Отца без прямых доказательств осудили на 13 лет колонии строгого режима за изнасилование дочки



4
http://kp.ru/_img/yahoo.jpg

http://kp.ru/f/12/image/43/70/2877043.jpg
Владимир Макаров уже год сидит в СИЗО. На фото, сделанном незадолго до ареста, он с женой Татьяной, которая упорно отстаивает невиновность мужа
Фото: Андрей КАРА


А девочка осталась девственницей

Дарья ТОКАРЕВА — 06.09.2011
Бывший сотрудник Минтранса РФ Владимир Макаров на днях был приговорен Таганским судом Москвы за изнасилование своей семилетней дочери к 13 годам колонии строгого режима.
Это известие повергло меня в шок. Ведь не так давно я провела собственное расследование и, как мне казалось, сумела доказать, что обвинение против Макарова - ошибка (подробности читайте здесь).
Главным доказательством стали обнаруженные сотрудниками больницы в моче ребенка сперматозоиды. Однако повторная экспертиза их не нашла. Гинеколог, осматривающий малышку на следующий день, выдала справку, где черным по белому написано, что ребенок не подвергался насилию и нарушений девственной плевы нет.
Заключения психолога, которые приводило обвинение, вызвали недоумение, как у специалистов ГНЦ им.Сербского, так и у психологов, которые общались с дочкой Макарова. Я сама пыталась найти в рисунках девочки «ярко выраженные гендерные признаки» и «фаллические хвосты» у кошек. А ведь именно на основании этих рисунков специалист не исключила вероятности того, что девочку развращали. Ведь только развращенные малышки рисуют у кошек вытянутые хвосты и могут отличить мальчика от девочки, нарисовав последней грудь.
http://kp.ru/f/4/image/74/05/450574.jpg На этом рисунке Карины, приобщенном к делу, психолог нашла изображение девушки-кошки с ярко выраженными бедрами и грудью и сделала заключение: девочка в курсе гендерных различий и, значит, вовлечена в сексуальные взаимоотношения
Фото: Андрей КАРА Когда на Владимира Макарова завели дело, то мужчина, уверенный в своей невиновности, решил, видимо, насмотревшись голливудских фильмов, пойти на детектор лжи. И если в США его проводят бесплатно, то в нашей стране назвали сумму, с пугающим количеством нулей - 250 000 рублей. Правда, в эту сумму входит проверка на полиграфе у специалиста, аккредитованного при ФСБ РФ, а также услуги адвоката.
Посоветовавшись с женой, было решено забрать деньги, отложенные на дачу. Но полиграфолог, как и подобает русскому бизнесмену (а ведь детектор лжи - у нас в стране крайне выгодный бизнес) после первого раза сразу предупредил, что потребуется второй раз. Ведь в таких делах полиграф никогда не показывает с первого раза однозначную невиновность. Любой отец при вопросе: Насиловал ли он дочь? Будет волноваться и детектор лжи покажет колебание. К было и в этот раз - показания полиграфа можно было трактовать и, как доказывающие невиновность, и как доказывающие вину. Все зависело от полиграфолога. За второе исследование на детекторе лжи специалист попросил 500 000 рублей. Макаров, понимая, что это шантаж, отказался. О многочисленных нарушения при проведении исследования также было известно суду (смотрите интервью с известным полиграфологом Валерией Комиссаровой).
А полиграфолог тогда отправил показания первого полиграфа в прокуратуру...
Парадокс, знаете в чем? Крепкую семью Макаровых погубила честность. Если бы в больнице Владимир дал энную сумму лаборантам, которые обнаружили сперматозоиды, то никакого дела не было бы. Но Макаровы даже не задумываясь согласились на то, чтобы медики позвонили в прокуратуру.
У них был еще шанс уладить это дело на уровне следователя, который вроде как и пытался намекать. Но семья разрешила абсолютно все: провести обыск, изъять без описи и понятых вещи, провести любые экспертизы (кстати, найдено ничего не было).
