли восприниматься повесть «В окопах Сталинграда» по-другому?
— Некрасов не был выслан, как Солженицын, а уехал сам, и не мечтал за границей об атомной бомбе на голову соотечественников, как упомянутый. Думаю, с ним надо было обойтись деликатней, не следовало лишать его гражданства. На чужбине он тосковал о родине. Кому-то писал или говорил: «Здесь в День Победы даже выпить не с кем...» А первая повесть его была замечательная и справедливо получила Сталинскую премию. Я до сих пор помню фамилии и имена её персонажей. Говорят, что заглавие ей дал сам Сталин. Он ведь все читал, что выдвигалось на премию.
А если уж говорить об изменении отношения к писателю в связи с темой войны, то не могу не сказать о Бунине по поводу его дневника в эти годы. Вот что записал он 30 июня 1941 года: «Итак, пошли на войну с Россией немцы, финны, итальянцы, словаки, венгры, албанцы и румыны. И все говорят, что это священная война против коммунизма...»
Тут в милосердном шеститомном издании 1988 года под редакцией Ю.Бондарева сделана купюра Классик констатировал, дескать, факт и все. Нет, там дальше вот что: «Как поздно опомнились! Почти 23 года терпели его!». Коммунизм-то. Уж не могли, мол, лет на 10–15 раньше. Да ведь нет, Черчилль и его собратья по разбою сразу опомнились, уже в 18 году и ринулись: англичане — в Архангельск, французы — в Одессу, американцы и японцы — во Владивосток... А с ними заодно Деникин, Колчак, барон Врангель... И усердствовали совместно до ноября 1920 года — до бегства помянутого барона. Увы, ничего не получилось у них. Но русский классик Бунин тогда, в 1941-м на радостях забыл об этом.
2 июля: «Верно, царству Сталина скоро конец». И что он воображал видеть на месте этого царства? Речь-то шла не о нем и не о Сталине, а о России, его родине. Не понимал он этого, не слышал... «Киев, вероятно, возьмут через неделю-две». Слишком поспешал классик. Да, захватили, но все-таки не через две недели, а через два с лишним месяца. И всюду тонкий стилист пишет, что немцы не захватывают города, а берут их: «взят Витебск»... «взят Херсон»... «взят Ревель»... Словно речь идет о том, что немцам и следовало взять как своё. Так же говорилось в немецких сводках.
10 августа: «Русские (везде, как иностранец, — «русские», ни разу — «наши») второй раз бомбардировали Берлин». И что? Ничего... Но вот 24 июля о бомбежке Москвы почти злорадное восклицание: «Это совсем ново для неё!»
12 августа опять стыдит бандитов: «24 года не «боролись» — наконец-то продрали глаза!»
30 августа: «Кончил ворую книгу «Тихого Дона». Все-таки он хам, плебей. И опять я испытал возврат ненависти к большевизму». Даже в те дни, когда большевистская родина была между жизнью и смертью. А Шолохов тогда находился на фронте.
14 сентября: «На фронтах все то же — бесполезное дьявольское кровопролитие». Все, мол, решено, кончено, а эти русские продолжают бесполезное сопротивление.
25 сентября: «Положение русских катастрофично... Прекрасная погода....»
9 октября: «Утро прекрасное... Взят Орел... Нет, немцы, кажется, победят. А может, это и не плохо будет?» Как на футбольном матче. И после всего этого к нему можно относиться по-прежнему? Лучше бы я не знал его дневник...
— Согласны вы, что сегодня многое изменилось?.. После нескольких десятилетий фальсификации истории Великой Отечественной, как будто наступило затишье. Кажется, что пропагандистская кампания против Победы проиграна. Подавляющее большинство наших соотечественников понимает, что тема войны — неприкосновенна, считает День Победы священным праздником. Подтверждение тому и новая традиция — «Бессмертный полк».
— Да, где-то что-то на клеточном уровне меняется. Например, в этом году пригласили меня на парад в День Победы. Билета еще нет, но если не передумают, пойду с Красным знаменем и с двумя портретами. Один буду держать у груди на виду, а второй, если удастся, брошу к подножию Мавзолея, как 24 июня 45 года бросали мы вражеские знамена.
Но вот Г.Зюганов накануне парада взывает к президенту по поводу маскировки Мавзолея: «Призываю Вас сейчас, в новый час испытаний для России пойти по тому же пути». По какому? По пути Сталина, при котором были возвращены в память народа образы наших великих предков, отвергнутых отцами радзинских-радзиховских в первые годы революции — Александра Невского, Дмитрия Донского, Суворова, Кутузова... И вот «Призываю Вас в ознаменования вступления 7 мая на высокую должность президента снять с Мавзолея позорны ограждения...». Этим ограждениям в этом году уже десять лет — юбилей одного из порождений кремлевского тупоумия! Сегодня, утром 1 мая, когда я пишу эти строки, была демонстрация на Красной площади. И что Мавзолей? Как был в блокаде, так и стоит. Неужели создатели этой блокады никогда не думали о своей смерти, о том, что будет с их могилами? Видимо, не думали и рассчитывают на свое персональное бессмертие.
