Интересный и прямо скажем пророческий рассказ из 2016 года.
Золотая телка
Все без исключения персонажи и события выдуманы. Любое сходство считать случайным.
*
День выдался солнечный. Майский. Они летели в салоне бизнес-класса, сидя друг против друга, и говорили весь путь. Надя очень устала. Она едва сдерживалась от двух желаний: позевать и облаять своего спутника в привычной армейской манере. Нервно гладила себя по короткостриженной голове и хмурилась с каждой минутой все более. А тот болтал и болтал, не закрывая рта. А самое плохое: была у него эта мерзкая улыбка на опухшем морщинистом лице. Ей часто приходилось видеть его в телевизоре, но так близко, вживую и без грима он смотрелся совсем отвратительно.
"Лыбится, как маньяк", думала про себя Надя. Чтобы не раздражаться понапрасну, она отвернулась к окну и попыталась абстрагироваться. Думать хотелось о чем то хорошем.
Впрочем, хорошее не вспоминалось. Из головы все никак не выходила последняя встреча с "Темнейшим". Он провожал ее перед отправкой на родину. Ехали в огромном лимузине с тонированными окнами. Сидели рядышком на заднем сидении. Она в своей знаменитой футболке с фаллосоподобным трезубцем и он в черном костюме и в темных очках. Настоящий гэбэшный полковник. Говорил в основном он. Тихо, детально, максимально вежливо. Она часто кивала головой и почти всю дорогу отмалчивалась.
- И последнее, ваши убеждения, Надежда, нам отлично известны. Мы очень хорошо знаем, что пошли вы на сделку, исключительно по прагматическим мотивам. И не обольщаемся, что честно исполните условия сделки. Знаете, даже, если вы не будете ничего делать, нас это тоже устроит. Но интуиция мне подсказывает, что ничего не делать у вас не получиться. И задание будет выполнено. Даже вопреки вашей воле. Извините, Надя, так уж получилось. Вы для них икона. Думаю, вы очень удивитесь тому, как вам все будет сходить с рук. Кстати, давно хотел спросить, Надя. Вы мечтали когда-нибудь стать президентом?
- А вы разве и это устроить можете? - удивилась молодая женщина.
- Как два пальца...- попытался пошутить "Темнейший", но вовремя опомнился.- Да нам и делать ничего не придется. Увидите, они сами все предложат. А вы соглашайтесь. Хватайте удачу за хвост, раз уж она сама к вам летит.
- Владимир Вла...
- Нет! Надя, заучите, для вас я - Николай Николаевич.- перебил"Темнейший". - Это очень важно, Надежда. У наших врагов не должно быть ни одной зацепки. Понимаете?
- Да, Николай Николаевич, поняла. Хитрый план?
- Конспирация. В остальном у вас полная свобода действий. Будьте сама собой. Ничего не бойтесь, никого не стесняйтесь. Кстати, если будете ругаться на меня, я не обижусь. Честное слово! Мне вообще очень нравится, как вы материтесь.
- Что, правда, чтоли?- рассмеялась Надя.
- Знаете, как у вас там на зоне говорили: век воли не видать! - и "Темнейший" тоже усмехнулся своей шутке.
- Придурок! - вырвалось изо рта девушки.- Ой, извините.
- Нормально, нормально. Скажите то же самое Петру Алексеевичу и мы квиты.
Автомобиль заехал прямо на взлетнопосадочное поле Ростовского аэропорта. Подкатил к бело-голубому самолету. Трап уже был установлен. Пришло время прощаться.
- Ну вот, Надя, вы и свободны. Хотя свободны ли? Знаете, я искренне рад за вас. По-человечески, вы мне очень симпатичны. Такая прямая, дерзая. Нам очень хотелось помочь вам, и не думайте, что мы вас оставим там одну. Будьте уверены, наши всегда рядом. Даже ближе, чем вам кажется. И всегда готовы помочь.
- Угрожаете?
- Что вы, Надежда! Даже не думал.
- Николай Николаевич, вы сказали, что ко мне однажды подойдет ваш агент. А как я его узнаю? Будет какой то пароль?
- Запоминайте, Надя: без труда не вытащить и рыбки из пруда.
- Это что, пароль?
- Пароль.
- Бред какой.
- Мы же разведчики.- "Темнейший" по-дружески пожал крепкую руку Надежды и пожелал удачи. Уже поднимаясь по трапу на борт украинского лайнера, молодая девушка отчего то разозлилась. Она громко, в сердцах, закричала в сторону отъезжающего лимузина:
- Да пошел ты на х-й!
