[Андрей Старцев]

Работа PR-системы Кремля

Возвратимся к анализу работы PR-системы Кремля. В этот раз мы уделим внимание комментарию известного пропагандиста т.н. КОБ В.В.Пякина по поводу керченских событий.

Для начала развею недоумение ряда моих читателей, которым будет удивительно, зачем я вообще обсуждаю этого не самого популярного блоггера – его еженедельные выступления собирают аудиторию 150-200 тыс. просмотров, что выглядит бледно на фоне миллионов просмотров кошечек, приключений тупых шлюх, ржача и порнухи. Дело в том, что аудитория Пякина – целевая, и его позиция отражает некоторые внутренние аспекты PR-кухни Кремля (точнее, его подразделения – ФСБ).

Пякин – самый яркий (и самый умный) пропагандист т.н. учения КОБ, предназначенного для индоктринирования младшего командного состава ФСБ и прочих спецслужб.

Учение это возникло в целях вытеснения в менталитете младшего комсостава социологического подхода конспирологическим, дабы снизить их конкурентность в отношении руководства спецслужб. Для снижения их адекваности внедрялась концепция, что в мире существует тотальная концентрация управления вместо конкурирующих центров; действиям и решениям Британского совета по внешней политике (в их терминологии – «глобальный предиктор») приписывалось глобальное значение и любые процессы в мире рассматривались через призму противостоянии этого «предиктора» с национальными элитами.

Пякин к этой идеологии добавил, что «внутренний предиктор» (то есть авторский коллектив КОБ и сам Пякин) и тайный адепт их учения В.В.Путин, ведут неравный бой со всем россиянским начальством, тотально закупленным либо глобальным предиктором, либо спецслужбами враждебных государств (классический миф «добрый царь – продажные бояре»).

Второй составляющей КОБ является т.н. «достаточно общая теория управления», которая включает элементы теории четвёртого управленческого уклада (менеджмента в детерминированных средах) вплоть до постановки задач вариационного исчисления.

Индоктринация этой теорией делает адептов беззащитными перед управлением технологиями пятого управленческого уклада (управление потоками вероятностей и воздействие в зонах особенностей Уитни), тем более шестого (внешнее управление характеристиками потоков вероятностей, на которых основано управление соперника), и седьмого (управление вырожденными режимами вероятностей).

Исторически КОБ готовилась в советское время в недрах пятого управления КГБ, после распада которого отставной зампред КГБ Ф.Д.Бобков остался куратором данной разработки «на общественных началах». Доведена до внятного формата КОБ была уже в 90-е годы прошлого века авторским коллективом ленинградских энтузиастов, в основном инженерного склада ума (откуда и приверженность идеологии четвёртого управленческого уклада).

Моё знакомство с КОБ состоялось в начале 90-х, когда мой хороший друг, генерал А.Д.Венгеровский, по долгу службы занимался раскруткой этой идеологии для политической элиты РФ (он тогда был на политической работе, занимая должности зампреда Госдумы и председателя подкомитета по внешней разведке).

Я тоже принимал участие в этой раскрутке, частично по долгу службы, частично просто по привычке совместной работы с А.Д. В частности, мы организовали пресс-конференции в пресс-центре Думы и парламентские слушания, выступления-смотрины авторского коллектива перед руководством различных властных группировок.

Тогда в некоторой степени продвижение КОБ шло энтузиазмом и связями Ф.Д.Бобкова, но уже со второй половины 90-х она получила поддержку национал-социалистической фракции в ФСБ, в то время как прагматичная фракция руководства ФСБ сочла её вполне приемлемой. Поэтому к концу 90-х начались прямые выступления членов авторского коллектива КОБ перед младшим комсоставом и курсантами школ ФСБ, и прямые рекомендации широко знакомиться с их материалами – сначала печатными, потом выступлениями в интернете.

Из авторского коллектива КОБ я в те годы был знаком и дружил с В.А.Ефимовым. Собственно, и позже не ссорился, только виделись давно ибо живём за много тысяч километров.. Мужик он хороший, а разница во взглядах на личные отношения с моей стороны никогда не влияет. Через него я делал некоторые вбросы, например, подарил ему проект законодательства о денежном обращении, вводивший двуконтурную систему и беспроцентное финансирование экономики. Продвижение этого проекта позволило авторскому коллективу КОБ получить авторитет уже у нового руководства РФ в 2000е годы, сделавшего вывод о высокой компетентности этих ребят в финансовой сфере.

