[promity]

Все интернет веси будоражит новый ужасный ужос путЕнского режЫма!

В аэропорту Домодедово полицейские избили мужчину на глазах его жены и ребенка

[ame]https://www.youtube.com/watch?v=WUrod2UZl2k[/ame]

Типичный комментарий:

Вы не заметили что он не хотел его просто задержать,хотел убить. Вы этого не заметили?
Из того что он к нему применил, хватило бы одной трети.
И вот это, не демогия.
А факт. А так, мент обиду затаил, захотелось ему лицо размазать, он так и сделал.
И потом, у мента отсутвие проф подготовки прям кричит. Он только и может таджиков мирных без регистрации задерживать лихо.

Убить! В центре крупнейшего аэропорта, на глазах сотен людей с видеокамерами! Нет предела мерзости путинского режыма!

[Промузг]

Сегодня возвращался из Саратова и тоже хотел "убить" попутчика, который летал с верхней полки всю ночь на половой коврик (как не убилися? - это трудно понять). Сдержался, предоставил это право полицейской команде поезда. Угомонили, оштрафовали на 500 рублей невменяемого летуна (благо паспорт у него был при себе). Его счастье, что он просто не смог оказать хоть какое-то сопротивление бравым ребятам из охраны поезда и ... поэтому его не высадили, а просто перевели на нижнюю полку.

Утром его душа потребовала продолжения банкета пивком - ещё штраф за распитие спиртных напитков в общественном месте - пошёл заливать горе в вагон-ресторан. В общем ... есть закон о поведении в общественных местах и его надо соблюдать.

[Валера32]

Можно задать глупый вопрос? А чем отличаются либералы друг от друга? Просто смотришь на всех либеральных певцов и вроде разницы между ними нет. Смотришь на либералов в правительстве - тоже. Может я ошибаюсь и какая-то разница есть. Конечно, должна быть разница в знаниях по посвящению и того о чем догадался человек сам. А в вопросах нравственности разница между либералами есть?

[Промузг]

Сообщение от Валера32

Можно задать глупый вопрос? А чем отличаются либералы друг от друга? Просто смотришь на всех либеральных певцов и вроде разницы между ними нет. Смотришь на либералов в правительстве - тоже. Может я ошибаюсь и какая-то разница есть. Конечно, должна быть разница в знаниях по посвящению и того о чем догадался человек сам. А в вопросах нравственности разница между либералами есть?

Можно ответить словам поп-звезды Кураева: "В сортах г*вна не разбираюсь".

[Sirin]

Сообщение от promity

Все интернет веси будоражит новый ужасный ужос путЕнского режЫма!

В аэропорту Домодедово полицейские избили мужчину на глазах его жены и ребенка

https://www.youtube.com/watch?v=WUrod2UZl2k

Типичный комментарий:



Убить! В центре крупнейшего аэропорта, на глазах сотен людей с видеокамерами! Нет предела мерзости путинского режыма!

В любимых США мужика просто застрелили бы нахер, а если бы полицейскому показалось, что ребёнок, который на него нападает, достаёт из рюкзака предмет, похожий на пистолет, - то и ребёнка бы. И пошла бы мамаша думать о том, стоит ли драться с полицией, и приучать к этому ребёнка.

Зы: всегда доставляет фраза: Мнения пользователей соцсетей расделились. . .
Это надо понимать, как разветвление коллектора с говном.

[jim63]

Сообщение от Валера32

Можно задать глупый вопрос? А чем отличаются либералы друг от друга? Просто смотришь на всех либеральных певцов и вроде разницы между ними нет. Смотришь на либералов в правительстве - тоже. Может я ошибаюсь и какая-то разница есть. Конечно, должна быть разница в знаниях по посвящению и того о чем догадался человек сам. А в вопросах нравственности разница между либералами есть?

Принципиально ничем, думаю Вы это и сами прекрасно понимаете. А если интересуют детали (так сказать нюансы сортов той субстанции, о которой выше писал Промузг), то могу порекомендовать книгу М.Делягина "Светочи тьмы", в которой более менее подробно разбираются ключевые фигуры различных либеральных кланов. Кое какую фактологию оттуда можно почерпнуть.

