ДАНИЛЕВСКИЙ, НИКОЛАЙ ЯКОВЛЕВИЧ (1822–1885), русский ученый-естествоиспытатель, мыслитель, публицист. Родился 28 ноября (10 декабря) 1822 в с. Оберец Ливенского уезда Орловской губернии. Окончил в 1842 Царскосельский лицей, а затем естественный факультет Петербургского университета. В 1849 получил степень магистра ботаники. Летом того же года увлечение молодого человека социалистическими идеями Фурье привело к его аресту (в связи с делом петрашевцев). Данилевский провел сто дней в Петропавловской крепости. После того как его невиновность была доказана, он был освобожден. Кратковременное увлечение фурьеризмом не сделало молодого Данилевского радикалом. В дальнейшем он всегда критически относился к различным вариантам российской леворадикальной идеологии. «Все различие между нашим нигилизмом и нигилизмом заграничным, западным, – писал Данилевский в статье Происхождение нашего нигилизма, – заключается единственно в том, что там он самобытен, а у нас подражателен, и потому тот имеет некоторое оправдание будучи одним из неизбежных результатов исторической жизни Европы, а наш висит в воздухе и... есть явление смешное, карикатурное». После освобождения из крепости Данилевский был выслан из Петербурга и работал сначала в Вологде, а затем в Самаре. В 1853 он отправился в свою первую научную экспедицию под руководством знаменитого натуралиста Карла фон Бэра на Волгу и Каспийское море. Таких путешествий в дальнейшем он совершил множество, проведя на берегах рек, озер и морей России большую часть жизни. Данилевским было выработано законодательство о рыболовстве во всех водах европейской России.
В последние годы жизни Данилевский работал над фундаментальным научным трудом Дарвинизм (были опубликованы два первых тома), где критиковал дарвинизм как теорию, «упрощающую проблему видового многообразия жизненных форм». Самое известное сочинение Данилевского – Россия и Европа, оказавшее существенное влияние на Ф.М.Достоевского, К.Н.Леонтьева, Н.Н.Страхова, К.Н.Бестужева-Рюмина.
В этой работе Данилевский подверг критике европоцентризм, доминировавший в историографии 19 в., и, в частности, общепринятую схему деления мировой истории на Древность, Средние века и Новое время. Русский мыслитель считал подобное деление имеющим лишь условное значение и совершенно неоправданно «привязывающим» к этапам европейской истории явления совсем иного рода. Сам принцип рассмотрения истории с точки зрения «степени развития» различных форм социальной и культурной жизни он полагал вполне правомерным. Но лишь тогда, когда этот принцип помогает, а не препятствует решению главной задачи культурно-исторического исследования – определению и изучению исторического многообразия «типов развития». «Главное, – писал Данилевский, – должно состоять в отличении культурно-исторических типов, так сказать, самостоятельных, своеобразных планов религиозного, социального, бытового, промышленного, политического, научного, художественного, одним словом, исторического развития». Понятие «культурно-исторических типов» – центральное в учении Данилевского. Согласно его собственному определению, самобытный культурно-исторический тип образует всякое племя или семейство народов, характеризуемых отдельным языком или группой языков, довольно близких между собою, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и уже вышло из состояния младенчества.
Данилевский выделял в качестве основных культурно-исторических типов, уже реализовавших себя в истории, египетский, китайский, ассиро-вавилоно-финикийский, индийский, иранский, еврейский, греческий, аравийский и германо-романский (европейский) типы. Уже в ближайшем будущем, считал Данилевский, огромную роль в истории предстоит играть новой культурно-исторической общности – России и славянскому миру.
Будучи человеком глубоко религиозным, Данилевский не ставил под сомнение роль Провидения, но и не пытался связать ее непосредственно с исторической деятельностью этносов. Он настаивал на том, что «государство и народ суть явления преходящие и существуют только во времени, а следовательно, только на требовании этого их временного существования могут основываться законы их деятельности». Рассматривая понятие общечеловеческого прогресса как слишком отвлеченное, Данилевский практически исключал возможность непосредственной преемственности в культурно-историческом развитии. «Начала цивилизации не передаются от одного культурно-исторического типа другому». Различные же формы воздействия одного культурного типа на другой не только возможны, но и фактически неизбежны. Намеченная Данилевским циклическая модель исторического процесса предвосхитила последующие весьма разнообразные опыты подобного рода как на Западе (О.Шпенглер, А.Тойнби), так и на Востоке (наиболее яркий представитель культурологического циклизма – китайский мыслитель Лян Шумин).