Ну и наконец. Заплатил бы Макаров за второе исследование на детекторе лжи. И все...
Но нет. В семье Макаровых было принято жить по правде.
И теперь мама не знает как сказать дочке, что ее папа не вернется из «командировки» еще очень долгое время. А дочка плачет и каждый день мучает маму одним и тем же вопросом: Он же приедет? Совсем совсем скоро?
- Прямых доказательств его виновности следствию добыть не удалось. Однако совокупность косвенных доказательств дало результат о вине, - расссказал после оглашения приговора руководитель Следственного отдела по Таганскому району СУ СК по Москве Владимир Бормотов.
На адвокатов, дополнительные экспертизы уже потрачено около 3 млн рублей. Сейчас жена Владимира Татьяна собирается подавать апелляцию. Но вот только что теперь продавать, чтобы доказать невиновность мужа, она не знает...
Может ли полиграф ошибаться?
Я договорилась с заместителем заведующего кафедрой криминалистики МГЮА имени О.Е. Кутафина, экспертом 111 Главного государственного центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны России Ярославой Комиссаровой об интервью, чтобы прояснить вопросы, которые возникли у читателей КП по делу Владимира Макарова, которого приговорили к 13 годам колонии строгого режима за иснасилования своей дочери. Главным доказательством стали показания полиграфа.
Возвращаясь к проблеме правомерности использования по уголовному делу результатов, полученных с применением полиграфа, я задала Ярославе Комиссаровой несколько вопросов. Вот ее ответы.
- Скажите, может ли полиграф ошибаться или доказательство, полученное таким образом, является самым надежным?
- Ну, во-первых, полиграф – это простой регистратор физиологических показателей, отражающих изменение психофизиологического состояния организма человека, проходящего тестирование. Причины появления психофизиологических реакций в ответ на предъявляемые человеку стимулы (обычно это вопросы, которые задает полиграфолог – прим. Д.Т.) пытается определить специалист, который может ошибаться, заблуждаться и даже… лгать. Не зря УК РФ предусматривает возможность привлечения эксперта к уголовной ответственности за заведомо ложное заключение. К сожалению, на ситуацию дачи заведомо ложного заключения специалистом положения ст. 307 УК РФ не распространяются.
Во-вторых, сведения, полученные в результате проведения психофизиологического исследования с применением полиграфа подлежат оценке уполномоченными на то лицами по общим правилам, установленным уголовно-процессуальным законодательством, не позволяющим придавать какому-либо из доказательств приоритетное значение.
- А по делу Макарова полиграфолог Игорь Нестеренко не понимал, что делает, когда обвинил отца в совершении насильственных действий сексуального характера в отношении собственной дочери? Он лгал или заблуждался?
Когда в экспертный центр Минобороны России обратился с запросом адвокат Владимира Макарова, он смог представить только копии документов - заключения И.В. Нестеренко; «вопросников», использованных полиграфологом; распечаток полиграмм; допроса Нестеренко в качестве свидетеля и т.п. Из документов следовало, что видеозапись в ходе тестирования Макарова на полиграфе не велась.
- Что это значит?
Понимаете, ведение видеозаписи при проведении судебных экспертиз (и уж тем более в ситуации, когда сам человек является инициатором проведения проверки на полиграфе) действующим законодательством не предусмотрено. Но ввиду специфики процедуры это очень важно, поскольку лишь при наличии видеозаписи у сторон есть реальная возможность оценить адекватность действий конкретного полиграфолога выработанным международной практикой научно-методическим стандартам.
Из содержания заключения, составленного Нестеренко, не ясно, каким образом проводилась с Макаровым предтестовая беседа (и проводилась ли вообще), в ходе которой, помимо прочего, подлежат выявлению обстоятельства, препятствующие проведению исследования (например, обострение некоторых хронических заболеваний, употребление лицом накануне тестирования психоактивных веществ и т.д.). Сам по себе текст заключения в любом случае не позволяет оценить корректность проведения тестирования на полиграфе, в ходе которого вопросы следует задавать «ровным» голосом, без интонационного выделения отдельных слов либо вопросов, чтобы не привлекать к ним излишнего внимания; паузы между вопросами теста должны быть не менее 15 секунд; каждый тест должен предъявляться не менее 2 раз во избежание появления ситуационно обусловленных реакций; и т.д.