[promity]

[promity]

1986 год, В. Познер: «скажу без патетики: верю в коммунизм»


Наконец-то я нашёл это интервью: когда-то, лет 15 назад, прочитал его в газете «Дуэль» со ссылкой на АиФ, но позже, когда завёл блог, не мог его найти. Помнил только, что выпуск от 1986 года. И вот случайно наткнулся на архив АиФ, прошерстил почти весь 1986 год, и, наконец, в "сентябре" мне улыбнулась удача.

Цитата:

• «Мне очень многое нравится в Америке, потому что это - часть моего прошлого. Но у сегодняшней Америки нет того, что я считаю главным, - будущего. Не люблю патетики, но скажу, что верю в коммунизм, хотя и не знаю, когда мы его построим. Но я по себе знаю, что эта цель, эта задача дает надежду, настоящую, человеческую. А там, в Америке, капитализм никакой надежды не дает. В этом я убежден», – вообщем-то это всё, что надо знать о Владимире Познере.

Но выложу весь текст. Там и помимо вышеупомянутого признания много интересного.
Итак.

__________
ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА. Такая разная Америка
Еженедельник "Аргументы и Факты" № 38 16/09/1986

В. В. ПОЗНЕР - политический обозреватель Гостелерадио СССР. Он хорошо знает Америку, провел там многие годы. Как один из организаторов советско-американских телемостов, недавно он опять побывал в США. Мы пригласили В. В. Познера к нам в редакцию и попросили его поделиться своими впечатлениями.

"АиФ". Владимир Владимирович, что больше всего впечатляет в Америке?

ПОЗНЕР. Бьющее в глаза богатство, которое трудно описать словами. Это надо видеть. К примеру, дома богатых людей на Лонг-Айленде, где даже стоят специальные предупреждающие знаки, что ходить по этим улицам нельзя, если вы там не живете. Я думаю, что даже коронованные особы не отказались, бы так жить. Поразительное богатство!

И вместе с тем - не менее бьющая в глаза страшная нищета. Это как будто совершенно другой мир, другая планета. И тогда начинаешь понимать ненависть и безысходность, которую испытывают те, кто живет в этой нищете. Ведь они же это все видят: вот оно, богатство, тут, рядом, дотронуться даже вроде бы можно. А на самом деле - невозможно!

В Америке, когда говорят "трущобы", имеют в виду, как правило, большие дома. Что же это за дома? Покосившиеся, с выбитыми стеклами, вонь в них стоит такая, что выворачивает буквально наизнанку. Есть такой район и в Южном Бронксе. По просьбе богатых, которым по пути в свои конторы приходится проезжать через эту часть города, в окна трущобных домов вставили пластмассовые щиты, на которых нарисованы занавески в цветочек. Для чего? А для того, чтобы не видеть неприглядной картины. На то же, что там живут люди, им, извините, начхать. Вот уж где царит истинный дух потемкинской деревни двадцатого века!

"АиФ". В Америке всячески культивируется точка зрения, что бедняки сами во всем виноваты, не хотят работать, они - лентяи, алкоголики, наркоманы.

ПОЗНЕР. Да, в США именно так ставят вопрос. А вот почему они такие - это никого не касается. Мол, в Америке всякий может стать миллионером. Даже Рейган, отказываясь от участия в мероприятии "Руки через Америку", заявил, что в США нет голодных людей. А те, кто и голодает, просто не знают, где найти продукты питания! Правда, после этого заявления Рейгана в США поднялся такой шум, что президенту пришлось отказаться от своих слов и принять участие в мероприятии.

Я абсолютно убежден, что о гуманности, о морали общества следует судить не по тому, в каком положении находится самый сильный, а по тому, в каком положении находится самый слабый. Отношение же к слабейшим в Америке состоит в том, чтобы их не замечать.

Есть такой американский экономист - Джон Кеннет Гэлбрейт. Он говорит: дать исключительно высокий уровень жизни небольшой группе людей - это элементарно. Дать достойный уровень жизни большому количеству людей - это вполне разрешимая задача. А дать сносный, человеческий образ жизни всем - с этой задачей пока ни одно общество не справилось.

Так вот, я считаю, что наше общество все-таки подходит к этому, а американское и не ставит себе такой задачи.

"АиФ". Владимир Владимирович, а чем вам нравятся американцы?