Умер Данилевский в Тифлисе 7 (19) ноября 1885.
Н. Я. Данилевский завершил работу над "Россией и Европой" в начале 1868 г. При опубликовании рукописи он столкнулся со значительными трудностями. "...Ни один из тогдашних журналов,- писал впоследствии Н. Н. Страхов, друг и издатель Н. Я. Данилевского,- не согласился бы принять сочинения, писанного в таком духе, как "Россия и Европа". Поэтому была сделана только попытка найти место в "Журнале Министерства народного просвещения", хотя в таком случае на внимание публики рассчитывать уже не приходилось". По словам Н. Н. Страхова, Н. Я. Данилевскому помог счастливый случай: "...как раз в это время ревностный любитель литературы В. В. Кашпирев решил издавать новый ежемесячный журнал "Зарю" и звал меня в сотрудники. Николай Яковлевич очень радовался этому случаю; с первой же книжки "Зари" 1869 года стали появляться в ней последовательные главы "России и Европы", и в течение года вся книга была напечатана в журнале" (см.: Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Спб., 1888. С. XIX).
Кроме журнальной публикации (Заря. 1869. No 1-6, 8-10), при жизни Н. Я. Данилевского его книга благодаря усилиям Н. Н. Страхова еще однажды вышла в свет, на этот раз отдельным изданием в 1871 г. Напечатанная небольшим тиражом (всего 1200 экз.), "Россия и Европа" не только не принесла успеха автору, но при его жизни оказалась практически незамеченной читающей публикой. "Смело можно сказать,- писал в 1889 г. академик К. Н. Бестужев-Рюмин, один из немногих представителей тогдашней российской интеллигенции, верно оценивший значение книги,- что сочинение Данилевского, которого в Австрии зовут "апостолом славянства", едва известно в России; к этому следует еще прибавить, что критики, говорившие о нем, с трогательным единодушием, несмотря на различие партий, отзывались явно неблагосклонно" (Бестужев-Рюмин К. Н. Теория культурно-исторических типов // Данилевский Н. Я. Россия и Европа. Спб., 1889. С. 560). О малой популярности книги Н. Я. Данилевского говорит тот факт, что к моменту смерти автора (1885) часть тиража первого издания книги еще не была распродана. Несмотря на это, Н. Н. Страхов еще трижды (1888, 1889 и 1895 гг.) предпринимал издание сочинения своего единомышленника и друга. По словам русского дореволюционного философа Э. Л. Радлова, книгу Данилевского "Н. Н. Страхов, можно сказать без преувеличения, заставил русское общество читать, указав на выдающиеся стороны этого труда" (Радлов Э. Несколько замечаний о философии Н. Н. Страхова. Спб., 1890. С. 4). Принимая во внимание это обстоятельство, при подготовке настоящего издания было решено включить в книгу Н. Я. Данилевского в качестве приложения статью Н. Н. Страхова "О книге Н. Я. Данилевского „Россия и Европа"" (1886), а также вошедшие в сборник его произведений "Борьба с Западом в нашей литературе" полемические статьи "Наша культура и всемирное единство" (1888) и "Последний ответ г. Вл. Соловьеву" (1889), направленные против публикаций известного философа в журнале "Вестник Европы", которые содержали резкие нападки на книгу Данилевского.
Литературное и научное наследие Н. Я. Данилевского, включающее, кроме "России и Европы", еще целый ряд не утративших своей актуальности произведений, нуждается в глубоком и всестороннем изучении. По-видимому, не за горами и первое академическое издание основного труда русского философа и естествоиспытателя, содержащее квалифицированный научный анализ не только историософских взглядов Н. Я. Данилевского, но и его вклада в развитие естественных наук, и в первую очередь биологии. Настоящее издание "России и Европы" не претендует на такой уровень научности; оно является только первым приближением к наследию Н. Я. Данилевского после 95-летнего перерыва. Это определило подход к тексту книги, который печатается с некоторыми сокращениями. Они коснулись главным образом тех ее страниц, которые содержат значительный объем отчасти малопонятной для неспециалиста, отчасти устаревшей к настоящему времени информации. В наибольшей степени сокращения затронули 6-ю главу книги, посвященную выявлению признаков "естественной системы" в науке, для чего Н. Я. Данилевский использовал материал всего современного ему естествознания. Отсутствующий в настоящем издании текст обозначен отточием в угловых скобках (...). Орфография и пунктуация книги приближены к современным, за исключением случаев, характерных для индивидуального стиля Н. Я. Данилевского. Содержащиеся в книге факты, почерпнутые из ботаники, зоологии и других естественнонаучных дисциплин, в комментариях к настоящему изданию не отражены. 1991
Глава I. 1864 и 1854 годы. Вместо введения
Сравнение двух годов. Равнодушие Европы к Дании и симпатия к Турции. Голштейнский вопрос. Восточная война; значение ключа Вифлеемского храма. Венская нота; политический образ действий Европы в переводе на сферу частных отношений. Общественное мнение Европы. Откуда меряние разными мерами? Глава 2. Почему Европа враждебна России?