- Слава героям!- промурлыкали восторженные бортпроводницы.
Чем ближе к Борисполю, тем тревожней становилось на сердце у вчерашней заключенной. Самолет гудел и подрагивал, и это единственное, что успокаивало. Надя любила летать.
- Надия, вы мени чекаете?
Сопровождающий ее Петр Алексеевич, видимо, наконец заметил, что говорит сам с собой. Надя вернулась из размышлений в реальность.
- Да ты задолбал со своей мовой! Говори нормально. Отвыкла я.
- С удовольствием, Наденька. - Легко согласился спутник, облизывая свои губы.- Признаться мне и самому так привычней. Но, знаете как у нас теперь. Язык врага не в чести.
Надя снова отвернулась к иллюминатору.
- Я понимаю, Надюша, вам столько пережить пришлось, столько вытерпеть. Два года невыносимых страданий. Я отлично все понимаю... - продолжал с елейной улыбкой рассуждать сосед.
"Да ни хрена ты не понимаешь, долбоеб!" -подумала Надя, а вслух сказала:
- Ни хрена ты не понимаешь! Пока я на шконке парилась в одиночке, ты, мля, со своими корешами лавэ делал. Ты, что думал, я тебе лапы твои поганые целовать буду, за это сраное освобождение, сцуко! Да, х-й тебе!
Надя говорила громко, почти кричала. На шум из соседнего салона вбежали два охранника"шкафандра". Вопросительно уставились на пассажиров. Петр Алексеевич резко замахал на них пухлой ручкой. Затем, когда они исчезли, достал из кармана плоскую фляжку и хорошенько приложился к ней.
- Не желаете? Отличный коньяк.
- Я бы водки выпила, - буркнула Надя,- но не с тобой.
- Зря, Наденька, зря вы так раздраженно воспринимаете все, что я говорю. Я ведь, к вам, как к дочке. И поделится всегда готов.
- Да ладно. Не п-зди.
- Вы слишком эмоциональны, Надя. Я предлагаю, не ссорится со мной. Одно дело будем делать. Вы в Раде, я у себя.
- Я же в оппозиции. В этом, как его, в "БЮСте".
- В БьЮТе. Не важно. Главное, мы все патриоты. Все, что мне нужно, чтобы вы против меня никого не настраивали. А в остальном, делайте что хотите. Будьте такой, какая вы есть. Мы вас любим. Я вас люблю. Зачем же нам ссорится?
- Да очень ты мне нужен ссорится. Устала просто. Домой хочу. А ты: бу-бу-бу, бу-бу-бу. Ладно. Проехали. Давай помолчим перед посадкой хоть.
Надя сняла свои туфли и подтянула под себя ноги. Петр Алексеевич еще какое то время пытался завязать общение, но быстро убедился в бесперспективности попыток, и тоже отвернулся к окну. Подлетали к Борисполю.
*
Казалось бы, самый счастливый день, оборачивался в самый паршивый. Не успел самолет приземлится, журналюги, как мухи на мед налетели со всех сторон. Облепили. Все наровили дотронуться, пощупать живое олицетворение стойкости украинского духа. До Надиного слуха среди кучи разных вопросов долетали обрывки фраз, типа: "гляди, поправилась", "точно поправилась","распухла то как"...
- Да вы достали!- Не сдержалась, наконец, Надя.- Я два года просидела в камере одиночке. Я отвыкла, что меня трогают. Отодвиньтесь!
От злости и раздражения у нее заволновался трезубец на любимой футболке.
Обидно было, что не дали спокойно пообниматься с родной сестрой. А этот, с елейной улыбкой и охранниками ловко смылся, оставив ее одну против всей толпы папарацци и поклонников. Она понимала, что толпа ждет от нее речь. Громкую, истерично-патриотичную. И она ее произнесла, яростно оборачиваясь вокруг собственной оси и, забрызгивая благородной слюной прилипчивых журналистов. Такая маленькая, сильная, грозная, как Артемида, вконец одичавшая в лесу. Кое-как вырвавшись из окружения она села в партийную спецмашину вместе с сестрой и выехала из аэропорта.
- Фу, мля, заипалась. Ну, чего, сеструха, домой теперь?
- Нет, милые дамы, сначала в гости к Юлии Михайловне.- Не оборачивась, ответил за нее водитель.