ПОЗНЕР. Что касается моего позитивного эмоционального отношения к Америке, то, поскольку я там вырос, эта страна далеко мне не безразлична. Мне, например, нравится, как общаются американцы. Мне нравится их язык. Мне очень многое нравится в Америке, потому что это - часть моего прошлого. Но у сегодняшней Америки нет того, что я считаю главным, - будущего. Не люблю патетики, но скажу, что верю в коммунизм, хотя и не знаю, когда мы его построим. Но я по себе знаю, что эта цель, эта задача дает надежду, настоящую, человеческую. А там, в Америке, капитализм никакой надежды не дает. В этом я убежден.

"АиФ". Вы рассказали о "полюсах", на которых живут богатые и бедные. А если коснуться бытовых вопросов? Например, как сказывается на американцах разница в питании?

ПОЗНЕР. Вспоминаю, что когда-то давно, когда я жил в Америке, я не видел, чтобы кто-то особенно бегал там трусцой, спасаясь от инфаркта. И тогда было меньше толстых людей. Сейчас же их очень много. Конечно, состоятельные американцы выглядят прекрасно. Они вкладывают много денег в свое здоровье, питаются правильно: это и овощи, и фрукты, и хорошее мясо, рыба, натуральные продукты.

Бедным же или не очень обеспеченным просто не до того. Они едят самое дешевое, то, что им доступно: мясо, в котором 90% жира, продукты, в которых нет никаких витаминов. По запаху и на вкус эти продукты привлекательны, но в них месса химии. От этого люди непомерно толстеют. Денег же на натуральные продукты у них нет.

Вот я был как-то в ресторане. Беру меню, читаю: "Курица - 4 доллара". Какая дешевая! Тут же рядом: "Настоящая курица - 15 долларов". Я растерялся. Подзываю официанта, спрашиваю: "Объясните мне, иностранцу: что это значит?" Он говорит: "О, сэр, все очень просто. Видите ли, вот эта курица получало искусственное питание, быстро-быстро росла. А "настоящая" - это которая клевала зерно и росла, как ей положено Качество совершенно разное, не говоря о вкусе".

И так во всем. Заходите в овощной магазин: яблоки одно к одному - по размеру, спелости, красивые, сияют, большие. Пробуешь - как картошка. А в другом магазине - яблоки разные по размеру, но это настоящие яблоки. И стоят они в 5 раз дороже. Это же касается помидоров и всего прочего. В Америке есть даже специальные магазины, которые так и называются - "Natural Foods" ("Натуральные продукты"). Туда ходят только богатые люди.

Фунт "настоящего" мяса стоит порядка 12 долларов А фунт обычного может быть и за 65 центов. Но только это, повторяю, уже не мясо.

Или возьмем обувь. Я жил в гостинице, которая находилась на углу Парк-авеню. Рядом магазин "Женская обувь". Вы будете удивлены: в этом магазине не было ни одной пары обуви дешевле 750 долларов. Спросите: что же это за обувь? Да ничего особенного. Но это - обувь только для богатых. Хотя в других магазинам есть обувь и за 30 долларов.

"АиФ". Некоторые каши читатели считают, что так и должно быть. Вот это, мол, и есть изобилие. А у нас пока многое дефицитно.

ПОЗНЕР. У нас часто говорят о дефиците. Я убежден, что наш дефицит складывается из двух элементов: это, во-первых, наше собственное головотяпство. Другой элемент - это то, что мы ставим перед собой задачу: сделать так, чтобы все могли иметь все, причем примерно одинаковое по качеству. Вот поэтому мы до сих пор покупаем мясо по 2 рубля за килограмм, хотя государству оно обходится в 4 рубля 75 копеек. В США принцип другой. Какой может быть дефицит мяса по 12 долларов за фунт?

В одной из телепередач я рассказывал о том, как американцы реагировали на поставленный сейчас вопрос. Я им говорил: "Поймите разницу. У вас есть абсолютно все. Ваши витрины - замечательно оформлены, тем выставлены красивейшие вещи, и хочется их купить. А денег нет. И это стресс одного рода. А у нас, к сожалению, не хватает многих вещей: или качество плохое, или количество недостаточное, или непривлекательно внешнее оформление. А деньги есть. Деньги есть, а купить нечего. Это другой стресс. Но когда я думаю, какой стресс все-таки страшнее, прихожу к выводу, что первый. Ведь я вижу движение нашего общества и понимаю, что наступит день, когда будет что купить. Я в этом убежден. А у вас, в Америке, такой день, когда все смогут купить, не наступит никогда". И знаете, как американцы на это прореагировали? Они согласились со мной. Даже спорить не стали.