Россия не есть завоевательное государство. Что такое "завоевание"? Финляндия. Остзейские провинции. Западный край. Польша. Бессарабия. Кавказ. Сибирь. Характер русских войн. Россия не есть гасительница света и свободы. Священный союз. Убийство Коцебу. Либерализм России не уменьшает вражды к ней. Невежество Европы относительно России. Европа не признает нас своими. Глава 3. Европа ли Россия?
Что такое Европа? - Искусственность деления частей света. Культурно-исторический смысл Европы. Россия не принадлежит к Европе. Роль России по мнению Европы. Россия есть препятствие к развитию европейской цивилизации. Пожертвование низшим для высшего; Маркиз Поза. Внешний политический патриотизм; ультрарусская партия. Где примирение между народным чувством и требованием прогресса? Глава 4. Цивилизация европейская тожественна ли с общечеловеческою?
Запад и Восток. Прогресс на Востоке; Китай. Смерть народов. Что такое система науки? - Естественная система. Ее требования. Оценка общепринятой системы в науке всемирной истории. Новая естественная группировка исторических явлений; культурно-исторические типы. Их перечисление. Этнографический материал. Глава 5. Культурно-исторические типы и некоторые законы их движения и развития
Пять законов развития типов. Закон сродства языков и политической независимости. Закон непередаваемости цивилизации. Влияние Греции на Восток. Влияние ее на Рим. Влияние Рима. Пересадка цивилизации. Прививка цивилизации. Почвенное удобрение. Закон разнообразия и силы составных элементов типа. Обязанности отдельного человека к своему типу. Нельзя знать обязанностей к человечеству. Закон краткости периодов цивилизации. Прогресс и его пределы. Переход из этнографического состояния в государственное. Глава 6. Отношение народного к общечеловеческому
Понятия наших западников об общечеловеческом и национальном.-- Учение славянофилов. Не может быть единого или высшего осуществления идеи человечества. Национальное принимается за общечеловеческое. Род и вид. Общевидовое и всевидовое. Славянский тип. Идея Славянства - высшая идея для каждого славянина. Наука не есть синоним цивилизации. Национальность в науке. Что такое истина? Субъективная примесь. Односторонность и разновременность. Предпочтение известных предметов. Примеры: математика. Общий ход возрастания каждой науки. Развитие астрономии. Пять периодов. Развитие химии. Физика. Ботаника. Зоология. Минералогия и геология. Языкознание. Период искусственной системы. Таблица великих ученых. Особое направление ума у немцев. Классификация наук. Невозможна общая теория общества. Глава 7. Гниет ли запад?
Вероятно ли в настоящее время появление новой (славянской) культуры? - Что такое гниение? - В каком периоде развития находятся европейские общества? - Момент высшего развития сил; результаты его наступают позже. Пример Греции, Рима, Индии. Определение эпохи, в которой находится цивилизация Европы. Глава 8. Различия в психическом строе
Деление человеческих племен Ретциуса. Выводы из него. Насильственность - черта германо-романского типа. Нетерпимость. Папство. Разделение церквей. Прозелитизм. Торговля неграми. Война за опиум; покровительство Турции. Отсутствие насильственности у славян. Особенность переворотов в жизни русского народа. Принятие христианской веры. Освобождение крестьян. Что такое у нас аристократизм и демократизм. Классификация нравственных качеств. Глава 9. Различие вероисповедное
Откровение. Четыре понятия о церкви. Понятие протестантское. Мистическое воззрение на церковь. Католическое понятие. Неосновательность папских притязаний. Непоследовательность католиков. "Свободная церковь в свободном государстве". Отношение церкви и государства; брак. Православное понятие о церкви. Рационализм Европы. Глава 10. Различия в ходе исторического воспитания
Определение государства. Отношение между народностью и государством. Племена несознательные. Племена умершие для политической жизни. Одна народность - одно государство. Различные формы государства. Федерация; союзное государство, союз государств и политическая система. Происхождение государства. Культурородная сила леса. Зависимость как условие для развития государства. Рабство. Данничество. Феодализм. Гнет мысли и гнет совести в средневековой Европе. Внутреннее противоречие в жизни современной Европы. Франция - самое полное выражение Европы. Очерк французской истории. Благоприятные обстоятельства Англии. Гнет отвлеченного государства. Начало национальности. Столетние периоды. Характер XIX века. Вопрос национальности и Наполеоны. Связь вопросов национальных со славянским вопросом. Особенности исторического развития России. Призвание варягов. Татарское нашествие. Смутное время. Крепостное состояние. Глава 11. Европейничанье - болезнь русской жизни