Присутствие кого-либо при проведении тестирования на полиграфе, помимо обследуемого и полиграфолога, может (при необходимости) способствовать решению вопроса о том, не было ли допущено в отношении обследуемого лица каких-либо действий, ущемляющих его права, унижающих честь и достоинство, и пр. Однако присутствие третьих лиц без ведения видеозаписи не позволяет объективно решить вопрос о том, были или не были соблюдены лицом, проводившим тестирование на полиграфе, вышеперечисленные, а также иные существенные методические требования.
Поэтому (ввиду отсутствия видеозаписи) я могла проанализировать только заключение Нестеренко и приложенные к нему адвокатом материалы…
- …и сделали вывод, что исследование с использованием полиграфа Нестеренко и с научной, и с методической точки зрения проведено безграмотно?
- Да.
- Но ведь, как я поняла, были и другие обращения в экспертный центр, где Вы работаете, связанные с необходимостью проверки научной обоснованности заключений, составленных именно этим полиграфологом?
- Были. Такого рода запросов за первую половину 2011 г. в 111 Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны России поступило пять: 3 – от адвокатов-защитников обвиняемых, 2 - от следователей СК России. К тем запросам, что направляли следователи, в качестве объекта для анализа прилагались видеокассеты с записью проводившихся Игорем Нестеренко тестирований на полиграфе (примечательно, что видеозапись в каждом случае он вел сам).
Впервые, кроме абсолютно безграмотно составленного заключения, я увидела своими глазами, как этот человек проводит экспертное исследование с применением полиграфа по уголовному делу, демонстрируя явное неуважение к подэкспертному: зевает, потягивается, закуривает, сплёвывает, с шумом прочищает (как бы помягче сказать) носовые полости, когда идет запись реакций...
Просматривая видеозапись по другому делу, я пришла к выводу, что «полиграфолог, проставляя и удаляя маркеры, меняя порядок предъявления вопросов в тестах, руководствовался степенью выраженности психофизиологических реакций обследуемого на вопросы, а именно: при наличии выраженной реакции на проверочный вопрос, впервые им озвучиваемый в рамках предъявления теста, И.В. Нестеренко маркер снимает (либо изначально не проставляет), вопрос повторяет (при этом реактивность обследуемого естественным образом снижается) и отмечает границы повторно заданного вопроса, сохраняя таким образом именно этот отрезок полиграммы для последующей обработки». Судите сами – зачем такое могло понадобиться «специалисту»…
Естественно, я не могла промолчать – сообщила в письме на имя Председателя СК России о том, что в государственное судебно-экспертное учреждение с пугающей регулярностью приходят запросы… мы даем на них неутешительные ответы… Сейчас Главным управление криминалистики проводится проверка изложенных в письме фактов. Все материалы, имеющиеся в распоряжении нашего центра, мы туда направили.
- Вы поступили так, потому что столкнулись с вынесением обвинительного приговора по делу, где в качестве доказательства фигурировало одно из заключений Нестеренко, которое Вы рецензировали? Или потому что в 2009 году были награждены медалью «За содействие» Следственного комитета при прокуратуре РФ?
Прежде всего, я должна сказать, что не зная всех тонкостей дела, не имея возможности проанализировать доказательственную базу в полном объеме, нельзя судить, на совокупности каких именно доказательств было основано решение судьи в ситуации, о которой Вы говорите. В каждом конкретном случае, включая «дело Макарова», я лишь высказываю свое суждение относительно научной обоснованности тех заключений (и не только за подписью И.В. Нестеренко), что поступают к нам на рецензирование в экспертный центр.
Конечно, обидно за коллег «по цеху процессуалистов» (следователей, прокуроров, судей), кто до сих пор боится признаться в том, что испытывает серьезные трудности в оценке заключения эксперта, отметая помощь специалиста из-за опасения продемонстрировать свою уязвимость в этом вопросе.