Ведь буквально каждый день они пичкают нас образцами своего интеллектуального парения. Вот сейчас в канун Дня Победы, как стемнеет, затеяли с помощью нынешних великих световых эффектов имитировать налеты немецкой авиации на Москву. Вы поняли? И москвичи воочию видят, например, как под фашистскими бомбами рушится Большой театр. На самом-то деле только одна бомба угодила в вестибюль, но нам показывают, как театр горит, рушится... Видимо, это и есть один из прорывов, что обещал нам президент в своем недавнем Послании — прорыв в деле патриотического воспитания народа. И ведь какие тут богатые возможности! Взять. Например, и изобразить, как 23 августа 42 года сотни немецких самолетов обрушились на Сталинград, как полыхал город, и гибли в огне и под бомбами тысячи его жителей. То-то картина увлекательная. Или — как 22 марта 43 года немцы подожгли и расстреляли деревню Хатынь со всеми её 149 жителями, из которых половина детей. О, неисчерпаемый кладезь открыли наши властители...
А Г. Зюганов за 27 лет так и не понял, с кем он имеет дело. Ведь эти люди во главе с президентом абсолютно чужды нашей истории и культуре. За все эти 20–25 лет ни один режимный член правительства и губернатор, ни один путинский депутат думы и Общественной палаты не вспомнили, не назвали ни одного советского министра или маршала, ни одного ученого или писателя, ни одного даже артиста или художника... За исключением Ленина и Сталина, на которых невежественно, злобно лгали. Например, ельцинский помазанник уверял, что первый «подложил(!) атомную бомбу под Россию», и через 70 лет он сию бомбу из Мавзолея дистанционно взорвал, и она развалила страну, а его папа Ельцин тут не причем. А второй вождь виноват в нашем поражении от Польши в 1920 году, а председатель Реввоенсовета Троцкий, которому надо поставить памятник, тут не причем.
«Бессмертный полк» это, конечно, хорошо, но оборотни и его пытаются извратить, приспособить к своей дури. Так, некая мадам Поклонская, неизвестно как попавшая в Думу, явилась с портретом царя Николая. Можно ожидать портреты и Распутина, Пуришкевича, Жириновского...
А еще сейчас есть большой конгломерат военных отставников — полковник В.Ащин, капитан Ю.Антропов и др. Их главная страсть — маршал Жуков, который для них загадка. Им совершенно непонятно, почему Сталин послал его на Халхин-Гол, в критический момент — в Ленинград, зачем при обороне Москвы поручил командовать самым главным Западным фронтом, с какой стати назначил своим заместителем, как мог поставить во главе 1-го Белорусского фронта, штурмовавшего Берлин, а потом Жуков принимал и капитуляцию немцев и парад Победы. А звания и награды! Первый за время войны маршал! Орден «Победы» №1, потом еще; орден Суворов №1, потом ещё; при Сталине — три Заезды Героя, потом ещё; при Сталине три ордена Ленина, потом ещё три... А ведь полковник Ащин уверен, например, что Жуков никакого участия в Сталинградской битве не принимал, и почему за несколько дней до победного окончания этой великой битвы ему присвоили звание маршала и он получил орден Суворова, Ащин уразуметь не может.
А у Антропова лоб на три сантиметра выше, чем у Ащина. И вот, например, какую жатву он собирает с этих сантиметров. Правда, на сей раз не о Жукове: «А.М.Коллонтай пишет, что в 1951 году министр иностранных дел А.Громыко отказывался вернуть ей личный архив, и Александра Михайловна решилась побеспокоить Сталина. «В телефонной трубке раздался хриплый голос: Сталин был болен...»
Во-первых, Сталин не мог отвечать на любые звонки, Коллонтай могла услышать голос его секретаря Поскребышева. Во-вторых, каким образом, почему личный архив Коллонтай оказался у Громыко? В-третьих, если так, то по какой причине он не желал вернуть архив его хозяйке? Зачем он ему? В-четвертых, в 1951 году министром иностранных дел был не Громыко, а Вышинский. Вот так этот автор пишет и о маршале Жукове...Ах, как жаль, что полковник Ащин и капитан Антропов не познакомились с Андреем Януарьевичем Вышинским, когда он был Генеральным прокурором СССР!..
P.S.50 армия, в рядах которой я прошел путь от Калуги до Кенигсберга, поочередно входила в состав Западного, Брянского, 1-го, 2-го и 3-го Белорусских фронтов. От лица всех этих фронтов поздравляю читателей «Литературной газеты» и коллектив её сотрудников с Днем Победы-73.
И вот стихотворение, написанное сержантом Бушиным тогда в Кенигсберге.
ДЕНЬ ПОБЕДЫ-45
Если было б судьбой суждено мне
Жить на свете до тысячи лет,
Этот день и тогда бы я помнил –
Его облик, и голос, и цвет.
Много разного в день тот смешалось...
Мы спасли и свободу, и честь!
Тут и радость, и гордость, и жалость,
И салюта победного весть.
И сердечное краткое слово
Поздравления отцом сыновей
В этот день мы услышали снова,
Дети разных земель и кровей.
Это слово не часто звучало,
Но всегда укрепляло сердца.
С ним прошли мы войну от начала
До победного дня, до конца.