"АиФ". Один из читателей прислал нам письмо. Он пишет: "Вы много рассказываете об Америке, о политике, о глобальных ее проблемах. А расскажите нам о быте американцев. В каких домах они живут? Кто производит им ремонт сантехники? Стирают ли они белье в домашних условиях? Потом, в телерепортажах об Америке мы часто видим спокойную публику, у людей нет в руках тяжелых сумок с продуктами. А мы всегда домой идем с авоськами, особенно женщины. Существуют ли в США комиссионные магазины, а если нет, то куда там девают поношенные вещи? Почему расчетливый, практичный американец покупает вещь в престижном магазине, хотя такую же вещь можно купить рядом гораздо дешевле, не за 750 долларов, например, а за 75!

ПОЗНЕР. В Америке существует несколько типов домов. Это, во-первых, собственные дома, купленные в рассрочку. Для того чтобы в таких домах починить сантехнические устройства, нужно вызывать мастера. Для этого существуют ремонтные службы. Стоит это очень дорого. И, как правило, люди стремятся сами чинить, если это в их силах. В Америке прекрасно развита сеть магазинов, где можно приобрести буквально все для того, чтобы самим сделать ремонт. Это называется "Do-It-Yourself" ("Сделай сам"). И многие пользуются этой системой.

Разумеется, те, у кого собственные особняки, вызывают мастера, им это по карману.

Второй тип домов - это кооперативы или кондоминиумы. Это дома, в которых люди покупают квартиры. Там тоже вызывают мастеров для ремонтных работ.

Есть квартиры, которые сдаются внаем. В соответствии с контрактом, подписанным квартиросъемщиком с домовладельцем, все обслуживание, включая ремонт, производится домовладельцем. И стоимость обслуживания включается в стоимость найма квартиры.

И наконец, есть дома для бедных (иначе говоря - трущобы) или относительно дешевые квартиры. Их никто не обслуживает и не ремонтирует, и дело доходит очень часто до аварий и катастроф. Могут, например, зимой не топить. А если прорвет трубы, то на это домовладельцы не обращают внимания. А уж если ты хочешь воевать с хозяином то ты будешь воевать очень долго и никто не гарантирует, что ты чего-либо добьешься.

Тем не менее в организации целого ряда вещей мы могли бы поучиться у американцев. Сфера обслуживания там, будь то прачечные или что-нибудь другое, развита чрезвычайно широко. Разумеется, все это основано на том, можешь ли ты заплатить. Неимущая же (существенная!) часть населения, которая не может заплатить, естественно, всем этим и не пользуется. И это не два человека, их десятки миллионов.

Надо сказать, что в Америке принята еще и такая система, когда в подвалах многоквартирных домов установлены стиральные машины, пользование которыми оплачивается так же, как, скажем, горячая вода. Это, на мой взгляд, неплохая практика.

Действительно, в Америке вы мало увидите людей, которые увешаны покупками У большинства населения есть автомобили. Тем более что там подержанные машины стоят дешево. И за покупками, как правило, отправляются на автомобиле. Делаются эти покупки на много дней вперед. Другое дело, если происходит распродажа. Вот там вы увидите и очередь, и сумки.

Есть ли у американцев комиссионные магазины? Нет. У них есть барахолки. Барахолки обычно организуются либо на окраинах города, либо в бедных кварталах. Бывает это обычно в субботу и воскресенье. Американцы приезжают с трейлерами - грузовыми прицепами, выставляют что-то вроде вешалок, на которых вывешивают, например, джинсы, пиджаки, блузки - что хотите.

"АиФ". А "средние", состоятельные американцы посещают такие барахолки?

ПОЗНЕР. Еще как! Потому что здесь можно приобрести вещь намного дешевле. Причем на барахолках бывают иногда и новые вещи. Как это получается? Вещь дорожает по мере того, как она идет от оптовика к частнику. И есть посредники. Так вот, посредники берут, предположим, кроссовки, их оптовая цена, скажем, 8 долларов. А цена в магазине 45-50 долларов и доходит до 100. А на барахолке у посредника их можно купить за 15-20 долларов. Посредники все равно в накладе не остаются. Покупателям же это очень выгодно.

