[Толяныч]

Скажете, нет причин?

Законопроект №308243-5 "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием правового положения государственных (муниципальных) учреждений"

Суть законопроекта в том, что с 1 января 2011 года для бюджетных учреждений всех уровней: школ и других учебных заведений; больниц и поликлиник, медицинских центров и др.; библиотек, музеев и др. прекращается бюджетно-сметное финансирование. Работа переводится на коммерческую основу, т.е. предоставляется право получать доходы (от госзаказов и на рынке) и распоряжаться ими. Небольшая часть государственных (муниципальных) учреждений будет преобразована в казённые учреждения (органы власти, силовые ведомства, СИЗО, детские дома, лепрозории и противочумные учреждения) с сохранением бюджетного финансирования.
Этот законопроект с зашифрованным названием является принципиальным и означает переломный момент в ходе кризиса. Он был принят так тихо и в первом, и во втором чтении, что почти никто этого даже не заметил. А те, кто заметил, не поверили, что он может быть введен в действие.

Вероятно, в замысле этого законопроекта объединились разные типы интересов: от геополитических до криминальных. После первого этапа реформ, когда удалось, без явных социальных протестов и даже без осознания обществом этого факта, вывести государство из хозяйственной сферы, начинается новый этап – вывод государства из социальной сферы. После отстранения государства от хозяйства Россия, как пишут некоторые западные наблюдатели, стала самым слабым в мире государством в отношениях с частным бизнесом. Надо бы сказать, в «видимых отношениях», но и это очень важно.

Радикальная постановка вопроса в этом законопроекте, который означает новый шаг в отступлении государства, на мой взгляд, может быть продиктована только победителем в холодной войне. Этот шаг – почти капитуляция (если только государство не намерено выполнять свои социальные обязательства средствами партизанской борьбы). Ни одно, самое коррумпированное, но мало-мальски независимое правительство не предприняло бы такой акции. Это – вынужденная мера, демонстрирующая степень утраты суверенитета.

Что касается внутренних интересов господствующего меньшинства и бюрократии, мы наблюдаем принятие (или угрозу принятия) уже не первого превентивного закона подобного рода. Подобные законы принимаются и висят над обществом подобно дамоклову мечу. К ним, кстати, относится и жилищный кодекс. Этих законодательных актов не замечают, потому что законы не начинают действовать сразу же. Но они могут вводиться в действие постепенно, не производя на общество шокового эффекта, или же действовать как инструмент угрозы.

Так, регулярно сообщается о намерениях создать законодательную базу для изъятия средств у населения через обязательное страхование жилья. Председатель Госстроя Н.Кошман (русский))) называл цену страховки – 2% рыночной стоимости в год. А пресса («КоммерсантЪ») сообщала: «Эксперты предполагают, что тарифы на обязательное страхование жилья составят 3% от рыночной стоимости квартиры в год». Рыночная оценка городского жилищного фонда – 2-2,5 триллиона долларов, при 2% годовых страховка будет стоить гражданам России 40-50 млрд. долларов в год. Это уже оставляет без крыши над головой значительную часть населения.

Говорилось и о налоге на недвижимость в размере 0,2-0,6% от рыночной стоимости. Это еще 10-15 млрд. долларов. Эти законы не принимаются, но о них постоянно говорят, что «они готовы». Возможно, цель в том, чтобы отучить общество удивляться. Оно уже воспринимает подобные инициативы без какой либо реакции.
Новый закон предполагает резкое сокращение обязательств государства. Государство снимает с себя ответственность за самые массовые системы, предоставляющие населению жизненно важные социальные блага.

Лишение госфинансирования систем образования и здравоохранения – это удар и по необеспеченной части населения, и по среднему классу. Криминальные интересы такого изменения известны. При рассмотрении законопроекта по реформированию науки, в частности, говорилось, что в случае банкротства большого числа финансируемых государством научных учреждений и организаций на рынок будет выброшена огромная масса недвижимости, которая будет присвоена теневым бизнесом и коррумпированными группами чиновников. Последующие события - подтведили это. Собственность присвоили.

Похоже, что в продвижении этого законопроекта применяется старая аморальная политтехнология: напугать – помиловать, придавить – ослабить. То же было и с монетизацией льгот, и с налогом на недвижимость, и с налогом на транспортные средства. Сначала второе слушание, которое должно было состояться в апреле, было отложено на неопределённый срок. Говорили, что об угрозе объявлено, но «доброе правительство» не даёт её реализовать. Опыт показывает, что такое привыкание действительно происходит. И вот, закон был проведен во втором слушании вечером 21 апреля!

Сейчас, как и после принятия закона о монетизации льгот, звучат заявления, что это провокация, что правительство не могло одобрить такой законопроект, что он может вызвать социальный взрыв.
Что касается возможных последствий, было уже достаточно таких экспериментов и проверок, из которых следует, что ни организационной базы, ни идеологии для социального взрыва сейчас нет. Никакой революции произойти не может, а волнения обывателей и учителей с врачами для власти не опасны. Власть, похоже, не понимает, что это и есть самое страшное – отсутствие «среднего диапазона» средств протеста.

Отсутствие организации, идеологии и возможности диалога – это условия возникновения «молекулярной гражданской войны», то есть бессистемного социального мщения. Это – война не за справедливость, а против всего. Против этого государства, этого общества, всей этой жизни. В 90-е годы этот механизм задвигался, но был остановлен инерцией советской культуры.

Сейчас произошла смена поколений, эта инерция сильно ослабла, и, похоже, маховик социального мщения запущен, остановить его не удастся очень долго... Он равнодушен к яйцам Фаберже и гламуру Ксении Собчак, а уж тем более к дубинкам ОМОНа.