Что касается наград, то кроме упомянутой Вами медали, были и Почетная Грамота Министерства юстиции РФ, и Благодарность за вклад в развитие направления специальных психофизиологических исследований с использованием полиграфа в органах внутренних дел Российской Федерации, объявленная приказом заместителя Министра внутренних дел РФ...
Я привыкла делать свою работу тщательно и нести ответственность за свои слова и поступки. Я со всей ответственностью заявляю, что изучавшиеся мною заключения полиграфолога И. Нестеренко по целому ряду позиций представляют собой «образец непрофессионализма». Но высказывая свое суждение, я не пытаюсь таким образом предвосхитить решение кого-либо из правоприменителей – следователя (если предварительное расследование еще не закончено) или судьи (если речь идет о судебном следствии). Оценка доказательств в любом случае – прерогатива уполномоченных на то должностных лиц.
Если у вас возникли вопросы, то все доказательства приведены в моем расследовании:
Отца обвинили в совращении семилетней дочки, потому что она нарисовала кошку с фаллическим хвостом
«Доченька, я должен сказать тебе правду. Я не уезжал в командировку в Америку. Весь этот долгий год, который мы были не вместе, я находился в космосе. Милая моя доченька, знай, что если я не вернусь, то, значит, я нашел одну из «черных дыр», о которых мы с тобой читали. Значит, они существуют! И это здорово, раз мы с тобой смогли это доказать! Но, к сожалению, вернуться я уже никогда не смогу...» Владимир срочно дописывал письмо, пока сокамерники спали, - появилась оказия передать весточку на волю. Ну как семилетней дочурке объяснить, что папа сидит из-за того, что «в неустановленном следствием месте, в неустановленное следствием время и неустановленным следствием способом» совершил насилие... над ней же самой?
СЛЕДОВАТЕЛЬ ПРИЕХАЛ ЧЕРЕЗ ЧАС
Из детской донесся крик.
- Я упала со шведской стенки... - выдавила Карина.
- Скорее всего, перелом позвоночника, - констатировали врачи «Скорой». В детской клинической больнице Св. Владимира подтвердили компрессионный перелом. Девочку положили на вытяжку, взяли анализы, чтобы проверить, нет ли ушиба почек.
Девочка потихоньку засыпала. Мама Таня крепко сжимала ее маленькую ладошку.
- Можно вас на секундочку, - в палату заглянул врач. - В моче девочки обнаружены мертвые сперматозоиды...
- А ходить она будет? - перебила Татьяна.
- При чем тут это? Будет она ходить! Я вам про сперматозоиды... Мы должны сообщить в прокуратуру.
- А... конечно...
Скоро в палату заглянул 25-летний следователь межрайонной прокуратуры Москвы:
- В анализе Карины обнаружили дохлых сперматозоидов, ребенка изнасиловали. Кто? Раз она всегда дома, то папа.
- Вы с ума сошли? - До Тани наконец-то дошел смысл происходящего.
- Сейчас анализы на экспертизу отправим, обыск проведем, гинекологу девочку покажем... - бодро заключил следователь.
http://kp.ru/f/4/image/86/12/441286.jpg На этом рисунке Карины, приобщенном к делу, психолог нашла изображение девушки-кошки с ярко выраженными бедрами и грудью и сделала заключение: девочка в курсе гендерных различий и, значит, вовлечена в сексуальные взаимоотношения
Фото: Андрей КАРА СЕКСУАЛЬНЫЕ КОШКИ
- Мы действуем в интересах вашей дочери, - не уставал повторять следователь. Видимо, именно поэтому семилетнего ребенка, лежащего на вытяжке, повезли среди ночи в Измайловскую больницу, так как в клинике Св. Владимира гинеколога не оказалось. Врач, осмотрев девочку, заявила, что над Кариной никто насильственных действий не совершал. Но врач-то и ошибиться могла. Бравые сотрудники прокуратуры перевернули вверх дном квартиру. Изъяли компьютеры, видеокассеты, диски, простыню с кровати родителей и одежду девочки. И ничего, что забыли пригласить понятых, составить опись изъятого...