Спрашивается тогда - а почему богатые американцы ходят в шикарные магазины? Это объясняется их психологией. В Америке престиж определяется, в частности, тем, где и какой марки вы покупаете одежду, автомобиль и все прочее Это отражает ваше социальное положение. Вот для чего нужны эти туфли за 750 долларов.
***

Замените слово «Америка» «пост-советской Россией», – и получится хороший репортаж о современных реалиях нынешней России, о некоторых неблаговидных аспектах достигнутого расслоения общества. 30 лет назад сердце Познера, по его словам, принадлежало Советскому Союзу. Может быть, он сейчас работает как Штирлиц. Но скорее всего, тогда как Горбачев.

[promity]

Что за нафиг, что я пропустил?!

[sergign60]

Roman Kuznetsov

Питерская "интеллегенция" отмечает "день незалежности Украины". И их духовные предшественники...

НЕМЦЫ-ОСВОБОДИТЕЛИ. ПРИШЛИ И ОСВОБОДИЛИ ОТ ХАРЧЕЙ И ВЕЩЕЙ

"В конце октября я получил письмо из Москвы от моего большого друга. Письмо сугубо, так сказать, личного характера, в котором он сообщал о семейных своих делах, о здоровье жены и приезде в гости тещи и, между прочим, писал:
"Мы здесь все с нетерпением ждали приезда Григория Ивановича, нашего старого друга, которого и ты хорошо знаешь, но он, к сожалению, задержался и не сможет приехать. Может быть, весной приедет". Григорием Ивановичем мы называли в переписке Гитлера.
Прихода немцев ждали мы с двояким чувством: надежды и страха. Но, кажется, первое чувство заглушало все остальное. Это чувство выражалось словами: "Хуже не будет". Не могли люди представить себе, что может быть хуже, чем при большевиках.
Ожидание войны вообще не было связано с какой-то определенной страной, с каким-то определенным народом. До 1930 года надеялись на Францию и Англию, что они нас освободят. О немцах-освободителях заговорили после прихода к власти Гитлера, после первых антикоммунистических выступлений гитлеровских вожаков.
Всю зиму 1941-42 года в Воронеже регулярно устраивались облавы на дезертиров, бежавших из армии и скрывающихся у родственников и знакомых и уклоняющихся от явки в военкоматы.
В обысках и облавах принимали участие комендантские части Красной армии, НКВД и милиция.
Какие размеры приняло дезертирство, можно судить по следующим данным. В школе № 17, в рабочем поселке завода им. Коминтерна, находился сборный пункт, куда каждую ночь свозили захваченных в поселке дезертиров. Поселок насчитывал не больше 5000 населения.
Почти каждую ночь задерживали 30-40 дезертиров. Их судил военно-полевой суд. Наказание всем одно и то же: 10 лет заключения с отбытием наказания после войны и немедленной отправкой на фронт.
А вот рассказ одного из окруженцев, принимавшего активное участие в организации местных самоуправлений и добровольческих частей на службе у немцев в Брянском округе.
"Моя часть попала в окружение недалеко от Трубчевска. Немцы подходили уже к Брянску, далеко в нашем тылу, с юга они тоже прорвались далеко на восток. Где сомкнулись их наступающие части, мы точно не знали.
Связь была потеряна не только со штабом армии, но и со штабом дивизии. Полк наш (я командовал батальоном) таял на глазах. Все уроженцы Орловской, Черниговской и других областей, занятых немцами, разошлись по домам.
Вместе с ними уходили их друзья в расчете на то, что смогут где-нибудь устроиться. Часть красноармейцев хотела просто попасть в плен, но немцев поблизости не было.
Их колонны прошли севернее и южнее. Только небольшая часть командиров во главе с командиром полка и несколько сотен красноармейцев решили пробираться на восток.
У меня лично не было никакого желания защищать большевиков. Да, я знал, что идет иноземный враг, но я, как и многие тогда, надеялся, что немцы будут бороться против Сталина, а не против русского народа, что немцы помогут нам освободиться.
Втроем мы задержались в небольшом селе на Десне, переоделись, потом пробрались в Брянск, где у меня были друзья. Я получил документы, принял участие в организации добровольческого батальона.