Неполное здоровье России. Необходимость петровского преобразования. Отношение Петра к России. Две стороны его деятельности. Европейничанье и три его формы. Искажение формы быта. Вред для искусства; для ваяния. Для живописи. Для архитектуры. Вред для промышленности. Разделение русского народа на два слоя. Влияние на инородцев. Перенесение чужеземных учреждений. Судебная реформа. Адвокатура. Освобождение печати. Действие печати на публику. Истинная сила периодической печати. Times. Смотрение на дела России сквозь европейские очки. Наши "аристократы" и "аристократки". Союз "Вести" со всеми аристократиями. Нигилизм. Заискивание милости Европы. Отречение от панславизма. Учение Монроэ. Войны времен Александра I. Действие Восточной войны. Гордыня России. Польское дело. Глава 12. Восточный вопрос
Бессилие дипломатии. Мнение историка Соловьева. Никогда не было борьбы между Азией и Европой. Древневосточный вопрос. Македония. Наследники Рима - германцы, наследники Византии - славяне. Синхронизмы, как признак разумности мироправления. Свойства воды. Синхронизм книгопечатания, взятия Константинополя и открытия Америки. Различие религиозное. Новый период восточного вопроса. Магометанство. Его смысл в истории. Отношение Европы к туркам. Польша. Значение России. Третий период восточного вопроса. Неясность целей России в отношении к Турции. Необходимость соединения либеральной и национальной политики. Значение освобождения крестьян для восточного вопроса. Постепенное разъяснение восточного вопроса. Глава 13. Место Австрии в восточном вопросе
Краткий очерк истории образования Австрийского государства. Без славян и русских невозможны были бы культура и политическое развитие Германии. Упразднение идеи Австрийского государства. Меттерних. Категории государственных мужей; великие политики, личности трагические и трагикомические. Способы сохранения Австрии после Меттерниха: централизм, дуализм и федерализм; невозможность Австрии во всех этих формах. Мысль об австрийской федерации славян. Мысль об австро-турецкой федерации. Идея Всеславянства. Глава 14. Царьград
Центральность местоположения Константинополя. Его четыре названия и четыре эпохи его истории. Права на Константинополь. Что такое историческое право? - Константинополь есть res nullius. Кому обладание Константинополем всего полезнее? - 1) Ахиллесова пята России. 2) Величина России. 3) Необходимость для России флота, а для флота Черного моря. 4) Расширение нравственного влияния России от обладания Константинополем. Царьград должен быть столицею не России, а Всеславянского союза. Славянская федерация с Россиею во главе, как решение восточного вопроса. Члены федерации должны быть крупны. Цель ее не есть поглощение славян Россией. Состав Всеславянского союза и перечисление его членов. Польский вопрос. Наилучшее решение его при посредстве Всеславянской федерации. Глава 15. Всеславянский союз
Россия не может быть членом европейской политической системы. Вмешательство никогда не приносило ей пользы. Россия должна быть противовесом Европе. Две судьбы, предстоящие России. Значение союза для остальных его членов. Для Греции. Для Булгарии. - Что такое русская интеллигенция. Для Сербии. Для Чехии. Для Румынии. Для Польши и Венгрии. Мнимое властолюбие России. Три разряда подданных. Страх перед мировладычеством. Необходимость Славянского союза для человечества. История Европы в отношении к другим народам. Система политического равновесия. Главные случаи его нарушения и сохранения. Препятствие к всемирному владычеству Европы. Гибельный результат общечеловеческой цивилизации. Условия и следствия Всеславянской федерации. Возведение русского языка в общеславянский. Необходимость для борьбы с Европою. Глава 16. Борьба
Закон сохранения запаса исторических сил. Правило русской политики. Россия не заинтересована в системе равновесия. Равновесие вредно для России, а нарушение выгодно. Отношения России к главнейшим представителям европейского могущества. К Англии. К Франции. К Пруссии. Внутренние источники сил России. Дисциплинированный энтузиазм. Оценка войн, веденных Россией с Европою. Сочувствие славян. Крестьянский надел. Глава 17. Славянский культурно-исторический тип
(Вместо заключения)
Четыре разряда культурной деятельности. Первичные культуры. Одноосновные культурно-исторические типы. Европейский тип. Троякая анархия Европы. Надежды и свойства славянского мира. Характер славянской религиозности. Способность к государственности. Особый характер русской политической деятельности - отсутствие владений и колоний. Способен ли русский народ к свободе? - Русские бунты. Общественный и экономический строй России. Община и социализм. Культура в тесном смысле слова. Поглощение сил строением государства. Противоположность между Америкой и Россией. Задатки способностей к наукам и искусствам. "Мертвые души". "Борис Годунов"; "Война и мир". Картина Иванова. "Преображение" Пименова. Мицкевич. Славянство - четырехосновный культурно-исторический тип. Два потока всемирной истории.