- Да ты чо? Какая нах, Юля Михайловна? От меня тюрьмой воняет,- возмутилась Надя.
- Действительно,- поддержала сестра.
- А вон букет от нее. Ждет непременно. Вы ж теперь вроде как однопартийцы.
- Да плевала я! И веник этот мне не нужен.
Надя схватила букет сирени с заднего сидения и вышвырнула его в окошко.
- Извините, приказано доставить. А там уже как договоритесь. Зря вы только с букетиком так. Завтра все напишут, что вы с ней не сошлись.
- Да пошла она в жопу!
- Понимаю.
Как ни упорствовали дамы, исполнительный водитель доставил их на квартиру лидера партии.
Сама лидер открыла двери своей семикомнатной квартиры и, не обращая внимания на вялое сопротиление вчерашней заключенной, обнялась с ней, как с лучшей подругой, хотя до этого они никогда не встречались.
- Слава богу! Слава богу и Слава Украине! Наденька, как мы все рады тебе!
Надя через плечо радушной хозяйки заметила толпу своих будущих коллег-однопартийцев и кучку журналистов-фотографов.
- Ну проходи, проходи, будь ласка, поговорим.
Юля, так мило улыбалась, и так нежно обращалась к ней, что у Нади на какое то время затихло раздражение. Если бы не бесконечное стрекотание и вспышки фотоаппаратов, пожалуй и забылась бы. Но, увы. Коллеги пошли представляться, приветствовать на бандеровский манер.
- Господа, господа! Шановни друзи, дайте ей придти в себя. Вы же видите, как ей тяжело. Наденька голодала. Надия! Прости нас. Прости, что не смогли вызволить раньше из застенков Путина. Прости за нашего нерешительного президента. Ах, Наденька, если бы в этом государстве что то зависело от меня. Я бы жизни не пожелела ради твоей свободы! Мы с тобой одной крови. Две бывшие каторжанки.
- Господа, коллеги. - Влез в разговор один из бьютиловцев. Судя по значку, народный депутат.- Главное, Надежда с нами! И ее больше никто не у нас не отнимет.
- Полагаю, это отличный повод для выпить.- предложил другой.
Все загудели, загалдели. Принесли горилки и стали разливать по стаканчикам. Фотографы ни на секунду не прекращали щелкать своими агрегатами. Юлия Михайловна все плотней и плотней прижималась к своей протеже. На измучаную Надю посыпалась новая порция поздравлений. А, когда у всех уже было налито, некий партийный деятель продекламировал стих собственного сочинения.
- Вернулась к нам опять Надежда!
Ликует в Киеве толпа.
Не изменилась. Как и прежде,
Она здорова и полна.
Не смог сломить режим кровавый
Ее негнущийся хребет!
Найдем на Путина управу.
Клянемся и даем обет!
*
После первого тяжелого дня, последовали другие. Жизнь на воле оказалась страшно изнурительной. Бесконечные звонки, встречи, заседания, даже прессконференция. Юля Михайловна, как цербер, мертвой хваткой вцепилась в нее и не отпускала от себя ни на минуту. Все водила куда то, знакомила. На грубости Нади абсолютно не обращала никакого внимания. Вечером, на второй день, после освобождения, ей показали ее будущее рабочее место в Верховной Раде. До этого, исходили пол Киева и Надя, не выдержав, сняла с себя тесноватые туфли. Тут же кругом прошел шопоток об её неординарности. А кое-кто даже преклонил перед ней колено, поскольку решил, что Надежда ходит босая из любви к украинской земле. А затем была торжественная встреча нового депутата, коим Надия стала по праву. На трибуне висел ее портрет. Некоторые из народных избранников принесли цветы и подарки. Явился и Петр Алексеевич. Облабызал ручку героической женщине и пообещал наградить на днях. Впрочем, его, как всегда, никто не слушал. Выступала Надя. Как и требовалось, штампами, грубо, коротко по-армейски. Так советовала ей ее новая подруга Юля. Напоследок, Надежда заставила весь зал встать и пропеть "Ще не вмерла..."
В куллуарах, после выступления, снова сыпались поздравления и комплименты. Надю сравнивали, ни больше ни меньше, с Орлеанской девой. Заговорили о грядущих президенских выборах.
- Да рано мне еще.- Скромничала новоиспеченная депутат.- Мне бы с вашим регламентом разобраться.