Два года воевал против партизан. Конечно, были минуты тяжелых колебаний. Ведь мы скоро убедились, что немцы пришли не освобождать наш народ от большевизма, а завоевать себе так называемое жизненное пространство.
Но я решил идти по раз уже выбранному пути. Все-таки где-то в глубине души теплилась надежда: разобьем с немцами Сталина, а потом посчитаемся с немцами. Не дадим им России, не смогут они ее поработить так, как Сталин поработил".
И вот немцы в городе. На стене полуразрушенного дома приклеен лист бумаги. На нем по-русски на машинке напечатано: "Приказ Германского командования жителям г. Воронежа".
Следует ряд пунктов, в которых указывается, чего жители Воронежа не должны делать. Они не должны показываться на улицах после 6 часов вечера, не должны входить в дома, занятые немцами, не должны помогать скрывающимся в городе красноармейцам, не должны помогать партизанам, евреи и коммунисты не должны заниматься никаким трудом, кроме физического. После каждого пункта стоит короткое и угрожающее: "За нарушение - расстрел".
Приказ написан довольно грамотно, но с иностранными оборотами речи, которые так странно видеть здесь, на стене русского дома. Кроме еще одного приказа, об эвакуации города, который тоже кончался словом "расстрел" - никакого печатного слова. А где же обращение к русскому народу? Где же русские, которые вместе с немцами борются против большевизма?
Немецкое военное командование, видимо, включало в цифры взятых пленных и тех местных жителей, которых хватали просто на улицах или в домах. В Воронеже таким образом собрали несколько сот человек. Им объявили, что взяты они на военные работы.
Можно только себе представить состояние человека, антибольшевика, который ждал немцев как освободителей и которого хватают на улице, ведут, как преступника, под конвоем и бросают за проволоку.
За что? Почему? Негодующие протесты его остаются без ответа. Мне пришлось беседовать с несколькими воронежцами, отпущенными недели через две. Один из них рабочий-токарь. Его взяли из дома на Плехановской улице. Он рассказывал:
"Я остался сознательно. Когда наш завод имени Ленина эвакуировали, мне предложили в обязательном порядке ехать с заводом, но я не стало этого делать.
Ну, вот, наконец, в городе нет советской власти. Первое, что мы сделали, продуктами запаслись. Дня через два и немцы пришли.
По соседству со мною еще двое рабочих нашего завода жило. Собрались мы, потолковали и решили в комендатуру немецкую сходить, узнать, как с заводом будет. Часть цехов хоть и сгорела, но восстановить кое-что и начать работу можно было.
Сидим так, разговариваем - вдруг дверь настежь и на пороге немцы: два солдата с винтовками и третий с пистолетом. Как я потом узнал - это немецкий унтер был.
Входят. Не здороваются. Тот, что с пистолетом, по-русски немного говорил: - Комм, комм. Пойдем, пойдем. Иди, стрелять буду. Арбайтен, арбайтен будете.
Работа? А зачем с винтовкой? Зачем стрелять? С группой в семь человек я попал на работу на железной дороге Воронеж - Курск. Немцы перешивали нашу широкую колею на свою узкую.
Работа была тяжелая, а кормили никуда не годно. Ночевали в сараях полуразрушенных. Вот тут и взяло меня раздумье. Пожалел я, что не уехал со своим заводом. Ждал, думаю, освобождения от большевиков, а что получил?
Появление немцев в городе сопровождалось, как и везде, виселицами. В Воронеже не было еще массовых репрессий, какие немцы проводили в глубоком тылу, на Украине и в Белоруссии, но уже в первые дни в городе появились повешенные.
Двух человек повесили в нижней части города, у реки, одного на Плехановской улице и еще одного на площади перед обкомом партии, на вытянутой руке памятника Ленину.
Повешенных не снимали несколько дней. Были ли это коммунисты, наказанные за их преступления, энкаведисты, оставленные в городе для выполнения "особых заданий", или рядовые русские люди, случайно погибшие, - неизвестно.
Кто мог установить, кто они были, когда каждый немецкий офицер, каждый мелкий комендант мог безответственно творить суд и расправу. Чаще всего в первые дни после прихода немцев гибли совершенно невинные люди.