С другими членами авторского коллектива КОБ я знаком не был, и их отношение ко мне имело характер мистическо-конспирологический. К примеру, в лекциях они серьёзно утверждали, что я – зять Ротшильда (без уточнения, какого именно), смотрящий в России от какого-то предиктора и прочую шизу.

В своей программной книжке они посвятили несколько глав разбору моей проходной статьи (написанной для журнала минатома в целях обосновать выделение под мои образовательные программы ресурсов Центра подготовки кадров оного ведомства). Статью они подали как манифест мирового правительства, говорящего моими устами. В отдельных статьях меня разоблачали и как криптоколонизатора. Меня уличили в вожделении противоестественного, и даже в незнании Корана и апостола Павла. Вся эта конспирология представлялась авторам как идеологическая борьба с Глобальным Предиктором

Хотя КОБ и не является интегральной национал-социалистической идеологией, она содержит ряд основных её элементов, что позволяет формировать её национал-социалистическую интерпретацию. Этим в КОБ занялись в последнее время ряд ревизионистских групп, поскольку спрос именно на такую интерпретацию сложился у целевой аудитории.

Руководство ФСБ понимало, что фашизм есть естественная идеология для низовки любой военизированной структуры. Поэтому не видело ничего плохого в некотором «естественном» его распространении на низовке. Однако, идеологические процессы были им упущены. Прежде всего, с ростом командного состава не было поставлено расширение его кругозора, подобно системе ВПШ КПСС, где от догматического марксизма шёл рост до широкого социологического образования. В системе повышения квалификации офицеров ФСБ с их ростом элементы социологии и современных технологий управления не вводились, что постепенно перевело фашизацию мышления на уровень среднего и старшего комсостава, и с 2011 года мы увидели крен всей системы безопасности в конспирологию и национал-социализм, то есть в неадекватное представление о реальности и соответственно неадекватное принятие решений. Это создаёт крайне опасное положение, так как старший комсостав не способен стабилизировать систему и беззащитен перед современными технологиями внешнего косвенного управления.

Старшее поколение офицеров, ещё помнящее остатки марксистской идеологии, эту ситуацию воспринимает с ужасом, но будучи по большей части уже в отставке, может этим ужасом только сдержанно делиться с публикой, как отставной генерал Г.Тендетник. Опасность этого крена видел покойный В.М.Зазнобин, в последние годы пытавшийся противостоять «молодёжным группам», формирующим национал-социалистический крен в КОБ. Да и В.В.Пякин эту опасность осознаёт и как минимум от нациков в КОБ отмежёвывается.

В контекст КОБ В.В.Пякин вписался довольно поздно – уже в XXI веке. За короткое время он получил глобальную известность как пропагандист КОБ и политический аналитик, натягивающий систему мировых событий на догматический костяк идеологем КОБ. Его еженедельные «ответы на вопросы», записываемые на профессиональное видео оператором, подогнанным куратором из алтайского УФСБ, имеют широкий интерес и у гражданской публики, интересующейся вопросами политики и власти. 150-200 тысяч просмотров каждого ролика – весьма много для аналитических роликов такой длины, то есть Пякин формирует свой сектор активной части населения.

Такой успех связан с личным талантом В.В.Пякина как пропагандиста-догматика (паранояльная акцентуация психики делает его убеждённым схоластом, который способен возбуждать публику, хотя и не так активно, как Савонарола или Троцкий). Но с другой стороны, Пякин постепенно растёт как аналитик, и всё более выходит за границы догматических ограничений. К сожалению, общий кризис идеологического управления в ФСБ породил явное противоречие между глобальным характером деятельности и влияния В.В.Пякина и региональным характером кураторства. Это создаёт определённые проблемы на будущее.

К примеру, региональный куратор и тем более сам В.В.Пякин не знают ряда обстоятельств его биографии. Ни настоящая фамилия Пякина, ни его национальность, ни происхождение его отца, ни каким образом тот оказался в ссылке на Алтае – кураторам не известно. Все эти материалы есть только в Москве, а оттуда Пякина никто не курирует. Так что есть шансы, что всё это Пякин впервые узнает в будущем году из моей книги «Россия после Путина», а не от своих кураторов. Как это скажется на его психике и идеологии, предсказать пока трудно. Впрочем, время психологически подготовиться к новостям у него есть.

Из этого второго предисловия видно, что анализ установок, ограничений и оговорок В.В.Пякина может помочь увидеть, что знает и думает о произошедшем в Керчи средний и младший комсостав ФСБ и прочих силовиков. Согласитесь, это – весьма занимательный сектор PR-системы Кремля.