Было приятно, что ей прочат такую высокую должность. Какой же человек не мечтает о верховной власти. Но угнетали беспрерывные встречи, разговоры, фотографы. С сестрой так толком посидеть не удалось. Только на третий день, почаевничали вместе.
- Ну расскажи, как там было в тюрьме?- спросила она.
Надя задумалась. Попыталась вспомнить что то трагически интересное, но не смогла. Голова была забита какой то чепухой. Да и что там рассказывать? Сидела целыми днями, играла в вертолетики на планшетке.
- Куево было.
Сидели, как то с Юлей Михайловной. Напросилась в гости. Обедали. Смотрели телевизор.Теперь на всех каналах мелькало Надино изображение. На первом политолог-краснобай говорил о том, что в украинском истеблишменте появился наконец политик-тяжеловес. На другом канале повторяли первое Надино выступление в парламенте. По пятому шло ток шоу, с участием мэра столицы.
" Хочу казаты, ще Надия, це чудовый чоловик... Точнише, не чоловик, а жинка... хотя жинка тэж чоловик..." - пытался скаламбурить бывший боксер. " Людына, вы хотили казаты",- подсказывал ведущий.
Как раз в это время запиликал гимном мобильный телефон. Звонил помошник мэра. Просился от имени своего патрона к Наде на встречу. Но она отказала и отключилась. На повторный звонок, она смачно трехэтажным матом шуганула помошника с его мэром далеко и надолго.
Юлия Михайловна рассмеялась и по детски захлопала в ладоши.
- Браво! Давно пора было поставить на место этого бабуина. Ты, Наденька, просто восхитительна.
- Ой, да хватит уже. А то я и тебя так же пошлю.- устало отмахнулась Надя.
- Не пошлешь. Я тебе нужна, так же как и ты мне. Вместе мы их всех раком поставим.
- Кого их?
- Этих сексистов, которые женщин за людей не считают. Но ничего. Не долго им осталось. Выборы скоро. А ты знаешь, что ты сейчас самая популярная в стране?
- Догадываюсь.
- Жаль только выборы не завтра. Капризный у нас электорат. Сегодня боготворит, а завтра помоями поливает. Вот, если бы завтра...
- Если бы да кабы. Что говорить то?
- Да так. Подумать надо. Слушай, Надюш, давай заключим мезальянс.
- Это как?
- Что бы ни случилось. Ты выигрываешь, я премьер. Я выиграю выборы, ты премьер. Идет?
Надя закурила "Парламент" и не сразу ответила:
- Я подумаю.
Юля улыбнулась. Встала с места.
- А мне такой ответ даже нравится больше. Я очень уважаю вдумчивых политиков.
- Не отвечу взаимностью.- огрызнулась Надя. - Все вали уже. Устала я от вас всех.
- Ну а как ты думала? Жизнь такая штука. Чтобы чего то добиться, надо пахать. Без труда не вытащить и рыбки из пруда. До скорой встречи, золотце, я пошла. - Сказала Юля и скользнула за дверь.
- Пошла ты!- Ответила Надя. Но через несколько секунд опомнилась и ринулась к двери.- Стой! Какая рыбка? Юлька, мать твою!
Но та уже выходила из подъезда и ничего не слышала.
*
Все не слава богу. Надин мозг, буквально, разрывало. Никак не могла понять, было ли это паролем или просто случайное совпадение. На другой день и во все последующие, лидер партии никак не давала понять, даже намеком, что она тайный агент ФСБ. С другой стороны, она же могла тоже проверять Надю на вшивость. Ждать, на какие шаги пойдет она. Но и Надя молчала и не решалась ни на что. От неопределенности, у Нади совсем расшатались нервы. Ее речи в Раде, (а выступать ее просили теперь каждый день, а то и по два раза), становились с каждым разом все агрессивней и все короче. Конечно, Юлия Михайловна давала советы, подсказывала что и как говорить, но даже с подсказками, работать становилось все тяжелее. От чтения юридически заковыристых документов постоянно тянуло в сон. Никак не заучивался регламент. Чтобы не получить раньше времени геммороя, Надя влезала на свое кресло с ногами и изучала документацию стоя на корточках. Такая манера работы помогала и не уснуть. Скоро она заметила, что некоторые парламентские дамы тоже последовали ее примеру и разулись...