Репрессии вызывались еще и страхом, внушенным немцам партизанами. Первое слово, которое говорил останавливающийся на постой в русском доме немецкий солдат, было слово - партизан. "А есть здесь у вас партизаны?".
В то время партизанское движение начинало еще только расти. Во многих районах и городах ни партизан, ни сколько-нибудь организованного подполья не было вообще - и немцам ничто не угрожало, но они в каждом темном переулке видели партизан.
Еще больший страх испытывали их союзники: итальянцы, венгры, румыны. В Бобруйске, например, где до 1944 года стояли венгерские части, часовые после наступления темноты открывали огонь по прохожим без предупреждения.
По городу просто нельзя было ходить. После того как злополучные стражи убили и ранили несколько немецких солдат и офицеров, охрану города стали нести сами немцы.
Слово "яйки", принесенное немцами из Польши, было, по-видимому, первым словом, которое слышали везде от немцев. Удивительно любил немецкий солдат "яйки".
Вообще немец любил поесть, чужое преимущественно. Любил именно чужое, отнятое. Брали немцы не только продукты, но и вещи: белье, одежду и обязательно часы.
На Батуринской улице в Воронеже солдат вошел в квартиру инженера. Не здороваясь, не глядя присутствующим в глаза, молча прошел через комнату, где лежал в постели больной хозяин дома, открыл верхний ящик комода, взял мужские ручные часы, 3000 рублей и также молча, не поднимая глаз, ушел.
В Орле, в квартире глазного врача, известного всему городу, остановился офицер, обер-лейтенант. Прожил две недели. Хотя хозяева неплохо говорили по-немецки, он никогда не вступал в беседы. Молча, не здороваясь, приходил, молча уходил.
Когда непрошеный гость уехал, обнаружили пропажу нескольких новых простынь и наволочек. Тевтонский рыцарь взломал перед отъездом бельевой шкаф и украл все, что ему понравилось. Перед отъездом он тоже не смотрел в глаза обворованным.
Офицеры все-таки немного стеснялись воровать, а солдаты, особенно в первые дни, воровали и грабили почти открыто. Даже на улицах. Я записал когда-то рассказ одного харьковчанина;
"Вы знаете, почему я возненавидел немцев? Из-за сапог. Т.е. не из-за сапог, которые представляли для меня тоже немалую ценность, а из-за, как бы вам объяснить?
Расскажу по порядку. Дело было на третий или четвертый день после занятия города. Решил я приодеться и пойти посмотреть, что в городе происходит. Интересно все-таки. Ждал ведь “освободителей”.
Надел я новые сапоги. Хорошие, хромовые. Иду по Сумской - навстречу три солдата немецких. Поравнялись со мной, - и вижу: на сапоги смотрят. “Понравились, думаю”.
А сапоги, действительно, им понравились. Да так, что я больше их не видел. Прошли немцы несколько шагов, остановились. Я иду, не оборачиваюсь. Почувствовал, в чем дело. Окликнули они меня - пришлось остановиться.
Показывают на сапоги: снимай, мол. Что будете делать? Пришлось снять. Так и пришел домой босиком. И ведь не столько сапог было жаль, как чего-то другого, разбитой, так сказать, надежды: ожидал ведь их. А они сапоги на улице снимают".
Дон мы перешли поздно вечером по понтонному временному мосту, построенному немцами. Поднялись на гору. В стороне от дороги - здания, двор, обнесенный забором. Оказывается, это Орловка, сумасшедший дом.
Сумасшедших немцы уже успели уничтожить. В пустынных корпусах располагались на ночь эвакуированные. В сумасшедшем доме пришлось впервые столкнуться лицом к лицу, так сказать, с новой властью.
Комендантом поселка и усадьбы немцы назначили бывшего сумасшедшего, воронежского инженера, сидевшего здесь с 1937 года. Инженер, арестованный в конце 1937 года, сумел симулировать на допросах сумасшедшего и после длительных экспертиз попал в Орловку, где и встретил немцев.
Инженера я увидел несколько позже. Встречал и распределял эвакуированных его помощник.
- Что? Прошу не разговаривать. Здесь новая власть, подчиняющаяся непосредственно немецкому командованию. Что? Прошу не разговаривать! За неподчинение - расстрел на месте! Понятно? - раздалось совсем неподалеку, и спустя минуту из темноты выпорхнула фигура в расстегнутом пиджаке и кепке, одетой набекрень.