Приложение Н.Н.Страхов. О книге Н. Я. Данилевского "Россия и Европа" Н.Н.Страхов. Наша культура и всемирное единство Н.Н.Страхов. Последний ответ г. Вл. Соловьеву
Комментарий С.А.Вайгачев Послесловие.
Ранняя философско-историческая концепция Вл. Соловьева, изложенная им в статье "Три силы", а затем в "Философских началах цельного знания", базировалась на представлении о том, что судьбы человеческой цивилизации определяют три мировые силы - Восток, Запад и славянский мир (с Россией во главе). Молодой философ считал, что первые две: "мусульманский Восток" и "западные цивилизации" - уже исчерпали себя, впав соответственно в "твердыню мертвого единства" и во "всеобщий эгоизм и анархию". "Третья сила" - Россия - должна была, по мысли Вл. Соловьева, дать жизнь и обновление двум первым. "...Неизбежно царство третьей силы,- писал философ,- единственным носителем которой может быть только славянство и народ русский". В дальнейшем в философии Вл. Соловьева все сильнее начинают звучать мысли о жертвеннической и примирительной миссии русского народа. В одном из своих стихотворений он задавал вопрос:
О, Русь! В предвиденьи высоком
Ты мыслью гордой занята:
Каким ты хочешь быть Востоком:
Востоком Ксеркса иль Христа?
Отвечая на него, Вл. Соловьев в своих работах 80-х гг. ставил задачу "найти для России новое нравственное положение, избавить ее от необходимости продолжать противохристианскую борьбу между Востоком и Западом и возложить на нее великую обязанность нравственно послужить и Востоку и Западу, примиряя в себе обоих". Мессианские мотивы, столь часто звучавшие в ранних философско-исторических работах В. С. Соловьева, приобретают теперь качественно иной смысл: роль России заключается в способности к "национальному самоотречению".
Уже в "Чтениях о Богочеловечестве" (1881) Соловьев одинаково критически смотрит и на западное, и на восточное христианство. В дальнейшем в поисках реального "положительного всеединства" и совокупного спасения человечества он все больше приходит к мысли о союзе русского царя с папой римским. Философ не только выступал с осуждением "национального" (исторического) православия в России, но и всерьез помышлял о переходе в католичество. Вчерашний славянофил, он убеждает своих соотечественников в благостности латинства; его труд "Россия и вселенская церковь" (1888) вызвал одобрительные отзывы папы Льва XIII.
Видя свою жизненную задачу в том, чтобы радикально реформировать христианство, облечь его в современную форму, сделать всеобщим достоянием, В. С. Соловьев выдвинул проект "вселенской теократии" - всемирного политически и религиозно единого человеческого сообщества, основанного на соединении монархической (российский абсолютизм), римско-католической (Западная Европа во главе с папой) и пророческой властей. Выступая за синтез "начал западного и восточного христианского мира", Вл. Соловьев писал Е. Н. Трубецкой, "вышел из славянофильского лагеря и стал выдвигать ту сторону истины, которая заключалась в западничестве".
Разумеется, идейная эволюция взглядов Вл. Соловьева на историческое предназначение России не могла пройти мимо внимания Н. Я. Данилевского. Незадолго до смерти он написал статью "Г. Владимир Соловьев о православии и католицизме", в которой решительно возражал против мысли, что для решения задачи соединения церквей русский народ должен осуществить "великий акт самоотречения, духовного самопожертвования" и таким образом продолжить совершенное им ранее "в иных, более низких сферах деятельности" - при "призвании варягов" и при Петре I. Думается, что, вряд ли чуждый всякой мистики, автор "России и Европы" с одобрением отнесся и к соловьевскому пониманию богословской идеи Софии, которая, по мысли Соловьева, „есть одушевленное единство народов", воплощенное в телесной форме в виде преобразованной церкви и объединенного человечества. Ученый-естествоиспытатель и трезвый политик, Данилевский мог отнестись только отрицательно к попытке подчинить природный и социальный процесс надприродным и надисторическим целям. И уж в любом случае Данилевский отвергал мысль о том, что в интересах достижения "вселенской" задачи - создания всемирного человеческого сообщества - следует пожертвовать славянским (русским) культурно-историческим типом.