Мужчины депутаты ежечасно распылялись перед Надией комплиментами. Отмалчивался только лидер одной из мелких фракций, кажется гей, да еще некто козак Гаврильчук. Странноватый мужичонка с дурацким хохолком на лбу. Этот никогда не аплодировал и не подходил с поздравлениями. Только смотрел на Надю безотрывно грустными глазами. Ей даже подумалось, а не влюблен ли он в нее? И вообще, он ей чем то импонировал. Было в нем что то родное.
Как то на одном из заседаний, они пересеклись на выходе из туалета. Гаврильчук остановился.
- Хреново? - Спросил он.
- Не то слово. - ответила Надя.
- Может в буфет, по пивку? - предложил козак.
- Вонять же изо рта будет.
- А хули нам - кабанам?
- Ладно, почапали.
Шла сессия и людей в буфете почти не было. Если не считать папарацци, на которых в Раде давно никто не обращал внимания. За дальним столиком жестоко квасил Петр Алексеевич в окружении своих "шкафандров". Надя и Гаврильчук взяли по два пива и по стопарику. Сидели чинно. Говорили мало.
- А я тебя знаю. Ты герой Майдана. Голым бегал зимой перед "Беркутовцами", дразнил их.
- Ну да. Года два назад меня на руках носили буквально. Тоже, как тебя сейчас. - Гаврильчук, махнул рукой и разом допил первую кружку пива.
Надя последовала примеру.
- Пустое это. Слава, болтовня. Пустое. Не тем мы тут все занимаемся.
- Точно. Мне тоже все обрыдло уже. А я ведь только неделю здесь. Как ты столько выдержал?!
- Бухаю. Как и все, впрочем. Только одни тайно, а мне плевать. Пусть все видят какова козацка доля. Власть у нас ублюдочная. Патриоты, блин! Предатели кругом! Да я бы каждого второго здесь. - Гаврильчюк проглатил горилки и запил пивом. Надя не отставала.
- Надо что то делать, братан. Страна погибает. Народ загинается.
- Что тут сделаешь, Надюха? Кирдык нам всем. Только в тебя верю.
К столику подошел Петр Алексеевич. Его сильно развезло, но он держался на ногах и говорил вполне складно.
- Аааа, героические мои. Сидите, заговоры плетете за моей спиной? Молчите. Знаю, все знаю. Не любите вы меня! И Юлька- стерва, и ты, и ты брют! То есть Брут. Думаете, меня уберете, лучше станет. А хрен вам!
Петра Алексеевича сильно шатнуло. Охранники едва успели подхватить его за локти. Повели к выходу.
" Выходила на берег Катюша, на высокий берег на крутой", - пел Петр Алексеевич в пьяном угаре.
- А ты знаешь,- сказала Надя, - мне даже стало немного жалко его.
- Да, мне тоже, - согласился Гаврильчук.- Он сказал то, что мы не решались сказать друг другу все это время.
Два депутата еще сидели какое то время. Пили пиво. Гаврильчук негромко затянул старинную украинскую песню:
- Вночи ватри горять,
Вартовые не сплять.
Ты чекай дочекайся мэнеее..
Надя подхватила.
- Я - козачка твоя,
Я - дружиина твоя
Пане полковнику мий синеоокий!
Вечером, того же дня, когда Надя почти спала, у нее зазвонил телефон.
- Алло!
- Надежда? - послышался знакомый голос Николая Николаевича.
- Вы?!
- Хотел поинтересоваться, все ли у вас в порядке?
- В порядке все.
- Я рад за вас! А то мне передали, что вы хотели со мной поговорить.
- Очень надо.
- Ну как хотите. Если что, звоните на этот номер. Кстати, я вами очень доволен. Работаете отлично.
Надю взорвало. Она вскочила с кровати и зарычала в трубку.
- Ты урод! Прекрати мне звонить. Слышишь? Я не работаю на тебя. Понял? Я тебя обманула. Я тебя не боюсь. Понял. Козел!
Надя отшвырнула телефон в угол и стала нервно закуривать "Парламент". Заходила по комнате, как лев в клетке.
- Блядство! Блядство! Ну почему?- Вскричала она в сердцах. - Обложили сцуки.
Через пять минут Надя подняла телефон, нажала пару раз на сенсорный экран и произнесла в трубку:
- Алло. Николай Николаевич. Это Надя. Вы можете говорить?..
https://evo360.livejournal.com/54509.html - цинк
Чат КОБ
22.03.2018, 17:11
Капитуляция Харасты
Линейный вид