- Что за разговоры? Почему не занимаете помещений? В одиннадцать бомбежка. Немедленно по местам!
- Мы дороги не знаем, - раздались робкие голоса.
- Что, дороги? Я вам покажу дорогу! - заорала неожиданно "новая власть".
- А чего вы кричите? - спросил я.
- А кто ты такой - что учить будешь?
Я показал свой пропуск. Вид немецкой печати произвел на "новую власть" магическое действие. Парень сорвался с места и исчез в темноте. Через несколько минут он явился снова.
- Господин комендант Орловки приглашает вас к себе. У него будете ночевать. Слово "господин" парень выговорил с особым старанием.
Как и когда-то, после своего бегства из-под ареста в 1937 году, я постучал в ту же дверь, к моему большому другу. Здесь ли он? Жив ли? Ведь прошел почти год после того, как мы виделись с ним во время моего последнего приезда в Орел. Дверь открылась. Жив! Цел! Мы крепко обнялись.
- Ну, как здесь? Как ты? Что делаешь? В моем голосе, очевидно, была и тревога. Он не сразу ответил. И из его рассказа я понял, что все это не то, чего мы ждали.
Не помогать нам пришли немцы большевизм сбросить. И все-таки, если бы мы даже заранее знали, зачем они к нам идут - мы бы пошли по тому же самому пути: сначала сбросить большевиков.
Недели через две я делал доклад в городском театре о жизни в Воронеже. На афишах доклад назывался так: "В Воронеже при большевистском владычестве".
Узнаю, что хотя немцев в самой управе нет, и ряд дел и вопросов управа решает самостоятельно, подчиняется она непосредственно коменданту города генералу Гаманну.
Почти ежедневно городской голова должен бывать в комендатуре. Знакомлюсь и с самим головой. Александр Сергеевич Старов, бывший офицер старой русской армии, до войны служил не то счетоводом, не то бухгалтером.
У двери его кабинета высоченный полицейский щелкает каблуками. Массивная дверь бесшумно открывается. Из-за огромного стола выходит небольшой старичок с густыми усами и военной выправкой. - Очень рад. Садитесь.
Он и в своем кожаном кресле сидит, выпрямившись, по-военному. Справа, в полуоткрытом ящике стола, вижу револьвер. Старик жалуется на немцев:
- Трудно, очень трудно. Связывают по рукам и ногам. Лезут во все мелочи. Удивительно мелочные люди. Не дают, например, торговлю развить. Дайте сейчас свободу в торговле - из -под земли бы все достали. Так нет, не дают. И почему - не пойму.
Голова значительно снисходительней к немцам, чем его заместитель. Он не ругает их, а только жалуется, как на вздорных, не понимающих его родственников. Бывший царский офицер верит, что немцы разобьют большевиков, а потом предоставят России полную самостоятельность.
- Войдите и в их положение. Война. У самих немного. Где они возьмут? Могли бы, конечно, больше сделать, но - мелочны. Вот вы в немецкой газете будете работать, - говорит он на прощанье, - помогайте нам, помогайте население защищать. И людям нашим дайте понять, что мы делаем все, что можем."

Автор этих записок В.Д. Соколов родился в 1913 г. в семье юриста. Окончил школу-девятилетку в Орле, пытался поступить в Московский и Ленинградский университеты, но не был принят из-за "социальной чуждости".
Чтобы обойти это ограничение, он проработал два года рабочим на заводе, а в 1932 г., указав в графе социальное происхождение "рабочий", поступил в Орловский педагогический институт, стал школьным учителем литературы.
Согласно его собственному рассказу, в 1937 г. бежал от ареста, ушел в подполье, жил под фальшивыми именами, часто менял место жительства, потом устроился преподавателем в техникум в Воронежской области. Вскоре стал стал завучем.
Во время оккупации стал работать на немцев, взял фамилию Самарин. Самарину хорошо удавалась русификация геббельсовской антисемитской, антисоветской и антиамериканской пропаганды, и, судя по отчетам 693-й роты пропаганды, его высоко ценили: весной 1943 г. он был награжден двумя медалями.
В 1942 г. Самарина отправили в пропагандистский тур в Германию, по возвращении из которого он должен был восхвалять условия жизни в Третьем рейхе, гуманизм и справедливость законов, социальный порядок и волю к победе.