Во второй главе своего произведения Н.Я.Данилевский объясняет суть христианстской нравственности.
"Если бы частный человек, лишенный части своего достояния, для возвращения его принужден был, не имея возможности этого иначе достигнуть, войти в соглашение с соседями, заведомо желающими воспользоваться сим благоприятным случаем, дабы без малейшего на то права захватить и ту долю собственности неправого владельца, которая, несомненно, ему принадлежит,- мы, без сомнения, должны были бы сказать, что он поступил несогласно с правилами христианской нравственности. Но применение этих правил к междугосударственным и даже международным отношениям было бы странным смешением понятий, доказывающим лишь непонимание тех оснований, на которых зиждятся эти высшие нравственные требования. Требование нравственного образа действий есть не что иное, как требование самопожертвования. Самопожертвование есть высший нравственный закон. Собственно говоря, это тождественные понятия. Но единственное основание для самопожертвования есть бессмертие, вечность внутренней сущности человека; ибо для того, чтобы строгий закон нравственности или самопожертвования не был нелепостью, заключающей в себе внутреннее противоречие, очевидно, необходимо, чтобы он вытекал из внутренней природы того, кто должен на его основании действовать, точно так же, как и во всех природных, или, что то же самое, божественных законах. (...) Но если для человека все оканчивается здешнею жизнью, то, без сомнения, и законы его деятельности не могут ниоткуда иначе почерпаться, как из требований этой же жизни,- из того, что составляет ее сущность, то есть из требований временного спокойствия, счастья, благоденствия, в которых каждое существо находит конечную и даже единственно вообразимую цель своего бытия. Только в том случае, ежели не в этом, заключается внутренняя потребность нашей сущности, духа, как мы его называем,- если в нем содержится нечто иное, неисчерпываемое содержанием временной земной жизни,- может быть выставляемо и иное начало для его деятельности, начало нравственности, любви и самопожертвования. Но государство и народ суть явления преходящие, существующие только во времени, и, следовательно, только на требовании этого их временного существования могут основываться законы их деятельности, то есть политики. Этим не оправдывается макиавеллизм, а утверждается только, что всякому свое, что для всякого разряда существ и явлений есть свой закон. Око за око, зуб за зуб, строгое право, бентамовский принцип утилитарности, то есть здраво понятой пользы [+19],- вот закон внешней политики, закон отношений государства к государству. Тут нет места закону любви и самопожертвования. Не к месту примененный, этот высший нравственный закон принимает вид мистицизма и сантиментальности, как мы видели тому пример в блаженной памяти Священном союзе [+20]. Заметим, кстати, что начало здраво понятой пользы, очевидно, недостаточное и негодное как основание нравственности, должно дать гораздо лучшие результаты как принцип политический, по той весьма простой причине, что он применяется здесь к своему настоящему месту. В самом деле, в течение долговечной жизни государства есть большое вероятие, что угроза, служащая основой утилитарного начала,- т. е. его санкция, заключающаяся в словах: "Ею же мерою мерите - возмерится и вам" [+21],- успеет возыметь свое действие; тогда как в кратковременную жизнь человека каждый, имеющий достаточно средств, власти, хитрости, может весьма основательно надеяться, что ему удастся избежать последствий, выраженных в приведенных словах."
Христианская нравственность-ха=круто -инквизиция средневековья -гапоновщина-поповщина- православная эксплуатация крепостных -охуенная нравственность!
И вообще этот спор западников и славянофилов-честно говоря всех заеб-а главное что он избавляет от изучения стереотипов и сложившихся правил в обществе эксплуатации и рабовладения-так что никакой нравственностью в среде православных христианских и других религиозный иерархий и не пахнет!
Нравственная основа Русской цивилизации-и в частности по Корану-есть общество справедливости!
Когда б в покорности незнанья
Нас жить создатель осудил,
Неисполнимые желанья
Он в нашу душу б не вложил,
Он не позволил бы стремиться
К тому, что не должно свершиться,
Он не позволил бы искать
В себе и в мире совершенства,
Когда б нам полного блаженства
Не должно вечно было знать.