Утром в палату Карины явились следователь и психолог Центра психолого-медико-социального сопровождения.
- Не будем мешать специалисту, - сотрудник прокуратуры буквально силком выставил маму за дверь. Хотя допрос несовершеннолетнего должен проводиться в присутствии либо родителя, либо опекуна. Через два часа психолог вышла из палаты и улыбнулась Тане:
- Вроде все с вашей девочкой хорошо.
Тут в этой истории можно бы поставить точку и оставить семью Макаровых в покое. Родители Карины вместе уже 13 лет, венчались. Татьяна работает корректором и редактором, Владимир - замначальника отдела Минтранса РФ. Дочку водят в художественную школу. Но...
Пришли результаты экспертизы Бюро судебно-медицинской экспертизы: «с известной долей определенности» они не исключили присутствие в мазке девочки ДНК ее отца. С какой такой долей, эксперт так и не смогла сказать. Это медицинская формулировка, которая применяется, когда точный вывод невозможен, - либо есть, либо нет. Следствие решило - есть! Ну а то, что мазок подписан «Миронова Карина»... Миронова - Макарова - какая разница?
Еще более «обоснованным» стало заключение психолога центра по поводу рисунков девочки: «В изображении кошки фигурирует фаллический хвост с сильной штриховкой. Изображение выполнено в эмоционально неблагоприятном цвете (черный)», «Фигура девушки сексуализирована и выглядит обнаженной, прорисованы бедра, талия и грудь». Вывод: если ребенок в семь лет может различить гендерные особенности человека и изображает черные «фаллообразные» хвосты - значит, вовлечен в сексуальные взаимоотношения. И вообще, на следующий день после перелома позвоночника девочка, по мнению специалиста, почему-то нервничала и держала руки в районе половых органов. Рисунки Карины, как и экспертизу, приобщили к делу.
ВИНОВЕН, НЕВИНОВЕН, КАКАЯ РАЗНИЦА!
Владимир Макаров не выдержал.
- Все, пойду на полиграф (детектор лжи. - Авт.), - вернувшись с очередного допроса, сообщил он жене.
Это единственный законный способ в подобной ситуации доказать свою невиновность. Но без адвоката приобщить к делу результаты полиграфа нельзя. Адвокат, защищавший Владимира, объявил цену за свою работу и заключение эксперта - 250 тысяч рублей. Макаров поехал к независимому эксперту, аккредитованному при ФСБ РФ, полиграфологу Нестеренко. В этот день Владимиру сообщили, что возбуждают против него уголовное дело.
- Может, перенесем? - предложил мужчина, понимая, что уже не сможет спокойно отвечать на вопросы.
- Все будет хорошо, - успокоил спец.
И все получилось «хорошо».
- Вы волновались, трактовать показания полиграфа можно двояко. Предлагаю пройти повторное исследование, - предложил Нестеренко. - Это стоит 500 тысяч рублей.
Владимир никогда не соглашался на шантаж. И тогда полиграфолог отправил следователю заключение, которое можно трактовать как подтверждающее вину Владимира. По закону врач, эксперт, которым стало известно о преступлении, обязаны сообщить о факте в правоохранительные органы. Следствие получило «главную улику» - признание на полиграфе. Дело по статье «развратное действие, совершенное в отношении лица, заведомо не достигшего четырнадцатилетнего возраста», ожило! Владимира арестовали...
ГРЯЗНОЕ СУДНО
- Только когда муж оказался в тюрьме, я поняла всю серьезность положения, - делится со мной жена Татьяна.
После долгих уговоров следствие назначило повторную экспертизу мазка, в котором вроде как нашли биологический материал отца. На этот раз - в Российском центре судебно-медицинской экспертизы Росздрава под руководством Павла Иванова - того самого, который расшифровал геном царской семьи. Вывод: мужского ДНК в пробах, взятых из организма и с одежды девочки, нет. Но и это не переубедило следователя. Тут сделаю небольшое отступление. В марте 2010 года Павел Астахов говорит о существовании в России «педофильского лобби». В июле глава Следственного комитета Александр Бастрыкин заявляет: ситуация опасная, и предлагает отменить условные сроки для педофилов. Власти требуют от правоохранителей усилить борьбу с любителями «детской клубнички». Нужно срочно отчитываться. И тут вот - «удобное дело». Карина упала со шведской стенки 23 июля 2010 года.
- Девочка лежала на вытяжке, анализы собирали в судно. Очень часто судно просто споласкивают водой, на его стенках могли остаться чьи угодно сперматозоиды, - говорит мне профессор кафедры биохимии и микробиологии Южного федерального университета Игорь Корниенко, который не раз уже сталкивался с подобными «странными анализами».
- Я видел документы по этому делу, - вторит ему судебно-медицинский эксперт высшей категории, кандидат мед. наук Владимир Щербаков. - Не доказано, что сперматозоиды, якобы обнаруженные в моче девочки, принадлежат ее отцу. Хотя выяснить это несложно.
Но остаются еще показания на детекторе лжи.
ЛОЖНЫЕ ВЫВОДЫ
Как Владимиру доказать свою невиновность? Слова подозреваемого в педофилии против слов полиграфолога, который уже более 10 лет занимается детектором лжи. Я связалась с известным полиграфологом, старшим преподавателем кафедры криминалистики Московской государственной юридической академии Ярославой Комиссаровой. И выяснилось: за шесть месяцев 2011 года по статьям за развратные действия, где есть заключения «исследований» Нестеренко, заведено несколько уголовных дел.
- Все заключения сделаны под копирку, - рассказывает Комиссарова. - В ситуации с Макаровым текст заключения безграмотен. Мне прислали видеокассеты с процессом проведения экспертизы. Нестеренко ковыряет в носу, сморкается, набивает SMS. И при этом в заключении пишет ложные выводы, подгоняя вопросы под выгодный ему результат.
Полиграф - простой прибор, к нему претензий быть не может. Другой вопрос, что за этим приборчиком сидит живой человек.
- Можно легко спекулировать на полиграфе. Человек уверено говорит, что не виновен, а полиграфолог фиксирует - виноват. И тогда появляется предложение провести повторное исследование, - отмечает Комиссарова. - Я написала письмо о профнепригодности Нестеренко на имя главы Следственного комитета РФ Александра Бастрыкина.
По подобным делам вообще не стоит обращаться к полиграфологам, объяснили мне в ГНЦ судебной психиатрии им. Сербского. Невиновный отец все равно будет волноваться при ответе на вопросы о своем ребенке: мысль о насилии над дочкой приводит любого мужчину в состояние, близкое к истерии.
Тогда что остается у следствия для доказательства вины Макарова? А, «фаллические» хвосты...
ГДЕ ТАЛИЯ, ГДЕ ГРУДЬ?
- Мы провели обследование Карины у нескольких психологов, - объясняет мама девочки.
Специалисты, в том числе из центра им. Сербского, пришли к выводу: «Девочка является очень неудобным объектом для сексуального использования, хорошо знает, что правильно, а что неправильно, за что хвалят, за что ругают, что полезно для себя, а что вредно, и может громко за себя постоять».
Однако на слушании в суде та самая психолог Соколова заметила: верить заключениям известных экспертов нельзя - прошло слишком много времени. Но известный психолог Альбина Локтионова, которая общалась с Кариной через девять дней после случившегося, считает:
- Психологическое состояние девочки никоим образом не свидетельствовало о насилии над ней. Соколова пишет, что девочка нервничала, не хотела рисовать отца. Но забывает уточнить, что в это время Карина лежала на вытяжке и в палате было больше 36 градусов жары. Та же история и с руками. Когда ребенка кладут на растяжку, то единственное удобное положение для рук - область половых органов.