2
Но чувство есть у нас святое,
Надежда, бог грядущих дней,-
Она в душе, где все земное,
Живет наперекор страстей;
Она залог, что есть поныне
На небе иль в другой пустыне
Такое место, где любовь
Предстанет нам, как ангел нежный,
И где тоски ее мятежной
Душа узнать не может вновь.
Ты пару дней назад советовал писания в жопу заталкивать. Что-то случилось, что ты сегодня к Корану аппелируешь?
В общем-то, читая Данилевского, понимаешь, зачем руками владов уничтожают Православие.
Аппелировать могу к чему угодно хоть к писаниям хоть к собственной практике-одно дело писание другое дело как в жись оно претворяется-а если православие нынешнее и все предидущее позволяет эксплуатацию и рабство-такой "футбол" нам не нужен-а если еще наука и ученые по недоразумению работают не на благо человека-то и наука такая нах не нужна! А сменой стереотипов и ценностей на человеческие-по оглашению по правде мало кто не занимается!
Х.3. Церковь настаивает на пожизненной верности супругов и нерасторжимости православного брака, основываясь на словах Господа Иисуса Христа: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает... Кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует» (Мф. 19. 6, 9). Развод осуждается Церковью как грех, ибо он приносит тяжкие душевные страдания и супругам (по меньшей мере одному из них), и особенно детям. Крайне беспокоит современное положение, при котором расторгается весьма значительная часть браков, особенно среди молодежи. Происходящее становится подлинной трагедией для личности и народа.
Нравственный Закон требовал: сначала брак, потом любовь. То есть выросшие молодые люди должны были сначала обвенчаться - стать мужем и женой. А потом уже заводит детей.
В такой нравственной норме заложен здравый смысл. Ведь Русская равнина - не Таити, где женщина через 2 - 3 года ребенка могла запросто оставить. Хищников нет, кругом фруктовые деревья. Не умрет.
На Русской равнине хлебные деревья не растут. Ежегодно холодная зима. Без защиты ребенок посто погибнет от холода и голода.
В условиях Русской равнины растить женщине в одиночку несколько детей трудно. Поэтому давным-давно Православная Церковь установила второй нравственный закон: нерушимость брака между матерью и отцом рожденных детей.
Чтобы народ жил вечно, в нем должен действовать Великий Нравственный Закон: «Создавай свою семью. Зарождайте и растите детей своих. Воспитывайте их так, чтобы они позаботились о вашей старости». В нем суть культуры Семьи.
Понимание того, что старость моя зависит от воспитания детей на примере отношения к родителям, - в этом отличие Человека от животного.
Великий Нравственный Закон настраивает людей на обязательность детей. Этот же Закон формирует мораль и культуру Семьи. Социальная роль института Семьи
В семье формируется эмоциональный мир ребенка. Здесь он узнает, «что такое хорошо и что такое плохо». В семье детей с малых лет приучали к их будущей роли в семье - роли мужа-отца и жены-матери. Как только ребенок начинал ходить и лепетать, ему вручают: девочке – куклу, мальчику – игрушечные орудия защиты и хозяйствования. Дети, подрастая, мало-помалу разучивают будущие обязанности. Семья - это школа, где дети получают навыки и знания. Семья - это крепость, где дети защищены от враждебных напастей окружения. О числе детей в семье
Выше в главе 3 был показан нормальный закон распределения по параметру «иметь - делать».
Для такой большой массы людей как русские крестьяне количество вырастающих детей в семье распределено - тоже по нормальному закону.
Ведь не бывает, чтобы во всех семьях было одинаковое число детей. Рассмотрим это на примере русских семей ХIХ века, диаграмма 6.1.
Диаграмма 6.1 Распределение
семей в XIX веке по числу детей
Как видите, основное число семей, где 5-6 детей.
Меньше чем 3 детей таких семей немного, но есть. То же и с семьями, где больше 8 детей.
Все дело в том, каков в семье настрой на детей.
Были, есть и будут семьи, которые ограничивают рождаемость своих детей.
Были и есть, которые рожают без всяких ограничений – как говориться, сколько Бог даст.
Кроме того, были, есть и будут женщины и мужчины неспособные к зарождению детей – врожденная бездетность. Такие семьи не дают прироста.
За ХХ век настрой на детей в русских семьях сократился катастрофически. Ситуация в семьях, которые образовались в 1990-е годы такова: на 4 семьи – 5 детей. То есть в большинстве русских семей растет всего 1 ребенок. С 2 детьми семей - существенно меньше. А с 3 - совсем мало.