- Отдельный вопрос - интерпретации рисунков, - отмечает Локтионова. - Дети - жертвы сексуального насилия - обычно рисуют травмировавший их символ - например, корявую морковку, которая у Снеговика воткнута не на голове, а комом ниже. В рисунках Карины, наоборот, хвост нарисован аккуратно и правдоподобно для пушистого зверька. И Карина обожает кошек: у ее реальной домашней кошки хвост не пушистый, по этому поводу она расстраивается, она очень хочет, чтобы у ее кошки был красивый хвост...
А ярко выраженные талию и грудь у девушки-кошки мы искали вместе с психологом очень долго, но так и не смогли (см. фото, может, вам удастся).
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Уже прошло несколько заседаний суда над Владимиром Макаровым. Несколько раз их приходилось переносить: у свидетелей обвинения - экспертов, психологов - находятся более важные дела. А отец девочки год за решеткой. Семья потратила 3 миллиона рублей на адвокатов - продано все, что было, - дом и машина.
Понимая, что в стране, где за 2010 год было вынесено по всем статьям 1 процент оправдательных приговоров, надеяться можно только на чудо, он и написал прощальное письмо дочке...
P. S. Я хотела в этом материале представить и сторону следствия. Однако следователь, который вел дело, отказался мне давать комментарии и бросил трубку, едва заслышав, что разговор пойдет про Макарова. Начальник отдела взаимодействия со СМИ прокуратуры Москвы Валентина Титова обещала перезвонить и сообщить позицию обвинения. Но до подписания номера так и не перезвонила.
Имя девочки изменено по этическим соображениям.
ИЗ КАМЕРЫ
«Надеюсь, детей будут защищать не от любящих пап, а от реальных преступников»
Мне удалось передать вопросы Владимиру Макарову в СИЗО.
- Оказывалось ли на вас давление на допросах?
- Да, давление моральное было очень сильное. Обещали серьезные проблемы в тюрьме. Следователь в процессе ознакомления меня с материалами дела признавался, что больше всего его возмущало мое спокойствие, это каким-то непостижимым образом привело его к подозрениям в мой адрес. Допрос в качестве подозреваемого проводили, пристегнув меня наручниками к батарее…
- На что вы надеетесь?
- На справедливое и объективное рассмотрение дела судом. И что законодательные и правоохранительные органы сделают системные выводы из моего дела и будут защищать детей не от любящих и любимых пап, а от реальных преступников.
КОММЕНТАРИЙ РЕДАКЦИИ
Будет сидеть! Я сказал!
Очень хочется верить, что суд разберется и выяснит, виноват ли Макаров. Этим нашим журналистским расследованием мы ни в коей мере не хотели бы оказывать давление на тех, кто сейчас решает судьбу отца семилетней девочки. Но в деле по крайней мере с точки зрения непредвзятого человека есть явные нестыковки. Безусловно, педофил должен быть наказан по всей строгости. Но как быть, если человек невиновен?
Не так давно мы писали о том, что за последние восемь лет количество преступлений против детей выросло в 30 раз. Почему? Потому что правоохранители спустя рукава занимались делами педофилов, попустительствовали им. Дошло чуть ли не до самосуда, когда, отчаявшись добиться справедливости в полиции, люди вышли на улицу, чтобы наказать мерзавца. Так недавно было в Благовещенске. Да и заметка из Екатеринбурга - лишнее доказательство импотенции правоохранителей.
Сейчас после нажима сверху полиция, прокуратура, Следственный комитет стали к педофилам предельно пристрастны. Нужно показывать результаты. И очень бы не хотелось, чтобы борьба с развратниками превратилась в очередную кампанию. Было бы страшно, если в погоне за показателями она перемелет дружную и крепкую семью.
Глеб Жеглов из «Места встречи...», арестовав героя Сергея Юрского, несправедливо обвиненного в убийстве, прохрипел крылатую фразу: «Будет сидеть! Я сказал!» Но он хотя бы признал, что был не прав, когда выяснилось, что в преступлении тот невиновен.
Александр МИЛКУС