Ссылочка выше есть на социальную доктрину. Попрошу с цитаткой в следующий раз рабство обосновывать. Пока оно только в твоей голове плавает.
Х.3. Церковь настаивает на пожизненной верности супругов и нерасторжимости православного брака, основываясь на словах Господа Иисуса Христа: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает... Кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой, тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует» (Мф. 19. 6, 9). Развод осуждается Церковью как грех, ибо он приносит тяжкие душевные страдания и супругам (по меньшей мере одному из них), и особенно детям. Крайне беспокоит современное положение, при котором расторгается весьма значительная часть браков, особенно среди молодежи. Происходящее становится подлинной трагедией для личности и народа.
Нравственный Закон требовал: сначала брак, потом любовь. То есть выросшие молодые люди должны были сначала обвенчаться - стать мужем и женой. А потом уже заводит детей.
В такой нравственной норме заложен здравый смысл. Ведь Русская равнина - не Таити, где женщина через 2 - 3 года ребенка могла запросто оставить. Хищников нет, кругом фруктовые деревья. Не умрет.
На Русской равнине хлебные деревья не растут. Ежегодно холодная зима. Без защиты ребенок посто погибнет от холода и голода.
В условиях Русской равнины растить женщине в одиночку несколько детей трудно. Поэтому давным-давно Православная Церковь установила второй нравственный закон: нерушимость брака между матерью и отцом рожденных детей.
Чтобы народ жил вечно, в нем должен действовать Великий Нравственный Закон: «Создавай свою семью. Зарождайте и растите детей своих. Воспитывайте их так, чтобы они позаботились о вашей старости». В нем суть культуры Семьи.
Понимание того, что старость моя зависит от воспитания детей на примере отношения к родителям, - в этом отличие Человека от животного.
Великий Нравственный Закон настраивает людей на обязательность детей. Этот же Закон формирует мораль и культуру Семьи. Социальная роль института Семьи
В семье формируется эмоциональный мир ребенка. Здесь он узнает, «что такое хорошо и что такое плохо». В семье детей с малых лет приучали к их будущей роли в семье - роли мужа-отца и жены-матери. Как только ребенок начинал ходить и лепетать, ему вручают: девочке – куклу, мальчику – игрушечные орудия защиты и хозяйствования. Дети, подрастая, мало-помалу разучивают будущие обязанности. Семья - это школа, где дети получают навыки и знания. Семья - это крепость, где дети защищены от враждебных напастей окружения. О числе детей в семье
Выше в главе 3 был показан нормальный закон распределения по параметру «иметь - делать».
Для такой большой массы людей как русские крестьяне количество вырастающих детей в семье распределено - тоже по нормальному закону.
Ведь не бывает, чтобы во всех семьях было одинаковое число детей. Рассмотрим это на примере русских семей ХIХ века, диаграмма 6.1.
Диаграмма 6.1 Распределение
семей в XIX веке по числу детей
Как видите, основное число семей, где 5-6 детей.
Меньше чем 3 детей таких семей немного, но есть. То же и с семьями, где больше 8 детей.
Все дело в том, каков в семье настрой на детей.
Были, есть и будут семьи, которые ограничивают рождаемость своих детей.
Были и есть, которые рожают без всяких ограничений – как говориться, сколько Бог даст.
Кроме того, были, есть и будут женщины и мужчины неспособные к зарождению детей – врожденная бездетность. Такие семьи не дают прироста.
За ХХ век настрой на детей в русских семьях сократился катастрофически. Ситуация в семьях, которые образовались в 1990-е годы такова: на 4 семьи – 5 детей. То есть в большинстве русских семей растет всего 1 ребенок. С 2 детьми семей - существенно меньше. А с 3 - совсем мало.
Ссылочка выше есть на социальную доктрину. Попрошу с цитаткой в следующий раз рабство обосновывать. Пока оно только в твоей голове плавает.
А чего его обосновывать если есть богатые и нищие-*** тут обосновывать-обходились в массе своей в СССР без попов и церьквей и мраксизма-потому как никто не читал все эти ереси-а строили общество справедливости с цензурой культуры да наукой занимались историю изучали( и самыми красивыми зданиями были дома отдыха-санатории для трудящихся -школы,университеты ,техникумы,детсады ПТУ,пансионаты,спортзалы и НИИ-а не церькви, банки и конторы разных пидарастов собственников)-а тем зомби кому таки было не в моготу-ходили скромно по церьквям и не выпячивали на всеобщее обозрение иконки ,кресты и хиджабы с пейсами!